Развод по…

– А почему они не хотели растить вас здесь?

– А Вы сами точно хотите прожить здесь свою жизнь? Планета, между нами говоря, достаточно захолустная, жизнь скучная, возможности минимальные. Что Вас, например, здесь держит?

– Семья. Служба.

– Жена и пятеро котят? Ранчо?

– Матушка, три сестры и четверо братьев. И двое племянников. И командование парашютно-десантным батальоном.

– Рафанджи, про то, что Вас здесь держит долг, я уже поняла. Но Вы не ответили на мой первый вопрос: точно ли Вы хотите прожить здесь свою жизнь?

– Я никогда об этом не задумывался.

А может, и напрасно. Так, музыка кончилась, пора сменить тему.

– А что это за деятель меня пытался пригласить?

– А, Лар… Он из высших волков. Неприятный тип.

– Да уж, я заметила. Оп-па, к нам идет. Скажите, а если я нахально попрошу Вас спасти меня от него и протанцевать со мной следующий танец, Вы не будете сильно скандализированы?

– Почту за честь!

С Рафанджи мы протанцевали еще три танца. А потом с одним из его братьев. А потом опять с ним же, старательно не давая возможности Ларвану меня пригласить. И в конце концов просто сбежали от этой мускусной атмосферы. Оказывается, за отелем разбит вполне симпатичный парк и Раф, как он попросил себя называть, знает наизусть названия всех местных цветущих кустарников, без малейших затруднений выговаривая вейлегия, махманзия, курдашлинсия и даже цинфирталия.

– И откуда такие познания?

– Мама с сестрами разведением цветов увлекаются, так что мы всей семьей выучили названия.

Вечер закончился проводами в отель и договоренностью встретиться завтра. Расписание второго дня начиналось с раннего утра и назначало общую встречу на поле для бега. Форма внешности – животная, форма одежды – ее отсутствие. А хорошо размяться в кошачьей ипостаси, пробежавшись по траве! Когда я нарезала семь кругов и уже отдыхала, послышалось:

– Мелисса, привет!

О, Рафанджи. Ух, ты, практически манул! Ну, с поправкой на более крупные размеры. Такой невероятно пушный серо-рыжий меховой медвежий котик. Эх, запустить бы руки в шерсть и потискать, потискать. Идиллию прервало появление светлых волков. Ларван со товарищи весьма настоятельно пытался склонить меня к прогулке с ним, плохо понимая слово «нет». Даже начал намекать на некое насильственное решение вопроса. Если бы не появился распорядитель из Горных волков, я бы точно вышла из себя и подрала мерзавцу морду.

– Скажите, Ульфин из клана Горных, почему Ларван считает возможным так неприятно свободно себя со мной вести? Я, что, какой-то повод дала? Или это некий стандарт поведения?

– Скорее, второе. За этого «золотого» мальчика перегрызлись чуть не все наши волчицы на выданье, вот и привык, что ему никто не откажет.

– А нельзя как-то довести до его сведения, что меня он не интересует?

– Все равно не поверит.

– И что, мне придется терпеть его малоприятные приставания?

– Строго говоря, он пока ничего предосудительного не делает. Но… я Вам очень рекомендую не оставаться наедине с ним и его прихвостнями. Ходили слухи… впрочем, неважно. Через три дня начнутся дни протокольных подписаний брачных соглашений, и Вы с легкой душой отсюда уедете. И забудете этого малоприятного молодого человека. А до тех пор…

– А до тех пор я побуду кавалером Мелиссы и постараюсь оградить ее от нежелательных контактов.

– Это хорошая идея. Кстати, я по вашей просьбе постарался навести справки о судьбе Вашей старшей сестры – Маргиссы из рода Пепельной Кошки, и ничего не обнаружил. Вот уже больше четырех лет о ней ни слуху, ни духу, не считая сплетен пятилетней давности о том, что она собиралась замуж за инопланетника. Но больше ничего. Если появится что-то новое, я Вам немедленно сообщу.

– Благодарю Вас.

Раф показал мне окрестности Ультана и мы в кошачьем обличье вместе пробежались вдоль мелкой речушки, по берегам которой росли смешные растения-метелки, с которых если чуть задеть веером обсыпалась белая пыльца, так что через несколько минут мы напоминали белых котов. А вечером после концерта, который мы посетили вдвоем, он повторил предложение показать достопримечательности Шарванша. И я согласилась.

Третий день пребывания ознаменовался осмотром лавовой горы (вот уж, действительно «лунный пейзаж»), четвертый – поездкой на цветущую лавангровую плантацию, когда очень пригодился мой арендованный глайдер. Что-то я непозволительно расслабилась, пришлось признаться мне самой себе. Вместо того, чтоб заниматься делом, принимаю ухаживания симпатичного чело… котолака. Ох, Мелли, как отчитываться будешь?

А отчитываться не тянуло. Тянуло вернуться в отель и побыть вмести с Рафом на протокольных мероприятиях, и потом потанцевать, глядя в теплые карие глаза. Прогуляться в беседку, сплетенную из веток цинфирталии и поцеловаться, чувствуя, как падают на плечи почти невесомые лиловые лепестки с запахом не то кокоса, не то ванили. Тянуло чувствовать себя просто желанной женщиной, а не агентом на задании. Все портили постоянные домогательства Ларвана, который буквально поставил себе целью попытаться навязать мне свое общество и появлялся с упорством чертика из табакерки вместе со своими прихлебателями. В конце концов я оставила официальную жалобу в полиции, потребовав оградить меня от наглых приставаний. Так он еще посмел тявкнуть нечто из серии «все равно придется». Урод.

На пятый день мы отправились на пикник к «поющему» озеру с подводными ключами. Раф пригнал для поездки свой тяжелый глайдер, поскольку у моей машинки могло не хватить мощности для длинного перелета. И привез он меня в интересное место. Когда мы вышли из глайдера, прихватив подстилки и съестные припасы, я оглядела гористую безжизненную местность и удивленно спросила, где обещанное озеро.

– Сюрприз! Пошли.

Озеро оказалось подземным. В смысле пришлось спускаться по наклонной выработке, чтоб добраться до воды. Оно располагалось в высокой пещере и было похоже на зеркало, лежащее на земле. Кое-где виднелись сталактиты, а в потолке пещеры было несколько трещин, через которые пробивался солнечный свет. Неровные световые пятна выхватывали из темноты воду, камни на берегу и грубо обтесанный помост, перед которым находилось погасшее кострище. Я уже собиралась вылезти с очередным вопросом, когда Раф прижал палец к губам, расстелил на помосте принесенное одеяло, усадил меня и молча занялся костром. И только когда загорелся огонь, он сел рядом и тихо сказал: «Слушай». В руках у него оказался стеклянный колокольчик, которым он коротко звякнул. Казалось, этот звук утонет в тишине пещеры, но нет, неожиданно озеро ответило эхом. Звуки доносились с разных сторон, и казалось «поет» вода в озере.

– Теперь понимаешь, откуда пошло название?

Фраза, даже сказанная шепотом, отразилась от поверхности воды и вернулась стаккато звуков, которые медленно затихали. Я молча кивнула, не желая нарушать водное волшебство. Мы долго сидели, периодически встряхивая колокольчик и слушая «пение» озера. Много довелось видеть разных достопримечательностей, но такого… Может быть дело в том, что это было наше общее чудо. Маленькое чудо на двоих.

– Хочешь искупаться?

– А можно?

– Нужно!

В воду мы заходили медленно, слушая как вода отзывается на каждое движение разным эхом, а потом так же медленно плыли, вслушиваясь в мягкое «пение», которое закутывало нас в кокон из неземных звуков. А потом сидели молча, закутавшись в теплые одеяла и ловили редкие звуки капель, уроненных сталактитами, не желая нарушать тишину.

– Я привел тебя сюда попрощаться.

Я аж подпрыгнула.

– Это почему еще?

– Завтра начинаются протокольные подписания. У тебя своя жизнь и нет причин оставаться на Шарванше. Ты уедешь. Я хотел, чтоб напоследок ты увезла с собой красивые воспоминания.

– Ну, допустим, я не планирую оставаться. Но почему не хочешь уехать ты?

– Мне нечего предложить ни одной женщине.

– А как насчет самого себя?

– Я – урод. Единственный из всей семьи – жертва генетической мутации. В смысле – полиморф^[26]. У меня не один облик. Смотри.

И Рафанджи обратился. Ой, какая красота… По темно-бордового цвета чешуе разбегались стальные… прожилки? Вкрапления? Блики? И крылья чуть светлее как благородный пироп. И черные мощные когти. И багровые глаза, в которых светилась смерть. Да-а, на месте этих дурочек-волчиц я вот бы на кого поохотилась. Вот это – добыча, не то, что всякие облезлые шавки. Ой, ну, то есть, разумеется, волки. Хотя, какие они к черту волки, если ведут себя именно как шавки?

– И кто ты по истинному облику?

– Глубинный дракон.

– Кто такой, почему не знаю? – строго вопросила я.

– Понимаешь, – засмущался Рафанджи, – мы малоизвестны в поверхностном мире, мы – охотники подземелья. Нам тяжело долго находиться на поверхности, зато в пещерах мы чувствуем себя наиболее комфортно. Мы умеем пробираться по самым запутанным тоннелям. Для жилья нам подойдет любая надежная пещера (и лучше не одна), чтобы и самому с семьей разместиться, и сокровища спрятать в нескольких местах, и установить магические ловушки для их охраны.

– Хм. А как насчет боевых характеристик?

– Огненное дыхание устроит?

– Валяй!

От это он дыхнул, мать моя! Конус газа длиной метров пятнадцать, шириной десять, и высотой не меньше десяти. Похоже на факел, разъедающий все: от плоти до камня. Во всяком случае, камни точно слегка оплавились. Внушает, однако.

– А еще какие способности?

– Мы рождаемся со способностями инфравидения, истинного наблюдения и безошибочного обнаружения магии, со способностью не только видеть в инфракрасном спектре, но и заглядывать в самую суть вещей – так называемое «истинное зрение», и обращаться с магическими артефактами. У нас невосприимчивостью к обаянию, сну, и обездвиживающей магии. Мы иммунны к крайним состояниям, к холоду и жаре, очарованию и удержанию магией. А еще у нас есть телекинетические способности и повышенная регенерация, поэтому серьезно ранить нас весьма затруднительно.

– Да ты охренеть, какой пользительный! Как я посмотрю, самый завидный жених! А почему так таился, выпустив на первый план кучу блохастых пустолаек?

– Потому что одно дело быть оборотнем с двумя-тремя стандартными обликами, привязанными, заметь, к одинаковому образцу. А другое – полиморфом! В среде истинных оборотней превышение количества обликов над нормой – это уродство! На таких как я, либо охотятся с прицелом на убийство, либо изгоняют. А если про мои облики пронюхают, могу пострадать не только я, а и вся семья, которая не обладает полиморфизмом, и, собственно ни при чем.

– А вы, что, конфликтные?

– Да какие мы, к демонам, конфликтные! Драконов мало, наши территории строго разграничены, и мы практически никогда не конфликтуем между собой. Обычно глубинные драконы не просто избегают конфронтации с другими видами драконами, мы не особо любим даже общество сородичей – хотя никогда не заходим на чужую территорию и не крадем сокровищ другого дракона. Это ниже нашего достоинства. И мы никогда не сражаемся с представителями собственного вида. Нас таких, ни во что не лезущих – еще поискать надо.

– Другими словами, нелюбовь к вам проистекает исключительно из соображений вашей инаковости.

– В-общем, да. А тебя это, что, не пугает?

Хохотала я долго вместе с эхом. А потом в свою очередь предложила: «смотри» и перешла в свою истинную ипостась – водяной дракончик^[27]. Не покрутить хвостом перед симпатичным собратом-драконом – ну, просто себя не любить. Я еще и кружок над водой перед ним сделала. Бабочка, понимаешь, крылышками бяк-бяк-бяк. Отвисшая челюсть Рафанджи того стоила.

– Лисса…

– Так, а вот подобных сокращений не надо. Лучше Мел. Привычнее как-то.

– Мелли, можно тебе предложить…

Ой, лапу и ливер? Закуток в пещере? Внезапное откладывание яиц?

– Место в моем сердце.

Твою дивизию! А вот это серьезно. Драконы такое предлагают один раз в жизни. И только своей истинной паре. Давай, Мел, думай. Готова ли ты менять свою жизнь на, считай, семью? Сумеешь ли ты с ужиться с этим симпатичным полиморфом? А у него еще родители, сестры, братья, да и вся жизнь проходит на этой несуразной планете, где ты обитать как-то не планировала? И что теперь будет с твоей работой? И вообще, что теперь делать?!

Вот уважаю я решительных мужиков. Пока я мысленно металась и рефлексировала, Раф обернулся в человека и начал меня целовать. Тут уж, хочешь, не хочешь, а пришлось и самой возвращаться в гуманоидную форму и соответствовать. Да, заниматься любовью в теплом «поющем» озере – нечто запредельное, такого опыта у меня раньше не было…

А потом Раф попытался немедленно пригласить меня в гости к своему клану для официального знакомства. Я еле отбилась, уговорив его сообщить новость родным и привезя их на завтрашнее протокольное подписание брачного соглашения. Он высадил меня на окраине, чтоб не давать повода для преждевременных сплетен и полетел к семье.

В направлении отеля я в кошачьем облике неслась как на крыльях. Размечталась, расслабилась и напрасно. Поскольку почти рядом с местом назначения моя передняя левая лапа угодила в капкан.

Расследование

Хорошо, что Руська меня хоть надоумила сходить к венерологу и тот «обрадовал» меня анекдотическим диагнозом: «Вирусная база успешно обновлена!» Черт бы драл эту пройдошистую ведьму, мне ж еще пришлось на себе испытать всю «прелесть» лечения от какой-то дряни! Вот именно, лучше бы черт ее драл, а тебе бы конечности подальше от нее держать, ибо результат не радует.

А когда мне эскулапы сказали «можно», меня поджидал очередной облом. Руську я поймал по телефону во время поездки в аэропорт, так что она согласилась ждать меня в гости через две недели, ибо у их отдела очередная выездная конференция. И пропела фразу из песни нежно любимого ей Розенбаума «Прости-прощай, ну, наконец-то мне сегодня повезет! Кричу на весь гражданский флот: "Прости-прощай!"» Ну вот что за жизнь?

А когда она уже должна была вернуться, у меня на работе стряслось очередное задание.

– Сектор У-13, созвездие Ящерицы. Планета Шарванш, демократическая республика Инверстония. Уровень развития С-23. Оборотни.

– Язык?

– Местный диалект. Как по мне, так дурацкий на редкость, но учить все равно нужно. Возьми у завхоза обучающий гаджет.

– Шмотки?

– Обычная одежда. Но бронекостюм не забудь, может пригодиться.

– Опаньки, там что покусать могут?

– И порвать на части тоже. Говорю же – оборотни, и далеко не все из них дружат с головой.

– Оружие?

– На месте выдадут. Может, и не потребуется. То есть я надеюсь.

– Кто со мной?

– Лаф и Горгона, они уже здесь.

Интересные коврижки, на сей раз со мной идут наши главные костоломы. К чему бы это?

– Задача?

– Основное сделано до нас. Мы приданы отряду миротворческих сил ООН. На нас розыск, дознание, наблюдение за соблюдением межгалактических норм^[28] и… не исключено, что карательные функции.

– Михалыч, мы не подписывались в палачи!

– Я сказал, не исключено. Так что ты сначала материалы почитай, а потом в отказ уходи.

Какое там чтение, если на сборы три часа, да и те, считай, прошли под обучающим шлемом, затем портал и вот вам – очередная планета.

В местном отеле нас поселили в какой-то неприлично шикарный номер (ну и ладно, не нам же за это платить) и поскольку Лаф с Горгоной знали не больше меня, мы приступили к изучению материала.

Н-да… Изучили и несколько оторопели. Странное все ж таки место, этот их Шарванш, да и сам уклад на нем. Вот вроде и уровень развития вполне высокий, и с техникой на «ты», а нет у них крупных городов, одни поселения. Жизнь как бы «размазана» по планете. И поселения, и заводы, и даже имения власть имущих разбросаны по планете так, словно они друг друга принципиально не желают видеть дольше необходимого.

А с государственным строем вообще цирк с конями. Если эта Инверстония – демократическая республика, то я – Памела Андерсен. Нет, назвать это безобразие как угодно можно, хоть «абсолютная народная упрачукратия^[29]», но это же по сути – рабство! Ну, пусть не рабство, но крепостной строй какой-то. Оборотни, местная аристократия, просто подмяли под себя все, что можно, «сев» на все ключевые посты. Причем на все эти должности не выбираются, а назначаются только оборотни. Люди же имеют минимальные права, если это можно вообще назвать правами.

Занимать пост выше определенного – нельзя. Менять место жительства без разрешения местного начальства нельзя. Менять место работы без разрешения местного начальства нельзя. Заключать браки без разрешения местного начальства нельзя. Самостоятельно выбирать место учебы нельзя. Получить людям визу на вылет с планеты нельзя. Исключения из правил крайне редки. Чуть ли не единственное исключение, которое я могу так, с ходу припомнить, это оперная певица Луанна Домини, урожденная Люсьенна Дево. И то, она проскочила каким-то чудом, попавшись на глаза (или правильнее сказать, на уши? На слух?) какой-то очередной комиссии из Центральной Галактики, в которой одна из членов имела музыкальное образование и не имела детей. А потому и развила бурную деятельность под девизом: «Поможем талантливой сиротке получить свой шанс!» Целую кампанию по сбору средств для обучения в Консерватории замутила. Ну, что, повезло девочке вырваться в большой мир. Но, похоже, только ей. Задумываясь над соотношением прав и обязанностей остальных, невольно хочется процитировать вопрос из старой детской книжки – «А дышать можно?»

Можно, но, похоже, через раз. А еще? Можно работать на заводах. Можно пахать на лавангровых плантациях. Можно трудиться обслуживающим персоналом. Можно участвовать в гладиаторских боях «мясом». Можно служить в армии, в чине не старше летёхи. Можно пойти в полицию, улицы патрулировать и в наружном оцеплении стоять. И хватит с вас.

А любая планета, вступившая в межгалактическое Сообщество, и получившая доступ к космическим технологиям и межпланетным перемещениям, между прочим, брала на себя в лице правительства некоторые обязательства по соблюдению прав основного населения, которое здесь состоит именно что из людей. Понятно, почему внезапно обнаружив эдакое ущемление этих самых прав, наши бонзы задергались и пригнали сюда аж небольшую армию «голубых касок». Ну и нашу группу, в статусе наблюдателей, но с правом проведения дополнительного дознания.

Причем даже далеко не все местные аристократы имеют дополнительные привилегии. Большинство, как и следовало ожидать, легко подмяло остальных. Большинством оказались волколаки – 56 %, которые и составляли элиту планеты. Некоторый отпор им сумели дать котолаки, которых было все-таки 33 %, что дало им реальную возможность составить хоть какую-то конкуренцию волкам. На медвелаков и крысолаков пришлось соответственно 10 и 1 %, что исключило их из разряда сил, с которыми следует считаться.

А здешние «волки́ позорные», по ходу, совсем обнаглели. То-то у меня сильные подозрения вызвал здоровенный билборд, расположенный перед отелем. Я еще подумал, экая навязчивая пропаганда. А там было следующее:

Волк – это, в первую очередь, высший символ свободы в животном мире, символ самостоятельности (тогда как, так называемого царя зверей – льва дрессируют в цирке).

Волк – это и символ бесстрашия. В любой схватке волк борется до победы или до смерти.

Волк не подбирает падаль, а значит – это и символ чистоты.

Волк живет семьей, ухаживает только за своей волчицей-женой, и сам волк-отец воспитывает своих детей-волчат. У волков не существует такого порока, как прелюбодеяние.

Волк – это и символ высокой нравственности, преданности семье (чего не скажешь о самцах других животных).

Волк – символ справедливости и честолюбия. В обычных условиях волк не допустит, со своей стороны, обидеть более слабого.

Красиво? Вранье! Во всяком случае, судя по тому, что мы прочли и посмотрели – к здешним волчарам эти красивые слова уж никак не относятся.

Сдается мне, придумали они себе некую норму, от которой и «танцуют» при определении себя как существ хай класса, при этом старательно презирая всех остальных, даже собратьев-оборотней из других кланов, а уж тем более инфицированных^[30] особей. А вот спросить, зачем вы кого-то инфицировали, прекрасно зная, на что обрекаете человека? Это вы, истинные твари, можете изменять свою форму по желанию, независимо от времени дня или фазы луны. А инфицированные вашими молитвами зависят от фаз двух лун планеты и перекидываются четко по графику. Хотят, не хотят, их никто не спрашивает, ибо придется. Инфицированных отвергают обычные люди и презирают истинные оборотни. Живут они в результате изолированными поселениями и жизнь у них кошмарная. Если это вообще жизнь. Представляете, они целым поселением в заранее известное время чуть не строем выходит голышом на главную и единственную улочку и оборачиваются. Потом носятся по степи, вяло пытаются подраться, вяло спариваются и ждут. Ждут момента обратного оборота. А гнуснее всего то, что «бла-ародные» истинные оборотни, прекрасно зная момент оборота, специально наведываются в такие поселки в нужный момент, дожидаются всеобщего оборота, оборачиваются сами и устраивают секс-охоту на приглянувшихся особей. И не говорите мне насчет отказать или попытаться защититься. Инфицированная особь в состоянии оборота подчиняется инстинктам и тупо не может отказать представителю противоположного пола. А некоторые истинные и своим полом на секс-охоте не брезгуют. И щенками, ага.

Твари. Вот нет у меня другого слова. Но, между прочим, пока речь шла об инфицировании человеков, все власть предержащие молчали как рыба об лед, хотя таких И-поселений на планете насчитывалось не одно, не два, и даже не десять, а намного больше. Причем, практически все волчьи. И если посчитать сколько народу превратил каждый истинный волк-аристократ в своих секс-рабов, число получается, мягко говоря, очень большое. А вот когда речь зашла о насильственном пленении Высшим Волком своих же истинных сестер-оборотней из других кланов, тут-то они и заверещали. Ясное дело, где бесправные людишки, а где цвет планеты. Это ж нужно было целый гарем истинных оборотниц собрать, чтоб хоть кто-то, наконец, почесался.

Понятно, что баловались что инфицированием, что похищениями многие аристократы, но окончательно «доигрался» Ларван из рода Полярного Волка. Ввиду того, что папаша евонный был пожизненным Президентом Планеты (а что вы хотели от планеты, где один материк и одно государство?) мальчик привык развлекаться, ощущая полнейшую безнаказанность. Начиналось все как у стандартных студентов: пиво и девчонки с выездом на природу. Можно подумать, никто из нас по молодости с таким набором на природу не выезжал. Тем более, что с учетом положения его папика девицы из первейших кланов сами охотно «золотому мальчику» на шею вешались, надеясь окрутить. Но дальше – больше, мальчик взрослел, и потребности росли вместе с ним. Пива стало недостаточно, его заменил более крепкий алкоголь, подружки-студентки с намеками на немедленную женитьбу перестали устраивать, понадобились покорные инфицированные особи, каковых на данный момент за этим мальчиком насчитывается четырнадцать поселений. Четырнадцать, Карл! Но парень-то и на этом не остановился. В дальнейшем, в качестве возбуждающего стали использоваться наркотики, а для чувственных удовольствий понадобились сопротивляющиеся партнерши, нуждающиеся в усмирении. И понеслось. Несколько лет мальчик по-тихому отлавливал и обычных человечек, и оборотниц, посмевших (о, ужас!) ему отказать во взаимности. Где-нибудь на Востоке, да в Средние века, его бы точно одобрили. Слухи, конечно, ходили, не без этого, но предъявить мальчику было, по большому счету нечего.

Пока… пока в дело не вмешался парень из клана Степных кошек. Может, дело в том, что у него оказались очень мощные личные мотивы, может, дело в индивидуальной упёртости, а только «выпасал» он «золотого мальчика» давно. За три года до сегодняшних событий пропала его младшая сестра Райна, к которой перед этим безуспешно подбивал клинья наш волчок. Розыски не дали результатов, и через год ее официально признали умершей. Только брат верить в ее смерть не захотел. И начал сам собирать картотеку на пропавших, что было достаточно сложным делом, так как полицейские дознаватели на планете тоже из Волков, и сдавать собрата по крови не рвались. Зато не молчали родственники пропавших девчонок, и в итоге на «золотого мальчика» собралось приличное досье. Но подтвердить подозрения было нечем. И вот тут снова – пока…

Пока мальчик не попытался упорно навязать свое общество знакомой этого кошака, которая сначала волчонка старательно игнорировала, и даже в полицию на него жаловалась, а потом пропала, причем при настолько странных обстоятельствах, что тут даже безмозглый бы понял, что дело нечисто. В предположительном месте пропажи обнаружился капкан с зажатой отгрызенной передней левой лапой оборотницы, и дорожка из капель крови, внезапно обрывающаяся через несколько десятков метров. Что ж тут думать, отловили в капкан и умыкнули раненую на глайдере. Науськанная семьей Рафанджи полиция немедленно привезла служебную собаку (у них и такие есть, даром, что они и сами нюхачи не из последних), и та привела по запаху прямехонько к жилищу Ларвана. Рафанджи из клана Степных кошек ждать, пока полиция что-то выяснит не стал. Он просто взял «золотого мальчика» за горло и потребовал вернуть невесту. И сестру, заодно. Качки-помощники слова сказать не успели, как их взяли на захват кошаковы братья. Попытавшиеся вмешаться полицейские узрели направленный в их сторону ствол пистолета и обещание не опуститься даже до предварительного выстрела. Забыл мальчик, что этот Рафанджи не из мармелада сделан, а вовсе наоборот кадровый военный, а с ними шутки обычно плохо заканчиваются. Правда он клялся-божился, что знать не знает ни где невеста, ни где сестра, но кошака было уже не остановить. Через несколько сломанных костей «золотой мальчик» сознался в наличии гарема в одном из отдаленных имений. Тут обалдели даже полицейские. Мальчик высокомерно предупредил, что ловить им нечего, поскольку охрана там такая, что внутрь даже мышь не проскочит, и снова не учел, с кем имеет дело. Оставив упакованных в наручники и веревки волков под присмотром одного из братьев, кошак задействовал своих подчиненных, родственников и друзей. А надо сказать, что при его должности возможностей у него было поболе, чем у простых охранников. Не каждый день на штурм поместья бросают парашютно-десантный батальон. Коты-десантники прошли сквозь охрану, как нож сквозь масло. И в подвале обнаружили помещение, где в прикованном виде находилось двадцать три девушки. Четыре оборотницы-волчицы, тринадцать оборотниц-кошек и шесть человечек. И все с травмами разной степени тяжести. И оставалось еще несколько «свободных» кандалов для потенциальных соседок. А на стенах развешан полный пыточно-наказательный арсенал: плети, кнуты, клещи, и кляпы. Даже маленькая дыба в углу притаилась. Еще один из братьев-котов отснял весь этот кошмар и порталом ушел к нам на Землю. Материал попал на стол не только Генеральному Секретарю ООН и Совету Безопасности, но и был выложен в открытый доступ в Интернет, чтоб уж точно не удалось «замолчать» всю эту историю. И уже на следующие сутки подразделения «голубых касок» прибыли на Шарванш разбираться, на всякий случай заблокировав на планете портальные и ракетные перемещения. Ну, и наша группа наблюдателей вслед за ними.

Пока миротворцы брали власть в свои руки, отстраняли Президента, организовывали Временное правительство и пытались как-то разрулить хаос, воцарившийся в связи со сменой власти, мы тоже не дремали. Даже поучаствовали в штурмах пары поместий Высших Волков, которые усмотрели в действиях ООН явный «наезд» на их неограниченную власть. Вот дурачьё, да все мировое сообщество после показанных кадров и вскрытия подноготной местных властей стояло на ушах, требуя наказать и покарать. Им бы сидеть тише воды, ниже травы, нет ведь, сопротивляться начали. Тем, кто права особо громко качал, Горгона пару-тройку челюстей свернула с особым удовольствием.

А в основном наша задача свелась к наблюдению и участию в допросах. «Золотого мальчика» коты передали миротоворцам, девушек отправили в госпиталь, только вот ни невесты, ни сестры Рафанджи среди них не оказалось…

Молодец, между прочим, этот Рафанджи. Речь изначально шла даже не о его родственнице, не о жене-подруге, а просто о знакомой, которой он только успел предложить статус невесты. Клан его не из сильных, да еще из кошачьих, а не волчьих, а ведь почти всю работу за нас сделал. Даже не убил этого Ларвана. Я вот как представил, что кого-то из моих родственниц или близких знакомых могли бы держать на цепи для утех каких-то поганцев, перед глазами все просто кровавой пеленой начало затягивать от бешенства. Не факт, что сам сумел бы в такой ситуации удержаться и не пришибить любвеобильного мерзавца. И плевать, что за убийство в тюрьму отправят, за избавление от такой мрази и отсидеть не жалко. Но потом я подумал и сообразил, что прав кошак, нельзя было этого волчка убивать, не получив полной информации. А если где-то еще в других поместьях имеются такие же подвалы-гаремы с прикованными девушками? Сами они освободится не смогут и умрут от голода и жажды. Надежда на заботу местных охранников – слабая, если не сказать никакая, особенно с учетом того, что они, как выяснилось, привыкли регулярно утилизировать трупы не выдержавших издевательств девчонок на окрестных кладбищах. Мы уже прикидывали как бы помочь коту в розысках, даже «выбили» ему пропуск на очередной допрос Ларвана.

А хорохорился этот волчуган до последнего. Даже на допросе представителя ООН пытался стращать следователя своим папашей, грозить карами Степному коту и даже (ой, дурак!) строить глазки Горгоне, не иначе как намекая на одно из вакантных мест в своем гареме, отчего та уже злобно раздувала ноздри, сжимала кулаки, и явно прикидывала способ расправы. И это при том, что его присные уже вовсю «пели», сдавая друга и покровителя по полной программе. А когда речь зашла о местонахождении Райны, пропавшей сестры Рафанджи, наш «золотой мальчик» равнодушно бросил:

– Там же, где и остальной «отработанный материал». На кладбище догнивает.

Сказать, что присутствующие оторопели и онемели, это ничего не сказать. Как?! Вот как могло появиться такое… существо? Первым от ступора очнулся кот и молнией метнулся к волчонку. Когда озверевший оборотень в животном обличье пытается порвать кому-то глотку – зрелище не для слабонервных. Ларван испуганно прикрывал горло скованными руками, мы оттаскивали от него Рафанджи в три пары рук, сначала пытаясь апеллировать к разуму: «Не марай лап, он свое получит!», «Не покупайся на провокацию, он нарочно тебя злит!», «Не накручивай себе срок, оно того не стоит!», а потом, поняв, что парень явно не в себе, просто вырубили его. А этот недобиток и тут не удержался: