Инстинкт Убийцы. Книга 2

Если конечно, я закончу дело, а не дело закончит меня, тут же поправила она саму себя, но шутка не казалась смешной.

Она была в воде уже по пояс, но лесенка не заканчивалась, и Фатима решила спускаться, пока не наберет нужную глубину. Когда вода дошла до груди, ступеньки кончились, и ноги Фатимы уперлись в пустоту, до дна, конечно же, было далеко. Ну вот и приплыли, подумала она, погружаясь в воду и все еще держась за металлическую перекладину лестницы. Она оказалась права, как только она отдалась воде, рюкзак тут же потерял вес и стал рваться к поверхности, облегчая ей усилия, а буксир и вовсе плавал над водой, как пулеобразная подушка. Это как-то успокаивало.

Оказавшись в волнах, она посмотрела на причал, он казался ей страшной громадиной, под которой могут обитать совершенно далекие от нашей реальности существа. А ведь кто-то регулярно спускается по этой лесенке и чистит сваи, заплывая под причал, подумала она и содрогнулась, хотя, может, днем это не выглядит таким жутким. Яхты тоже казались теперь просто подавляюще огромными, и Фатима начала волноваться, как же она сможет залезть на такую громадину, да еще после заплыва.

– Хватит! – строго прошептала она и брызнула себе в лицо водой, – хватит паниковать! Совсем сдурела, что ли?!

Это все та странная нервная вибрация, которая не давала ей покоя с утра. Раньше у нее таких мыслей не было, а сегодня она просто сама не своя. Пора брать тайм-аут, теперь она понимала это как никогда ясно. Но прежде у нее есть дело, и она не отступит, ни за что, даже если ей придется лезть по борту яхты, как человек-паук.

Покачиваясь на едва заметных волнах бухты, Фатима взглянула на небо, оно было еще совершенно ночным, но она помнила, какие короткие летние ночи, а это значит, времени у нее остается все меньше и меньше, а она тратит его на позорные мысли, вместо того, чтобы работать быстро и четко. Тряхнув головой, она повернулась спиной к катеру и поплыла ко второму причалу, буксир она пока решила не использовать, во-первых, боялась шума, во-вторых, решила не тратить энергию зря, мало ли как сложатся события дальше. Ее подавленная интуиция не замолчала, просто избрала другой путь, подсознательно заставляя ее беспокоиться о ближайшем будущем.

Расстояние до следующего причала было небольшим, так что она с легкостью преодолела его, тихо рассекая темную воду и держа голову над поверхностью, буксир послушно плыл за ней, как собачка на поводке, следующая за хозяином. У второго причала тоже была лесенка, и Фатима, подплыв поближе, ухватилась за нее. Здесь все три яхты стояли в ряд с одной стороны, так что ей оставалось только проплыть вдоль причала и прочитать надписи. Что она и сделала, не тратя время на отдых, расстояние ведь было смехотворным, она плавала и побольше, гораздо больше.

Белоснежные посудины стояли к ней задом, но на каждой было написано название, конечно, не так крупно, как на бортах, но и она была на минимальном расстоянии и могла все увидеть. «Рассвет», гласила первая надпись, высокие мачты как будто прокалывали звездное небо, так ей виделось с воды, она поплыла дальше, «Морской Волк» было написано на второй, амбициозно, подумала Фатима, проплывая мимо к последней яхте. На третьей посудине надпись была такой же причудливой как на «Ундине», а может, даже похлеще. Завитки и узоры переплетаясь с буквами, тоже отнюдь не каллиграфическими, образовывали совершенно нечитаемую композицию. И как это только разрешают, возмущенно думала Фатима, стараясь разобрать граффити на белом борте. Надпись была выполнена в уличном стиле, из-за чего Фатима предположила, что владельцы яхты явно молоды и не обременены заботами, просто, когда ты сам зарабатываешь на яхту, времени на то, чтобы придумывать такие каракули уже не остается, да и не до того уже. Наконец название все же показалось сквозь узоры и нарисованные тени, подтвердив ее предположение относительно владельца – «Задира», вот что красовалось на борту. Да уж, имея такого папочку, способного подарить тебе яхту с тупым названием, можно быть кем угодно, подумала Фатима, отплывая обратно к лесенке. «Задира» парусов не имела и походила на вытянутый космический корабль с антеннами и мостиками, вполне в духе того, кто веселился на ней этим летом.

Итак, ни одна из причаленных яхт не была той, что ей нужна. А это значит, она все же отправится в небольшое плавание.

Доплыв до лесенки, Фатима посмотрела в море, все так же призывно горели два огонька, а расстояние до них не шло ни в какое сравнение с тем, что она только что проплыла. Не теряя ни секунды, она надела маску на лицо, а затем принялась расстегивать чехол, взобравшись на лесенку ровно на столько, чтобы можно было положить его в рюкзак. Когда с этим было покончено, Фатима снова скрылась в воде, на этот раз не боясь намочить голову. Цель была уже совсем близко, и она, похоже, наконец снова стала прежней.

Оторвавшись от лесенки, она поплыла в море, пока не включая свою «пулю». Плыть было легко, соленая вода сама держала ее на поверхности, но все же силы на то, чтобы двигаться вперед, тратить приходилось, поэтому, отплыв от причала на безопасное как ей показалось расстояние, она не стала тратить энергию зря, а просто нажала большую желтую кнопку. Мотор внутри пластикового корпуса тут же ожил с негромким урчанием, почти неслышным из-за шума воды, заработал винт, и «пуля» мягко потянула свою хозяйку вперед. Скорость она развивала приличную, не идущую ни в какое сравнение со скоростью пловца, Фатима старалась держать голову над водой, ведь акваланга у нее не было, но все равно дышать стало трудно – вспарываемая поверхность воды накрывала девушку и разлеталась сотней маленьких брызг. Зато горящие огоньки стали заметно ближе и продолжали приближаться с каждым мгновением, а это стоило всех неудобств.

Подплыв к яхтам достаточно близко, Фатима выключила мотор и оглянулась, ей стало просто интересно, на сколько же она отплыла за такое короткое время, прошло ведь не больше 10 минут. Результат приятно поразил ее – берег был бы не виден совсем, если бы не маленькие светящиеся точки – прожекторы на причале. Впечатляет, восхищенно подумала она, покачиваясь на волнах и восстанавливая дыхание, «пуля», как надувная подушка, надежно держала ее на воде. Теперь оставалось только подплыть к нужной яхте и залезть на борт, а прямо за яхтами Фатима видела выход из бухты.

Что ж, время она сэкономила, но это не значило, что его теперь можно терять, она уже итак потратила его больше, чем могла, пробираясь к причалу и подплывая потом к каждой посудине возле него. Поэтому она сделал глубокий вдох, чувствуя, как неприятно давит вода на грудь, и поплыла к стоящей слева от нее яхте. Вторая стояла на приличном расстоянии прямо напротив, но, выбирая между правой стороной и левой, Фатима выбрала сторону сердца, ведь выбор она делала именно так, разум сейчас был просто бесполезен. Обе яхты имели паруса, обе были примерно одного размера, а надписи на борту в такой темноте и с такого расстояние разглядеть было невозможно. Волн в бухте почти не было, но на такой глубине, как подозревала Фатима, даже в открытом море сильно не качает, если, конечно, нет шторма, а сегодня его не было, и это тоже радовало, ведь уходить ей, скорее всего, придется именно морем.

К яхте она подплыла достаточно быстро и, оказавшись в кружке неяркого света, отбрасываемого фонарем на мачте, она с радостной дрожью прочитала большую надпись на белоснежном боку: «Калипсо». Да, интуиция опять не подвела, да и удача, похоже, все еще при ней, она добралась, она это сделала! Вот она, красавица «Калипсо», прямо перед ней спокойно покачивается на волнах и дремлет, явно не подозревая о незваной гостье. Что ж, осталось подняться на борт и довести дело до конца, а для этого нужна холодная голова, поэтому приступ радости Фатима быстро подавила, у нее еще будет время порадоваться, да и поводов тогда будет больше, а пока надо делать дело и не впадать в эйфорию раньше времени.

Сняв свои водные очки, Фатима снова повесила их на шею, как причудливое ожерелье, и не спеша подплыла к самому борту. Попасть наверх можно было по толстой цепи, уходящей в воду вместе с якорем, это она и собиралась сделать. С соседней яхты увидеть ее не могли, якорь бросили со стороны, никак не просматриваемой с той, другой яхты. Да и в такой темноте вряд ли что-то будет видно, хотя черный силуэт на белом фоне может быть заметным даже ночью, тем более, при пускай слабом, но все же имеющемся освещении. Хотя уже слишком поздно, даже охрана, наверное, спит, ведь никто всерьез не ждет нападения, думала Фатима, огибая «Калипсо», чтобы добраться до якорной цепи, в любом случае, эти мысли напрасные, моя удача при мне, и положение яхты – лучшее тому подтверждение. Правда, что ждало ее на борту, она не знала, но думать об этом сейчас тоже не имело смысла, пройдя 90% пути об отступлении не думают, не стала думать и она.

Правда, как только ее рука легла на гладкую металлическую поверхность толстой цепи, непонятная тревога ураганом налетела на нее, заставив сердце бешено забиться, а легкие сжаться и вытолкнуть весь воздух. Что-то по-прежнему происходило, что-то было не так, и как же она ошибалась, посчитав, что это чувство ушло. На мгновение она подумала, что сейчас пойдет ко дну, мышцы застыли и совершенно перестали слушаться, невероятным усилием воли она заставила себя схватиться за буксир, и выглядели эти движения судорожными и неуверенными. Но прошла секунда, другая, и необъяснимое состояние исчезло так же неожиданно, как и нахлынуло. Дыхание восстановилось, кровь снова заструилась по венам, снабжая окаменевшие ткани кислородом, комок в груди пропал, как и необъяснимая тревога. Остались только мрачные мысли, вот они-то никуда не ушли. Умом Фатима понимала, что этот приступ был не чем иным, как последней попыткой интуиции предупредить ее, но также она понимала, что не может уйти, решение сейчас принимал разум, а разум привык доводить дела до конца.

– И это тоже судьба, – прошептала Фатима, берясь двумя руками за скользкую от воды цепь.

Не дожидаясь новых сюрпризов интуиции, она подтянулась и поползла вверх.

Первые сантиметры давались просто с тяжким трудом, вода, как ревнивая женщина, не хотела отпускать то, что, как она считала, уже принадлежало ей. Фатима чувствовала эту невидимую силу, тянущую ее обратно, не дающую сделать новый рывок, но она не сдавалась, упорно отвоевывая сантиметр за сантиметром. Буксир, висящий за спиной и казавшийся на земле легким, теперь весил, казалось, тысячу тонн и тянул вниз, как гиря, но она ползла, подтягиваясь руками и помогая себе ногами, сплетенными вокруг цепи. Как она и предполагала, чем выше она поднималась, тем меньше становилось притяжение воды, так что вскоре ползти стало значительно легче, как будто вода поняла, что на этот раз ей не удержать добычу, и оставила ее в покое. Поднявшись почти к самой палубе, Фатима даже почти перестала ощущать вес моторчика за спиной.

Цепь уходила в темную круглую дыру примерно в метре от палубы, но Фатима не сомневалась, что прекрасно дотянется до бортиков, а дальше все просто, если, конечно, на палубе ее никто не ждет, а вот в этом она уверена не была. Поэтому, добравшись до самого конца цепи, она застыла, чутко прислушиваясь к звукам на яхте, это не гарантировало безопасность, но все же было лучше, чем ничего. Примерно с минуту она висела на цепи, как обезьянка на стальной лиане, а потом подтянулась и ухватилась за бор, все было тихо. Держась за цепь только ногами, она ухватилась и второй рукой за борт яхты, а потом, повиснув на руках, нащупала ногами якорную дыру и наконец смогла встать в полный рост и заглянуть на палубу.

Все, что она увидела, так это заставленную ящиками заднюю часть палубы и торчащую слева от нее мачту со свернутыми парусами. Что творилось на середине, и был ли кто-то там, сказать она не могла, поскольку ничего не видела из-за громоздящихся друг на друге ящиков и своего положения – уровень ее глаз находился чуть выше палубы. Зачем ему все эти коробки, подумала она, рассматривая невысокие башенки из картонных и деревянных ящиков, высившихся на деревянной палубе? Она не очень разбиралась в судоходстве, так что, может, там все необходимое для морской прогулки? А, впрочем, какая разница, главное то, что эти ящики сослужат ей хорошую службу, а остальное ее не касается.

Выждав еще примерно минуту, она решила подниматься на борт, подтянулась и схватилась руками за первую перекладину металлических перил – в этой части яхты они напоминали заграждения на пирсе, а дальше переходили в сплошной белоснежный бортик, сливающийся с корпусом яхты. Спустя 30 секунд она уже стояла на палубе и улыбалась немного сумасшедшей улыбкой, ей удалось, она уже на борту! Однако долго радоваться она не могла, ее еще ждала работа, поэтому, едва встав на палубу обеим ногами, она тут же присела и достала пистолет, теперь настало его время.

Задняя часть была немного выше, поэтому ящики не служили полным гарантом невидимости, стоит ей привстать чуть повыше, и ее легко увидят, хотя уже через пару секунд это не будет иметь никакого значения, как только она достанет пистолет и проверит его готовность, прятаться станет незачем. Усевшись прямо на деревянный настил за двумя большими ящиками, поставленными друг на друга, Фатима сняла с плеч рюкзак и достала свое оружие. Пистолет был абсолютно сухим, как и остальное содержимое, и она еще раз похвалила себя за приобретение такого отличного снаряжения. Когда профессионализм доведен до максимума, битвы выигрывают технологии, вспомнила она изречение Пророка, когда она обратилась к нему за помощью в покупке костюма. И ведь он оказался прав, в равной борьбе сегодня побеждает тот, у кого круче игрушки, добро пожаловать в 21-й век.

Рюкзак она снова закинула на плечи, прикрепив пистолет к бедру, но оставалась еще одна игрушка – ее буксир, с ним она не могла идти на дело, он мешался и мог случайно наделать шума, стукнувшись о какой-нибудь предмет или борт. Значит, надо его оставить. Но не просто посреди палубы, его надо спрятать, чтобы потом вернуться за ним и убираться с этой посудины ко всем чертям… Если, конечно, она доведет свое дело до конца.

Фатима огляделась, в самой задней части, буквально влипая в перила, стояла большая полукруглая скамья на высоких ножках с плетеной спинкой и наваленными на нее белоснежными подушками, занимая собой весь хвост. Когда тут не устраивали склад, на этом ложе наверняка любил отдыхать хозяин яхты, подумала она, ей тоже хотелось просто лечь и смотреть на звездное небо, вдыхать прохладный морской бриз и покачиваться на волнах, но все это потом, а пока под диван вполне можно спрятать лишние вещи. Не вставая, она ползком добралась до дивана, лавируя между ящиками и коробками, и быстро затолкала буксир под него, благо места хватало с избытком.

– Полежи пока тут, – прошептала она, – я скоро.

Она очень надеялась, что сказала правду. Теперь вперед, к цели, где-то на этой яхте Ситко видит последний сон и не знает, что на этот раз не проснется. Фатима достала пистолет из крепления и, зажав его в руках, начала пробираться к середине яхты.

Она успела дойти до следующей пирамиды из коробок, как вдруг отчетливо услышала скрип двери. Да, ей не показалось, кто-то действительно вышел на палубу, это подтверждали шаги и хриплое покашливание. Она замерла, неужели это Ситко? Неужели он сам идет к ней в руки? Выглядывать она не стала, риск быть увиденной был слишком велик, вместо этого она сжалась за своим укрытием, спокойная и собранная, как пантера, готовая к прыжку.

Покашливание раздалось ближе, кто бы это ни был, он шел прямо к ней. Фатима крепче сжала пистолет, этот не спящий некто пройдет справа от нее, слева были перила, он не увидит ее, пока она не всадит в него несколько пуль, у нее очень выгодная позиция. Да и то, что он один, тоже очень кстати, никакой опасности не будет, она просто уберет его, а потом пойдет за остальными. Выстрелов никто не услышит, на палубе ведь никого нет, а у нее глушитель последней модели, так что сквозь шум волн и ветра она рискует даже сама не услышать свой выстрел – вместо выстрелов действительно будет всего пара сухих щелчков. Главное, чтобы на соседней яхте не было таких же полночных зрителей.

Некто приближался к ней, покашливая и вздыхая, его шаги тяжело стучали по деревянному настилу. Нет, это не Ситко, поняла она за секунду до того, как мимо нее в море полетела спичка, и запахло табаком и ментолом, что еще раз доказывало правильность ее догадки – Евгений Ситко не курил. Значит, охранник, радостно подумала она, все складывалось просто неправдоподобно гладко, а чувства тем не менее продолжали бить тревогу. Правда сейчас она престала обращать внимание на такие мелочи, сейчас весь ее мир был в этом идущем к ней человеке, человеке, которого она должна была убить.

– А-а, чччерт! – негромко выругался охранник, споткнувшись на лестнице, ведущей на заднюю палубу. Он был уже в двух шагах от Фатимы.

Раздалось ровно три тяжелых стука, а потом она впервые увидела широкоплечего высокого мужчину в темном костюме, кончик его сигареты ярко горел в темноте. Глубоко затягиваясь, он медленно прошел мимо нее, даже не повернув голову, да и зачем ему было смотреть на эти ящики и коробки. Он намеревался посидеть на диванчике и спокойно покурить, но вид далеких огоньков на берегу привлек его внимание, так что он пошел не прямо, а повернулся к Фатиме спиной и зашагал как раз к тому месту, где Фатима перелезала через перила несколько минут назад. Это уже было совсем не здорово, ведь выстрели она сейчас, тело непременно упадет в воду, а этого она не хотела, мало ли куда и когда оно приплывет. Нет, пока работа на яхте не закончена, никто не покинет ее борт, так она решила и стала ждать, пока он отойдет от перил на безопасное расстояние. И тут начались первые сюрпризы.

Дойдя до перил, охранник остановился и стал задумчиво смотреть вдаль на одинокие огоньки на берегу, не спеша затягиваясь сигаретой и выпуская дым вверх. Фатима где-то читала, что по направлению выпускаемого дыма можно узнать настроение курильщика – если дым вверх, значит, и настроение отличное, если человек выдувает его вниз, значит, что-то с ним не в порядке. У этого малого с настроением был полный порядок, по крайней мере, если судить по дыму. И это портило настроение ей, ведь если ему так понравился вид далекого берега, он вполне может так и стоять там, пока не докурит свою вонючую сигарету, а тогда она никак не сможет убить его по-тихому, ведь докурив, он повернется к ней лицом. Надо было что-то решать, но прежде чем Фатима начала мыслить, охранник, только что мирно куривший и наслаждающийся созерцанием ночи, вдруг замер, а потом начал резко поворачиваться. Сработали инстинкты, он что-то почуял, что-то неладное, он вдруг явственно понял, что он тут не один, и кто-то за ним наблюдает. Озарения такого рода периодически чувствует каждый, но сильнее всех они бывают у военных и у тех, кто привык рисковать жизнью.

Разворачиваясь на 180 градусов, крупный мужчина в костюме одновременно вытаскивал оружие, и тут сработали инстинкты Фатимы.

Все произошло буквально за 5 секунд, не больше, но стресс – самая настоящая машина времени, способная сжать его или наоборот, растянуть до бесконечности, и в этот раз время застыло. Фатима видела в замедленном режиме, как поворачивается охранник, как его правая рука ныряет под пиджак с левой стороны, она знала, за чем он тянется и начала действовать еще до того, как он полностью обернулся к ней. Пистолет уже был у нее в руке, поэтому она просто подняла его и дважды выстрелила, совершенно не думая о том, что тело скорее всего упадет за борт, другого выхода сейчас просто не было. И тело действительно упало за борт. Первая пуля попала точно в сердце, вторая пробила брюшную артерию, на белоснежной рубашке тут же начали расцветать темные кровавые пятна, похожие на цветы. Черные розы смерти, пронеслось у нее в голове, пока она, все еще не опуская пистолет, смотрела на свою жертву. Охранник все же повернулся к ней и теперь смотрел прямо ей в глаза удивленным и не верящим взглядом. На секунду он так и застыл, а потом глаза его остекленели, и он рухнул за борт, кувыркнувшись через металлические перила. Послышался громкий всплеск, а потом все стихло.

Возбужденная и раздраженная, Фатима вскочила на ноги и подошла к тому месту, где стоял охранник, на деревянной палубе было несколько небольших пятнышек крови, единственные следы его пребывания на этом судне. Осторожно, чтобы не наступить на кровь, Фатима подошла к перилам и выглянула за борт. Ничего, но она знала, что мертвецы не любят тайн, они всеми способами спешат сообщить миру о своей кончине, запахом, например, так что тело всплывет. Причем совсем скоро, и станет жутким сигналом бедствия, посланным яхтой «Калипсо». Но к тому времени Фатима рассчитывала быть уже далеко, хотя такой поворот событий очень огорчал, теперь таймер включен, а она даже не знает, сколько времени ей осталось. Она-то собиралась по-тихому сделать дело, превратить «Калипсо» в маленький аналог корабля призраков из сказки, плавучее кладбище, но вот и первый дезертир, а что будет дальше?

– Прости, ты просто был слишком хорошим профессионалом, – прошептала она, глядя в темные воды, – покойся с миром.

Больше медлить и ждать новых сюрпризов она не собиралась, отдав дань убитому, она молнией метнулась за ближайшие ящики и начала двигаться к каютам. Судя по всему, на яхте теперь только она и Ситко, так чего тянуть время. И все же она кралась, просто не могла заставить себя идти не таясь, тем более, яхта по соседству все еще стояла на своем месте, а значит, там вполне могли быть такие же полуночники, как и этот охранник.

Пробираясь между наваленными коробками и ящиками, она немного остыла. Да, то, что этот качок упал за борт, действительно плохо и идет вразрез с планом, но, с другой стороны, теперь ей ничего не угрожает, охранник мертв, и она спокойно может идти за своим объектом, а то еще пришлось бы гадать, где на этом захламленном судне прячется вооруженный профессионал. Нет, так даже лучше.

Она успела уже добраться до маленькой лесенки, ведущей на палубу, даже вышла из-за ящиков и тут в свете фонаря на мачте увидела, как медленно начала открываться дверь, ведущая в каюты. Опять сюрпризы, а она уже была сыта ими по горло. Ругнувшись про себя, она быстро, как только могла, метнулась за ближайший ящик и притаилась там. Зачем она это делала, она не могла объяснить даже себе, это был чистый рефлекс, умом она понимала, что после устранения охраны бояться больше некого, и все же решила подстраховаться, вдруг в эту ночь сюрпризов Ситко взял с собой не одного, а двух мордоворотов, или даже трех?

Согнувшись в три погибели за невысоким ящиком, Фатима внимательно прислушалась. Медленно и сонно скрипнула дверь, но шагов она не услышала. Либо он просто выглянул, либо вышел босиком или в тапочках, подумала она, удивляясь, почему в 3 часа ночи на этой яхте никто не спит, когда должно было быть наоборот. Тишина нервировала больше, чем возможное наличие пока невидимой охраны на борту, но тут на ее счастье громко загрохотало на палубе – Ситко, или кто там еще вышел, двигал что-то тяжелое. На секунду звуки прекратились, послышалось раздраженное «твою мать», а потом обладатель голоса стал снова двигать что-то тяжелое. Ударился, наверное, решила Фатима, уже чуть ли не вибрируя от напряжения, он так до сих пор не знала, кто сейчас в паре метров от нее: цель или очередной незапланированный подарок ночи. Наконец все стихло, кто бы он ни был, он подвинул предмет на нужное место и затих, правда, ненадолго.

– Олег! – позвал голос, по требовательным ноткам Фатима поняла, что там скорее всего именно Ситко, еще один неспящий. – Олег!

Ему ответила тишина и сонный плеск волн за бортом. Олега я отправила в плавание, подумала Фатима, готовясь резко встать и отправить хозяина Олега следом. Позиция была очень удобная, она ведь была в трех маленьких ступеньках от палубы, где сейчас спокойно, как большая мишень сидел Евгений Ситко.

– Олег, оглох что ли? – послышалось недовольное цоканье, – дрыхнет на диване небось. Ну и хрен с ним, зато не помешает разговору.

А вот это уже настораживало. Какому разговору? Разговору с кем? О нет, только не это, злясь еще больше подумала Фатима, кого еще черт притащил на эту посудину? Придется повременить с атакой до выяснения новых обстоятельств, а время ведь поджимало, скоро рассвет, это нервировало еще больше. Поджав губы от злости, Фатима снова принялась слушать.

– Думаешь, мне все это нравится? – услышала она после недолгой тишины. – Думаешь, я совсем бесчувственный робот?

Никто не ответил, и Фатима продолжала теряться в догадках, с кем это беседует Ситко, кому высказывает свое недовольство жизнью?

– Ты сама прекрасно знаешь, с каким трудом я достиг всего, что имею, и отец тут ни при чем. – А, так он беседует с женой или любовницей, которую, может быть, взял на яхту в маленькое плавание. Значит, он и правда не один, или…? – Да, мне приходилось проливать кровь, а ты что, думаешь в мире все всё по-хорошему отдают и делят по детскому принципу считалочки? Ты сама не раз видела, на что способны люди ради больших денег, ради власти, ради собственных амбиций. Где куш больше, там и правила жестче, не зря папаша по сто раз на дню это повторяет. Мужчины должны воевать, они воины от природы, и если ты думаешь, что цивилизация убила это желание, что оно отпало, как шерсть или хвост в процессе эволюции, то ты просто наивная дурочка.

Нет, подумала Фатима, с любовницей он бы так не откровенничал. Она видела отношение Ситко-младшего к прекрасному полу – он спал со всеми, кто ему нравился, при этом сохраняя уважение к жене, можно сказать, он хранил ей духовную верность. На взгляд Фатимы, такая верность была единственно ценной, и, похоже, жена Евгения Ситко думала точно так же, раз, зная о его «маленьких увлечениях», продолжала с ним жить. Так неужели он взял с собой жену? Может, решил загладить очередную «маленькую вину»? тогда почему говорит только он, а она молчит? Догадка сама просилась на ум, но Фатима решила не спешить и выходить из укрытия только тогда, когда будет во всем уверена.

– Пойми ты, нет в мире такого понятия как добро или зло, – тем временем продолжал вещать Евгений, – есть сама жизнь, и все в ней смешано. Одно вытекает из другого, и одно присутствует в другом. Вот взять хотя бы Иисуса, он был воплощением добра на земле, сыном Бога, а Бог это ведь и есть концентрированное добро, не так ли? Но сын Бога палками гнал торговцев из храма, а почему бы ему просто по-доброму не попросить их уйти? Да, они бы послали его куда подальше, и он, следуя законам добра, просто бы смирился с этим и молился бы о прощении этих грешных душ. Но нет, ради добра он гнал их палками. Он делал зло ради добра. А тот, кого мы все считаем источником Добра, вообще отдал людям на растерзание собственного сына! И что это, если не зло?!

Да он у нас философ, с иронией подумала Фатима, все больше и больше уверяясь в первоначальной мысли – Ситко решил потрепаться с женой об основах мироздания по телефону. А иначе как объяснить тот факт, что говорит только он? Его жена не немая, Фатима это знала, а значит, что-то бы она ему ответила. Что ж, видимо, он все же один. Остается только выглянуть, посмотреть, где он сидит, и нажимать на курок. Итак слишком много времени потеряно.

– Тебе нечего возразить, – заключил Ситко, вздыхая, – ведь даже ангелов часто изображают с мечом в руке, а что такое оружие, если не зло? И знаешь, что? Зла в мире гораздо больше, оно правит всем, даже в самом добром существе есть злое начало, а вот в злом доброго может и не быть. Этот мир сам предполагает главенство зла, ведь чтобы жить, все должны убивать: хищники, даже травоядные должны убить растение, чтобы не умереть самим. Смерть просто часть жизни, а добро просто часть зла. Маленькая и слабая часть, и оттого более прекрасная, ведь люди ценят то, что редко встречается. Например, драгоценные камни, если бы они валялись под ногами как булыжники, люди бы убивали друг друга за редкие серые камешки, дарили бы их друг другу на праздники и украшали бы ими священные предметы. Да что я тебе объясняю, ты и сама это знаешь.

Ему никто не ответил, только ветер еле слышно шелестел в свернутых парусах. А Фатима лишний раз убедилась в правильности своей догадки. Только почему он не спит, и почему ему позвонила жена? Что такого случилось, что он успокаивает ее и объясняет о необходимости злых поступков?

– И даже если оставить ангелов и всех остальных библейских персонажей, – уже спокойнее проговорил Ситко, – если взять только людей, получается то же самое. Вот, например, Нобель, ты же знаешь кто такой Нобель? Конечно знаешь, тот самый, чью премию выдают раз в год самым-самым. Все знают его именно таким, а то, что деньги он заработал, усовершенствовав динамит, знают очень немногие. Да, и не удивляйся, можешь сама порыться в книгах или в интернете. Он сделал динамит более стабильным, и тот престал взрываться от первой же встряски, теперь его стало возможным безопасно перевозить, поэтому его стали использовать везде, где можно – для взрывов гор, для ловли рыбы, для убийств, в конце концов. Понятное дело, Нобель неплохо на этом наварился, а под старость, поняв, что кровавые деньги не принесут ему ничего, кроме дурной памяти, он основал фонд, куда и вложил все свои заработанные злом миллионы. Он хотел, чтобы люди запомнили его таким, добрым и благородным. И так ведь и вышло, его деньги выдавали ученым за открытия в науке, большинство из которых, кстати, тоже не несли миру ничего доброго. Ну что, я кажусь тебе теперь чудовищем?

Снова молчание.

– А ведь мы вместе объезжаем все эти приюты и больницы, куда уходят наши деньги совершенно безвозмездно. – Мягко проговорил Ситко, – просто так уж вышло, что грязную работу по добыче этих денег должны делать мужчины, так распорядилась природа, а женщины могут раздавать их бедным и быть хорошими в глазах простых барашков, то есть людей. И никто не задумается, откуда она взяла все эти деньги на добро? И неужели ее муж такая сволочь, если позволяет жене выбрасывать то, что досталось ему трудом и кровью? А не будь твой муж таким чудовищем, могла бы ты вот так дарить людям новые больницы, бесплатные операции, горячую еду, новую одежду? Нет, будь ты бедной, ты бы не смогла выделить лишнюю монетку и бросить ее в стакан бомжа на вокзале. Вот тебе и весь расклад, без зла не бывает и добра.