Вестники Темной Луны

Глава 24

Ева

8 ночь Йоля.

Дом Филиппа все сильнее преображался в красочную, зимнюю хижину, украшенную свечами, фруктами и различными композициями из хвойных веток и шишек, что Ярлина с Веттой собирали возле круга.

Кухня тонула в аромате кофейных зерен. Возле плиты, погруженная в свои мысли, стояла Алиса. Огонь бесшумно нагревал турку, пока девушка возилась с букетом из сухоцветов. В композицию из физалиса и бессмертников она добавила гипсофилу, чтобы придать ей больший объем.

– Не хватает синеголовника, – Злата вошла в комнату с пустой кружкой в руках, и сразу же потянулась к шкафчику, доставая оттуда листовой чай.

– Он не растет в этих землях, – ответила Алиса, снимая готовый кофе с печи и гася пламя.

Вестница вошла в гостиную с чашкой свежесваренного кофе и попутно поставила возле дивана букет, что нисколько не сочетался с большой зеленой елью в углу. Она опустилась в мягкое кресло, делая глотки обжигающего напитка, и не сразу заметила стоящую неподалеку Еву, задумчиво рассматривающую вид из окна, где тускло светилась луна.

– Не против отвлечься?

Девушка не сразу поняла, что обращаются к ней, а потому еще какое-то время наблюдала за угасающим в ночи лесом, заросшими травой и кустарниками тропинками, деревьями с их мягко покачивающимися ветвями. Ее белесое лицо освещали лучи ночного солнца, делая еще более омертвелым.

Наконец, Ева присела на диван, придерживая в руках кружку с горячим шоколадом. Глаз лег рядом, прижимаясь к меховому покрывалу. Ладони должны были гореть от обжигающего фарфора, но она ничего не чувствовала и обратила все свое внимание на собеседницу.

– Что-то случилось?

– Вовсе нет, – Алиса окинула взглядом гостиную, – просто хотела спросить, как ты себя чувствуешь.

Долгое время Ева молчала. Пар, исходящий от напитка, стремился к потолку, и служительница внимательно следила за ним, подбирая слова, искала именно то, что было нужно.

– Я согласна потерять прошлые года во имя нового, – она могла поклясться, что почувствовала, как ее сердце пропустило удар. Голос дрогнул и стал тише обычного, – я готова принять себя и свою судьбу.

Девушка взяла ее за руку и слегка сжала, взглянув в глаза, – в них не оставалось прежнего огня, пламя догорало, оставляя за собой тлеющие огоньки, что стремительно гасли, обращаясь в тоску.

– Где твой свет, Ева? – Алиса коснулась бледной щеки свободной ладонью, обеспокоенно смотря на Вестницу.

– Ты говорила, что мы теряем себя и свою жизнь, но я в это не верю.

– И не верь, забудь все то, что я говорила тебе, ты должна как раньше сиять, и еще ярче, – она покачала головой, – ты должна оставаться нашим солнцем.

– Он навечно во мне.

Ева хотела обнять подругу, но заметила Марка, стоящего поодаль. Он держал руки над огнем камина, пальцы едва заметно дрожали, ощущая легкое покалывание. Ей казалось, что мужская грудь вздымалась по мере того, как размеренно хрустели дрова. Она вновь обратилась к Алисе перед тем, как встать.

– Мы сами решаем, быть нам счастливыми или нет. Мы должны бороться за право оставаться самими собой, даже если наши тела принадлежат Гекате, – Ева поднялась со своего места и поставила кружку на столик, – продолжать жить, даже если наши сердца больше не бьются.

Марк ощутил прикосновение нежной щеки к своему плечу и мягко приобнял девушку, вдыхая запах шоколада вперемешку с дымом от пламени. Ее душа горела рядом с ним, и он знал это, она также воспламеняла его. Годами он экономил чувства будто для этой встречи, не позволял себе развязывать узлы на шее, пока Ева не сняла их и не сожгла в этом самом камине.

– Я, наконец, дома, – ее шепот вернул его к реальности.

Вестник направил взгляд голубых глаз на Вестницу и оставил поцелуй на ладони, после чего коснулся губами ее губ, руки скользнули к шее и затылку, в порыве притягивая еще ближе к себе. Она прижалась к его телу, прячась в объятиях, и прикрыла глаза, чувствуя, как мужчина перебирал рыжие пряди, спутывая их. Он не ощущал своих пальцев, которые сомкнулись на девичьей шее, перехватил ее соскальзывающую ладонь и прислонил к своей груди, что была укрыта вязаной кофтой. Ему не хотелось отпускать Еву, но приглушенные голоса, все более отчетливо звучащие со второго этажа, заставили Марка отстраниться.

– Это ведь совсем не сложно, – Ярлина спускалась по лестнице, беседуя с Феликсом и настойчиво убеждая его в чем-то.

Ева отошла от камина на пару шагов, расправила волосы и вновь потянулась за горячим шоколадом, игнорируя заинтригованный взгляд Алисы, направленный прямо на нее.

– У нас ничего для этого нет, – вступил в разговор Филипп, следуя за парой.

– О чем идет речь? – Ветта выглянула из кухни с двумя стаканами, наполненными неизвестной жидкостью, и подошла к мужчинам, чтобы протянуть их им.

– Спасибо, – отозвался Филипп, отпивая немного, – пусть лучше Ярлина расскажет, чего она хочет.

Все присутствующие повернулись к ней.

– Я хочу украсить елку. Йоль должен быть особенным во всем, мы никогда не делали этого, почему не начать?

– Это не в наших правилах, – Марго направлялась к собравшимся, попутно завязывая пояс на платье, – мы не должны делать то, что не делаем обычно.

– Наряженные ели – невероятная красота, – продолжала Ярлина, – все украшают их, и особенно те, кто празднует Йоль.

– Но не Вестники, – Марго тяжело вздохнула, – все же вам стоит спросить разрешения у Марии.

– Ты не знаешь, где она? – поинтересовался Феликс, – я пару дней не видел ее.

– Она готовит круг к обряду восшествия, но вы можете подойти к ней, – служительница неопределенно пожала плечами, – скорее всего.

Ярлина покачала головой и направилась к двери, ведущей на задний двор, за ней же последовал и Феликс. Ева опустилась на диван, рассматривая зеленое дерево внушительного размера, к ней присел Марк.

– Декабрьские вьюги сильные в этом году, приходится расчищать круг постоянно, – пояснила Марго, следом добавляя, – Злата, Ханна и Владимир с Георгом помогают Принцессе по ее же просьбе вот уже четвертую ночь. Кроме всего прочего, они также что-то делают с почвой, раскладывают талисманы и… – она запнулась, – тому подобное.

Вернулась пара не сразу, но как только они вошли в дом, сразу же вновь обратили на себя всеобщее внимание. В их руках были две деревянные коробки, доверху наполненные украшениями и шишками.

– Нам разрешили, – Ярлина озарила всех лучезарной улыбкой и стала сразу же доставать все содержимое, как только освободила руки.

Первой ей помогать решилась Ева, она изучала каждую елочную игрушку, подмечая непривычные материалы, из которых те были сделаны.

– Откуда вы их принесли? – поинтересовалась следом Алиса, попутно вешая на ель абсолютно прозрачный стеклянный шар.

– Купили у дедушки по соседству. Он столяр и стекольщик, – ответил Феликс после того, как взял в руки другое украшение – маленькую елочку, вырезанную из дерева.

– Нам показалось, что самодельные безделушки – как раз то, что нужно, – добавила Ярлина, – жаль, что мы, вероятнее всего, последние его покупатели.

– Почему? – спросила Ева, рассматривая шишку, на верхушке которой было проделано специальное отверстие для лески.

– Этот человек уже очень пожилой, – пояснила служительница и сразу же отвела взгляд.

Марго держалась поодаль ото всех, внимательно наблюдая за происходящим. Пока время тянулось, ее взгляд блуждал от одного Вестника к другому, что увешивали игрушками ель, периодически шутили и смеялись друг над другом.

– Если бы тогда ты не был так пьян, возможно, помнил бы все, – Ярлина легонько толкнула Феликса в плечо, в ответ на это он заключил в объятия свою жену и усмехнулся.

– Если бы я тогда не был пьян, не приставал бы к тебе с такой пылкостью, – он поцеловал ее в шею, чем вызвал бурную реакцию Алисы и Евы.

– Ну хватит вам, голубки, мы поняли, как вы хорошо развлекались в молодости, – Марк подошел к паре и похлопал мужчину по плечу.

Руки Марго были прижаты к груди до тех пор, пока до локтя не дотронулась крепкая ладонь Филиппа и не скользнула дальше к запястьям, остро отзываясь в сознании Вестницы. Кисти непроизвольно опустились вниз, глаза все так же бегали по комнате, но девушка перестала что-либо видеть перед собой.

Его плеч коснулись ее вьющиеся непослушные локоны, пахнущие морозным ветром. Он погладил ее пальцы, а она едва сдержала улыбку, но все же сохранила отстраненное выражение лица.

– О чем ты думаешь? – голос, отдающий хрипотцой, прозвучал неестественно грубо после пары стаканов выпитого алкоголя. Третий коктейль Филипп сейчас держал в свободной руке, периодически покручивая.

– С тобой я чувствую себя свободной, – приглушенно проговорила служительница, так, чтобы ее слышал только мужчина.

Сложно было не заметить ухмылку, появившуюся на его лице. Пальцы вновь коснулись угловатого локтя, повели дорожку к лопаткам, очерчивая их, и, наконец, застыли на талии. Марго расслаблялась от его касаний, незаметно сжимая подол платья.

Эта ночь протекала медленнее, чем обычно, никто не спешил поскорее закончить, наоборот, все старались растянуть моменты, наполненные столь уютной и домашней атмосферой. Ни один из них не обращал внимания на необъяснимое ощущение, блуждающее по округе и проникающее в дом Вестников с заходом солнца.

Глава 25

Ева

12 ночь Йоля.

Обряд восшествия у девушек раньше называли «венчанием с тьмой».

Ева неподвижно стояла в своей комнате перед зеркалом, рассматривая платье, что было надето для последней, и самой важной ночи Великого Йоля. Черное, украшенное кружевом и тяжелыми драгоценными камнями, оно покрывало тело Вестницы полностью, оставляя открытыми лишь запястья и шею.

Яркие волосы и сияющие зеленые глаза были скрыты под длинной полупрозрачной фатой темного цвета, которая держалась на голове за счет большой, украшенной золотом короны с двумя острыми длинными рогами, напоминающими полумесяц.

Взгляд девушки был настолько растерянным, что любой незнакомец несомненно бы подумал – бедняжка выходит замуж за самого Гадеса.

– Не бойся, – мягкий голос Алисы и нежное прикосновение к руке помогли Еве немного расслабиться.

Было непривычно видеть себя в столь мрачном, но величественном обличии, грудь болезненно сжималась от волнения и, казалось, она в любой момент потеряет сознание, если не успокоится.

– Эта ночь завершит твое перерождение, – Вестница протянула ей букет алых роз, – мы будем рядом с тобой.

Ева осторожно поднесла их к лицу и вдохнула аромат. Они были прекрасны – воплощение болезненной красоты, причиняющие страдания каждому прикоснувшемуся к ним, но дарующее восхищение смотрящим со стороны.

В небе сияли давно умершие звезды, среди которых разгоралась новая – подобная ночи, она блуждала по сокрытым тропам в лесу, слышала зов ветра, что повторял ее имя и вел сквозь непроглядный густой туман. Босыми ногами Ева ступала на заснеженную почву, испачканный подол цеплялся за обнаженные ветви навечно уснувших кустарников. В сжимающейся от волнения груди не билось сердце, тело ощущало, как его пленяли вместе с разумом и душой.

Остывшая почва была пропитана незримой трагедией, девушка оставляла на ней свои прощальные прикосновения, будто торопясь неизбежно погибнуть. Ведомая мистическим шепотом, она вновь и вновь ощущала присутствие Богини внутри себя, застилавшее глаза и оседающее в легких запахом дыма.

Тени блуждали вокруг новой служительницы Гекаты, вели ее, опьяняя рассудок, в беспросветную тьму, которая была словно осязаемой – чувствовалась шелковыми лентами, щекочущими оголенные участки кожи. Ладони больно царапала кора деревьев, розы рассы́пались по земле, она наступала на ткань платья, но продолжала идти в неизвестность, пока не увидела свет огней.

Их было двенадцать.

Вестники босиком стояли за границей круга, в белых одеждах и с венками, вплетенными в волосы, в руках они держали зажженные факелы. В памяти Евы невольно всплыл обряд Филиппа, который она видела когда-то, но наблюдать со стороны – одно, а принимать участие – совсем другое.

Мурашки пробежали по телу, ветер, что привел ее сюда, то стихал, то снова завывал, словно напевая неизвестную, столь же древнюю, сколь и этот Культ, мелодию.

Каждая из Вестниц поочередно ступала в круг, поднимая факел над головой. Когда мистические звуки снова разнеслись между деревьями, они начали танцевать. Каждое их движение было наполнено магией, огонь смешивался с зимним воздухом и светом луны, унося прошлое далеко за границу мира, переплетая его с настоящим и будущим. Ева стояла в тени, среди ветвей, закрывающих небо, и наблюдала, как через время к ним присоединились мужчины.

Движения странно пленили, хотелось слиться с пламенем факелов, закрыть глаза, а после утонуть во всеобъемлющей ночи. Присутствие Богини ощущалось все сильнее с каждой минутой.

Когда танец закончился, служители взялись за руки и вновь вышли за пределы круга, потушив огни. Темнота окутала все вокруг, но лишь на мгновение – вены вспыхнули желтоватым свечением у каждого из присутствующих, в том числе и у Евы.

Мария, одетая в белоснежное, украшенное камнями платье, вышла в центр. Пара минут молчания, которое не смел нарушить даже ветер, и Принцесса повернулась к Еве, протягивая ей руку.

– Юная Вестница Темной Луны, это твоя ночь.

Ева медленно вышла в центр, в то время как Мария встала рядом с остальными. Воцарилась неземная тишина, девушка не знала, что должно было произойти дальше, она смотрела куда-то вдаль, осознавая, как медленно исчезала с лица земли, растворялась, переставала быть частью одного мира, но становилась частью другого.

Дуновением ветра в сознание вонзились голоса, они смешивались друг с другом, звучали из разных времен, терялись в веках, прожигали насквозь до тех пор, пока из груди самой Евы не вырвался ее собственный. Он казался чужим, но в то же время исходил словно из неизведанных ранее глубин души. Слова, которых она не знала, перерастали в манящее пение, звуки смешивались с ледяными порывами, что едва не сорвали с девушки фату. Казалось, ее касались чьи-то руки, обнимали со спины, завязывали узлы невидимыми нитями на запястьях.

Запахи мокрой почвы и горящих некогда факелов обволакивали служительницу, звезды в бесконечном ночном небе светились ярко, но еще ярче сияла Луна. Мелодия оборвалась резко, оставляя после себя ощущение опустошенности.

Взгляды всех устремились к кругу, что от краев начал покрываться льдом, словно это была замерзшая река, и стоило только покрову прикоснуться к нагим стопам девушки, все растаяло.

Внезапно в глазах Евы потемнело, она почувствовала жар во всем теле, ощутила, как еще одна нить обвязала ее шею, сдавливая, от чего к горлу подступила тошнота и потемнело в глазах.

Всепоглощающая слабость накрыла девушку, ноги подкосились, и она упала на землю.

Третья часть
Поиск истины

Глава 26

Ева

Северный ветер неистово бушевал, колыхал занавески, нарушая неспокойный сон девушки. Пронизывающий холод закрадывался под тонкое одеяло, сквозь одежду, проникал в легкие вместе с запахом мокрой хвои и гниющей листвы. Нарастающее беспокойство внутри терзало, заставляя ворочаться и вскоре распахнуть глаза.

Ее била крупная дрожь от кошмаров, заполонивших разум, прожигающих насквозь, от ужасающих ликов созданий, что смотрели в глубины неизвестных вод, словно в пропасть. Они походили на зверей, но черты были неясные, отдаленно напоминающие человеческие, а взгляды их выражали вселенскую скорбь при виде собственных отражений. Отчаянные и наполненные болью крики, вырывающиеся из их тел, отзывались в пробудившейся девушке словно удары тока, вынуждая сесть.

В предрассветных сумерках не сразу получилось рассмотреть незнакомую спальню, которую полностью поглотила тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом ветра. Голова неистово гудела, мешая мыслям собраться.

Комната словно вырисовывалась перед глазами, постепенно привыкающими к темноте – в углу появился невысокий шкаф для одежды, напротив – туалетный столик с газовой лампой и кувшином на нем. Приставленная к стене кровать, на которой сидела Ева, скрипела от мельчайших движений, постель была горячей и влажной, и она бы не обратила на это внимание, если бы кровь в венах не забурлила жидким огнем. Паника вновь охватила ее, Вестница поднялась, и холод сковал ее сильнее прежнего.

Девушка подошла к окну, надеясь встретить знакомый пейзаж, но увидела небо, что полностью заполонили тучи и покрытую туманом бесснежную землю, неведомую ей, простирающуюся до самого горизонта, за которым едва виднелся еще более бесконечный лес. Он выглядел будто нарисованным, причем лишь наполовину – местами прозрачный, абсолютно недвижимый, не имеющий четких контуров.

«Что?»

Ева отошла, положила голову на ладони и судорожно втянула воздух. Легкие непривычно болели при каждом вдохе, танцующий на улице ветер, пронизывающий комнату, не позволил сразу уловить аромат свежих тюльпанов. Они стояли на подоконнике, спрятанные за занавеской. Их длинные ножки были опущены в белую вазу, а бледно-желтые бутоны смотрели в небо, туда, где восходящее солнце пряталось за плотными облаками.

Рядом с цветами лежал смятый клочок бумаги, на котором небрежным почерком было написано всего три слова:

«Мы вернёмся.

М.»

Ева еще раз оглядела пустынную равнину, что вдалеке сменялась бескрайним лесом, вглядывалась внимательно, пока не стала замечать едва уловимые тропы, разбросанные хаотично, словно не люди ступали по ним, а ветер силой прижимал низкую траву к земле, склоняя ее до тех пор, пока она не застыла в таком положении.

Девушка продолжала бродить взглядом по бесцветным просторам, но остановилась, увидев возле полуразрушенного фонтана Марию. Принцесса посмотрела в ее сторону, встретилась с ней взглядами, от чего по коже вновь прошлась волна жара. Пальцы скользнули по шелковой ткани, сжимая, и Вестница резко задвинула шторы, погружая спальню в непроглядную тьму.

Румянец горел на щеках, несмотря на озноб, сложно было заставить себя пошевелиться, но глаза не могли привыкнуть к темноте, вынуждая найти источник искусственного света. Она подошла к тумбе и попыталась нащупать лампу, но наткнулась на графин с водой, что качнулся от неосторожного движения руки и упал, с грохотом разбившись о пол. Осколки стекла разлетелись по комнате, звуки слились с испуганным вскриком Евы, что молниеносно выскочила в коридор.

Резкий запах хвои, ночи и ветра ударил в легкие сильнее прежнего, сбивая с ног. Голова закружилась от переизбытка кислорода, служительница облокотилась о дверной проем и прикрыла глаза прежде, чем позволила себе осмотреться.

Неожиданное прикосновение чужой ладони к оголенному плечу заставило ее дернуться. Перед девушкой стояла Алиса, одетая непривычно тепло, и обеспокоенно оглядывала Еву, касалась поочередно ее рук, шеи, а следом накинув на нее плед.

– Ты не ранена?

– А должна быть? – она поймала испуганный взгляд подруги и укуталась в покрывало, пытаясь согреться.

– Я слышала звон стекла.

Вестница не знала, что сказать. Все ее внимание сейчас привлекал длинный коридор с поросшими пылью окнами, сквозь которые сочился утренний свет вместе с влажным воздухом. Единственный пейзаж, видимый отовсюду – бескрайний недвижимый лес.

– Где мы?

– Я не могу сказать, – Алиса тяжело вздохнула, – я пришла проверить, что ты цела, и передать, что Принцесса ждет тебя на улице.

– Здесь только мы?

– Нет, – девушка улыбнулась и незамедлительно скрылась.

Рассвет был серым и неприветливым. Всепоглощающая тишина окутала ветхий, неизвестный ей дом. Он казался бесконечным. Пока Ева шла по коридору, она дергала за ручку каждую дверь. Некоторые были закрыты, остальные выглядели идентичными друг другу – заброшенные бесцветные спальни с минимальным количеством мебели.

«Функциональные», – подумала Вестница, рассматривая их.

Витиеватая лестница находилась в тупике, утопая в темноте, и невозможно было рассмотреть, на сколько этажей она тянулась. Не сдержав своего любопытства, девушка понялась наверх и попала в большую, усыпанную стеллажами, библиотеку.

Она была хорошо освещена из-за располагающихся на двух противоположных стенах панорамных окон, что открывали вид на бескрайние пустынные земли, казалось, несуществующего мира, на еле видимый лес вдалеке.

Несмотря на пробирающий до костей холод от сквозняка, это место выглядело прекрасно. Ева прошла вдоль книжных полок, внимательно изучая корешки томов, пока не наткнулась на лестницу, ведущую еще выше.

Этот этаж оказался последним, и был продолжением библиотеки внизу. В отличие от освещенной комнаты с аккуратно расставленной мебелью, здесь царил настоящий хаос. Не меньше полсотни произведений лежали стопками друг на друге на поросшем пылью ковре, рядом с ними располагалось несколько диванов и кресел, а также напольные светильники с горящими свечами. Из-за отсутствия окон Ева сделала вывод, что раньше эта был чердак, но для книг внизу перестало хватать места, и его переделали.

Девушка уже хотела спуститься обратно, но ее внимание привлек портрет, висящий в самом центре стены. Это была тень женщины, стоящей в профиль. Ее заостренный нос, тонкие губы и высоко приподнятый подбородок были четко вырисованы черной краской. Внизу располагалась подпись: «Геката. Богиня Темной Луны».

У Евы перехватило дыхание. Она поймала себя на мысли, что никогда не думала о Луне как о той, кто мог иметь человеческое тело, никогда не представляла, как Богиня могла бы выглядеть. Портрет не давал четкого образа, пробуждая в Еве множество вопросов, на которые ей не удавалось найти ответы.

Вестница поспешно спустилась на первый этаж и, немного поблуждав по запутанным коридорам, нашла холл, ведущий на улицу.

От количества свежего воздуха закружилась голова. В нем смешивались запахи мокрой травы и гнилой листвы. Девушка дрожала, ступая по влажной оголенной земле, волосы развевались на сильном ветру, а ноги подкашивались от холода.

В этом до сих пор неизвестном ей месте не было птиц, животных или даже насекомых. Пустота окутывала дом и всю территорию вокруг него, смешиваясь с туманом. Она оглядела масштабное здание высотой в пять этажей, похожее на заброшенный особняк посреди безлюдной равнины.

Чем ближе Ева подходила к Принцессе, тем отчетливее она слышала чарующую и таинственную мелодию, которую та исполняла, глядя на «призрачный» лес. Это был кулнинг⁷ – он притягивал, гипнотизировал и одновременно немного пугал.

Мария выглядела так, словно мысли ее были в совершенно другом месте, далеко отсюда. Песня постепенно становилась все тише, а когда прекратилась совсем, женщина еще некоторое продолжала стоять неподвижно, и лишь потом обратила внимание на Вестницу.

– Здравствуй, Ева.

Ева дрогнула от неожиданного обращения к себе и отошла на несколько шагов, перебирая ногами, чтобы справиться с холодом.

– Где мы?

– Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке, только… – девушка запнулась, – я дышу и, кажется, мое сердце снова начало биться.

– Как и мое, – Мария проговорила это достаточно холодно, – Мне нужно, чтобы ты вернулась в дом и осталась ждать меня вместе с остальными.

– Вы все мне расскажете? – спросила она перед тем, как направиться обратно.

– Я расскажу то, что вам нужно знать.