Вестники Темной Луны

Глава 27

Алиса

Дом Луны.

Алиса слышала о нем лишь однажды, больше пятнадцати лет назад, когда в одном из домов, где обитал круг, случился пожар. Это едва не сломало невидимую стену между Вестниками и обществом, едва не разоблачило их. Тогда Мария всерьез задумывалась о том, чтобы спрятать всех в некой крепости – искусственно созданном кусочке мира, спрятанном от Гекаты и людей.

У него не было адреса, и никто точно не знал, кто и когда создал это, но в том, что оно безопасно, Принцесса не сомневалась.

Неожиданно холодный укол ветра заставил Алису вздрогнуть. Было неприятно и непривычно чувствовать озноб на своей коже, сухость рук и лица, но это одновременно помогало отвлечься от мыслей о прошедшем обряде восшествия. Девушка чувствовала перед собой обязанность помочь Марии как-то справиться со случившимся, пусть она сама и не до конца понимала, что именно произошло.

Она медленно подошла к фонтану и коснулась кончиками пальцев холодной воды. Отражающееся в нем ночное небо, укрытое густыми тучами, пошло рябью, рассыпалось на множество неразличимых черных пятен.

«Только бы облака не рассеялись», – Алиса подняла глаза и глубоко вздохнула, настолько, что закружилась голова.

Внутри дома было еще холоднее, чем снаружи – ветер пробирался сквозь закрытые двери и окна, бродил по этажам как призрак, и словно касался рук девушки, обхватывал запястья, безмолвно говоря о своем присутствии. Дощатый пол скрипел под тяжестью шагов, будто никто живой очень давно не ступал по этим коридорам. Весь первый этаж тонул в непроглядной темноте, и только небольшая гостиная освещалась несколькими канделябрами.

Приглушенные голоса, доносившиеся оттуда, привлекли внимание девушки.

Тени кружили на стенах. Подрагивая, они приобретали достаточно причудливые формы, которые следом сменялись простыми контурами находящихся в комнате предметов. Неясные фигуры Вестников, несмотря на пламя свечей, казались едва различимыми.

На диване сидела Ярлина, крепко держа руку Феликса. Она вырисовывала на его ладони неизвестные символы и слова, когда подняла взгляд на вошедшую в комнату Алису. Ее губы дрогнули в подобии улыбки, но глаза не выражали ничего.

– Не мог бы ты…

– Конечно, – Феликс поднялся, не дослушав просьбу до конца, и подошел к камину, растапливая его.

Голос Ярлины резко оборвался, она спрятала кончики пальцев в плед, что покрывал все тело, и кивнула.

– Где все остальные? – Алиса неспешно приблизилась к паре и опустилась в кресло.

– Спят, – девушка внимательно осмотрела комнату, – не стоит никого беспокоить. Мария попросила собрать всех здесь после рассвета.

– Я знаю, – покачав головой, Вестница вздохнула. Грудь болела от необходимости дышать, сжималась всякий раз, когда сердце пропускало удар, – но почему вы здесь?

– Мы пытаемся согреться, и я хочу есть, – призналась Ярлина и ткнулась носом в свои колени.

– Я взял кое-что с собой, – Феликс подошел к дивану, достал из тканевой сумки сверток и протянул ей.

Она развернула его и взглянула на несколько веточек спелой рябины и кусочков пшеничного хлеба.

– Когда ты успел собрать их? – Ярлина изумленно покрутила алую ягоду в руках, будто пытаясь удостовериться, что та настоящая.

Мужчина лишь пожал плечами и с улыбкой обнял жену за талию, притягивая ее ближе к себе.

– Что у тебя еще есть в этой сумке? – Алиса усмехнулась, наблюдая за тем, как девушка разламывает булочку еще на несколько частей.

– Спички, теплые носки, свечи и домашнее вино.

– Ты будто специально готовился к тому, что скоро снова начнешь чувствовать холод.

– Мы не первый день служим Гекате, кое-что знаем, – Ярлина подмигнула собеседнице, продолжая есть.

– И зачем же вам вино, мои опытные служители?

– Чтобы справиться с бессонными ночами, – Феликс пожал плечами.

– Вроде этой, – подытожила Ярлина и повернула голову в сторону сумки, – предлагаю открыть сейчас, все равно нужно занять себя чем-то.

В знак согласия мужчина достал стеклянную бутылку и разлил содержимое в три фужера, найденных в шкафу среди сервиза.

– Алиса? – он протянул один девушке.

– Спасибо, – кивнула Вестница и взяла бокал.

Терпкий вкус вина растекся по горлу, и она сделала еще один глоток прежде, чем откинуться на спинку кресла и закинуть ногу на ногу.

Капли дождя застучали по стеклам, нарушая тишину, воцарившуюся в гостиной. Приглушенное и размеренное сердцебиение растворялось среди разбушевавшейся за окном стихии, позволяя на время забыть, где сейчас находилась Алиса.

Прикрыв глаза, она прислушалась к непрерывному шуму дождя, пока не забылась сном.

Внезапный звон, раздавшийся в комнате, заставил ее резко проснуться и оглядеться. Канделябр лежал на полу, свечи в нем догорели, оставив после себя лишь оплавленные фитили. Вестница была в гостиной одна, а потому аккуратно поднялась, слегка поморщившись от боли в шее, и подошла к подсвечнику, чтобы вернуть его на место, но едва не наступила на выскочившего из-под дивана кота.

– Глаз, зачем так пугать! – зашипела Алиса и отошла на несколько шагов, прежде чем поднять его на руки, – мы и тебя взяли с собой, а ты сомневался?

– Заботливый Филипп даже взял несколько пакетов корма для тебя, – девушка тихо рассмеялась, поглаживая мягкую шерстку и пушистые щеки британца.

Шепот ветра пробивался сквозь плотные шторы, привлекая к себе внимание. Мягкими, бесшумными движениями она подошла к окну и, осторожно отодвинув занавеску, выглянула. Беззвездная ночь застилала собой весь несуществующий мир, укрывала Дом и прятала покрытый туманом спящий лес. Холод пола вреза́лся в ступни, влажный ветер играл с растрепанными волосами служительницы, пока та задумчиво рассматривала пустынную долину. Место вечного ноября.

Кот мирно покоился на ее руках, не обращая внимания на дрожь пальцев. Густой туман становился все более заметным с наступлением сумерек, и все сильнее завораживал Алису. Эти земли были надежно скрыты нескончаемым лесом, расстилающимся на горизонте, облака защищали их от того, что никому не было известно. Она провела пальцами по стеклу, оставляя отпечатки на прозрачной поверхности, и, не задумываясь, стерла их краем рукава.

– Алиса.

Неожиданный резкий запах распространился по комнате вслед за скрипом распахнувшийся двери – терпкий аромат сухой древесины, мускатного ореха и серебра. Мария неспешно прошла вдоль стены, касаясь шершавой поверхности обоев, стук каблуков по паркету разнесся эхом по просторной гостиной.

– Я хочу видеть Еву, когда она проснется, – она встретилась глазами с Алисой и несколько раз постучала ногтями по обивке дивана. Выражение ее бледного лица было абсолютно безучастным, но глаза выражали эмоцию, которую девушка не могла разобрать. Принцесса перевела взгляд на мягкую мебель, впилась в нее, сжала до побеления костяшек и отпустила, продолжая рассматривать замысловатый орнамент.

– Я буду ждать ее на заднем дворе, – голос стал приглушенным, едва слышным перед тем, как женщина развернулась и вышла, не сказав больше ничего.

Алиса какое-то время стояла неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Озноб перестал ощущаться так сильно, но тело по-прежнему трясло. Девушка опустила кота на пол и взяла из шкафчика еще один теплый плед, прежде чем подняться в комнату Евы.

Глава 28

Ева

В воздухе висело напряжение. Ева ощутила его каждой клеточкой тела, впитала вместе с теплом от горящего камина, как только вошла в гостиную.

Десять Вестников ожидали прибытия Марии, практически ничем не занимаясь. В комнате были распахнуты шторы, впуская дневной свет и холодный воздух, оставляющий на губах вкус дубовой листвы, растерянности и печали. Девушка нерешительно подошла к Алисе, что сидела на диване, внимательно следя за стрелкой часов над камином. Заметив ее, она мягко, но сдержанно улыбнулась.

– Что от тебя хотела Мария? – спросила Алиса полушепотом.

– Поинтересовалась, как мое самочувствие, – Ева пожала плечами и стала осматривать всех присутствующих.

Феликс вместе с Ярлиной сидели у самого камина, тройняшки стояли в углу и шептались между собой, Георг, Марго и Филипп смотрели в окно и, похоже, тоже что-то обсуждали, но более оживленно, чем остальные. Владимир находился рядом со шкафом и читал какую-то книгу.

– Где Марк? – неожиданно спросила Вестница, вновь поворачиваясь к собеседнице.

– Он остался в Игналине, – голос был спокойным, но глаза внимательно изучали реакцию Евы.

– Почему?

– Мария должна все рассказать нам, – она отвернулась от девушки, не давая ей возможности продолжить разговор, и стала прислушиваться к размеренному тиканью часов.

Ева считала вдохи и выдохи, в надежде спрятать поглубже зародившееся внутри чувство тревоги, успокоить дрожь в теле. Время ожидания тянулось бесконечно, мучительно долго, казалось, что прошло уже несколько часов, но на деле минутная стрелка сдвинулась с места лишь двадцать два раза перед тем, как в комнату вошла Мария.

В ее белоснежных глазах мелькали беспокойные мысли, скрытые внешней холодностью. Она выглядела измученной и смотрела куда-то в стену, словно находилась в полном одиночестве и была погружена глубоко в собственное сознание.

– Служители Луны, – начала Принцесса, обращаясь ко всем, – мои далекие предшественники имели более сильную связь с Гекатой, нежели я. Несмотря на это, по неизвестным мне причинам, они создали убежище для Вестников, куда не могут проникнуть боги и люди, и назвали его Домом Луны. В нем мы с вами сейчас находимся. Здание, как и все вокруг него – дело рук древнейших Принца и Принцессы, тех, кто был наделен властью намного более безграничной, чем мы с Ароном.

Мария помедлила, переведя внимательный взгляд на Вестников. Никто не произнес ни звука.

– В настоящее время мы гости здесь, и можем лишь использовать это место, но никак его не контролируем. Тучи, устилающие небо – это своего рода купол, накрывающий пустынные земли от взора Луны. Они никогда не рассеиваются, ровно также, как вы никогда не сможете ступить в окутанный туманом лес. Он погружен в сон и защищает Дом от воздействия извне, – женщина облокотилась рукой о край камина и прикрыла глаза, но продолжила говорить, – правда, у любого творения есть изъян – чем дольше Вестники пребывают здесь, тем быстрее они принимают обратно свой человеческий облик по причине того, что теряют связь с Гекатой.

Принцесса хотела добавить еще что-то, но ноги подкосились, и она опустилась на колени, практически теряя сознание. Стрелки на часах сместились, когда Мария почувствовала соленый привкус на своих губах, и чьи-то руки на талии. Филипп осторожно уложил ее на диван, а Марго склонилась над ней, убирая пряди волос от лица и нащупывая на шее пульсацию.

– Ей нужно что-нибудь съесть, – девушка осматривала маму, аккуратно расстегивая верхние пуговицы рубашки, чтобы облегчить дыхание.

– У нас ничего нет из еды, – неуверенно произнесла Ханна.

– Здесь есть подземная оранжерея, насколько я знаю, – Алиса посмотрела в сторону двери.

– Я слышала об этом, но не верю, что это правда, – сказала Ярлина и покачала головой, – невозможно объяснить, кому могло удаться создать в подвале огромного дома целый сад с искусственным солнечным светом, и как в нем столько лет поддерживается жизнь.

– Он здесь есть, – Марго посмотрела на Ярлину и махнула рукой в сторону двери, – под лестницей дверь в подвал, ключ должен быть где-то в холле.

Она кивнула и вышла из гостиной, вслед за ней пошла и Ханна.

– Что с ней? – Ева подошла к Марии и растерянно оглядела ее бледное тело. Губы были сухими и обветренными, кончики пальцев вздрагивали, а выражение лица больше не скрывалось под маской – оно было измученным и уставшим.

– Из-за того, что она дольше всех нас провела в облике Принцессы Темной Луны, сейчас ей тяжелее, чем остальным. Ее тело стремительно ослабевает.

Время близилось к полудню, но Вестники все также оставались рядом с Марго.

– Может, ей отправиться обратно? – Ева взволнованно взглянула на Алису, которая прикладывала ко лбу Марии мокрое полотенце.

– Нет, иначе мы не сможем быть здесь, – пояснила Марго.

– Вестники не могут находиться в Доме Луны без Принца или Принцессы?

– Нет.

Девушка вздохнула, пытаясь собрать все мысли воедино. Она взглянула в окно, словно искала кого-то за стенами этого дома, кого-то, ожидающего в холодной пустоши среди бушующих ветров. Кто мог согреть, избавить от нескончаемого холода. Чьего взгляда Ева не помнила, но отчетливо представляла его глаза, смотрящие на нее, пока руки касались кожи сквозь ткань льняного сарафана. Губы сперва неспешно изучали ее, а после горячо прижимали к себе, в то время как ладони исписывали талию искусными рисунками, льющимися из самой души.

Марк.

– Я не понимаю, – Ева неожиданно вернулась в реальность, ощущая, как грудь неприятно сдавило. Она сжала ладонь так сильно, что почувствовала под пальцами биение пульса, – зачем Мария отправила нас сюда?

Марго озадаченно посмотрела на нее и покрутила в пальцах влажное полотенце.

– Я не уверена, – призналась она, – мама сказала, что боится. На твоем обряде что-то пошло не так, и ей пришлось спрятать нас здесь, – Вестница сделала небольшую паузу, чтобы обдумать свои слова, – это все, что я знаю.

– Один раз Мария делала то же самое, – Филипп, до этого просто наблюдавший за происходящим, вступил в разговор, чем привлек внимание Евы.

– О чем ты? – она покачала головой и посмотрела на Алису, но та стояла к ней спиной, делая вид, что не слушает.

– Выйдем в коридор?

– Ладно.

Филипп скрестил руки на груди и серьезно посмотрел на девушку. Из кухни доносились голоса, поэтому он говорил тихо.

– По слухам, однажды Мария уже скрывала Вестников в этом доме по причине того, что чуть не погубила целый круг. Над новой избранной провели обряд восшествия, и сразу после этого она подожгла дом, в котором все собрались. Никто не пострадал, но Геката едва не стерла их с лица земли, чтобы сохранить тайну, поэтому Принцесса скрыла членов круга здесь, пока жители того города не забыли обо всем.

– Богиня оставила их в живых?

– Я не знаю, – Филипп вздохнул и отвел взгляд, – опять же, это всего лишь слухи.

– Но я ничего подобного не совершала… – Ева опустила глаза и сделала вид, что рассматривает деревянный пол.

– Я понятия не имею, зачем на самом деле Мария спрятала нас здесь, но она отправила Марка в Скандинавию к Детям Севера за их голосом. Вестники в том круге – единственные способны общаться с Богиней помимо самих Принцессы и Принца. Говорят, это было даровано им лично, – он пожал плечами и облокотился спиной к стене, стуча зубами и размышляя над собственными словами.

– Мы могли бы попросить Принца помочь, – заключила девушка и подняла настороженный взгляд на дядю.

– Арон не появлялся на континенте уже несколько лет, никто не знает, где он, а на то, чтобы его искать, не было времени.

– К чему такая срочность, если ничего не произошло?

– Насколько я понял, Мария не знает, что случилось с тобой в ночь обряда, но утверждает, что «что-то пошло не так». В итоге она посчитала, что лучше переждать бурю здесь, чем пострадать там.

– Геката не хотела, чтобы я становилось Вестницей…? – предположила Евы, от чего у нее перехватило дыхание.

Филипп обнял ее за плечи и погладил по волосам, целуя в макушку. Он был непривычно горячим, от чего по коже пробежали мурашки.

– Как бы там ни было, здесь мы в безопасности.

– Но Принцессе совсем нехорошо, кто будет следить за всем? – она покачала головой и уткнулась в плечо мужчине.

– Есть одна рыжая чертовка, в которой я даже не сомневаюсь, – Вестник усмехнулся, прижимая племянницу крепче к себе.

– Алиса?

– Именно она.

Ева искренне засмеялась и прикрыла глаза, чувствуя под своей щекой размеренное сердцебиение. Оно успокаивало, позволяло расслабиться и забыть на время обо всем – об этом холодном, пугающем своими масштабами доме с его множеством бесконечных коридоров и извилистых лестниц, утопающих в черной бездне, о зародившемся тягостном чувстве внутри своего вновь ожившего сердца, о боли в своей душе.

Она чувствовала, как все меньше может сопротивляться влечению темной Богини, зову невидимых голосов, неугасающих и медленно поглощающих ее рассудок. Руки крепче сжали края его футболки, в то время как мысли блуждали в темной чаще воспоминаний, которые никогда ей не принадлежали. Леса, подобные тем, которые, как казалось, она видела раньше, но не могла понять, когда именно, мгновения, что словно напоминали о том, как долга вечность.

Дикий порыв ветра заставил Еву сжаться и сделать глубокий вдох свежего воздуха, чтобы избавиться от наваждения. Зов культа растворился в тишине.

– Я вижу их всех.

– Кого?

– Ушедших Вестников. Тех, кто когда-то был здесь, так же, как и мы сейчас.

Филипп ничего не отвечал, но девушка чувствовала беспокойство, отразившееся на его напряженных мышцах. По коже будто пробежало электричество.

– Ты видишь их?

– Их воспоминания, как свои собственные, но размытые, неясные, слышу их тихое пение и голоса.

– Такое случалось раньше? – мужчина немного отстранился от нее и сузил глаза.

– Да, когда я была в Вильнюсе, после чего мама и отправила меня к тебе, – Ева облизнула губы, – у тебя дома они звучали громче, а чем ближе я была к кругу – тем отчетливее видела луну перед своими глазами и незнакомых мне Вестников, совершающих ритуалы снова и снова.

Она видела, как играли мышцы на его лице, заметная обеспокоенность сменилась задумчивостью.

– Я знаю, что возле кругов новые избранные чувствуют особенную связь с Гекатой, но не думал, что в этом месте влияние будет столь же сильным.

Вестница не знала, что сказать. Мучительная тоска зародилась у нее в груди, и пусть видение прошло, в теле оставалась незажившая рана от острого ощущения внутри себя всех тех жизней, которыми она никогда не жила.

Глава 29

Ева

Отдаленные раскаты грома за окном заставляли вжиматься в постель, укутываясь в одеяло с головой. Эта ночь была еще холоднее, чем обычно. Спальня наполнилась гулом от сильного ветра на улице, пугая даже сильнее грозы.

Ева осторожно села на краю кровати, протерла глаза и зажгла лампочку, чтобы найти в шкафу полотенце и теплую одежду. Он был забит ее вещами, что вызвало у девушки искреннее удивление.

Она взяла все необходимое и направилась в ванную, в надежде, что вода поможет согреться и расслабиться. В коридоре было так темно, что приходилось касаться кончиками пальцев шершавых обоев, дабы не сбиться с пути. Ева замечала, как быстро угасал день в этом несуществующем мире, какими долгими были вечера, сумерки тянулись вместе с густыми облаками на небе, а ночи казались бесконечными.

Этот дом был действительно очень старым, его архитектура напоминала ирландские маноры XVI века – масштабное каменное строение с большими окнами, длинными широкими коридорами и тесными, извечно продуваемыми комнатами. Весь интерьер здания был выполнен в синих, голубых и древесных тонах. Каменные своды и стены контрастировали с мягкой, обшитой кожей и бархатом мебелью, неброских оттенков в спальнях и кабинетах, и глубоких темных тонов в библиотеке и зале-гостиной.

Шум горячей воды заглушил посторонние звуки. Вестница опустилась в нее и почувствовала, как по коже распространяется приятное тепло, сопровождающееся легким покалыванием. Она прикрыла глаза, старясь ни о чем не думать, но невольно вспомнила свой последний день пребывания в Вильнюсе.

Ева отогнала от себя эти мысли, провела ладонью по предплечью, покрытому мурашками, и заметила, что по ее плечам и груди с кончиков волос стекает бронзового цвета вода. Девушка дотронулась до одной пряди, внимательно рассмотрела ту и поняла, что к ней медленно возвращается натуральный цвет, а рыжий просто смывается, словно дешевая краска.

Вестница вылезла, оделась, укутав волосы в полотенце, и спустилась на первый этаж, в гостиную. Марию отнесли в отдельную спальню, в комнате сейчас находилась только Марго, которая искала какие-то книги на пыльном стеллаже, заполненным помимо литературы еще множеством пустых склянок.

– Привет, – Ева подошла к дивану и присела, глядя на девушку.

Марго обернулась и слабо улыбнулась.

– Здравствуй, – она продолжала рассматривать обложку за обложкой, пока наконец не нашла, по всей видимости, нужную, – почему не спишь?

– Не могу уснуть во время грозы. А ты?

– Ищу кое-что для мамы.

– Можно задать тебе один вопрос? – Ева сложила ноги на диван, рядом с собой, и укрылась пледом.

– Конечно, – Марго подошла к девушке и присела рядом.

– Почему ты попала именно в этот круг?

– То есть?

– Ты ведь дочь Принцессы – могла быть где угодно.

– Это было решение Богини. Она сказала, что мне нужно быть с Вестниками именно этого круга.

Ева кивнула, на мгновение задумавшись.

– Как там Мария?

Марго сжала в ладонях толстую книгу и покачала головой.

– Плохо. То, что она прячет нас всех здесь, сильно истощает ее.

– Мне жаль, – девушка опустила взгляд в пол.

– Это не твоя вина.

– Моя.

– Нет, Ева, не твоя. И скоро все вернется в прежнее русло.

– Мне не нравится это место.

– Не зря, – Марго усмехнулась и хотела добавить что-то еще, но замолчала, вставая с дивана, – прости, мне пора идти.

– Конечно, – Ева кивнула и, как только закрылась дверь, полноценно расположилась на диване.

Вестница лежала на спине с открытыми глазами, размышляя. Гроза стихла, но сон все равно не шел. Комната впитала в себя запахи старинных книг, привлекая внимание девушки. Она встала и направилась к стеллажам.

Ночью здесь, как и в доме Филиппа, разрасталось гнетущее ощущение, будто рядом все время блуждали незримые тени. Их присутствие было почти незаметным, но заставляло конечности подрагивать.

Ева старалась отвлечь себя, стоя возле стеллажа с книгами и внимательно рассматривая каждую, к которой прикасалась Марго. Взяв одну из них в руки, девушка вдохнула аромат старой бумаги и красок, что смешались с мыслями ушедшего автора и давно забытых чувств его героев. Читать подобное – все равно что ощущать внутри себя присутствие давно усопших писателей.

Название было едва видно из-за пыли и потертостей, но, заглянув внутрь, она обнаружила сборник стихов. Между некоторых страниц, вместо закладок, аккуратно располагались сухие цветы и пожелтевшие листья. Спустя несколько лет, а может, и десятилетий, том превратился в небольшой гербарий.

Мокрое полотенце сушилось возле камина, в то время как его хозяйка, удобно расположившись в кресле, начала читать.

Я принадлежу своим стихам. Они – мои мысли, мои чувства. И пусть наши тела тленны, моя душа останется бессмертной, ведь ты, мой дорогой читатель, прикоснулся к ней, едва осязаемой тени, когда-то являющейся человеком, и возродил навечно печальных призраков всех тех дней, что мне удалось воззреть.

Каждое слово, произнесенное Евой в пустоту, сопровождалось ударом дождя по стеклу, словно вслед за ее тихим голосом природа исполняла свою мелодию, столь же мягкую, но неповторимую.

Несколько страниц оказались нечитаемыми из-за влаги, девушка пропустила их, и открыла стихотворение, напечатанное где-то в середине. Рядом с ним вместо закладки лежала засушенная яблоневая ветка. Она начала читать его вслух, пробуя на вкус каждое слово.

«В пылающем огне»

Старинный дом съедает пламя,

Его терзает дух огня

И гаснут в нем воспоминанья

– И вместе с ними таю я.

Ева вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд.

Георг бесшумно вошел в комнату и опустился в соседнее кресло. Он казался безэмоциональным и больше ничего не говорил. Она повернула голову к камину, где мирно потрескивали обуглившиеся поленья, но почти сразу же снова посмотрела на мужчину. Впервые со дня их знакомства у нее появился шанс внимательнее рассмотреть его внешность.

Пусть выбившиеся пряди отросших волос и закрывали часть его лица, спадая до кончиков ушей, а свет от огня не был достаточно ярким, невозможно было не обратить внимание на выразительные карие глаза, контрастирующие с тонкими губами и прямым, «греческим» носом.

Заметив на себе изучающий взгляд, Вестник улыбнулся, чем вызвал на девичьих щеках легкий, но все же заметный румянец.

– Я хочу, чтобы самые сильные чувства прожигали ваши сердца, – продолжил он, и Ева вновь посмотрела в книгу, встречая в самом конце страницы примечание.

Я хочу, чтобы самые сильные чувства прожигали ваши сердца, ведь подобные раны единственные, благодаря которым мы способны оставаться живыми.

– Ты знаешь это стихотворение?

– Лучше, чем кто-либо другой.

– Кто автор? – она повернула к себе обложку, на которой когда-то можно было прочесть имя поэта и название сборника, но сейчас все это необратимо исчезло.

– Я.

Девушка сделала шумный вдох, вместе с воздухом пропуская в легкие аромат горящих досок. Жар на мгновение окутал ее тело, а время будто остановилось, не давая возможности осознать происходящее.

Георг выглядел непривычно серьезным. Он откинулся на спинку кресла и подложил руку под голову, позволяя рассмотреть необычную нашивку на рукаве его черной водолазки в виде розы ветров.

– Ты пошутил? – это было бы на него похоже, но вместо ответа мужчина лишь покачал головой.

– Это мой первый и последний изданный сборник.

– Но, – Ева запнулась, подбирая нужные слова, – откуда он здесь, в Доме Луны?

Вестник улыбнулся, явно удовлетворенный заданным вопросом. Возникло ощущение, что он изучал ее, но в то же время оставался абсолютно спокойным.

– Я напечатал его еще тогда, когда не был служителем, и теперь везде беру с собой. Как видишь, книга уже едва не протерлась до дыр, пару раз я разливал на нее чай, но от этого она не потеряла свою значимость для меня.

– Звучит одновременно прекрасно и немного трагично, – девушка провела ладонью по корешку, где кое-где виднелось остатки золотого тиснения.

– Почему? – Георг приподнял одну бровь и свободной рукой смахнул с лица непослушные пряди.

– Ты больше не можешь издаваться, – пояснила Ева, – ведь так?

Его губы вновь дрогнули в полуулыбке, но уже не столь правдоподобной. Глаза отражали пламя камина и легкую, порой совсем незаметную горечь, которую мужчина умело маскировал каждый раз, когда общался с кем-либо.

– Жизнь кажется проще, когда ничего не делаешь, но иногда становится невыносимо просто стоять на месте и притворяться, что тебя не существует. По правде говоря, – Георг взмахнул рукой, – я уже смирился с невозможностью писать стихи, поэтому вожу с собой эту единственную книжку как напоминание о том, что мне когда-то приносило удовольствие.

Она оставалась неподвижной, внимательно слушая собеседника и изредка поднимая глаза на часы, стрелки которых медленно тянулись к трем. Дождь за окном не стихал, порой только сильнее стучал по стеклам, напоминая бодрствующим о позднем часе.

– Ты писал прекрасные стихи.

– И я не жалею, что стал Вестником, – словно пожалев о своих словах, он подался вперед, протягивая Еве ладонь, – я рад, что у меня появился шанс прожить несколько жизней за одну.

– Тебе не нужно оправдываться, – девушка взяла его холодное запястье, – здесь каждый мог стать кем-то другим.

– А тебе не нужно меня утешать, – усмехнулся Георг, – я не смог бы стать известным поэтом, даже будучи обычным человеком. У моей семьи не было денег дать мне стоящее образование, я рос среди четырех братьев, будучи самым младшим. У нас на всех было три комнаты и огромное хозяйство, после ухода за которым не оставалось сил даже нагреть воды для того, чтобы умыться. Я писал эти стихи, пока сидел на пастбище с козами, примерно раз в неделю, на протяжении десяти лет, пока богиня не избрала меня для служения. Перед этим я за собственные деньги напечатал экземпляр, который ты сейчас держишь в руках.

Ева опустила взгляд на книгу и убрала руку, вновь касаясь ее ветхих страниц.

– Твоя семья считает, что ты умер?

– Для них я пропал без вести. Круг появился в моей жизни внезапно, и я добровольно стал Вестником, согласился, сам не зная на что, считая, что у меня был выбор. Мне это казалось шансом, выпадающим раз в жизни, возможностью все изменить. Я был увлечен изучением обрядов, внутреннего устройства культа, даже несмотря на то, что некоторые ритуалы отпечатались на сознании и до сих пор мелькают у меня в кошмарах. Но, знаешь, как это часто бывает, – все идет не так, как мы хотим. Я уже давно не разделяю взглядов Вестников и кругов, но пути назад нет.

Он замолчал и отстранился, нервно ведя плечом. Видимо, Георг сказал больше, чем изначально планировал. Немного поразмыслив, он потянулся к карману брюк.

– Я хочу дать тебе кое-что.

Ева с интересом проследила за тем, как он достал оттуда полупрозрачный камешек и протянул ей.

– Что это? – она повертела в руках необработанный минерал.

– Розовый кварц, – пояснил мужчина, – Марк просил передать его тебе.

– Спасибо, – девушка улыбнулась, ощущая под пальцами холод кристалла, – почему ты не спал?

– Меня мучает бессонница с тех пор, как мы прибыли в этот странный дом.

Вестница понимающе кивнула и опустила глаза, чтобы лучше рассмотреть подарок.

– Проводить тебя до спальни?

– Я, – она замялась, – я планировала ночевать сегодня здесь.

– Тебя рано разбудят шумы на кухне.

– Ничего, – заверила Ева.

Георг лишь кивнул и спустя какое-то время скрылся за дверью.

Глава 30

Алиса

Алиса вошла на кухню, и в нос сразу же ударил аромат свежего осеннего воздуха, сочащегося из окна, вперемешку с дымом.

– Что здесь случилось? – она приподняла одну бровь, остановившись в дверном проеме и встретившись лицом к лицу с Веттой, что до этого крутилась вокруг печки.

– Поверить не могу, – девушка раздраженно вздохнула и отвернулась, – я совершенно не могу вспомнить, как варить все это.

– Кое-кто чуть не устроил пожар, пытаясь приготовить кукурузную кашу, – Филипп демонстративно покашлял от едкого запаха, распространившегося по комнате.

– Серьезно? – Алиса скрестила руки на груди и подошла к кастрюле, содержимое которой было безнадежно испорчено, – у нас не бесконечный запас крупы здесь.

Ветта отошла к стене, игнорируя ее слова. Морозный ветер царапал кожу щек, но девушка распахнула оконные ставни, окончательно лишая кухню оставшихся крупиц тепла.

– Иначе здесь можно задохнуться, – убедила она сама себя и вернулась к плите.

Алиса сильнее закуталась в ранее просто наброшенный на плечи плед, пряча в нем нос и кисти рук. Сзади послышался глухой кашель, сопровождающийся тяжелыми шагами. Феликс, в зубах которого была зажата трубка, с интересом осматривал собравшихся.

– Что произошло?

– Мы пытаемся что-нибудь приготовить, – Ветта разочарованно показала предыдущую попытку.

– Может быть, рис получится сварить удачнее? – предложение Алисы явно пришлось Вестнице по душе, ее лицо на мгновение озарила улыбка.

– Ты умеешь?

Девушка неоднозначно усмехнулась.

– Раньше я всегда пользовалась одним рецептом – найти того, кто умеет готовить и попросить его.