Несколько пятен “Партенит” в солнечном свете, чуть левее дрожащее пятнышко “яичный желток” все остальное – баклажаны. Слабо уловимое движение нижней части одного из пятен.

***

– Прости друг, но я вряд-ли смогу тебе помочь. Я здесь впервые и только, только преодолел перевал – жутко хочу спать, засыпаю на ходу.

Видимо затянувшаяся пауза, мой устремленный в некую точку пространства взгляд и аккуратный бумажный квадратик в моих руках привлекли внимание всех без исключения присутствующих.

Первым не выдержал, как следовало из его слов, турист, или путешественник. Тех, кто оказывался здесь впервые, невозможно было ни с кем спутать. Возможно, в этом был виноват перевал, который им приходилось преодолевать, но все они разительно отличались от горожан, каким-то отклонением от выверенного совершенства. Вот и наш путник, облокотившийся о стойку, – весь в пыли, небритый и непричесанный, в мятой одежде, колоритно выделялся на фоне остальных.

Его прозорливость застала меня врасплох: “Да нет, ничего. Спасибо.” – промямлил я.

Девушка в рубашке с собранными в пучок волосами на затылке, за стойкой напротив: “Чем Вам помочь?” – чувствовалось, что ее сознание тщательно пытается что-то спрятать – но проскользнувшее дрожание в голосе выдавали ее.

Я оказался рядом с туристом, а от нее меня отделяла стойка. Аккуратный лист бумаги движется в ее направлении.

Ловкий толчок открытой ладони и чашка дымящегося кофе скользит к ее левой руке. Пальцы сжимаются на кайме блюдца. Теперь ее левая рука чуть выпрямляется, сдвигая чашку в направлении туриста. А указательный и большой палец правой руки касаются листа бумаги.

Стрелка часов человеческой жизни задрожала в стремлении отмерить секунду жизни – возникшей незримой связи трех человек.

Турист ловко ухватился за кайму блюдца.

Для стрелки часов это было точкой невозврата, и она плавно начала двигаться по дуге за горизонт событий.

«Диалектическая триада» в философии (материалистической диалектике) – тройственный ритм движения бытия и мышления.

Цепь замкнулась

В глазах туриста я прочитал удивление, в глазах девушки – вопрос, что прочитали они в моих глазах – наверное, нетерпение.

Стрелка замерла, накапливая силы для следующего шага.

***

– Дождь – это слезы Творца, оплакивающего свое творение.

Пророк сидел и слушал мальчика. Он не переставал удивляться диковинностью этих мест и вот теперь этот мальчик, отец которого назначил его проводником через лес для одинокого путника.

Пророк покивал головой. Впервые за много дней своего пути он столкнулся с такой непосредственностью, против которой невозможно было устоять, и он позволил. Лес мгновенно подхватил его и понес. Уханье, свист, треск, стрекот, щебетание мальчика: “А каждая капля дождя – это каждый по ком скорбит Творец”.

Пророк начал осознавать, что здесь зарождается нечто новое, а этот мальчик – предвестник этого.

Иссушенная рука разгладила холст сумки.

– Далеко, там, где только песок исходная точка рождения и смерти Солнца, дождь это высшая благодать.

Мальчик, выпучив глаза, уставился на пророка. Но детское сознание с легкостью преодолело границу между правдой и вымыслом, достоверностью и нереальностью. И новые знания стали чем-то само собой разумеющимся: “Мой дядя мне говорил, что Солнце прячется в самой чаще соснового леса в долине между вон теми холмами”. Палец мальчика указывал в направлении полярной звезды. Пророк посмотрел на светящиеся холодом точки звезд: “Здесь бессмысленно искать ответ на вопрос: “Откуда взялась скорбь и благодать? И почему у одного и того же столько смыслов”. Что оставалось, кроме как вытянуть руку и чувствовать дождь.

Мальчик не стал требовать ответа. Река не точит камень, она продолжает течь, обтекая его.

– А огонь это жизнь! И если все огни сосчитать, мы узнаем сколько людей!

Мальчик не унимался.

– Поэтому очень важно хорошо следить за огнём.

Мальчик торопливо схватил палку и аккуратно положил ее на раскаленные угли. Алые брызги взметнулись в небо.

– Как только не клади ветку в огонь – искры все равно летят. – Пророк вздохнул. – Жизнь не остановишь.

Мальчик прилег, и его голова оказалась на руке путника. И уже находясь между реальностью и сном – откуда-то издалека он спросил: “А зачем Вам туда за лес?”

Пророк, как можно тише, чтобы не сломать естественный ход вещей, ответил: “Хочу увидеть, как рождается Солнце”, – и добавил: “Просто так”.

Но мальчик уже спал, и не было вопроса “зачем”.

Верхушки деревьев зашумели. Лес услышал ответ.

Пророк огляделся, выбрал из раскиданных вокруг веток потолще, и аккуратно положил в огонь. Приподняв голову, он улыбнулся, и сказал: “Пусть завтра Творцу некого будет оплакивать”.

Волна воздуха, подхваченная верхушками деревьев, с шумом прокатилась над его головой и исчезла вдали. Лес понес весть.

– Ну и мне пора посмотреть, что творится по ту сторону разума.

Пророк смежил веки.

***

Мы жгли наши сны

Мы шли, мы возвращались.

Девушка вновь и вновь перечитывала записку. Она медлила в бессмысленной попытке остановить время. Ощущение края пустоты и колючего холода, истекающего тонкими струйками из этого пространственного разрыва по ее ногам, захватило ее. Когда-то давно, когда земля неожиданно ушла из-под ее ног и она, неумолимо погружаясь, молотила по чернеющей глади холодных вод озера в надежде найти то, что остановит этот процесс, она испытывала эти чувства. Тогда, прежде чем закрыть глаза она успела заметить руку молодого мужчины протянутую к ней. Сейчас источником этого кошмара был не песчаный грунт, а мысль приказа, аккуратно выписанная в записке.

– Неужели этот круг нельзя разорвать! – голос внутри был печален.

Отличительной чертой местных жителей – это их доброжелательность и готовность помочь. Данный факт отмечается многими путешественниками в своих мемуарах и многочисленных отзывах туристов. И сейчас этот внутренний принцип требовал действия с ее стороны!

Азбука Морзе: S – ***

Ее страстное желание – записка – жуткая пустота.

От разумного до иррационального всего лишь слово.

– Вы хотите попасть на “Исходник”?

Я удивляюсь тому, что вижу: “Как же дрожат ее губы! Что не так?”.

Часовой механизм больших напольных часов издал гулкий протяжный звук.

***

Представьте: “Ваша жизнь зависит от совсем небольшой суммы. Таких ситуаций великое множество и многие переживали крайнюю степень отчаяния, обусловленную отсутствием этого малого. И конечно Вы начинаете верить в чудо, боятся того, что будет, если чудо не произойдет, просите ближнего совершить это самое чудо. Мимо Вас течет людской поток, но Вы видите каждого! Робко ищете того, кто способен на чудо. И конечно появляется спаситель. Вы спасены. Способность делиться вот, что я называю высшим проявлением героизма!”.

– Если Вы ни чего не имеете против мужского общества, тогда давайте не будем терять время.

Находясь под впечатлением произведенной на меня реакцией девушки, я даже забыл, что помимо нас троих здесь есть еще кто-то.

Три человека одновременно поворачивают головы в направлении оконного проема.

Солнечный свет пытается вскрыть замкнутое пространство. Доступны два цвета и одна линия – граница между белым и черным. Один силуэт сидит в кресле, второй приближается.

Турист слегка наклонил голову в стремлении увидеть черты того, который не брался в расчет. Зрачки расширены. Все бесполезно. Только ждать. Еще пара шагов и начинают проступать черты и появляются краски. Еще пара шагов и центральная фигура на прямоугольнике оконного проема, уравновешенная силуэтом в кресле – это мужчина среднего возраста с легким румянец на щеках и густой сажевой шевелюрой.

– Привет друг… – первым был турист.

– Да как бы без предубеждений, – я не стал ждать повторного приглашения.

Девушка молчала, но страх и отчаяние сменила маска непроницаемости.

– Вы позволите, – мужчина, ухватился за краешек листка бумаги, который девушка продолжала держать в поднятой руке, и мягко посмотрел в ее мгновенно ставшие колючими глаза. Девушка разжала пальцы. Мужчина переложил записку в левую руку и протянул ее в моем направлении.

– Теперь все хорошо, – и посмотрел на меня: “Следуйте за мною”.

***

Огромная резная дверь раскрылась и на залитое светом пространство вышли двое. Повернули направо и направились вдоль улицы.

***

В 1674 году женщины недовольные тем, что мужей не вытащить из кофеен, написали “Женскую петицию против кофе”

Турист и девушка смотрели, как двое повернулись в направлении огромной резной двери и после пары шагов превратились в силуэты и только после того, как распахнулась огромная резная дверь, за мгновение прежде чем исчезнуть, вновь обрели цвет.

Скрип кожи вновь вернул их из мира созерцания во вселенной событий и времени. Аккомодация взгляда в направлении источника звука, сигнализирующего о том, что минус два – это еще не ноль.

Только струйка ароматного дыма, поднимающаяся над шоколадного цвета поверхностью чашки, свидетельствует о ходе времени.

Пара шагов и они увидели среднего возраста мужчину, одетого в пастельный цвет изысканно дистанцированный от строгого стиля

– Все хорошо… Но почему Вы не пьете свой кофе?

– О! – в голове пронеслось: “Как будто застукали, подсматривающим в замочную скважину”.

– Он, наверное, уже совершенно холодный! – и слишком резво поднес чашку и глотнул ароматного напитка.

Кофе был горячим.

– Не спешите, – но было поздно.

Аромат выплеснулся через край и темными пятнами лег на китель туриста и плавные кривые затертого временем дуба.

Девушка склонила голову, левой рукой схватила тряпку, а правой практически синхронно двинула салфетницу. Тряпка к пятнам, салфетница к туристу.

– Когда человек долго следует определенным правилам, то он невольно раздвигает границы их действия. И из субъективной морали они превращаются во всеобщий закон.

– Да, да – закивал турист, удаляя следы кофе со своего кителя.

***

– Ты готов?

Вопрос возник из ниоткуда. Его владелец так же отсутствовал. Вещь сама по себе – серьёзная причина для того, чтобы взглянуть на мир.

Пророк открыл глаза. Маленькая с ярким оперением птичка сидела на ветке и смотрела на него.

– Ты готов? – владельцем вопроса была она. Пророк скосил глаза – мальчик спал. Больше поблизости никого не было. Определённо птичка.

– Думаешь, чем больше белого на голове, тем больше цветов внутри нее? Так бывает не всегда.

Пророк машинально кивнул головой.

– Посмотри на меня, – пауза – Смотришь.

Пророк кивнул.

– Что ты видишь? – и, предотвращая ответ птичка защебетала – Множество цветов и оттенков. Но внутри у каждой птички два состояния: опасно и безопасно. Вы считаете, что сумма пережитого открывает Вам новые пути.

Пророк слушал. Птичка продолжила: “Хотя…”. Резкое движение блестящего хохолка и что-то исчезло где-то внутри птички.

– Да, насекомое уникальное, но оно лишь подтвердило, что сейчас безопасно, а оно вкусная пища.

До этого момента все, что происходило с пророком, имело цель указать направление, а что было сейчас?

– Ну, так ты готов?

Пророк сделал глубокий вдох.

– Осталось чуть – чуть. Пойдемте! – лицо мальчика было так близко, что пророк не сразу сообразил что происходит.