Старичок тоже улыбался.
– Прощай девонька. Счастье, тебе милая, – поклонился он, от чего мне стало неловко. Я ощутила, как у меня зарделись щеки.
– У меня нет теплой одежды, – призналась я и чуть не разревелась.
– Милая, ты не успеешь замерзнуть. Если тебе так будет уютнее, – он снял меховой плащ и накинул мне на плечи, – пусть он будет на тебе.
Нежно взял меня за руку, и я поняла, что нахожусь в воздухе…
Глава 27
Как только мы появились в огромном зале, ко мне кинулся зверек. Он рад был встречи. Облизал мне все лицо. А как он коротким хвостиком вилял, я смеялась до слез.
– Милочек мой, соскучился?
– Ты вспомнила зверька?
– Не знаю, пока. У меня такой бардак в голове.
– Но ты назвала его по имени.
– Да? Может, случайно получилось? Хотя нет. Мои пальцы помнят шелк его шерстки.
– Родная моя, как же я по тебе соскучился. Мы были с тобой в разлуке почти три года. Когда Ивэлен красочно описал картину произошедшего, я чуть с ума не сошел. Прости меня, любимая, за все. Я столько боли тебе принес.
Он встал передо мной на колени.
– Что ты! Встань немедленно! – всполошилась я.
Он встал. Я увидела на щеках слезы и сердце сжалось.
– Ты меня совсем не помнишь? – тихо спросил он.
– Нет. И имени твоего не знаю.
– Тьфу ты! – хлопнул себя по лбу он. – Опять забыл представиться. Я Элиазар.
– Почему опять? Так уже было?
– Да, при первой нашей встречи, – улыбнулся он. – Родная, тебе надо покушать. Ты совсем исхудала.
– Так вот где я живу? – окидывая взглядом огромный зал, восхитилась я. Шелковые, с переливом цветом солнца стены с многочисленными картинами и яркими светильниками. Под сводом потолка огромная сверкающая люстра. Высокие окна с золотистыми шторами. Белоснежные мраморные полы. Очень много разноцветных растений. – Так красиво! А здесь есть душ?
– Конечно. Может все-таки вначале в столовую?
– Я хочу смыть с себя всю… – я брезгливо оттопырила испачканное не моей кровью тунику.
– Пошли, провожу, – подал он руку, не дав мне досказать.
Элиазар привел меня в комнату с огромной мягкой кроватью, с красивой резной мебелью. На стенах салатовый переливчатый шелк, пол из светлого дерева. А когда он показал мне душ, я прикрыла рукой рот от восхищения.
– Если ты позволишь, я искупаю тебя. Ты любила вместе принимать душ. Может, так быстрее получится вспомнить. Обещаю, домогаться не буду, – положил он на сердце руку.
Я не сразу ответила. Изучала его лицо. Провела пальцами по морщинке на лбу. Почему-то знала, что она появилась недавно. Он поймал мою руку и нежно поцеловал ладонь, потом каждый пальчик. Я прикрыла глаза. Мне знакомы эти поцелуи. Он всегда целовал мне руки. Вот так, как сейчас.
– Я хочу принять душ с тобой, – прошептала.
Элиазар помог мне снять одежду и сам разделся. Я смотрела на него и не могла отвести глаз. Мне все было знакомо. Я знала каждый изгиб, все пятнышки и шрамы. Провела рукой по его телу еле касаясь пальцами. Он включил воду. Я закрыла глаза.
– Поцелуй меня, – прошептали мои губы. Нежный, страстный поцелуй такой долгожданный, соблазнительный. – Я помню тебя, любимый.
– Милая, родная моя. Как же я счастлив.
Он покрыл лицо поцелуями. Целовал шею, плечи, грудь. Меня охватила страсть. Тело выгибалось, стоны сливались с шумом воды. Как же я соскучилась по нему. По его ласкающему взгляду. По нежным бархатным рукам, обнимающим мое тело. По неудержимой страсти, рвущейся в небеса. Я была перышком в его сильных руках, держащим меня так нежно, словно хрупкий сосуд. Я вспомнила все моменты, связанные с Элиазаром. Все ночи и дни, проведенные вместе. Взяла его руки и повернула ладонями вверх. На них четко вырисовывались белые рубцы, оставленные клинком.
Меня передернуло. Дрожь пробила колени. В глазах потемнело.
– Все хорошо, жизнь моя.
Элиазар прижал меня к себе. Мне стало так спокойно и уютно, что не хотелось шевелиться.
– Не выпускай меня из объятий, – шептали губы.
– Не выпущу. Теперь точно нет, – прижал он так сильно, что мне не чем стало дышать…
Постепенно ко мне возвращалась память. Я вспомнила, как с Габаром «выплавляли» клинок Любви и Страсти. Все, в мельчайших деталях. Мне было не по себе. Долго думала над тем, рассказать Элиазару или нет. Пришла к выводу, что лучше от любимого ничего не скрывать. Когда вошли в спальню, я остановила его. Он выжидающе на меня посмотрел.
– Элиазар, я должна тебе кое в чем признаться. Мне больно это говорить, но я не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны. – Увидела, как он напрягся. – Я переспала с Габаром, вернее с тобой, в общем, в Царстве Мертвых. Прости пожалуйста меня.
– Милая, не переживай по этому поводу. Я догадывался.
– Откуда?
– Я вызывал Габара, чтобы узнать о тебе.
– И что, он тебе рассказал? – изрядно удивилась я и поняла, что щеки сейчас сгорят, как, впрочем, и уши.
– Нет конечно. В разговоре он упомянул клинок Любви и Страсти. Я знаю, как его выплавляют. И потом, когда я увидел его, сразу понял, что это за артефакт…
Мы были в постели, я лежала на груди Элиазара. После моего признания он о чем-то думал, чтобы не показывать свое состояние, закрыл глаза. Мне хотелось узнать, что его тяготит, но спросить не решилась.
– Нас приглашают в Поднебесье. Может, завтра навестим моих родителей?
– Ты уверена, что все пройдет гладко? – слегка напрягся Элиазар.
– Абсолютно. Мы же помирились с мамой. Не волнуйся, все будет хорошо. И потом, она обещала найти виновника. Вдруг ей удалось выяснить, кто подсунул Амелии клинок.
– Ладно. Давай посетим Поднебесье. Кстати, это твоя мама передала золото. Ее маги тоже тебя разыскивали. И Ивэлен искал. Жалко мальчишку. Ты умудрилась влюбить в себя еще одного хранителя, – хмыкнул Элиазар.
– Я не давала ему повода влюбляться. Он всегда знал, что я безумно люблю тебя и никогда его не полюблю больше, чем брата.
– Я ему то же самое сказал. Искусительница хранителей. Я тебя обожаю. Ореолла, можно задать тебе вопрос деликатного характера. Если посчитаешь грубостью, то просто не отвечай.
– Задавай. Мне нечего от тебя скрывать.
– Как тебе было в постели с Габаром?
– Я не была с Габаром. Я была с тобой, – вспылила я. – Прости. Я сама не могу с этим смириться.
– Милая, не вини себя. Ты же была со мной, – улыбнулся он, стараясь скрыть даже не знаю, что. Боль, наверное, или ревность, а может и во все иное.
– Что именно ты хочешь узнать?
– Тебе с ним лучше было, чем со мной?
– Так вот что тебя тяготит? Милый мой Элиазар. Я люблю тебя. Мне с тобой всегда очень хорошо.
– Ну все-таки, – не сдавался он и я поняла, что лучше ответить. Вдруг на воображает себе не весть что.
– Нуу… лучше, хуже – это не тот ответ. Ты в аду был более ммм… опытнее, что ли. Даже не знаю, как сказать.
– Ты покажешь мне?
– Прямо сейчас? – удивилась я, приподнимая голову с груди.
– Я готов. Буду прилежным учеником, – улыбнулся он хитро.
– Я тебя обожаю, – улеглась на него впиваясь в губы, запустила руки в его волнистые, словно нити шелка, волосы…
– Ореолла! Доченька! – кинулась обнимать меня мама. – Как ты, родная?
– У меня теперь все хорошо. Я счастлива, – улыбалась я.
Как же здорово, что мама любит меня. Мне не хватала ее любви, теплого взгляда, лучезарной улыбки и главное поддержки. Мама взяла меня под руку и увела от мужчин. Видимо папе тоже было, о чем поговорить с Элиазаром.
– Когда собираетесь обручиться?
– Хоть сегодня, – не задумываясь, ответила я. – Мам, организуй все для обряда. Я действительно не хочу затягивать со свадьбой.
– Хорошо! Сегодня же займусь подготовкой. Ох и погуляем на твоей свадьбе. Я тебе еще кое-что хотела сказать. – Она погрустнела. – Вэленна, вернее ее маг подсунул клинок Амелии. Я не стала обобщать и что-то предпринимать по отношению к ней. Это твое право. Ты должна вынести ей приговор.
– Кто такая Вэленна?
– Это мать Даниэля.
– Я же извинилась перед ним, – закусила я нижнюю губу.
– Вряд ли он в курсе дел матери. У него все хорошо. Недавно обручился с девушкой из Нижнего мира. Они счастливы.
– И что мне делать? Если дело придать огласке, Даниэль будет не счастлив.
– А если оставить все как есть, она еще что-нибудь может отчебучить. Женщины коварны и злопамятны, в особенности те, кто имеет власть.
– Скорее всего ты права, – слегка покивала я.
– Я пошлю карету за ними, – поглаживала меня по руке мама…
Теперь стояло не два огромных кресла, а четыре. Мы расселись и поджидали гостей.
– Приветствую вас, властители Поднебесья, – согнув перед собой руку и слегка поклонился Даниэль. – Чем могу служить? – улыбнулся он, кинув взгляд на меня. Я поняла, что он действительно счастлив.
– Даниэль, мне не приятно это говорить, но я должна. Вэленна совершила тягчайшее злодеяние против меня.
– Что же такого она могла совершить? – обескураженно окинул нас взглядом. Его улыбка исчезла.
– Давай спросим у нее. Пригласите Вэленну, – попросила я.
В зал вошла женщина статная, властная, с высоко поднятой головой.
– Вэллена, где ты взяла клинок Боли и Страдания? – Ее взгляд забегал, проступила бледность. – Лучше тебе самой все рассказать.
– Я вызывала Жуазель, Дьяволицу Первого круга ада. Попросила клинок. Хотела убить Ореоллу. И у меня бы получилось, если бы не этот выскочка – хранитель и его мамаша.
– Ах ты мерзавка! – вскрикнула мама. – Как ты могла посягнуть на жизнь властительницы Поднебесья?
– Мама, о чем ты говоришь? – в ужасе посмотрел на нее Даниэль.
– Она опозорила весь наш род. Ты должен быть властителем Поднебесья, а не этот, – она с презрением посмотрела на Элиазара, – раб.
– Это не Ореолла опозорила наш род! Ты мама! Ты это сделала, да так, что теперь не очистить репутацию! Никогда! Кто тебе сказал, что я хочу быть властителем Поднебесья? Я всего лишь хотел быть счастливым. Ореолла сделала меня по-настоящему счастливым, а ты уничтожила все, растоптала, размазала. Как мне теперь жить? Ответь, пожалуйста? – по его щекам потекли слезы. В глазах неудержимая мука.
– Даниэль. Твой род чист. О случившемся никто не узнает. Поэтому мы не стали собирать совет. Так что успокойся. Хорошо? – поспешила я его успокоить.
– Спасибо, Ореолла! – он поклонился.
– Вэленна, что ты отдала за клинок? Скрывать не имеет смысла. Я все знаю.
– Тогда зачем спрашиваешь?
– Затем, чтобы ты сама рассказала, – стараясь успокоиться, я сжала запястье Элиазара. Он накрыл мою руку своей.
– Сто душ. Я призвала из Нижнего мира сто воинов и убила их клинком Боли и Страдания.
Послышалось свирепое рычание Даниэля.
– Так вот значит зачем ты заставила меня захватить дворец! Чтобы никто ничего не понял! Убила воинов. Их заменила людьми из Срединной земли. Какой же я дурак! Пошел на поводу. Ореолла, я тоже виновен в преступлении, совершенном против властителей Поднебесья.
– Выведите Вэленну. Только заприте ее где-нибудь. – Подождала, пока за ней закроется дверь. – Нет, Даниэль. Твоей вины в том нет. Если честно, я заварила эту кашу, – удрученно вздохнула я. – Я убила Дьяволицу и теперь их души свободны. Они счастливы в раю. Мне-то этого не знать, – хмыкнула. – Даниэль, ты должен сам принять решение и вынести приговор Вэленны.
– А что тут решать – казнить! Ее и мага.
– Если ее казнить, то придется все рассказать хранителям закона. Тайна перестанет быть тайной.
– И что ты предлагаешь? Если ее отправить в мир людей, она и там натворит бед. Возможно, захочет отомстить.
– Я могу переместить ее в пустыню. Если Богам будет угодно, она выйдет к людям. Если нет – она умрет.
– Мне нравится приговор. Отцу я все объясню. Мага отправлю на Нижний мир. Его казнят за нарушение закона. Там не нужно будет доказывать его вину.
Я сосредоточилась на пустыне, представляя Вэленну среди песков. Открыла глаза.
– Все. Вэленна в пустыни.
– Спасибо, Ореолла за все, – он склонил голову.
– У меня скоро свадьба. Приглашаю тебя и твою возлюбленную.
– Мы обязательно придем, – вновь склонил он голову и ушел…
Эпилог
Свадьба была грандиозной. Много гостей. Кроме ведьмы и сиротки вся команда была перемещена Элиазаром в Поднебесье. Даже песнопевец с Мэри-Марэн. Заран, кузнец и пират. Габриэла напрочь отказалась от приглашения, заявив, что для нее унизительно находиться среди людей. Ну и ладно! Ведьмы они и есть ведьмы.
Столы ломились под тяжестью блюд и напитков. Все пестрело от ароматных букет цветов. Все улыбались. Мы с Элиазаром были безумно счастливы.
Жалко, что Амелия и Габар не могли присутствовать на свадьбе, но я знала, что они радовались за нас. Желали нам счастья…
Через два года у нас родилась дочка – красавица. Она сплотила еще крепче отношения с родителями. Теперь я видела их улыбающимися. Даже хмурый папа не стирал улыбки с лица. Они безумно любили внучку.
Мы часто с Элиазаром отправлялись в путешествия или на остров, оставляя малышку с бабушкой и дедушкой.
Дочери не передалась моя магия. Была надежда, что у нас родиться еще ребенок – девочка или мальчик – неважно. Главное, что он будет таким же желанным и любимым, как наша дочурка.
Я была счастлива каждый день, каждый час, каждый миг. Счастье заключалось в любящем муже, в звонком заливистом хохоте дочурки, в теплых улыбках родителей. Это моя семья и я буду оберегать ее как зеницу ока. Без любящих людей не бывает счастья и ничто его не может заменить – ни богатство, ни власть, ни жажда мести.