«Снова пахнет трухлявыми пнями…»
Снова пахнет трухлявыми пнями,
Свежим снегом и талой землёй.
За растущими, тёплыми днями
Прорастают над сгнившей листвой
Меж увянувших трав пожелтелых
Изумрудные, нежные стрелы.
И подушками мягкими мох
Зацветает. Видны чистотелы
У обочин уж пыльных дорог.
(Неоконченное, 9 строк)
«У древней городской стены…»
У древней городской стены,
Под тенью низкого загона,
В тяжелых, выцветших попонах
Впитавших едкий пот спины
Лежат верблюды. Монотонно
Зовёт кататься тощий бек.
Глядят презрительно и сонно
Из-под тяжелых низких век
Пять дромедаров. Полдень, знойно,
Несёт мочой. Он, бедуин,
Зовёт. Верблюдов рёв утробный
Далеко слышен средь руин.
(12 строк)
Мне вчера погадали по звёздам…
Мне вчера погадали по звёздам
И сказали: «Сомнения нет.
Перспективы довольно серьёзны,
Но вот видно, что ты – не поэт.
Ни способности малой, ни дара,
Ни одна не открыла звезда.
Говорим, чтоб в конце не страдала:
Все стихи приведут в никуда.
Не сильна в твоей карте Венера4
И от творчества ты далека.
Но видна деловая манера,
Управленца стальная рука.
Увлеченье твоё объяснимо
Сверхвлияньем космических тел.
Но оно несерьёзно и мнимо.
Ты, серьёзных, не сделаешь дел.
Лишь планет тебя держит влеченье,
Выше нормы ты мнишь о себе,
Не присуще сие увлеченье
Под тебя отведенной судьбе.
Всё изменится – пятого марта
С положеньем всесильных светил.
Между прочим, под звёздную карту
Под твою. Бонапарт подходил.
И расклад твой похож чрезвычайно
На его перспективный расклад.
На нелепицу ж – крайне печально
Социальный растрачивать клад.