Дни завертелись с бешеной скоростью. Я носился по городу, как угорелый. То в налоговую, то на встречи с риелтором для осмотра помещения под новый автосервис. А иногда шеф ставил меня на подмену или надсмотр (тут как посмотреть) над нерадивыми управляющими работающих шиномонтажных точек. Хоть по бумагам мы числились компаньонами, моя доля в деле была значительно меньше, да и опыта мне ещё набирать и набирать. Поэтому я безропотно соглашался со всеми поручениями и указаниями Саныча. Пока мы не открыли новый филиал, я не пытался влезть со своими мыслями и идеями в налаженный, рабочий механизм его бизнеса.

Находясь в ремонтных боксах, я вдыхал запахи масла, бензина, машинной краски и слушал шум моторов, болгарки и компрессора… И кайфовал! Боже, как я кайфовал! А порой, когда позволяло время, я переодевался в рабочий комбинезон, спускался в яму и с удовольствием ковырялся в машинных внутренностях. Я, конечно, знал, чувствовал, что за прошедшие два года скучал по работе руками. И не в женских трусиках, а в, смазанных машинным маслом, железяках. Но чтобы так!

Саныч, завидев своего молодого, шустрого и перспективного (по его словам) партнёра, по локоть вымазанного маслом, орал благим матом, что не для того он связался со мной, чтобы я под машину лазил. Таких чумазых работников у него и так целый полк. А я с довольной рожей отмахивался от него очередным ключом в руках и дальше «нырял» под требующую ремонт, «ласточку».

Я отлично понимал, что шеф уже успел в полной мере прочувствовать плюсы нашего сотрудничества: моя беготня по городу сильно облегчала ему жизнь и давала время расслабить больную спину. Я был «ногами», а он «головой» нашего предприятия. нас обоих это устраивало

Некоторых сотрудников, рядовых рабочих я знал ещё со времён моего трудоустройства в этом сервисе. Но со многими я познакомился по ходу дела. Они настороженно приняли молодого и бойкого псевдо хозяина (как я сам себя называл). Но вскоре я сумел наладить с ними контакт и они, как мне кажется, окончательно приняли меня в свой слаженный коллектив. Помимо этого, наблюдая за моей работой, они убедились, что я не только языком чесать умею и смазливо улыбаться клиентам, но и не боюсь запачкать руки. В моём лице им достался далеко не офисный червь. Один раз, даже пришлось подменять заболевшего слесаря – уж очень срочно постоянному клиенту понадобился мастер. После этого я стал для них таким же непререкаемым авторитетом, как и Саныч. Мне становилось всё проще гордиться своими успехами и легче принимать похвалу от коллег.

Конечно, я приползал домой, еле передвигая ноги от усталости, но до ужаса довольным результатами своего труда. Общение с чиновниками, риелторами, владельцами интересующих нас объектов недвижимости выводило моё внутреннее «я» на новый уровень. Неуверенность в собственных силах и сомнения отступали, как море перед Моисеем, и я был готов свернуть горы. Как показало время, опыт общения с абсолютно разными людьми за время моего «путанства», оказалось весьма полезным и пригодилось в «чистом» деле. А уж договориться о выгодной для нас сделке с милой дамой, строя ей глазки и расточая комплименты, для меня оказалось парой пустяков. Саныч только диву давался и спрашивал, на каких курсах я учился техники гипноза. Я как мог, отшучивался, но в такие моменты неприятный холодок мурашками спускался вниз по позвоночнику, и мне становилось очень неуютно. Ведь, если он узнает о талантах и способе заработка своего компаньона – погонит поганой метлой, несмотря на финансовые обязательства друг перед другом. Потом… Может быть я расскажу ему всё, и то только тогда, когда смогу работать самостоятельно. И лучше, предварительно напившись и напоив шефа. В конце концов, у меня нет цели обманывать его вечно.

Прошло уже три недели, как я не виделся с Ритой. Всё это время я безумно по ней скучал. Писал ей почти каждый день ничего незначащие сообщения, отправлял забавные картинки и видео, которыми со мной делились работники автосервиса. У них это было что-то вроде пожелания «Доброго утра». Мы иногда созванивались с Марго и я, несмотря на жуткую физическую усталость, был до безобразия счастлив, просто слушая её голос. Мы говорили обо всём и ни о чём конкретном, как и в самом начале наших отношений. Словно заново присматривались и приценивались друг к другу, осторожно прощупывая почву и границы.

Мне её очень не хватало. Особенно в моменты уединения и спокойствия или в гнетущей тишине пустой квартиры. Порой проезжая мимо зелёных насаждений или оказываясь рядом с парком, я смотрел на позолоченную ярким солнцем листву и вспоминал нашу прогулку. Тогда было темно и хмуро. Весна только начинала властвовать над городом, а теперь при неумолимом приближении лета всё вокруг стало ярче, зеленее и теплее. И я всё чаще задумывался о том, что не воспользоваться такими приятными моментами, которая нам дарит сама матушка природа, просто грех. Я хотел пригласить Риту на пикник в какой-нибудь выходной день и поделиться с ней своими новостями и планами. Но, зародившиеся во мне, чувства неуверенности и ненужности, которое периодически всплывали на поверхность сквозь муть страха быть отвергнутым, останавливали меня от этого поспешного поступка. Почему? Откуда оно взялось? Я не понимал и не пытался анализировать. Просто плыл пол течению. Просто ждал чего-то…

У Маришки, слава всем богам, всё было в порядке. Она уже переехала в «Титан» и трудилась не покладая сил, тренируя своё тело. Давая ему необходимую поддержку, заботу и даря себе самой надежду на полноценную жизнь без инвалидного кресла или костылей. Она с каждым днём становится уверенней в себе и более решительной. Хотя, её вечные жалобы на «пыточные устройства» Карельского (это она так тренажёры называет) уже набили у меня оскомину. Я в такие моменты подтруниваю над ней и говорю, что у многих отношения развиваются от ненависти до любви, а у них будет поэтичное «от пытки к счастью». Ну, романтика же, ёпрст! Она лишь недовольно морщиться на это, но никак не комментирует.

Про свои отношения с Дмитрием Валентиновичем она старается вообще не говорить. Я же в свою очередь, пытаюсь в них не вмешиваться, но всё равно периодически интересуюсь её личной жизнью. Я знаю, она ежедневно видится с Карельским – иногда он присутствует на её занятиях, но основную работу она проводит с рядовым персоналом клиники. Надеюсь, что Марина хотя бы с Ритой обсуждает свои проблемы, а не варится одна в котле безответных чувств. Так я думал потому, что ничего не слышал о его поползновениях в сторону своей сестры. Первая любовь в юном возрасте, к сожалению, может быть как самой светлой и окрыляющей, так и самой горькой и губительной. И я очень переживал за сестру. Во мне крепко сидела вера в поддержку Маргариты, и я не мешал, даже поддерживал их женскую дружбу.

Однажды, я всё-таки набрался смелости и проанализировал свои поступки и поведение в отношение с Маргариткой. И выводы, которые я сделал, меня не радовали. Кажется у меня раздвоение личности или что-то похожее. На работе я «удалой сокол», а с ней веду себя словно робеющий ботаник. «Рома, ты мужик или как? Тебя тысяча (или около того) баб за два года не затюкали, а тут ты не можешь найти подход к одной женщине?!» – ругал я сам себя и метался по квартире, как голодный лев в клетке. О, я был очень голоден! Просто зверски! Так бы и откусил от кое-кого кусочек…

Нужно это прекращать и решительно двигаться дальше! Поэтому я… Я набрался смелости и пригласил Риту на пикник.

41. Рита

Я нервно расхаживала по кабинету из угла в угол, сжимая в руке многострадальный смартфон и собираясь с духом, чтобы позвонить Паше. Мои руки нервно подрагивали, а пальцы свободной руки судорожно сжимали лацканы пиджака. Я безумно волновалась, не зная, как отреагирует бывший муж на мой звонок. Он же не просто так решил ото всех отгородиться. Не хочу уязвлять его гордость и ненароком выказать ему свою жалость. Может начать с нападения и популярно объяснить ему какой он придурок, раз смолчал о таком? Нет, я не смогу. Только не с ним.

Он всегда был по сравнению со мной нерушимой скалой спокойствия и уверенности. Может лишенный излишней эмоциональности, порывистости. Паша не был склонен к резкости в действиях и суждениях – с ним было так спокойно. Но порой, это монотонность в повседневной жизни навевала на меня скуку. «Сексуальный педант» или «Милый зануда» – точные описания его характера. Сейчас, я уже не смотрю на его характер сквозь призму влюбленности, и в моей голове всплывают определённые ситуации, общие моменты, которые развеивают для меня образ «непогрешимого Павла». Никто не идеален, и Павел тоже таким не был.

«Но зато, Ритка, у тебя сейчас есть порывистый, горячий прЫнц, который ускакал от тебя, сверкая копытами своего белого коня» – ехидничал голос в моей голове. Да, мы с Ромой изначально были, как два вулкана, потому и обожглись, наверное. С ним мне уж точно не было скучно! И если он даст нашим отношениям шанс на продолжение, то я уверена, что и в дальнейшем мы скучать не будем. Вот же мы женщины непостоянный народ: когда скучно – плохо, когда слишком весело – плохо. Эх…

«Всё, стоп! Звони уже!» – велела сама себе, останавливаясь около окна, и нажала на кнопку вызова. Пошли гудки. Они показались мне тягуче-зловещей какофонией, отражающие моё напряжение и беспокойство.

– Алло? – услышала я удивлённый голос Павла. Он ответил!

– Это я, Паш. Рита. – зачем-то добавила своё имя, словно он был не в состоянии узнать бывшую жену спустя такое короткое время после развода. – Не бросай трубку! – потребовала приказным тоном.

– И не собирался. – ответил он совершенно спокойно. Вот, я опять завожусь на ровном месте! Перед разговором надо было накапать валерьянки что ли… Глубоко вдохнула и медленно вдохнула в сторону, чтобы он не услышал.

– Паш, я прочитала твоё письмо. – перешла к сути.

– Я так и понял. – и снова безмятежное спокойствие в голосе. Нет, ну разве так можно!

– Ты идиот! – не сдержала своих эмоций и всё-таки накинулась не него с обвинениями. – Как ты мог мне не сказать?! – последнее слово я почти проглотила. Меня начали душить рыдания, слёзы обиды градом брызнули из глаз и потекли по щекам, оставляя за собой дорожки размытой туши.

– Рит, – устало вздохнул Павел, – если ты читала моё письмо, как говоришь, то всё знаешь. А если не понимаешь…

Я не дала ему договорить, пытаясь пробиться сквозь рыдания, с некрасивым всхлипом, ответила:

– Да всё я понимаю! Но я тебя любила, Паша! Любила всем сердцем! А ты убивал мою любовь и меня заодно, вместо того чтобы принять мою помощь! – я уже не сдерживалась и ревела в голос. Осела прямо на пол кабинета, подтянула ноги к груди насколько позволяла узкая юбка и уткнулась лбом в стену рядом с подоконником.

– Рита… – прохрипел мне в трубку Павел. Я так чётко слышала все его интонации в голосе, переживала его эмоции, словно он находился рядом. Представляла выражение его лица, его печаль и сожаление во взгляде, но отпустить свою обиду, полностью простить и забыть не могла. Не могла!

Видимо у Павла тоже наступил предел и он молчал, переваривая свои эмоции или пытался, как обычно, запрятать их поглубже. «Это же такое сокровище! Ими нельзя делиться даже с близкими и родными!» – ворчала я про себя, а сама при этом закрывала рот рукой, чтобы он не слышал моих рыданий.

– Рит, я не властен над этим. И не мог тебе что-либо гарантировать. Я дал тебе шанс… Шанс начать всё сначала, пусть и без меня. Ты умница, красавица. Я уверен, что у тебя всё будет хорошо. Прости меня, Ритка… – его голос сорвался. – Прости меня, милая. – его голос хрипел и я поняла, что всё. Ещё чуть-чуть и Павел просто отключится, заблокирует меня к чёртовой матери и я ничего от него не узнаю.

– Погоди, – спешно решила прервать наш душевный стриптиз, – Расскажи как ты. Я собственно за этим и звоню.

– Всё нормально. – начал он с тяжёлым вздохом. – Жду результатов последнего обследования и готовлюсь к операции.

Превратности судьбы, не иначе. Какая удивительная параллель наших с Ромой судеб. У него сестра, у меня бывший муж.

– И кстати, решишь меня игнорировать и не разговаривать на тему своего здоровья – пожалуюсь Римме Марковне. – пригрозила Павлу, ничуть не стыдясь. Чудо-женщина, а не свекровь – её имя все дороги открывает.

– Ох, ну если ты ТАК серьёзно настроена, то конечно… Не смею возражать. – со смешком согласился Павел. Мы оба знали, что его мама кому угодно плешь проест и мозг чайной ложечкой вычерпает.

– Давай серьёзно, Паш. Я, правда, переживаю и твоя мама тоже. Но у неё есть законное право интересоваться твоими делами, а у меня теперь таких прав нет. Но это не значит, что ты мне безразличен.

– Что ты имеешь в виду? Я думал, у тебя кто-то есть…

– Есть. – я не стала отрицать данный факт и юлить в угоду его чувствам. – Но ты был, есть и будешь для меня родным человеком. Даже не сомневайся в этом.

– Спасибо, Рит. – в его голосе звучала неподдельная благодарность и, кажется, грусть. – Я желаю тебе только счастья, милая. Надеюсь, твой кавалер достоин такого бриллианта, как ты. – Павел хоть и редко, но любил дарить мне витиеватые комплименты. – И береги себя, Марго.

– И ты себя.

Я вытерла слёзы и встала с пола. Разгладила образовавшиеся складки на юбке влажными ладонями и включила электрический чайник, стоящий у меня в кабинете, уселась за стол. Я была эмоционально выжата – мне срочно требовался сахар и кофеин для подзарядки. Я сидела раздавленная переживаниями о здоровье Паши и отторжением Романа. Мне нужен отдых. Небольшая передышка для моих уставших нервов. А где я могу быстро и недорого расслабиться? Правильно! В родных и любящих объятиях родителей. Туда, в дом детства, я и отправилась после работы.

42. Рита

Три недели! Три недели, чтоб ему икалось, он мариновал меня! У-у-у! Я даже не представляла, что ещё способна хоть на кого-то так сильно злиться, кроме Паши. Ну, почему меня окружают такие мужчины? Что я делаю не так, что они сбегают от меня или намеренно стараются отдалиться?!

Нет, Рома не делал ничего плохого. Он был со мной предельно вежлив и внимателен. Исправно интересовался моими делами, присылал сообщения с забавными картинками, а иногда даже шутил. Порой в его голосе мне чудилась тоска, а может я всего лишь выдавала желаемое за действительность и он просто устал?

Но! За три недели он ни разу не согласился встретиться лично! Ни единого, грёбанного раза. Благодаря моему «буксующему» мужчине, я подтянулась по лингвистики: начала осваивать русский матерный, который до этого в жизни не использовала. Как оказалось – зря. Какое облегчение порой дарит крепкое словцо, высказанное в уединении своей квартиры (так позориться на рабочем месте я не решилась). Вид у меня при этом был жутко кровожадный: специально встала у зеркала, чтобы посмотреть. Кошмар просто! Если бы кто-то видел и слышал меня в этот момент – спасались бы бегством.

Я терпела, как могла и старалась не показывать Роману свою обиду и недовольство. Он должен был сам для себя решить, хочет он отношений со мной или нет. Никакой мужчина не останется надолго с женщиной, которую не любит. И такого мужчину невозможно удержать, если только прицепить его металлической цепью за батарею. А я не хотела цепей, угроз и давления. Мне было жизненно необходимо его добровольное и осознанное решение. Поэтому я бесилась, злилась, срывалась первые дни в слезливую истерику, а потом потихоньку привыкла. Мои эмоции затихли, а чувства притупились.

По прошествии недели с момента нашего последнего разговора в кафе, я поняла, что снова дышу полной грудью. Надо мной не довлеют тяжелым грузом обида и непонимание, потому что я как раз очень хорошо понимала Рому. Я прошла с Павлом через унижение, обиду и отторжение. Рома также, наверное, переживает все эти чувства. Он доверился, раскрылся и потерпел поражение. Сломал наши зарождающиеся отношения, сломал моё к нему доверие и сломался сам. Возможно, я ошибаюсь. Возможно, я не права на его счёт. Но я ни за что не поверю, что мой благородный рыцарь своими отговорками просто пудрит мне мозги. Розовые очки я никогда не носила, и надеюсь, не доведётся.

Роман очень мало рассказывал о своих делах. Я так и не выпытала у него, чем же он стал заниматься и где теперь работает. Почему он из этого сделал тайну? Могу лишь с уверенностью утверждать, что на «кривую» дорожку он больше не вернётся. Даже, если очень припрёт, я ему теперь не позволю. Он теперь не один. У него есть я. Для любви, поддержки и помощи. Осталось только его самого в этом убедить.

Я ежедневно созванивалась или переписывалась с Мариной. Она стала мне настолько близкой и родной, насколько это вообще возможно. Мы были словно сёстры, которые случайно нашли друг друга в бесконечной суете окружающего мира. Её дела с Карельским продвигались туго и со скрипом – доктор никак не хотел сдавать оборону. Ещё и белобрысая кошёлка, которая рядом с ним постоянно тёрлась, мешала Марине подобраться ближе к предмету своего обожания. Жутко неприятная девица. И что Дима в ней нашёл? Но Маришка молодец, держится гордо и независимо, в рот ему не заглядывает, но… ухитряется приковывать к себе взгляды всего мужского персонала центра. Сама видела, как на неё головы сворачивали два физиотерапевта. Ох, и тяжко придётся Карельскому, если он, наконец, прозреет и поймёт, что за чудесный цветок около него распустился.

Мне очень хотелось познакомить Марину со Светой. Мои лучшие подруги просто обязаны были найти общий язык и подружиться. Со Светой мы встретились в очередную субботу моего вынужденного целибата в нашей любимой булочной. Выходным днём народу было немного, и мы спокойно беседовали, сидя у окна и наблюдая за редкими прохожими. Поглощали свежайшие ароматные ватрушки с горячем шоколадом и приятно проводили время в обществе друг друга.

– Как у тебя дела с Ромой? – задала надоевший вопрос Света. За последнее время, я не раз обсуждала с подругой по телефону отношения с Ромой и она знала о нашей «паузе».

– Ну, зачем ты спросила? Хочешь испортить мне аппетит? – ответила с угрюмым видом.

– Марго, хватит страдать и сохнуть, как цветок в горшке без полива. У тебя всё будет хорошо! Тебе же твоя «Ванга» сказала, что нужно просто потерпеть. – припомнила она мне слова Марины. А я тяжело вздохнула и, не сдержавшись, выдала:

– Так и есть. Я скоро совсем засохну. Никакого орошения.

Света хрюкнула, быстро проглотила то, что было у неё во рту и задохнулась от смеха. Нет, ну а что такого я сказала?

– Ой, Рит, теперь вижу. – едва отдышавшись, проговорила подруга. – Такой язвой и пошлячкой ты даже в последние годы брака с Павлом не была. Как он, кстати?

– Хорошо. Насколько это может быть хорошо. Опухоль удалили. Готовиться к дальнейшему медикаментозному лечению.

– Он останется там? В Германии? – продолжила допрос Света.

– Да. Римма Марковна сказала, что он взял какую-то подработку в местном институте. Сейчас составляет не то методички, не то дидактические материалы на тему «Бизнес в России». В общем, без дела не сидит. Деньги конечно получает небольшие, но ему выделили комнату в студенческом городке. Там есть специальный корпус для сотрудников, поэтому какая-никакая, но экономия.

-Ну и хорошо. – выдохнула с облегчением Светлана. Они никогда не были особо близки и дружны с Павлом, но за столько лет общения он не был для неё чужим человеком.

– Вот знаешь, Рит, – после паузы продолжила подруга. – В твоём браке с Пашей я всегда видела только один плюс.

– И какой же? – недовольно нахмурилась на подругу. В нашей жизни с Пашей вообще было много плюсов!

– Твоя свекровь. – многозначительно припечатала Света и мы обе хмыкнули.

– Да, Светуль. Это неоспоримо! – подняла я вверх палец для пущего эффекта, пародируя голос Риммы Марковны. И мы заливисто рассмеялись. Я знала, что Свете со свекровью не то, чтобы не повезло… Да ту удавить проще, чем терпеть.

– Тебя твоя совсем достала, да? – спросила с сочувствием.

– Угу. – кивнула света, отпивая остатки какао из кружки.

Я приподняла брови в вопросительной мимике, требуя продолжения. Света с тяжёлым вдохом опустила кружку на стол и решила поделиться со мной своими проблемами. Учитывая то, что делала она это крайне редко, тем особенно ценным было для меня её желание высказаться.

– Вчера вечером она позвонила и попросила позвать к телефону Стаса. Его не было дома. Так она мне не поверила и стала кричать, что я не даю ей, родной матери общаться с её любимым сыночком. Представляешь?

– А Стас?

– Так, она и Стаса уже достала! Он сейчас не горит желанием поддерживать с ней тесный контакт. А до этого помнишь? Пылинку с неё сдувал: мама то, мама сё, давай поедем и поможем маме на даче… – стала Света вспоминать поведение мужа. – А сейчас скидывает её на меня и умывает руки.

– Паразит. – прошипела я в ответ. Никогда не любила Стаса, хоть и плохого он мне ничего не сделал. А уж его мать, я вообще выносить не могла. – А где он был?

– Не знаю. – пожала плечами Света. – Сказал, что поедет навестить маму.

Я зависла от такой информации. Если он не был дома и не был у мамы, то где черти носили этого прохвоста?

– И что ты думаешь? – осторожно уточнила у подруги. Глупой и наивной Света никогда не была. Но удручающие подозрения в неверности супруга непросто принять и ещё сложнее пережить.

– Я думаю, что сама того не подозревая, моя свекровь оказала мне огромную услугу. – с серьёзным лицом констатировала Света. Вид у неё при этом был спокойный и решительный.

– Ты… – не знала, как мягче спросить у подруги о её подозрениях супруга в неверности. Но Света, на то и Света, что поняла всё с полуслова.

– Да, Рит. Давно. Только доказательств не было. А сейчас я намерена их найти.

– Вот так дела… – протянула я задумчиво и подозвала официанта.

– Нам ещё по чашечке кофе, пожалуйста. – вопросительно посмотрела на Свету, и когда та понятливо мне кивнула добавила:

– И два эклера с маслом. – сделала заказ молоденькому официанту и снова обратилась к подруге. – Тебе нужна моя помощь?

– Нет пока. Ну, если вдруг подвернётся хорошая работа для бухгалтера – звони. – с лёгкой улыбкой на губах ответила Света.

Я улыбнулась её позитивному и решительному настрою. Подруга не впала в истерику, не поливает грязью своего подлеца мужа, который явно загулял от жены. И это с двумя детьми подростками?! Вот он – пример самообладания и женской мудрости. И мне в этот момент стало так стыдно за свою несдержанность в отношениях и с Пашей и с Ромой. Даже щёки загорелись! Благо, Света ничего не заметила так как была погружена в свои мысли, а ещё нам быстро принесли заказ и мой румянец на щеках можно было объяснить потреблением горячего напитка.

Мы ещё немного посидели, попивая кофе. Я предложила ей навестить Марину и познакомиться наконец с ней. Заочно они уже друг друга знали и даже общались по громкой связи на моём смартфоне, когда Света неожиданно позвонила сообщить о распродаже косметики известного бренда. В тот момент я, как раз, была в палате Марины и мы перемывали кости белобрысой кикиморе, которая вешается на Карельского.

День подходил к концу. Мы разъехались по домам, каждая на своём автомобиле. Звонок мамы меня застал уже дома. В следующие выходные она планировала отмечать свой юбилей и приглашала меня на праздник, который планировала провести дома в семейном кругу. В конце разговора, она особенно отметила, что они с папой были бы счастливы, если я приду не одна.

«Не одна, говорите? А что, это идея!» – потёрла я в предвкушении ручки. Осталось дождаться разговора с Ромой.