Космогоны. Научно-фантастическая поэма

Глава VII. ДОВОДЫ РАССУДКА

1.

Философ —

главный гвоздь программы,

Апологет бетонных истин,

Не уцелела стенограмма,

Где мысль стара,

а стиль столь выспрен.

Из нашей старой он когорты,

Но речь держать? Какого черта! —

– А вот такого, ты, зануда,

Марксизма Каин и Иуда. —

Он долго версию носил

Всех антиэнтропийных* сил ³² (основы всякого порядка

при становлении систем):

В кристаллах – атомов укладка,

В стихах – ритмичности фонем,

Телам небесным – тяготенье,

Белкам – наследственности код,

Влюблённым: ночью – вожделенье,

А утром – с кофе бутерброд!

2.

– «Ну что ж,

пожалуй день настал,

Кто, глядя в знания кристалл,

Миров иных* лелеет зовы,³³

Забыв известные основы,

Пусть не пеняет за разнос

И всуе не воротит нос».

Напомнил он, что:

– «Некто в темноте,

в просторной комнате,

Где истин спрятан клад,

Познанья* стрелы мечет наугад. ³⁴

Но если в энное мгновенье

Познанье истину пронзает,

Никто об этом не узнает,

Весомы скептиков сомненья».

«Что – истина?*» И где искать,³⁵

Предвидя логики крушенье,

Любуясь собственною тенью,

Себе мы продолжаем лгать.

3.

Не выпить Ксанфу* море никогда, ³⁶

И ангелу* его не выбрать ложкой, ³⁷

И месяцу не обломать рога,

И лунную не унести дорожку.

Все было просто до Эйнштейна

И даже сорок лет назад, —

На кварках* лопнуло терпенье, ³⁸

«Виктория из ретирад».

Зато незыблемы нуклоны*,³⁹

До истины – рукой подать,

Нам снились времена Ньютона,

Сходимость, чёткость, благодать*.⁴⁰

Так истина в изменчивости мысли?

В цикличности устойчивых основ?

Мы к этому на тверди попривыкли

Составленной из малых трёх китов.

4.

Да вот из атомистики понятья:

Протон*,⁴¹

нейтрон* ⁴²

и сумма их —

дейтон*.⁴³

Их ловко заключил в свои объятья

«Субъект» без отчества

по имени адрон.⁴⁴

А дальше?!! Поле – пустота*, ⁴⁵

Хромодинамики* «цвета»? ⁴⁶

Делимость множеств?

времени делимость?

Пространственная времени сходимость?

Апория «Дихотомия»*

(47) (опять делимости стихия):

Зенон коварный Ахиллеса

вдогонку шлёт за черепахой,

Вот глупость! Воин станет прахом,

Деля их путь на бесконечность,

Их встречу отодвинем в вечность*. ⁴⁸

5.

А парадокс Тристрама Шенди?!

Вам это просто не понять,

не выпив пару кружек бренди

На описанье прожитого дня

истратил год педант и денди*. ⁽⁴⁹⁾

Итак, пока он жил и ел и спал,

И ждал конца без укоризны,

Все больше Шенди отставал,

Описывая годы жизни.

Но дав бессмертие Тристраму,

Увидим парадокса драму,

Как прежде тратя год на день,

(вот снова тень на наш плетень)

Он жизнь свою по дням опишет,

Как жаль, что нас Зенон не слышит!

Был проклят первый еретик

И отлучён от христианства*, ⁵⁰

Но все же главного достиг,

Суть постигая мессианства:

Велик искус! Что есть —

«допреж веков»?!

Умом не взять,

судья здесь – вечность,

Капитул разъярён: еретик нападал

на актуальную (вот нехристь!)

бесконечность*.⁵¹

6.

Он продолжал:

– «Вот знаний круг,

Незнанье – за окружности границей,

Чем больше знаний станет вдруг,

Тем больше оснований злиться —

Растёт незнания граница*. ⁵²

Из диамата праведных основ:

Мир бесконечен – знание конечно,

Но если круга край

расширить бесконечно,

То, в бесконечном времени живя,

Не посрамим ли мы законы бытия?

Мир познаваем. Это – ясно?

Ну вот, пожалуй, и прекрасно,

О чем, то бишь, ещё хотел?…

То я сказал, и это тронул,

и суть предмета рассмотрел.

Тогда о чем?..

О «звёздных духах»?!!

Вас, верно, укусила муха —

И ядовитая притом!»

Он был неотразим —

не спорю, но часто

выглядел шутом.

Его губило, к сожаленью,

Не по зарплате самомненье.

7.

И мне – «смутьяну-рифмоплету»,

Не раз выказывал заботу.

И поучал, что есть машина,

«Которая (каков итог!)

Заменит нам Отца, и Сына,

И Святый Дух (они же – Бог), —

Но эти тонкости – молитва,

Её чтецы не мне чета,» —

И снова плёл про алгоритмы:

«Ты в них не смыслишь ни черта».

А я по простоте душевной

Искал поэзии истоки,

Нанизывал стихом напевным

Гармонии простые строки —

Итог моей прекрасной хвори,

Любви подобной, но не кори:

8.

Вот памятка для стихоплета:

От чувства к образу,

от образа – к фонеме.

Итак, нуждается работа

В детерминированной схеме

Но парадоксы интеллекта —

Есть отражение, присущее уму,

Я не встречал коварнее объекта,

Вот доказательство тому:

Лишь только гений-мозг успеет

Наполнить ритмом бытие,

От страха сам закоченеет

«А вдруг творенье не мое!» —

И вспомнит: «Это где-то было!» —

Вы точно знаете? Когда?!

Во сне ли Муза ворожила,

И вдруг затмила часть ума?

Там – эхо памяти,

тут – мысли отраженье,

Сомнения лишают нас рассудка

И стихоплёта озаренье

Вдруг обернулось злою шуткой:

Недоказуемо, что ваше, что не ваше,

А в голове – такая каша…

9.

Что делать, значит так и надо,

Пусть критик заработает на этом,

Докажет: «Пел с чужого лада» —

Потрафит признанным эстетам:

«Поэт не трезвенник, не скептик,

Покруче дайте интеллектик!

Он все сочтёт и подтасует,

Так кто же гений? Кто ворует? * (53)

Но вот в N ^х ассоциаций

Машина называется душа,

Понятно вам? Давайте без оваций,

Подумаем об этом не спеша.

Итак, рациональная цепочка:

анализ – вдохновение – строка,

Содержит, как листочки почка,

Вот это все ВИРШИтеля рука.

Но эрудит наш музой был отмечен,

И отыскал весьма крутую тему.

Он изложил в конце занудной речи

«Космическую теорему».

10.

«Мол, наше «горнее витанье»

И наша тяга к небесам

Есть «рудименты подсознанья» —

Дань первобытным голосам.

Доисторическое время

Усвоил ДНК-овый код*, ⁵⁴

И теистическое племя ⁵⁵

Дурной наследственности род.

Мы знаний накопили крохи* ⁵⁶

В хитросплетениях фонем*, ⁵⁷

В доязыковые эпохи

Был глух наш слух, а Космос – нем.

Религия – продукт абстракций,

Вид «отражения среды»* ⁵⁸

И в вытяжках белковых фракций

Идеализма есть следы.

Но если в ткани сокровенной

Нейронов мы рассмотрим срезы,

То обнаружим рифмогены,

Генетика – вот суть поэзы!

Ну а поэт – простой начётчик,

Нуклеотидных друг цепочек

Стишки рифмует и штампует,

И вчуже в ус себе не дует».

Глава VIII. СТЫЧКА

(доводы рассудка; первое продолжение)

1.

Задира-физик мой,

упрямый, но весёлый,

Не жаловал казённых болтунов,

Я был согласен, —

да, король-то голый

И скуден у Философа улов.

Молол он долго, пресно и темно

Занудные все эти теоремы, —

– Ну, а когда ты что-нибудь своё?

Без этой примитивной схемы?

– От «схемы»? Можно отойти,

Но, видишь ли, к чему прийти?

Не взволновали вас примеры

«Наивной» философской веры

Великих греческих идей,

Видать, не те я взял масштабы

Для мудрецов таких мастей,

Вам, как для пьяной дуры-бабы,

Подать все нужно поострей:

Блуждающие где-то души

Космогонических зверей.

Вы где набрались этой чуши?!.

2.

Согласен! На исходе века,

Под этим подпишусь и я,

Наук естественных семья

Все больше против человека.

Переплавляется мой ум

в диоды, блоки, микросхемы*. (59)

Вопрос законный —

все мы, где мы?

От этой не уйдёшь проблемы,

Стучится в двери репликат*, (60)

Души «душевный дубликат».

Пока он не набрал силёнок,

Ублюдок! Гаденький утёнок,

А будущее ведь за ним,

И незаметно подрастая,

Взлетит главой несметной стаи

Фотонный лебедь-Серафим.

Но создавая командоров

космогонического рейда,

Забыли доводы любви

и доводы Зигмунда Фрейда.

Храм торжествующей любви,

Какие ни рифмуй трактаты,

И впрямь построен на крови,

Безумит ум огонь простаты,

Неужто он вам незнаком,

мои земные ренегаты?

3.

– И дорого он станет людям,

Ваш Серафим-антагонизм,

Космогонический фашизм,

Нож-лазер к материнским грудям.

Такого призрака-вампира

И властелина Мегомира,

попомните все ваши бредни,

Земные не рождали ведьмы!

Ему великий инквизитор,

Что балаганный реквизитор.

Пари держу, что эта стая,

Которой Космос ни по чём,

Галактику всю облетая,

Заполнит видимый объём,

И по дороге все сжигая,

Страшней проказы и чумы,.

Сметёт с лица земного рая

И нас и все, чем живы мы,

Мы вымрем стадом динозавров,

Таких вам не хватает лавров?!

Какое там переселенье

В трёхмерных матричных полях*, ⁶¹

Ну, наблюдали вы свеченье*, ⁶²

Ну, помечтали с увлеченьем,

Ну, увлекались душечтеньем* ⁶³

Довольно! Вам моё почтенье!

Нужды мне нету в дураках…»

Не зря, не зря ортодоксия* ⁶⁴

Всегда была его стихия.

4.

А я-то сдуру проболтался,

Что в Космос улететь собрался,

И что астральные мечты

Не так, пожалуй, и просты.

Но тут мой ортодокс лощёный

Зашёлся глоткою лужёной,

Назвал нас бандой душегубов,

Тем отличив от душелюбов

И прочих всех душебольных,

Тверёзых, пьяных и хмельных,

И бредом наши все затеи,

антинаучными уловки,

И что мы скопом, вот уж вот,

докатимся до уголовки.

Что в Космос мне совсем не светит,

Чуть что и схватят по тревоге,

У нас, мол, лихо шельму метят,

А сам к дверям, давай, бог, ноги!

Ай да Философ, браво, браво,

А он орал нам на ходу, —

– раз есть ВИНА, так есть и ПРАВО,

Накличем на себя беду!»

Тут Скалолюб рванулся в стычку

(вот гладиатор интеллекта!)

«Ужо, – кричал, – сарынь на кичку,

Не упущу, – кричал, – субъекта!»

И началась тут заварушка,

А без неё, что за пирушка?

5.

Мой лапидарный соловей.

Ретировался до прихожей…

Философ – и с побитой рожей,

Защёлкнулся замок дверей

А третий, «выпимши» прилежно,

Проспал всю драку безмятежно,

Не то чтобы ушёл в кусты.

Бутылки были-то пусты, —

Вот тоже – не было печали

На нашу суету смотреть:

«Да лучше с водки помереть!»

А мы до хрипоты орали,

Что значит «сметь или не сметь».

Ведь натурально аморально

За космогонию судить.

И долго начали рядить,

Как сделать, чтобы «шито-крыто»,

Когда «комедья ла финита»,

Когда назло всем фраерам

Уйду к заоблачным мирам.

Пока же лучше затаиться

И всуе нечего шуметь.

Хоть в пору с горя удавиться,

А все же: сметь или не сметь?

рис

Глава IX. ВЕТРОГОН

(о фантастическом реализме)

1.

Эх, «сметь – не сметь» —

– не та забота,

К прагматикам идти в полон,

Ну задал дьявол мне работу,

А где дружок мой Ветрогон?

Вот лютый враг пустой идеи,

Не зря все предки – иудеи.

Но в нашей сфере – он мастак,

Да вот одна его ремарка:

«Хватай пять гривен за пятак,

А за лептон – четыре кварка*». ⁶⁵

Дугою дьявольскою бровь,

полуулыбка, глаз прищур,

Библейский кесарь Соломон

был пращур и знаток ла амур.

И Ветру был весёлый бой —

Успех блистательный в науках,

А для меня успех любой

Рождался часто в страшных муках.

Но обаянье простоты,

Насмешливости, суеты

И шквал острот, лихих и звонких,

Мне, кажется, знаком с пелёнки.

2.

Немало он сменил профессий,

Немало «про» и «контра» взвесил

За долгих два десятка лет,

Но как-то сник, сошёл на нет,

И то, сказать, жена, работа,

Детишек малых легион,

Да меркантильные заботы

До морока и до икоты,

Да жизнь с аванса до получки

и с рождества до похорон.

Эх, сгинул, сгинул Ветрогон,

А был хорош, остёр и юн,

В студенческие наши годы

он был мне птицей Гамаюн.

И если вам сказать по чести,

Когда он брался рассуждать

о нашей участи бесцветной,

О сутолоке беспросветной,

О филиации* идей, (66)

О судьбах мира и людей,

Умел так ловко увлекать,

И так свои он ставил сети,

Что оппоненты, словно дети,

Заворожённые огнём,

Довольно быстро замолкали,

Но вряд ли толком понимали,

Что Вера – плод мирской надежды

И богослова и невежды,

И жаждущего благостыни,

И вопиющего в пустыне

(кто в боголепствующем рвеньи,

узрел Спасителя явленье).

Ну а за Верой Томас Мор, *67

Эйнштейн и грек Анаксагор* ⁶⁸

Поль Ди’рак*, даже Лев Толстой —⁶⁹

Все становились на постой,

А с виду парень был простой.

Он исповедовал, мошенник,

анархию идей науки, (70

Завихрив знаний всех круженье,

то ли с похмелья, толь со скуки.

4.

Давно я от него услышал

вот это слово: «Варион»*,⁷¹

И не придал тогда значенья;

За чаем с водкой и печеньем

Все наплести мог Ветрогон.

Но смысл физический души?!?

(ох, парень, лучше не смеши).

Он сформулировал отлично!

И, главное, звучит прилично,

Как сохранения закон.

И усилитель – Варион:

«Он символ цифровых новаций,

Он излучатель репликаций⁷²

Игры свободного ума,

Он эпигон страстей Господних

И всех идей безумных сводник.

Он генератор-плагиатор

Всего, что можешь ты любить,

Насмешка над людской природой

И над тупой твоею мордой

(Кем быть тебе и кем не быть,

запретов преступив канон)»,

Вот как понятье Варион

Мне объяснял злодей и циник,

Друг закадычный Ветрогон.

6.

Он мне открыл, что в Варионах

Частицы все и все поля

Преобразуют в Гравимоны* (73)

Из сущностей разноимённых,

по разному их называют,

Усиливая разгоняют

И как шпионов засылают

Во все сверхдальние края.

7.

Есть в Мексике один вулкан*, (74)

Не самый главный великан,

Но мало кто об этом знает:

Колечки дыма он пускает,

Таков же импульс Вариона,

«Кольцо» – ловушка Гравимона,

Тороидальные «колечки*»⁷⁵

То ли псалмы, то ли словечки,

Попыхивает Варион,

Пустив «колечек» легион.

Ну чем, дружок, не «Трубка Мира»,

Или вселенская мортира,

Весь ближний Космос взят на мушку,

А Варион есть гравипушка

И гравипоезд-почтальон», —

(Вот с кем бы мне уйти в угон!

Вопрос: годится биополе* ⁷⁶

Для гравимонской этой роли?

Стать матрицей* моей души⁷⁷

в космогонической глуши?)

Кто знал, что столько лет метнётся

К копытам боевых коней,

И что фортуна улыбнётся

Безумной прихоти моей.

Приникнув к пасти Вариона

Я буду жаждать и страдать,

В частиц потоки распадаться

И бесконечной славы ждать.

9.

Куда же сгинул-подевался

Мой бедолага Ветрогон,

К каким «галактикам» подался,

Охотиться ушёл в угон?

Неужто опустились крылья,

и сник до времени старик,

Крапает хилые статейки,

не поднимает больше крик.

А может в егеря подался

Сибирских девственных лесов,

Или с тоски в бичи продался

В созвездие бродячих псов,

Без пустозвонства и истерик

Не дотянув до «их» Америк?

Когда и на какой дороге

И мне пообломают ноги.

За фантастические бредни

взамен вечерни и обедни?…

Но ухватив перо поэта,

Я вновь пишу про «то» и «это»…

Глава X. О ПОЭТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕ

1.

Как держит ритм поэта руку,

Бунтует стих в оковах ритма,

Но кто-то творческую муку

Сбыл на потребу алгоритма.

Штампуют роботы стихи —

Так делают болты и банки,

А вы, мои, уж так лихи,

Познали благости изнанку.

За благость как не пострадать,

Набив оскомину на слове,

Не разгибаясь год писать,

И слёзы не считать в улове.

И в даль такую уходить

За горизонт реальных чисел,

И возвращаясь, приносить

В метафорах осколки мыслей.

2.

Как ждёт вина стиха сосуд,

Его заполнить невозможно,

Но рифмоплётством назовут

Всё, что надуманно и ложно.

Мерцает влага в глубине,

Сосуд ещё наполнен эхом,

И бродит ланью по траве

Надежда робкая успеха.

Покинув тайный свой приют

Феерии воображенья

Неспешно замысел плетут,

Всё вовлекая в ритм движенья.

И томно станом поводя,

В блаженство отворяя двери,

Ласкает слух сазандаря

Моя таинственная пэри.

3.

Улыбка сладостна стиха,

Соударенья благозвучий,

Как драгоценные меха,

Как лютни нежной стон певучий.

И в ритмах, в благостях чудес

Уснул на скалах тёмный лес,

Раскованная тишина

Спустилась

по туманным склонам

И беспризорная луна

Повисла над моим балконом.

Вызванивает водопад,

То отдалённо, то с угрозой,

И листья хрупкие летят,

Спасенья ищут от мороза.

Остылые лежат поля,

Не зная плена алгоритма.

Всего два средства у меня:

Метафора и чувство ритма…

…… … … … … … …..

Но жжёт, в созвездиях сгорая,

Герцшпунга-Рессела* кривая. (78)

Глава XI. ОБРАЗ МЫСЛЕЙ

(продолжение)

1.

В который раз изволь стыдиться,

Сболтнув с чужого языка,

Ну что нам дома не сидится?

Скорей бы уж перебеситься

Всласть наломав себе бока.

Вот так и я, однажды выйдя

в тяжелых думах за порог,

К своим галактикам подался

И с Близнецами так надрался,

Что «лучше выдумать не мог».

«Вояджеры», «Венеры», «Марсы» —

Перемололось, как мука

Планеты все перепахали,

На рандеву к Луне слетали,^78а

Такого «Хаблом»* наснимали,

Чего не объяснить пока.

2.

Я вдохновителей моих

Благословляю и поныне,

Пробился непокорный стих

К омытой светом звёзд пустыне.

Из всех философов земных,

Признаюсь, Кант мне всех дороже,

Давно на смертное лёг ложе,

Но голос Канта не затих.

Оставил нам он, как загадку,

Свою известную догадку

О множествах миров иных* —⁷⁹

галактиках, и о планетах

Из газовых диффузных масс —

И в боги возводил поэтов,* ⁸⁰

Он был мыслитель – высший класс!

А что поэтам по плечу?

Кто назовёт – озолочу.

Ведь Фобос* был предсказан ⁸¹

Свифтом и Деймос* тоже,⁸²

– вот пример!

И в «Микромегасе»* все это ⁸³

премудрый подтвердил

Вольтер.

«Взлететь к Луне не мудрено» —

Учил носатый Сирано,⁸⁴

Он носом чуял дух науки

И взял фантастов на поруки.

А сколько к звёздам нас летало?

Нет! Что ты там не говори,

Поэтам тоже перепало,

«Но снова врут календари».

3.

И к нам под вечер постучался,

Ну просто на голову снег,

Ещё один шутник сыскался,

Прервав времён скандальный бег.

Кто он? Я буду очень краток:

Бродяга наш, в народе – «Князь»,

Был комильфо, любил «пираток»,

Не ведал страха отродясь.

Края родные – Подмосковье,

Какие пройдены места,

С гитарой возле изголовья

В какие «незабвенны леты»,

Какие песни были спеты

У одинокого костра.

Где наши юные подружки,

Где запах тела и вина?

Давно забыты те пирушки,

Давно пустуют наши кружки,

За всё оплачено сполна.

Остались где-то наша Сходня,

Подрезково и Кутуар,

Мелькает, как шатёр походный

За будуаром будуар.

4.

Ах, шутки, шуточки, шутейки,

Затеи разные, затейки,

А там, глядишь, пошли статейки,

А там и сам под конъюнктуру

Спешишь, как в рай, в аспирантуру,

Уже печатаются книги,

И крепко виснут на цепи

семьи почётные вериги.

Кто ими походя бросался,

Потом уж вволю насмеялся,

Имел под каждым под кустом

Жизнь с исполнительным листом.

Глава XII. КНЯЗЬ И СКАЛОЛЮБ

(доводы рассудка, продолжение)

1.

Что делать, он мне нынче нужен,

Дошла-таки до нас молва,

что с информатикою дружен,

И что объект его и страсть

(вот на фонетику напасть)

От скорпиона до щенка

Код репликаций – ДНК*. ⁸⁵

Простая аббревиатура

Мной переписана с натуры.

Мой Князь был франт

И жил по моде,

заполучив двойной инфаркт,

Судьбою не обижен вроде,

Теперь он киберобиолог*, ⁸⁶

Известный нейрофутуролог*,⁸⁷

Счастливый парню выпал фант.

Пришёл он с юною богиней.

Решил нам пыль в глаза пустить,

Давно в висках залысых иней,

Душа занесена пустыней,

В глазах один вопрос: «Как быть?

От скуки выть, или не выть?»

3.

Внимательно он слушал нас,

Но мой космический «экстаз»

Иронией холодной встретил

чуть потускневших темных глаз:

– И что за штука этот Разум?

Откуда взялся? Кто завёл?

А может над белками разом

Свершён был кем-то произвол?

Грибковой плесени подобьем,

осклизло-серенькой на вид,

Покрыто совершенство формы,

Прижился Разум-паразит,

А мы считаем это нормой.

Что в нем гнездится, то разумно,

Уснул где крепко – там бездумно,

Где чуть вздремнул – там и лояльно,

Резвиться стал – там театрально*.⁸⁸

Вот вам презент, в нем пылкий херес,

Кто пил, тот знает, что не ересь».

Ай, Князь!

Сверкнул кинжал сарказма,

Каков огонь его реприз!

Нет, не дожить нам до маразма,

Не захиреть в тени кулис!

4.

Презент пустили мы по кругу,

Смешили Князеву подругу,

Но снова к делу – перешли

к метаморфозам интеллекта,

Космогоническим проектам,

Межгалактическим контактам,

Опубликованным всем фактам,

Что нету жизни на планетах,

И все запуталось в ответах.

5.

От бранных слов далёких лет

Генетика свой тянет след,

По менделизму-морганизму

Долбили культовым дубьём,

Но размножались организмы

Вполне наследственным путём.

Дала история науки

Неувядаемый пример,

Генетику взял на поруки

Австриец Эрвин Шредингер*. ⁸⁹

Блестящий физик-теоретик —

не знать его вы не вольны,

Он в мир квантованного поля

ввёл уравнение волны.

Потом Ресовский и Дельбрук*, ⁹⁰

Вдвоём, на стыке двух наук,

Работая лучом Рентгена,

Открыли путь к структуре гена.

И уж за тем – имён плеяды,

Наследственности сложный код,

Механика работы ядов

И хромосомный хоровод.

Без громкой суеты и крика,

Белкам пророк и вития,

Модель Уотсона и Крика*⁹¹

Вошла основой бытия.

По ходу мы отчасти вникли

В генетику на гиперцикле. * (92)

Тут Князь блеснул, его стихия,

Он выпустил такого змия,

Такие сложные дела,

Как голова вместить могла?!

6.

Вот мистика – другое дело,

Овёс был, право, не про нас,

Я говорю об этом смело

И повторю ещё не раз.

Но синергетика* внушала ⁹³

Весьма тревожный оптимизм

И «солитон»* – начал начало – ⁹⁴

Неужто Бог и Организм?

А Скалолюб без заморочек

Нам выдал странные примеры,

Соединив «промежду строчек»

Физвакуум* и Символ Веры.⁹⁵

7.

Но кто «заводит» ДНК

И кто ферменты* направляет? ⁹⁶

Проводит синтез РНК*⁹⁷

И рибосому* наставляет? ⁹⁸

Кто охраняющих* реакций ⁹⁹

Затеял дружный хоровод,

И кто составил репликаций

Такой непогрешимый код?* ¹⁰⁰

Неужто чем сложней, тем проще

Производить святые мощи?!

8.

Но вот проблема-наказанье,

Что движет вязь и ритм фонем?

Куда исчезнет подсознанье,

Когда я стану глух и нем?

Когда красоты мирозданья

Абстрактной формулой умрут,

Мое «земное отраженье»

и чувства в Космосе замрут?

Миг торжества подобен смерти?

Земная страсть – неясный знак?

Без нашей вечной круговерти

Душа не станет лёд и мрак?

9.

А на Земле – разгул прогресса,

Оберегает нас от стресса

Электрохимии канон,

В нейронах* звёздных и волокнах ¹⁰¹

Идёт реакций триллион.

рН* лишь стоит поменять – ¹⁰²

Рифмую стих от «А» до «ЯТЬ».

Так, значит, РАЗУМ весь в ячейках?

И нонпарелью в них наклейки:

«Тройничный нерв»,

«рецептор боли»,

«вместилище железной воли»,

А как же с волей у зверей?

И как с инстинктом у людей?

Антроподобные* поля!¹⁰³

Вы все начнёте от нуля…

Глава XIII. КНЯЗЬ И СКАЛОЛЮБ

(продолжение)

.

1.

Князь не на шутку разозлился

И вдруг – ни за что, ни про что —

за Скалолюба уцепился:

– Ну, даже, вдруг, локализуешь

свои «разумные» поля

И глобулой-лучом* отправишь (104)

в несопредельные края,

Плазмоиды* служить заставишь, (105)

Себе ума -то не прибавишь.

Мол, сами будут управляться,

И сами Космосом питаться,

И смогут душу обрести

В спиралях Млечного Пути?* (106)

Ведь склонит жизнь

покорно выю

Перед проказой энтропии*. (107)

Нет! Не ясна энергосхема,

Вы евнухи, но без гарема.

2.

Подпрыгнул язва Скалолюб,

– Опять ты Князь не в меру груб,

С проблемой справимся такою

И я чего-нибудь да стою.

Теперь такие перемены

В анналах «вечной пустоты»,

К неисчерпаемой Вселенной

Уже наведены мосты,

Почти что решена задачка

О пользе лазерной накачки*,¹⁰⁸

Оставь ты, Князь, энергосхему,

Другую нам решать проблему.

3.

Ты что? Не слышал о Коккони?* ¹⁰⁹

Вот уж кого заносят кони

профантастических идей!

Возможен Разум без людей

На уровне элементарных

Частиц, как парных, так не парных.

Ну что? Не нравится сюжет?

Так есть ещё один проект,

Я говорю, Князь, «фридмонах»*,¹¹⁰

мельчайших замкнутых мирах,

Что, не слыхал в своих краях?

Быть может новые законы,

Как энергетику систем

Вдали от нам привычных схем

Давно постигли Космогоны —

Сверхчистый Разума продукт.

Князь:

– Ну ты, брат, и фрукт!

От тела отрываешь Разум?

Да не свихнулся ли ты разом?!!

Нечистая вас что ли мяла?

– Да, Князь, и мяла и немало*, ¹¹¹

Поверь на слово, тут все чисто,

Нам не нужны евангелисты,

Я физик, брат, романтик-скептик,

А не начётчик- эпилептик.

Здесь нет мистических загадок,

спиритуальных всяких тайн,

Ну что? За мною этот тайм?

Нет! Скалолюб есть Скалолюб,

Всю жизнь за это он мне люб!

4.

За аскетической улыбкой,

За сталью жёстких серых глаз,

За этим лбом – кипенье мысли

и слов всережущий алмаз.

И если в спор научный втянут,

он с саркастическим огнём

Сказать – убить,

взглянуть – повесить

способен, чёрт сидит ли в нём.

Всегда в поношенной ковбойке,

Ему не нужен строгий фрак,

И тёмный галстук

к серой тройке – Вот как!

5.

Он ядерщик, он одержимый,

Он теоретиков гроза,

И сам живёт в таком режиме,

Что я боюсь за тормоза.

Он твёрдо верит в «преисподню»

Всех ядерных экспериментов,

Своей десницею «господней»

Крушит в осколки элементы,

С ядром давно он стал возиться

И долго «разбирал» адрон,

На равных мог бы с ним сразиться,

Пожалуй, только Ветрогон.

Но я не свёл их, так бывает,

Без Ветрогона жил наш клуб

Как быстро время разлучает,

И стал мне ближе Скалолюб.

Он был фанатик и мечтатель,

И ради дела мог и сам,

(вот истый истины искатель!)

Уйти к реликтовым мирам,

Откуда бледный звёздный свет

Струится миллиарды лет,

6.

Он объяснил мне обстановку

В семействе кварков и лептонов*, ¹¹²

Рассказывал про установку,

Где «раздолбал» пучок мезонов*, ¹¹³

Ловушки под хребтом Кавказа

В горе сплошного диабаза

На быстрые нейтрино ставил,

Один раз, кажется, поймал,

Был дорог золотник, но мал,

И Скалолюба не прославил

Большой дискуссии скандал:

«А наплевать, зато по-царски

Шашлык нам подали по-карски

У тех же неприступных скал,

Вино привёз нам аксакал,

Оно рекой лилось неделю

И все в округе чабаны

их беспокоить не велели.

Рассевшись под чинарой чинно,

За трапезой вечерней длинной,

Забыв отары-табуны,

Год толковали о нейтрино».

7.

А Скалолюб (в который раз)

Опять ушел в свою стихию.

Вот вам от первого лица

весьма короткий пересказ:

«Все не сходилась симметрия —

единый для частиц закон,

На основные три адрона

один внебрачный был лептон,

Потом три кварка «раскрутили»,

Ну а лептонов-то – четыре,

Несимметричный стыд и срам.

Взглянув на это дело шире,

Вдруг обнаружили мы «Шарм*». ¹¹⁴

Так и назвали мы частицу,

Но долго нам ещё крутиться,

Ведь появилось шесть лептонов,

На двух внебрачных, компаньонов

Вновь нужно кварки подбирать.

И как же? «Красоту» открыли,

Что по-английски будет «Бьюти*», ¹¹⁵

Два года землю носом рыли,

Но добрались до этой жути.

Теперь один лептон внебрачный

Диктует приговор свой мрачный:

Шестой ищите парный кварк,

Вершину, значит, мирозданья,

Искать пока не знаем как,

Зато придумали названье:

Он – «Истина»,

на инглиш – «Тruth»*,¹¹⁶

Видать взаправду главный туз,

Но сколько дальше мы не рыли,

А «Истину» не находили,

Ну и конфайнмент*, ёлки-палки, ¹¹⁷

Чего уж тут! Ни дать, ни взять,

Мне легче соблазнить весталку,

Чем «Тruth» лептону подобрать.

На симметрию есть препоны,

Не обретён желанный рай,

Зато открыли мы глюоны*, ¹¹⁸

«Клей», брат, и звезды собирай».

8.

Haш Скалолюб – атлет и йог,

Всерьёз, как видно, занемог,

И спаивая наш союз,

Все рифмовал:

«а – Князь не Тruth,» —

По чьей же всё-таки вине

В науке жизнь, – как на войне?»

9.

И я узрел с похмелья «Тruth»,

И как всегда – на дне бутылки,

В отсутствии прелестных Муз

Не верьте в Истину так пылко.

Я Бороду спросил с издевкой, —

А ты видал такую девку?

Чего молчишь и смотришь гордо,

Ну, людовед, ну квазиморда,

По уточнённым нами слухам,

Не ты ли заклинаешь духов

Из нашей черепной коробки,

Ну как они, не слишком робки?

И как насчёт «свободы воли»,

Сгодимся мы на эти роли? —

10.

Да, так уж вышло:

слышал кто-то

Про сверхсекретную работу

И нас некстати просветил,

А я с похмелья не забыл.

Смущён был молчаливый друг.

В глазах мольба, почти испуг,

Но мне шепнул, – ты приходи,

Но Скалолюба не веди.

Там код-сигнал, – добавил он,

Набор запомни – «Варион».

И ничего путём не зная,

И не увидевшись ни с кем,

От нетерпения сгорая,

Ушёл от вас я насовсем.