С нетерпением большинство участников Fest-Woche ждало постановки «Электры», которой многим из них, в том числе и мне, не приходилось еще видеть на сцене. Но всем нам музыкальная трагедия принесла некоторое разочарование. «Электра» решительно ни в чем не представляет собой шага вперед в музыкально-драматическом творчестве Штрауса, скорее наоборот. Условно суровый колорит оркестра скоро утомляет и интерес этого последнего творения Штрауса лежит скорее в области полигармонических и полифонических сочетаний, чем в новых приемах оркестровки. Сама фигура Электры, в которой сосредоточиваются, как в фокусе, все лучи, освещающие душевные переживания действующих лиц трагедии, не удалась Штраусу. Мне кажется, что музыкальную проблему воплощения этой Изольды ненависти и гнева можно разрешить только в духе законченнейшей музыкальной драмы Вагнера, его поэмы любви и смерти. Но для этого Штраусу, прежде всего, не достает умения пользоваться эмоциональными элементами женского голоса, этого лучшего вещателя человеческих чувств. Мотивный материал трагедии, даже по сравнению с «Саломеей», скуден. Зато довольно много места в партитуре отведено мейерберовщине, эффектной, пошлой мелодике, раздражающей слух, хотя в этом противоположении эффектного Штрауса Штраусу настоящему, смелому, интересному, чувствуется какой то непонятный, но серьезно обдуманный план, напряжение большой воли. Оркестр «Электры», несмотря на отдельные подъемы, не дает того трагического наростания, которым горит весь текст Гофмансталя: как композитору, Штраусу не достает глубины, чтобы создать музыкальную трагедию, передать в звуках её бесконечную мелодию. Интереснее «Саломеи» «Электра» только в одном отношении, в чрезвычайном усложнении тональных комбинаций. Гармонические кляксы, музыкальные гордиевы узлы из трех тональностей, сплетенных воедино, встречаются чуть ли не в каждом монологе партитуры и при чтения клавир-аусцуга они могут привести в отчаяние даже самого свободомыслящего музыкаыта. Но в оркестре Штрауса все невозможное делается возможным, и те линии музыки, которые в условной передаче рояля кажутся между собой спутанными, в исполнении оркестра, в его красках, легко воспринимаются ухом одновременно. Исполнители главных ролей – Электра (г-жа Фассбендер, очень яркая по своей драматической игре актриса), Хризотемис (Г-жа Мод Фай), Клитемнестра (Г-жа Прейссе) и г. Бендер-Орест (интересно, что Штраус поручил бассу именно эту роль представителя крестьянства, земли в трагедии Софокла), безуспешно боролись с оркестром, гораздо более громоздким, чем в «Салозмее», который заглушал их пение волной крикливых, свистящих, шипящих, резких звуков, симфонией ненависти и жажды мщения. Дирижировал Моттль с редким увлечением, вызвавшим даже слезы на глазах автора, присутствовавшего в театре.