«Таврида» А. Муравьева

 
Палящий, клубами свивался,
          И с треском следил свой убийственный путь,
          И юноше бросил он молнию в грудь!
 

Отчего дух огня не мог усидеть на своей туче (не говорю уже о низком выражении: «усидеть»)? Чего он испугался? Можно ли писать таким образом и никогда не поверять воображения рассудком? Для пользы искусства почти досадно, что г-н Муравьев человек с дарованием.

 
          Я духом напитан ревущих стихий,
Они и с младенцем играли;
          Вокруг колыбели моей возлегли
И бурной рукою качали;
          Я помню их дикую песнь надо мной,
          Но как передам ее звук громовой?