Солнце встает над ними

Глава 2

Жаркому сентябрьскому дню предшествовало непростое утро. Николай ходил по двору загруженный, не решаясь показаться Назире. Его дилемму разрешил Асанали, с шумом ворвавшийся во двор.

– Ассалому алейкум брат! – воскликнул Асанали. – Вы как брат, готовы ехать обратно? – Как сестрица?

– Как, уже сегодня? – удивился Николай, пожав руку Асанали.

– Я после обеда везу клиента в Тошкент, брат, вы поедемте с нами.

– Ну, хорошо, – нехотя согласился Николай.

– Назира хон, Ассалому алейкум!

– Эй, Асанали, ты чего здесь? – с кухонным полотенцем на плече грозно сказала Назира показавшись на шум во дворе.

– Николай брат повезу обратно.

– Ээээ! Как обратно? – нараспев и даже сердито сказала она, уже успев привыкнуть к Николаю.

– Назира хон, не ругайтесь прошу вас, – сказал Асанали.

– Идемте обедать, – пригласила она обоих.

Асанали обрадовался и пританцовывая пошел мыть руки. Пока мужчины мыли руки, Назира зашла проверить Кристину. Девушка лежала на полу с открытыми глазами и не моргая смотрела в потолок.

– Чего лежишь, день давно.

– Я опять их слышу.

– Кого? – Назира сняла с плеча полотенце, чтобы прогнать муху.

– Голоса. Они опять меня донимают.

– Вставай, надо поесть и Николая проводить.

– Сейчас встану.

Асанали уже сидел за столом в предвкушении угощений Назиры, во всех подробностях рассказывая Николаю какие вкусности она умеет готовить. Назира на большом подносе из кухни несла через весь двор три крупных пиалы свежеприготовленной наваристой шурпы из баранины, разнося по двору насыщенный аромат. Асанали увидев из окна идущую Назиру, оторвал маленький кусок лепешки с тмином себе и кусок побольше для Николая.

– А где? – посмотрев на Николая спросила о девушке Назира, расставляя пиалы.

Николай пожал плечами. Асанали взял сервизный чайник с крепко заваренным ташкентским черным чаем и омыл им пиалу, вылив чай обратно в чайник, затем заново наполнил пиалу и с поклоном подал ее Николаю. Николай в свою очередь поклонился в ответ и принял пиалу.

– Чего лежишь, вставай сказала! – вновь зайдя в комнату к Кристине воскликнула Назира.

– Не могу, сил нет, – еле ворочая языком говорила Кристина.

Назира немного постояла и ничего не сказав вернулась обратно в столовую.

– Назира хон, научите мою жену так готовить! Пальцы все какие есть облизал! – сказал Асанали.

– Все в порядке? – спросил Николай помрачневшую Назиру.

– Хоп, хоп, – кротко сказала она и принялась за шурпу.

После обеда Асанали торопил Николая ехать в дорогу.

– Я заходить к ней уже не буду. Вот, возьмите, – достав из своей поясной сумки непрозрачный сверток сказал он.

– Это что? – удивилась Назира.

– Здесь ее паспорт и деньги. А это номер телефона моего друга Васи, передайте ей.

Назира спрятала сверток в карман халата.

– Хорошо тут у вас. Спасибо, – напоследок оглядев двор и низко поклонившись сказал Николай.

– Езжай с Богом!

Назира проводив гостя и закрыв за ним калитку резко переменилась в лице. Предстоял еще один непростой день. Отдав вчера все свои силы девушке, она боялась идти к ней вновь. Видение, которое посетило ее в момент отключки сильно настораживало и волновало ее. Пропустив вечерний намаз и боясь из-за видения совершить намаз утренний, она еще некоторое время просидела на топчане во дворе перебарывая в себе нежелание идти к больной. Ведь без желания ни одна молитва не даст плодов.

Неторопливо встав с топчана, Назира пошла к девушке. Кристина спала в той же позе, в которой ее застала Назира, приглашая к обеду. Назира повязала на голову платок, вынула из мешочка тасбих и не тревожа девушку устроилась на коленях рядом с ней.

– Бисмилляхи Рахмани Рахим²⁸, – начала она зевая.

Кристина пошевелилась. Назира смотрела на нее своими черными, непроницаемыми глазами с опущенными вниз уголками. Занеся над девушкой тасбих и нараспев читая молитву, тасбих в точности как в предыдущий раз раскрутился до предела и вылетел из ее рук ударившись о камин. Назира потеряла сознание.

Вечера здесь наступают раньше нежели в Москве, – ведь это Восток. А судьба так затягивает узел, что его не развязать и тысяче мудрецов. Очнувшись в полной темноте, Кристина нащупав рядом с собой лежавшую без сознания хозяйку закричала во весь голос.

– Мамочка Назира, что с вами!? – тряся ее и приложив ухо к груди проверить, дышит ли она кричала Кристина.

– Найди во дворе фонарик и спустись в подвал, надо свет включить, – уставшим голосом пробасила Назира.

– Хорошо, сейчас.

Кристина подскочила с места и перешагнув через хозяйку вышла во двор. Небо стало совсем темным и покрылось звездным бисером. В столовой зажегся свет.

– Я такая голодная! Я бы сейчас даже слона съела! – сказала Кристина, помогая Назире подняться с пола.

– Слона говоришь? Идем со мной, с обеда шурпа осталась.

Назира налила в крупную пиалу разогретые остатки шурпы и подала девушке. Кристина, не донеся ужин до столовой, накинулась на еду, не отходя от плиты.

– Жирная какая, но вкусно невероятно, – говорила Кристина.

– Ешь. Мясо барашка хорошо иммунитет укрепляет.

Назира поставила на поднос еще одну пиалу, вышла во двор и скрылась за клумбой. Когда Кристина насытилась, то поняла, что хозяйка оставила ее наедине уже давно. Прилив сил и энергии в буквальном смысле разрывали Кристину на части.

– Коля, Коль. Ты где? Выходи, – заигрывая крикнула девушка, подойдя к мужской половине дома.

Но никто ей не отвечал. Она обошла большую квадратную клумбу по периметру больше десяти раз, ожидая появления хозяйки, но та, как в воду канула. Выглянула за ворота – никого. Тишина. Даже собаки не лают. Кристина вернулась в свою комнату. Достав из привезенного с собой рюкзака вещи, которые Яковлев наспех собрал ей в дорогу, Кристина не нашла ничего подходящего на свой размер. Всё либо висело на ней, либо было коротко. По размеру подошел только черный спортивный костюм и лиловая олимпийка, в которой ее и привезли в этот дом. Принюхавшись к кофте, в которой она проходила больше недели, Кристина решила постирать ее. Взяв с собой кофту и банные принадлежности, она отправилась во двор. Погасив свет в своей половине дома и потушив фонарь во дворе, она еще раз прошла мимо открытой двери комнаты хозяйки и онемела от увиденного. На кровати сидела Назира готовящаяся ко сну. Она расчесывала свои длинные черные волосы, а рядом с ней стоял костыль. Кристина, скрипнув массивной дубовой дверью вошла к ней в комнату. Назира была спокойна. Кристина стояла и молча смотрела на ее больные ноги.

– Возьми курпачку и садись, – сказала Назира, кивнув головой в угол комнаты, в котором стопкой были уложены цветные матрасики.

Кристина сняла верхнюю курпачу, расстелила ее перед ногами Назиры и села. Кристина, прождавшая весь вечер хозяйку, не находила что сказать.

– Это меня Бог так наказал, – объясняла Назира.

– За что? – удивленно спросила девушка.

– За то, что по молодости, по неопытности бесплатно людей лечила.

– За такое разве можно наказать!?

– Можно. Богу все можно. В его глазах это выглядит как гордыня. А гордыня – страшный грех.

– Подождите, но вы же лечили, помогали людям. Вы же сами рассказывали, когда мы в кафе сидели, что у Бога нет других рук. Только человеческие.

– Все верно. Я плату с больных не брала, считая себя всесильной, всемогущей, – подключив свой восточный акцент говорила Назира. – В этом дворе раньше толпы из больных выстраивались в длинные очереди. Это очень, как это сказать, – подбирая слово говорила Назира, – это очень тешило мое самолюбие. То, что я могу делать такие вещи, ничего не прося взамен.

– Ничего не понимаю, – говорила Кристина, поджав под себя ноги. – Если ваш дар от Бога, то почему вы не можете лечить просто так?

– Потому что я не Бог, а в первую очередь человек, которому нужно что-то кушать. Это моя работа. Бог дал тебе дар или талант быть хорошим врачом, поваром или бухгалтером. Ты ходишь на работу чтобы получать за свой труд денежное вознаграждение. Ты бы стала работать бесплатно, просто потому что делаешь свою работу лучше других?

– Честно сказать, я ни дня в своей жизни не работала, – сказала Кристина, а на ее щеках выступил румянец.

– Лечить людей – большой труд, который тоже должен оплачиваться. Почему я трачу свои силы и время на пьяницу, или наркомана, забираю на себя его дерьмо, а он дальше идет пить и курить? На это у него деньги есть. А я свои силы отдаю ему просто так. Я ни в чем нужды не знала, больных спасала. Глупая.

Кристина задумалась.

– Я еще спросить хочу. Можно? – сказала Кристина смотря на Назиру снизу вверх.

Назира кивнула.

– Вы совсем одна да? А где ваш сын что на портрете?

– Я не знала где он. Могла бы посмотреть, давно бы посмотрела. Ни себя, ни семью свою смотреть не дано. Если только во сне попросить. Когда у меня нога начала загнивать, я до последнего к врачу не обращалась. А когда приперло, сын меня повез к кишлачному врачу. Тот руками развел и в Ташкент отправил нас. В Ташкенте сказали, что отрезать надо ногу. Но пока такие операции они не делают и сказали надо ехать в Москву. Сын бросил работу собрал меня и повез в Москву. Там в больнице Пироговке,²⁹ мне операцию казах хирург делал. Я крови много потеряла, и он мне сказал, что нужно переливание делать мне. Ищут мою группу крови. Я ему говорю: «Ээээй, не надо мне русский кровь вливать, как я буду людей лечить?» Вот видишь какая глупая была, – улыбаясь рассказывала Назира. – А он мне отвечает: «А к тебе что, русские лечиться не ходят?». И сын уговаривал на переливание. Мама говорит, ты что, умереть хочешь? Так что во мне течет не только узбекская кровь, но и наполовину русская!

– И что было потом? – с любопытством спрашивала Кристина.

– Кровь влили, операцию сделали. Сын все со мной сидел в больнице, ухаживал за мной. А где-то за неделю до нашей выписки пропал. В больнице никто его не видел. Вышел за лекарством в аптеку и не вернулся. Меня выписали, а идти куда? Сына нет. Денег нет. Документы сына у меня. В больнице помогать сына искать отказались, мы за палату еще остались должны. Но меня тот хирург казах отпустил, договорился с кем надо, да защитит его Аллах! – сказала Назира, подняв ладони вверх. – Пошла я в милицию заявление писать о пропаже сына. Заявление моё приняли. Но искать не искали. Куда сын мой пропал? Я сидела на скамейке у милиции и попросила Аллаха помочь найти моего сына. Так всю ночь просидела, замерзла, а после операции врач запретил переохлаждаться. Я сидела и вспоминала наш дом, как у нас тут тепло и как холодно и зло у вас, там, – говорила Назира указывая рукой в сторону. – Вышел следователь, который заявление мое принял, и накричал на меня что я сижу людей отпугиваю. Пришлось уйти оттуда. Идти тяжело было, непривычно. Очень кушать хотелось и кафе как раз попалось по дороге. Я предложила им помощь по кухне в обмен что они меня покормят. Хозяйка согласилась и взяла меня к себе поломойкой. Так я провела в Москве в поисках сына год. Жила в кафе там же. Хозяйка паспорт забрала.

– Ого. А как вернулись домой обратно?

– Просила Аллаха, чтобы он мне показал, где мой сын. Сын во сне пришел ко мне и показал, что рядом с Аллахом теперь, и что искать его не надо, – подняв палец вверх сказала Назира. – Я молила Аллаха, чтобы он забрал и меня к себе.

Кристина внимательно слушала хозяйку и в ее голове всплывали обрывками странные, неяркие картинки, в которых мелькал ее отец, но она не придала им особого внимания.

– Потом подружилась с одной женщиной хорошей, Валентиной. Она меня все домой отправляла. Да она сама концы с концами сводила, детям ипотеку помогала платить. Она так удивлялась как это я говорит, умею лечить, а денег за это не беру. Тут в Москве говорит этим на каждом углу зарабатывают. А хозяйка кафе паспорт мне не отдавала, ничего не платила, я за еду так и работала. Потом Валентина привела ко мне знакомых своих, у них дочка болела. Я ее вылечила, и они хорошо меня отблагодарили.

– Да ладно! – подпрыгнув на месте воскликнула Кристина.

– Да. Это были мои первые деньги, заработанные целительством. Я большую часть Валентине отдала, и себя смогла выкупить у хозяйки.

– Офигеть! Это ж сколько вы бабла подняли?

Назира нахмурив брови смотрела на девушку.

– Ну имеется ввиду, как много вам заплатили!

– Я и не считала сколько там было. Главное, что выкупила себя и домой вернулась.

– А сейчас к вам ходят лечиться?

– Ходят, кому денег не жалко. Слух недобрый пошел по кишлаку, что я деньги брать стала за лечение. Но я на себя ни сума³⁰ не потратила. Все на благо идет, на пожертвования, но людям этого не объяснишь.

– Интересная у вас жизнь. Вы так интересно рассказываете. Я бы, наверное, тоже брать деньги не смогла, если бы умела лечить, – рассуждала Кристина.

Назира поменялась в лице.

– Ночь давно. Тебе спать надо. Завтра будем тебя на учет ставить, а то время пребывания истечет, депортируют еще.

– Ну неееет, – с неохотой сказала Кристина. – я спать сейчас вот совсем не хочу. Давайте лучше вы мне еще что-нибудь о себе расскажете?

Назира смотрела на нее и вспомнив свое видение поняла, что наутро девушка и половины не вспомнит от того, что сейчас слышала. Та жизнь, которую Назира вдыхала в нее с каждым днем, за ночь сжирала темная сила. Эта живая и любопытная девушка утром будет валяться пластом, пока Назира вновь не отдаст ей часть себя и так до бесконечности.

– Я не буду больше лечить тебя, – неожиданно произнесла Назира.

Кристина растерялась.

– Это потому, что я не могу вам заплатить? Вы к этому вели? – напугалась девушка.

– Бог с тобой! Конечно не поэтому.

– А почему тогда?

– Я все никак разобрать не могу. У тебя происхождение какое?

– Как это какое? – задумалась Кристина. – Человеческое.

Назира не поняла ее шутки.

– Давай погасим свет, и ты можешь лечь сегодня со мной. Кровать у меня большая, поместимся, – предложила Назира. Кристина, обрадовавшись схватила фонарик и побежала в подвал отключить генератор. Назира решила рассказать девушке все, как есть, потому как дальше оттягивать было бессмысленно. Кристина быстро обернулась и легла рядом с хозяйкой приготовившись внимательно ее слушать.

– Ну что, шагнем далеко назад, чтобы увидеть контуры будущего? Мне тогда не исполнилось еще и тринадцати, и жизнь представлялась мне доброй, сказочно-прекрасной, готовой в любое мгновение – только пожелай, подарить все хорошее и радостное, что есть в мире. Семью нашу в округе хорошо знали, уважали, поэтому отец не мог допустить чтобы образование дочери, подобно окружающим ее сверстиникам, ограничивалось школьной программой. По настаянию отца я училась музыке, усиленно занималась историей и естествознанием. Мы жили не здесь, а в горном кишлаке неподалеку от Ташкента. В том кишлаке, очень давно жила семья, еще больше уважаемая чем наша. Отец мой только их и нас признавал, с остальными людьми он не считался. Поэтому о выборе для меня будущего мужа вопрос не стоял. Мне с малых лет предназначался внук одной почтенной женщины. Да вот женщина эта была непростая. А вот такая как я, понимаешь? – спросила она тихо лежавшую рядом девушку.

– Людей лечила? – уточнила Кристина.

– Не только людей. И скот лечила. И разные чудеса творила. С силой её никому из ныне живущих не сравниться. Она больше ста лет прожила. Никогда она моему отцу не подчинялась. Он к ней и так и этак, но она супротив ему всегда шла. Отец мечтал выдать меня за муж за ее внука Алишера. Алишер был сыном ее внука, а внук ушел на войну и не вернулся. Она забрала к себе Алишера и его брата на воспитание.

– А как звали ту женщину?

– Галия.

– И вы вышли за него замуж?

– Нет, не вышла. Бабушка Галия обладала необычным даром. Никто не знал о ее происхождении. Где она выросла, кто ее предки. Внешне она менялась, не старела. В свои девяносто лицом выглядела на сорок лет. Известно всем было только то, что дар ее может только девочке-наследнице передаться. А в ее роду все мужчины: три сына, четыре внука, два правнука. Муж Галии рано ушел, она с сыновьями жила, потом с внуками своими, и даже правнуков воспитала. Помню, как отец мой однажды проговорился про потомков Тамерлана³¹, и что Галия принадлежит его роду. Ну да о человеке необычном всегда плетут небылицы. У отца моего идея фикс, – с акцентом произнесла Назира. – Задумал он дар ее себе забрать, мечтал о могуществе, чтобы всех к себе подчинять.

– А как? Если только девочкам?

– Через меня. Мне исполнилось четырнадцать, самое время становиться женщиной. Алишеру восемнадцать исполнилось и пришел мой отец к бабушке Галие договариваться о нашей женитьбе: «Вот вам моя дочь Назира, она вам наследницу родит». Моя мать – дочь кишлачного имама. Дед мой, отец матери – человек богобоязненный и мудрый, он боялся отдавать меня в жены внуку всевидящей. Он считал ясновидение за большой грех. Алишер сам не пожелал брать меня в жены, хоть я была и образованной девушкой, и играли мы в детстве вместе. Алишер сказал мне, что я должна выбрать для себя мужа сама, а не отец должен решать мою судьбу. И мне как тогда, так и сейчас, кажется, что он был прав в своих словах. Но отца моего захватило желание и переубедить его было неподвластно никому. Так Алишер бежал из родного дома спасая меня от уготованной моим отцом ложной судьбы. И никто его больше никогда не видел. Я спрашивала у бабушки Галии, как ее внук, где он сейчас, но было похоже, что она и сама не знала где он. Отец уже разнес по кишлаку новость о нашей с Алишером женитьбе, раз бабушка Галия против этого, то, чтобы перед людьми ей не было стыдно, она заставит внука взять меня в жены. Но бабушка Галия своего решения не меняла и получилось так, что отец потерпел позор перед людьми. У отца гордыня взыграла и как-то в одну из ночей он с топором пошел во двор к бабушке Галие и зарубил чинар, под которым она любила сидеть. Все люди думали на моего отца. И я думала. Но невозможно за одну короткую ночь срубить дерево, ствол которого не обхватить и впятером. А сама бабушка Галия скоро заболела. Бахтиёр, брат Алишера пришел к отцу с просьбой пожалеть старую женщину и не трогать больше их семью. Отца это еще сильнее разозлило, и он чинил им разные неприятности, поскольку он был влиятельным человеком в кишлаке, ему это делать было очень легко. Бабушка Галия и ее внук с семьей достойно принимали удары от моего отца. Чтобы спасти и меня от позора, отец отправил меня учиться в Ташкент. Бабушка Галия узнала об этом и попросила Бахтиёра привести меня к ней. Разговор у нас с ней был недолгий. Из-за своей болезни ей тяжело было разговаривать и двигаться, она говорила со мной обрывками фраз. В тех краях и поныне из уст в уста передается легенда о молодой женщине, которая придет на наши земли и будет исцелять одним своим прикосновением, о женщине, которая избавит людей от мук и страданий.

– Действительно, легенда, – подтвердила Кристина.

Я запомнила каждое ее слово, – сказала Назира. – Вот что она сказала мне:

– Аллах дал мне длинную жизнь, Назира. Но не дал мне наследницу. Это говорит о том, Назира, что время еще не подошло. Но подошло мое время. Чтобы мне легко уйти, я передам тебе все, что должна была передать наследнице, Назира.

Назира замолчала.

– И что было потом?

– Потом она передала мне свой дар со словами: «Ты не навсегда будешь владеть им. Когда белый ворон обронит свое перо, придет час».

Назира вновь замолчала.

– И что это означает? – спрашивала нетерпеливая Кристина.

– Белый ворон – символ их рода, их ангел хранитель.

– Подождите, – сев на кровати и подогнув под себя ноги сказала Кристина. – А белые вороны разве существуют в реальности?

– Конечно существуют. Но увидеть их, особенно в наших краях большая редкость.

– А вам удалось хоть раз увидеть его?

– Нет, только перо.

Кристина задумалась.

– Я тогда совсем девчонка была, представь себе. На следующий день отец отвез меня в Ташкент к своей сестре. Как только я школу кончила, пошла учиться в институт искусств. Я очень любила петь. Отцу про бабушку Галию и про дар я ничего не сказала. А потом и совсем забыла. Мама моя рассказала мне, что через день после моего отъезда бабушка Галия умерла. Я так долго оплакивала ее. Она была ну очень хорошей. Только после замужества и рождения ребенка дар этот открылся у меня.

– Вы стали лечить людей вместо нее? Это про вас говориться в той легенде?

– Нет, жоним³². Это легенда про тебя.

Кристина очень громко и заливисто засмеялась.

– Вы шутите так?

– Нет, не шучу. Я пока не могу понять, почему в тебе ее кровь, – говорила Назира.

Кристина с трудом верила словам целительницы.

– Почему ты молчишь? – спросила Назира.

– Я устала. Можно я пойду к себе?

– Нет. Если ты сейчас уйдешь, то утром с тобой будет то же самое, что и сегодня, и вчера. Понимаешь?

– Нет. Я не помню себя ни сегодня, ни вчера.

– Пока ты не примешь свой дар, ты будешь мучаться всю жизнь. Пойми, другого пути у тебя нет. Либо с ума сойдешь, либо сопьешься. Жизнь в тебе поддерживает только твой особенный дар. Если ты не сделаешь то, что я тебе сейчас накажу, то все твои дни будут похожи на кошмар. Ты понимаешь меня? Умереть тебе дар не позволит, но то, что ты будешь живым трупом это точно я тебе говорю.

Кристина смотрела в темноту и не понимала что хочет от нее хозяйка. Назира поднялась с кровати и включила фонарик. Она открыла нижний ящик прикроватной тумбочки и достала оттуда тонкую тетрадь. Смочив слюной пальцы, она листала тетрадь в поисках подходящей молитвы. Вырвав листок и подогнув его на нужном месте, она подала его напуганной девушке. Кристина прижалась к стенке обхватив руками колени.

– Бери, не бойся, – сказала Назира, протягивая ей листок.

– Что там?

– Эти слова ты должна повторять три раза в день по семь раз.

Кристине пришлось взять листок.

– Здесь же не по-русски написано. Я не понимаю.

– Попробуй прочти.

Кристина начала читать, а потом убрала листок и по памяти повторяла написанное. Назира не подала вида удивлению. Она, конечно, верила своему видению, верила предсказанию бабушки Галии, верила своим духам, но до конца все же не была уверенна что это именно та девушка, которая должна унаследовать великий дар.

– Откуда я знаю это!? – еще больше запаниковав воскликнула Кристина. – Я слышала эти слова. Голоса шептали мне эти слова!

– Эти слова – защита твоего рода. Чтобы закрыть в тебе на время темную силу, ты должна будешь читать эти слова.

– Если эта легенда про меня, то о какой темной силе вы говорите? Вы запутываете меня еще больше. Да у меня сейчас голова взорвется.

– Человеку легко запутаться, достаточно раскрутить его с завязанными глазами вокруг своей оси.

– Ну и шутки у вас.

– Послушай девочка, я пока сама не верю в то, что именно тебе бабушка Галия завещала свой дар. Я тоже думала, что это всего лишь легенда. Но как она могла это предвидеть? Ведь прошло столько времени, – забеспокоилась Назира. – Вылечить я тебя не могу, потому что ты не больна.

– Выходит, я здорова? И голоса в моей голове, и странные видения, это нормально? Отец, да и те, кому я пыталась раскрыться посчитали меня умалишённой. Значит то, что я видела тогда, на заводе не глюк? Это правда было…

– Ты здорова и сильнее меня во много раз. Но духи говорят мне, что ты прямая наследница дара. Расскажи мне, кто твои родители?

– Мама была простая учительница музыки в школе, отец…, – Кристина помедлила с ответом. – Отец судья.

– А дальше?

– Что дальше? – смотря на Назиру переспросила Кристина.

– Бабушки, дедушки. Кто они?

– Я никогда не знала ни своих бабушек, ни своих дедушек, – сползая с кровати сказала Кристина.

– Завтра на учет тебя поставим в миграции, потом съездим в одно место если Асанали нас подвезет. В соседний кишлак. Там и убедимся, настоящая ли ты наследница или нет.

– Слушайте, если вы так сомневаетесь, то может не стоит это все делать, – скомкав листок сказала Кристина. – Не нужен мне никакой дар, оставьте его себе.

Назира вспыхнула, поменялась в лице. Ее и без того грубое лицо, сейчас было похоже на старую, страшную ведьму.

– Я больше сорока лет ношу в себе эту тайну. Можешь ты меня понять, что это такое? Сколько мне всего пришлось пережить? Сколько людей прошло перед моими глазами! Сколько пришлось потерять. Да я мечтаю от него избавиться. Столько бед из-за него. Хоть на старости лет поживу как нормальный человек.

Кристина молча слушала, играя желваками.

– И вы хотите освободить себя, чтобы мучалась я?

– Это твой путь. А теперь посмотри на свою жизнь. Я не знаю как ты жила, но ведь что-то необычное ты за собой замечала? Тебя заносило из стороны в сторону? Ты кидалась в крайности? А твои голоса. И в конце концов. Почему ты здесь? Что такого с тобой случилось, что тебе понадобилась моя помощь?

Кристина залилась слезами. Назира поспешила ее успокоить.

– Иди ко мне, жоним.

Кристина села рядом с Назирой, и та по-матерински обняла ее.

– Поплачь. Я вижу, что тебе пришлось пережить. Да чтоб их могила не приняла, тех кто такое с тобой сотворил!

Кристина рыдала еще сильнее, вспоминая время, проведенное в лесу.

– Ты не можешь найти место в этом мире, среди этих людей. Потому что там нет места для тебя. Твое место здесь. Ты особенная. Не такая как твои друзья, сверстники. Ты обладаешь сильнейшей энергетикой, такая энергия только у высших сил, поэтому люди не могут находится с тобой рядом. С такой энергией не имеют ни друзей, ни семьи, никого. Каждый должен встретить свою половинку, человек не может быть один, одиночество позволено только Богу. И не расстраивайся из-за этого. Знаешь же выражение «Белая ворона»? Ты рождена для большего. У каждого человека приходя в этот мир есть своя особая миссия. Все испытания, которые ты перенесла, это всего лишь борьба добра и зла в тебе. Твой дар, про который я тебе говорю, он уже есть в тебе, мне останется только открыть его. Но есть помеха. И эта помеха черный дар. Я не знаю откуда он у тебя, но в тебе идет борьба темных и белых сил. Одна пытается вытеснить другую. Если черным даром не пользоваться, то он убьет тебя. Но этого не может произойти, потому что у тебя великая белая сила. Тебе ни в коем случае нельзя пользоваться черным даром. Тебе нельзя злиться, нельзя ругаться, чтобы черная сила не взяла вверх над тобой. Так вот с помощью этих слов, – Назира забрала у нее из рук бумажку и распрямила ее, – с их помощью, ты на какое-то время подавишь темную силу в себе, и сможешь жить нормально, как обычный человек, пока мы не придумаем как окончательно ее в тебе убрать. Надеюсь, ты понимаешь меня.

– А зачем нужны все эти испытания? Для чего они даются человеку?

– Чтобы человек мучался, – гладя Кристину по волосам отвечала Назира.

– Почему нельзя просто быть счастливыми? Всем людям на земле быть счастливыми.

– Понимаешь, высшие силы не могут допустить, чтобы человек по земле безгрешным ходил. Быть безгрешным может только Всевышний, поэтому человеку посылаются искушения. Если человек силен и способен перед искусом устоять, ему сверху добавляют еще испытаний. Поэтому у Божьего человека жизнь тяжелая. А еще испытания посылаются в виде шанса, чтобы человек на этом свете одумался, не дотягивая свои грехи до Судного дня.

– Неужели настолько все серьезно? – хлюпая носом спросила она.

– Да. Люди – источники энергии для сил темных и светлых. Сейчас тобой питается темная сила, но ты можешь это остановить, прочитав слова. Отправляйся к себе. Завтра поедем, и ты сама все увидишь.