Инстинкт Убийцы. Книга 2

– Умно, правда? – самодовольно сказала она небритому и хмурому таксисту, который явно перестал слушать на десятом слове, чего она и добивалась. – В наше время надо крутиться, вот я и кручусь. Мне-то без разницы откуда проклятые бумажки везти, а вот деньги сохранить – это уже значение имеет. Да и потом, мне-то всего на ночь, утром в офис и сразу на поезд, да и сегодня только с поезда и уже в офис, даже не присела ни разу, так на кой же черт мне платить за сутки, если я все эти долбаные сутки на ногах, разве что ночью посплю немного. Резон есть, как вы считаете?

Таксист буркнул что-то нечленораздельное, просто наобум, что в случае можно понять и как «да», и как «нет», он ведь совсем не слушал, его давно уже достали все эти тупые пассажиры со своими бесконечными тупыми проблемами и бесконечным трепом. Он знал такое место, куда попросила отвезти эта молодая жмотка, а остальное его нисколько не волновало. Одно он отметил – чаевых от такой курвы точно не дождешься, а значит, и нет смысла слушать ее бредни и участливо кивать.

На окраине города он высадил ее перед гостиницей «Млечный Путь», под красивым названием скрывался настоящий клоповник, но зато место было тихое, и постояльцев почти нет, как раз то, что она искала. Расплатившись с таксистом, – он была прав, ни копейки лишней она ему не оставила – Фатима осталась одна на холодной и грязной улице.

А город разросся, отметила она, в дни ее последнего пребывания в Ростове этого заведения точно не было, по крайней мере, в черте города, а этот участок вообще был полем. Она огляделась, вокруг в небо упирались новостройки, еще незаконченные серые громады, скоро здесь будет настоящий жилой район, а пока только пара магазинов и дешевые отели для работяг. До центра небось ехать минут 40, и то если повезет, подумала она, направляясь к облезлому двухэтажному зданию с яркой неоновой вывеской, почти невидной днем. Было уже 2 часа дня, а поезд прибыл в 5 утра, так что на ногах она была уже 9 часов, да еще на таком холоде. Больше всего ей хотелось выпить громадную чашку чего-нибудь горячего и постоять под горячим душем, она плохо переносила холод и просто ненавидела снег. Южные корни, подумала она и вошла в гостиницу. Полумертвый старикан за стойкой молча дал ей ключ, вписав в толстую тетрадь время регистрации.

– У нас почасовая оплата, – промямлил он, глядя на нее пустыми глазами, – когда будете уезжать, тогда и расплатитесь. Оставьте что-нибудь в залог.

Все это он проговорил ровно и без эмоций, как запись на автоответчике кинотеатра или какой-нибудь горячей линии. Никаких документов он не потребовал, что вполне соответствовало духу таких мест, просто написал номер комнаты и время регистрации. Фатима оставила ему золотую цепочку, обычно она не носила украшений, но в этот раз просто забыла снять, в Краснодаре Мариям очень любила золото, как и положено настоящей армянке. Вот и снова Судьба, подумала Фатима, наблюдая, как цепочка исчезает в бумажном пакете, а потом в ячейке, где только что был ключ, моя удача со мной, значит, все идет по плану. Когда пакет с цепочкой занял свое место, старик тут же потерял к Фатиме всякий интерес и снова уставился на экран маленького телевизора, стоящего за стойкой. Отличное место, подумала Фатима, даже соседство с опорным пунктом полиции ее не огорчало, главное, не привлекать внимания и вести себя тихо, уж в этом углу у них явно есть чем заняться.

В номере на втором этаже было на удивление чисто и тепло, но стены и мебель были потрепанными и просто древними. Зато краны не текли, и на полу не было мусора и пыли. Душа в комнате не было, только на этаже, но раковина была, и Фатима с удовольствием подставила озябшие руки под горячую воду. Сквозь старые, еще советского изготовления занавески она видела поле и новостройки, и тут ее осенило. Вот идеальное место, тихо и безлюдно, и далеко от чужих глаз. Да это просто подарок судьбы!

Она закрутила кран и подошла к окну, вытирая руки стареньким и больше похожим на марлю, но чистым полотенцем. Вот где она проведет сегодня встречу с продавцом, в одной из этих серых громадин, надо только прогуляться и решить, в какой именно. Выходить на холод опять не хотелось, но выбора не было, скоро стемнеет, а она должна все хорошенько рассмотреть и сообщить продавцу, где и когда будет ждать его. Сегодня в 1 ночи у нее поезд, значит, до этого времени она должна успеть купить яд и добраться до вокзала, и вот тут она была рада, что зимой темнеет рано.

Ее не будет чуть больше суток, как там малыш? Прежде чем снова окунуться в работу, она решила позвонить в Краснодар, благо теперь сотовые телефоны были уже у всех и не считались роскошью. Поразительно, как быстро меняется жизнь, подумала Фатима. Она уже звонила утром, малыш поел и играл, а что он делает теперь?

Присев на узкую кровать, она набрала номер и стала ждать. После третьего гудка в трубке раздался смеющийся голос Яна.

– Мамочка, алло! – радостно выкрикнул он, и на глаза Фатимы невольно навернулись слезы. Как же он сумел так ее изменить? Как она могла полюбить так сильно после того, что с ней случилось, после данного себе обещания никогда и ни к кому не привязываться? А может, просто такие вещи нельзя предугадать, как и нельзя контролировать, шепнул голос в голове, может, любовь, как и Бог, действует сама и не спрашивает нашего разрешения?

Она сумела взять себя в руки и ответить таким же веселым голосом, малыш лепетал что-то про «тетю Пашу», про игрушки, а потом трубку взяла сама соседка. Она участливо поинтересовалась, как там «Мариям», «Мариям» ответила, что все отлично, сегодня выступит и уже утром будет в Краснодаре, только вот сильно скучает по малышу.

– Не волнуйся, – успокоила ее соседка, – с ним все хорошо, ест, как маленький слоненок, и бесится сутки напролет. Уложить его спать просто проблема, играет, пока сам не отрубится в манеже. И еще постоянно спрашивает про тебя, но не плачет, характер у него такой же твердый, как и у мамы.

Еще бы, подумала Фатима, прощаясь и отключая телефон, этот малыш с первых дней жизни повидал столько, сколько другим и не снилось. Она немного успокоилась, насколько вообще может успокоиться мать, разлученная с ребенком, но все же от этого звонка на душе у нее полегчало, малыш был сыт, был веселым, и ничего ему не угрожало, а уже завтра она сможет прижать его к себе и заботиться о нем сама. Но это завтра, а пока ее ждет дело. Все еще сидя на кровати, она посмотрела в окно, еще не темнело, но свет уже изменился, стал каким-то вечерним, если она и правда хочет все успеть, ей надо немедленно выходить.

– А как не хочется, – вздохнула она и встала с кровати.

Деньги она не могла оставить в этом клоповнике, хоть рядом и находится участок, менты и сами вполне могут обчистить номера, от обычных бандитов их отличают только значки и ничего больше. Нет, никаких гарантий пункт полиции не дает, значит, придется нести их с собой. Или хотя бы вынести отсюда и спрятать где-то, пока она будет лазить по стройке. Кейс слишком заметен, тем более в таком районе, значит, надо переложить наличность в сумку и так вынести из гостиницы.

Не теряя времени, она открыла свою дорожную сумку и вывалила все ее содержимое на кровать, на покрывало упал, заблестев, один из ее костюмов, в которых она якобы выступала, она специально положила его сверху, если уж играть роль, то до конца, проколов быть не должно, особенно в мелочах. Она давно заметила, что большой промах бывает просто объяснить, а вот несостыковка в мелочах способна утопить любую легенду. В сумке она привезла черную дутую куртку, черные штаны и свою маску от костюма, купленного еще для убийства посла – ей ведь предстояло провести на холоде неизвестное количество часов, а маска поможет скрыть лицо. Освободив сумку, она открыла кейс и быстро переместила перевязанные банковскими лентами пачки банкнот в сумку, сверху снова положила свой танцевальный костюм, а под него маску, ее нельзя было оставлять, и закрыла молнию.

Но было еще кое-что, что она привезла с собой – длинный нож с искривленным лезвием и кастетом на ручке, эту милую вещицу она купила в сувенирном магазине, пистолета у нее не было, доставать его слишком долго, а пойти совсем без оружия она не могла. Как хорошо, что многие люди любят дарить и получать в подарок красивое и при этом вполне рабочее оружие, вот еще пару лет назад таких магазинов не было, разве что в больших городах, подумала она, прикрепляя нож в чехле к поясу на джинсах. Жаль, если придется выбрасывать такую красоту, но если этот нож сегодня поработает, другого выхода у нее не будет. А если все пройдет успешно, и продавец не станет мудрить, она привезет его как сувенир, оружие в доме никогда не помешает, тем более таким, как она.

Собрав сумку, она снова надела свою дубленку, поправила рыжий парик и натянула на него шапку – носить в такой холод парик было очень даже приятно, не то что летом – потом повесила сумку на плечо и взяла перчатки. Проверила, не забыла ли телефон, ей ведь надо было сообщить о месте и времени встречи, а потом, бросив последний взгляд на видимые из окна новостройки, вышла.

В коридоре стояла полная тишина, и это учитывая толщину стен, видимо, и правда «Млечный Путь» переживал не лучшие времена, если вообще хоть когда-то у него были такие. Она прошла по истертому линолеуму и оказалась на лестничной площадке, все было серым и убогим, но чистым, нигде не валялись окурки или пустые банки, пыли тоже не было. Может, просто потому, что постояльцев тут тоже почти нет, подумала она, но отмела эту версию, пусть люди оставляют мусор, но там, где людно, пыли не бывает, а тут ни мусора, ни пыли. Видно, старикан следит за чистотой, подумала она, если это, конечно, его заведение, если нет – значит, хозяин любит порядок. Да, таксист правильно ее понял, именно такое место она и искала.

Старик все так же сидел за своей стойкой и лупился в телевизор, должно быть, смотрит все подряд от скуки, подумала Фатима, проходя мимо. Старик не обратил на нее никакого внимания. На улице ее снова окутал ледяной воздух, под вечер температура опускалась, а к ночи обещали метель. Просто чудный день, вздохнула Фатима и, постояв секунду под козырьком над входной дверью, решительно шагнула на тротуар.

Город здесь фактически заканчивался, кроме полей и новостроек практически ничего в этом районе не было, только оставшиеся придорожные кафе и отели, где раньше останавливались дальнобойщики или просто проезжающие. Еще три года назад тут только пролегала трасса, ведущая из города на север, теперь город захватывал и эти территории, еще три года – и тут будет полноценный спальный район. Она не спеша пошла по тому, что должно было быть тротуаром, но на самом деле было скопищем ям и булыжников, мерно гудели машины на трассе, которая находилась совсем рядом, и если проезжал высокий грузовик, его было видно за низким рядом магазинчиков и закусочных. Там-то и можно сесть на автобус или маршрутку, подумала Фатима, но на всякий случай решила сама все проверить.

Обшарпанные постройки располагались очень неравномерно, то тут, то там в улице зияли дыры, через которые просвечивала трасса с одной стороны и железная дрога с другой. А можно еще сесть на электричку, отметила Фатима, это даже надежнее, чем автобус или маршрутка, и опять-таки, попадет она прямо на вокзал, а ведь ей туда и надо. Пожалуй, сначала узнаю расписание электричек, решила она и свернула налево сразу за опорным пунктом полиции. Двое молодых сотрудников стояли на крыльце низкого, как и все здесь, здания и курили. Фатима спокойно прошла мимо них, скользнув по ним равнодушным взглядом обывателя, совсем не смотреть было бы подозрительно, как и пялиться, поэтому она выбрала золотую середину. Молодые менты проводили ее презрительным настороженным взглядом, но она не волновалась, так они смотрели на всех, особенно в таком Богом забытом месте.

– Неужели еще кто-то живет в этой дыре, – мрачно прокомментировал один, тощий как жердь и рыжий, как парик на голове Фатимы.

– Отбросы и живут, – ответил второй и сплюнул, – а где им еще жить? Тут еще, можно сказать, приличные останавливаются, самое дерьмо вон в том «пятизвездочном» и, главное, бесплатном отеле ночует. – И он кивком указал на одну из новостроек.

Оба заржали, второй снова сплюнул, и разговор вернулся в прежнее русло. А вот Фатима узнала, что на стройке у нее могут быть незваные гости. Что ж, придется выбрать место не слишком удаленное от участка этих милых ребят, решила она, лишние свидетели как и лишние трупы мне не нужны.

Тропинка, ведущая к железной дороге, проходила как раз по краю поля, на дальнем конце которого уже высилась серая громада многоэтажки, забора вокруг стройки почти не было, – его давно свалили и большую часть растащили на дрова те, кто коротал холодные ночи в недостроенных домах, – и она видела технику, оставленную на ночь и укрытую какими-то чехлами. Нет, эта слишком близко, но за ней высилась еще одна, правда, не такая высокая, ее еще не закончили возводить, вот там, пожалуй, можно посмотреть. Главное, найти дорогу в обход, не пойдет же она через поле, прямо на глазах всех сотрудников участка. Но с этим проблем не будет, думала Фатима, вдоль железной дороги росли деревья, в них она сможет укрыться и просто пройти по шпалам до стройки. Надо только не назначать встречу поздно, чтобы ничего подозрительного в идущей к станции девушке не было. Как же хорошо, что зимой темнеет рано, снова подумала она и ускорила шаг, время поджимало.

За гостиницей и полицейским постом тоже ничего не было, только замусоренный пустырь и стоянка для полицейского транспорта. МусорА среди мусора, подумала Фатима и невольно улыбнулась, как же удачно они выбрали место для участка. Заодно она посмотрела и на окна, выходящие на эту сторону, просто так, на всякий случай. Фонарей вдоль тропинки не было. Только один возле участка и еще один там, где тропинка вливалась в лесополосу возле железной дороги, на станции наверняка фонари есть, но какая ей разница? Она ведь не делает ничего подозрительного, просто вечером пойдет на электричку и уедет. И все. А куда она свернет за деревьями, никто не увидит, да, таксист привез ее в очень хорошее место.

Фатима снова улыбнулась и подняла голову к небу, там уже собрались тяжелые свинцовые тучи, наверное, синоптики правы, будет метель, ветер усилился, а с поля дул прямо настоящий ледяной ураган, в городе, среди зданий все же было гораздо теплее. А в Краснодаре погода все еще не зимняя, подумала она, вспоминая о сыне, оставленном на целые сутки ради ее дел, хотя, может, этот циклон дойдет и до нас в ближайшие дни. Это и радовало, и расстраивало одновременно, с одной стороны, она ненавидела снег и холод, но с другой, в такую погоду легче всего остаться незамеченной и неузнанной – все ходят, замотавшись в шарфы и надвинув шапки на глаза. Но это уже планы на будущее. А пока надо узнать расписание и присмотреть место для встречи, время идет, и она должна позвонить, иначе человек с ядом уедет, и дело будет провалено.

Деревья вдоль железной дороги росли в три ряда, все они были высокими старыми тополями, между стволов разросся молодняк, пока имеющий форму кустарников. Листьев сейчас, конечно же, не было, но густые ветки вполне могли скрыть ее от посторонних глаз. Ну и плюс темнота, дело-то будет уже после захода. Пройдя по тропинке сквозь деревья, Фатима вышла к рельсам, здесь был даже сделан переход из плит, чего она не ожидала – в этом строящемся районе все казалось либо незаконченным и необжитым, либо разрушающимся и старым, до золотой середины этому месту было еще далеко.

Однако переход через рельсы имелся, а перейдя пути, Фатима увидела и станцию, она стояла всего в нескольких метрах. Она зашагала прямо по шпалам к возвышающемуся перрону, само здание и кассы были на другой стороне, но она хотела пройти по маршруту, которым ей предстоит идти в темноте, а вдруг там есть ворота, которые закрывают после захода, надо было увидеть, есть ли другие пути попасть на перрон, и какие они.

Ворота действительно были, в этом она убедилась, подойдя к пологому спуску, ведущему на перрон, пока они были открыты, сам перрон как глыба возвышался над землей, за ним шел небольшой участок пустой земли, тоже огороженный железным забором, а дальше опять лесополоса. Она поднялась по склону и прошла через ворота, никаких табличек с объявлениями на них не было, на перроне было совершенно пусто, видимо, электричка ушла совсем недавно, а новых пассажиров в этом районе было немного, это ее порадовало. Она пошла через перрон к другому концу, там тоже был спуск, а вот ворот не было, и переход через пути был более цивильным, не просто сваленные плиты, а выложенная плиткой тропинка. Фатима снова перешла через железную дорогу и пошла прямо к низкому старому зданию станции, зачем подниматься на перрон, все, что ей надо, она уже увидела.

Кассы выходили на улицу, но ей ведь нужно было расписание, поэтому она открыла тяжелую дверь и вошла в здание. Зал внутри была маленьким и плохо освещенным, там тоже было две кассы, закрытые за ненадобностью, и большие электронные часы на стене, посреди зала стояли ряды кресел, на одном сидел бомж и смотрел в пустоту, свалив все свои сумки себе под ноги. Расписания висели на левой стене между дверью, ведущей в служебные помещения, и первой кассой. Фатима подошла и стала внимательно изучать таблицы. А как же называется эта станция, забыла сначала Фатима, но в памяти быстро всплыл образ указателя, такие стояли сейчас на каждом перроне на каждой станции, зеленым стрелками там показывалось направление и конечные пункты, а посередине название смой станции. «Полевая», вот как называлась эта остановка, итак, последняя электричка отправляется отсюда в 23:15. Нет, это на крайний случай, слишком поздно. Фатима продолжала бегать глазами по строчкам, электрички ходили не так уж часто, но подходящий вариант она нашла – в 21:20, если верить расписанию, будет очередная электричка, и вот на нее она должна успеть. Теперь оставалось осмотреть стройку и звонить.

В зале ожидания было холодно, но по крайней мере не дул этот ужасный ледяной ветер, поэтому выходить очень не хотелось, но дела не ждут. Запомнив время, Фатима повернулась и пошла к выходу, бомж поднял голову и пробормотал что-то нечленораздельное, где-то под потолком захлопала крыльями птица, наверняка здесь гнездились не только воробьи, в работающем окне кассы женщина продолжала читать, так и не подняв ни разу головы. Фатиме это место показалось каким-то зловещим, похожим на параллельные миры из книг или фильмов, поэтому она все же с большей охотой вышла на улицу, несмотря на холод и ветер. Весь район какой-то заколдованный, думала она, шагая по правой стороне между деревьями и железной дорогой, серый, мрачный, пустой, а люди, те, что есть, какие-то странные. Низкое свинцовое небо только усиливало впечатление, а ветер, уже потихоньку начинающий завывать в ветках деревьев, завершал картину. Вот сейчас все они вдруг превратятся в чудовищ, подумала Фатима и улыбнулась, когда Ян станет постарше, такие истории наверняка вызовут у него интерес.

Между деревьями она видела поле, она как раз шла параллельно ему и прошла уже большую часть, еще немного, и она поравняется с новостройками. Пока никаких тропинок не было, но как только она прошла поле, из-за деревьев вынырнула тропка, ведущая мимо строек. Свернуть сейчас или пройти дальше и продираться потом через кусты? Не раздумывая, Фатима свернула и пошла с другой стороны поля, фактически она просто обошла его, сделав круг, но эта трата времени не была напрасной.

Справа от нее тянулось поле, пустое и замусоренное, ветер гулял по его открытому пространству и свистел, как разбойник, слева тянулся прерывистой линией деревянный забор, какие обычно ставят на стройках, за этим забором стояла первая недостроенная многоэтажка. Фатима прошла, не останавливаясь, но успела рассмотреть технику, горы песка, камней и плиты, образующие целую башню. Этот дом был уже почти готов, да и слишком близко он к полю, нет, она с самого начала шла к его соседу. Проходя мимо, она задрала голову и посмотрела на верхние этажи, они еще не были закончены, а над самим домом возвышался кран, упираясь вершиной в тяжелое черное небо. Да, картинка зловещая, отметила она, не сбавляя шаг, может, если бы не погода, этот район выглядел бы не так отталкивающе. Ветер, гуляющий по этим пустым комнатам, окна без стекол и брошенная техника, недостроенные верхние этажи и нависающее над всем этим черное небо, были словно готовой декорацией к какому-нибудь фильму ужасов.

Даже ни одна собака не залает, отметила Фатима, а ведь обычно на стройках всегда живут бродячие животные, строители их кормят, а они худо-бедно охраняют территорию. Небось, вымерзли все в такой холод или просто попрятались, подумала она, с тоской вспоминая оставленный номер в дешевом придорожном отеле, там-то хоть было тепло, и была кровать. Дойдя до участка, где забор еще стоял, Фатима быстро оглянулась и свернула, огибать стройку ей не хотелось, а пройдя прямо она могла все хорошенько рассмотреть.

Забор, идущий вдоль тропинки, изгибался в форме буквы Г и продолжался по перпендикулярной улице уже без дыр, так что Фатима похвалила себя за то, что повернула, забор тянулся вперед и вперед, огораживая сразу несколько строек. Среди них была и та самая многоэтажка, которую отметила Фатима, она уже видела ее серую громаду, совсем еще далекую от завершения.

Ветер здесь дул не так, теряясь в недостроенных зданиях и натыкаясь на забор, но зато дул из щелей с такой ожесточенной силой, что, казалось, продувал до костей. В воздухе уже замелькали первые снежинки, ветер носил их по воздуху, как белоснежные лепестки, Фатима с грустью подумала о весне и о цветущих деревьях. Она шла, глядя себе под ноги не только потому, что ветер резал глаза, идти по стройке было все равно что пересекать полосу препятствий, то и дело она натыкалась на кучи песка, гравия или просто мусора, земля была вся в ямах и рытвинах, да еще то тут, то там валялись брошенные сита для цемента, тачки, пустые ведра и миски, а засмотревшись на недостроенный дом, который она обходила, она едва не наткнулась на маленькую бетономешалку.

Сразу за первым домом стоял второй, тот самый, в котором она собиралась устроить сегодня встречу, никакого забора между двумя площадками не было, только длинный общий забор и лесополоса с противоположной стороны, место хорошее. Со временем здесь, наверное, будет детская площадка, подумала Фатима, пересекая границу одной стройки и попадая на другую, а на месте поля, должно быть, разобьют парк. А может, лет через 5 этот район станет самым уютным и престижным, предположила она, думая о том, что любое начало имеет такой непривлекательный и неуклюжий вид.

3

Когда она вернулась в гостиницу, было уже почти 4 часа, и снег все чаще срывался с темного неба, ветер завывал на пустом поле и норовил свалить с ног, зато место было найдено, осмотрено и подготовлено, встреча назначена, и все шло по плану. Теперь можно и немного отдохнуть. В соседнем с гостиницей магазинчике она купила спасение от холодного дня – целый пакетик чая, шоколадку и пачку ванильного печенья. Есть не хотелось, да и потом в этой дыре голодать было безопаснее – булочки на витрине производили впечатление ископаемых окаменелостей, а на бутерброды с ветчиной лучше было не смотреть на полный желудок, можно было запросто расстаться с обедом. Покупателей здесь было немного, товар залеживался, и, посмотрев на все эти древности, Фатима заключила, что безопаснее всего будет взять то, что не может разложиться, как ветчина на бутербродах или окаменеть, как булочки.

Когда она вошла в гостиницу, следом за ней в дверь ворвался ветер, внеся несколько крупных снежинок, он долетел до стойки, но там его силы иссякли и, перевернув страничку в регистрационной книге, он растворился в теплом воздухе. Старик, все так же таращившийся в телевизор, даже не пошевелился. Просто чудо, а не отель, подумала Фатима, направляясь к стойке, ей нужно было согреться, причем как можно быстрее.

– Эй, – позвала она, постучав по обшарпанной поверхности, старик опять не шелохнулся.

– Эй, вы меня слышите? – повысила голос она, опять постучав по стойке, – я из 24-го…

– Я не глухой, не надо орать и долбить по стойке. – Старик сказала это без всяких эмоций, как робот, но оторвался от экрана. Фатима посчитала, что эту уже немалое достижение.

Окинув ее безразличным взглядом, в котором тем не менее промелькнуло узнавание, он так же ровно спросил:

– И что вам нужно?

– Электрический чайник, кипятильник. – Ответила она. – Или что-нибудь, из чего можно получить кипяток.

Десять минут спустя она сидела на кровати, сжимая в руках большую чашку с отбитым краем, зато в ней был горячий чай, а на остальное Фатиме было наплевать. За дополнительную плату старик дал ей кипятильник и чашку с ложкой, так же можно было взять маленькую электрическую плиту, какие можно поставить на стол, а также кастрюли и сковородки. От всего прочего она отказалась, но чашку взяла, недовольно глядя на ее отбитый край, старик заметил ее недовольство, но ничего не сказал. Может, у них тут всё немножко убитое, подумала Фатима, она слишком замерзла и устала, чтобы требовать другую чашку, и не факт, что она будет целой. Зато кипятильник проверили прямо на месте, он работал исправно, и, забрав его и отбитую чашку, Фатима поспешила в свою комнату. Там она сначала вымыла ложку и кружку, а потом долго грела руки под горячей водой, это оживило ее, а после первой чашки горячего чая с печеньем и шоколадом, Фатима снова почувствовала себя человеком.

Она сидела, поджав ноги и глядя в окно на серые высотки, место для встречи она выбрала просто отличное, да и время хорошее 8 часов, уже темно, но еще рано. Ветер стучал в стекло, снегопад усиливался, и потемнело так, что казалось, уже наступила ночь, но в номере было тепло и тихо. Глаза у Фатимы начали слипаться, она допила чай, поставила кружку на стол и снова вернулась в кровать. У нее есть три часа, надо использовать их с пользой. Поставив будильник на телефоне на 18:50, она засунула его под подушку и легла. И, как только глаза ее закрылись, уснула.

***

Проснулась она даже раньше, чем планировала. Разбудил ее стук ветра в окно и привычка – в половине седьмого она всегда кормила сына. Поел ли он сегодня? И как там смотрит за ним эта престарелая Мэри Поппинс? В комнате было совершенно темно, фонарей на этой стороне улицы не было, только поле, поэтому темнота казалась густой и какой-то серой.

Сунув руку под подушку, Фатима нащупала телефон и вытащила его, яркий свет дисплея резал глаза, привыкшие к мраку, однако она сумела разглядеть время: 18:35. Она отключила будильник и с облегчением засунула телефон обратно, пусть глаза сами привыкнут к освещению, а потом она включит свет, не такой яркий как подсветка телефона. Фатима потянулась и села, повернув голову к окну и внимательно прислушиваясь. В гостинице было тихо, только где-то шумела вода, явно не в соседнем номере, но никаких голосов или работающего телевизора – если у кого-то из постояльцев он был – она не услышала. Зато за окном было совсем не тихо, даже через стены и стекло она слышала высокие завывания ветра, который немилосердно швырял в окна ледяную крупу. И вот в этот кошмар мне предстоит выйти, с содроганием подумала Фатима, и не просто пройтись, а идти до стройки и хрен знает сколько сидеть там. Да, милая у нее работа.

Свет в комнате оказался, как она и предполагала, тусклым и противно-желтым, под потолком в дешевой пластиковой люстре торчала одна единственная лампочка на 100 Ват, зато было легче привыкнуть к нему после удушающей серой темноты. Серой она казалась из-за снега, а вот летом тут наверняка было как в могиле, подумала Фатима, собирая вещи. Много времени это не заняло, она переложила деньги обратно в кейс, переоделась, но куртку надевать не стала, как и маску, просто положила их в сумку, убрав свой «карнавальный костюм» на дно. Нож она прикрепила к поясу, теперь оставалось только надеть парик, шапку и дубленку и выходить в это снежный ад.

Фатима поставила сумки у порога и в последний раз подошла к окну. Свет она выключила, чтобы лучше видеть то, что творилось на улице. Метель явно не набрала еще полную силу, но уже бушевала так, что Фатима начала опасаться, придет ли ее продавец. А если и придет, не замерзнут ли она оба на открытом воздухе в такую погодку. Будь моя воля, надела бы маску прямо сейчас, подумала она, представляя, как ветер будет резать лицо и кидать в него снег. Но, не смотря на погоду и ее нелюбовь к холоду и снегу, ей в голову даже не пришла мысль отменить или перенести сделку. Нет, такие мелочи как погода не могли остановить ее на пути к цели, для этого нужно было что-то посильнее обычной зимней метели, может, только ледниковый период.

– Как же я ненавижу снег, – вздохнула Фатима и отвернулась от окна, все равно ничего, кроме поля, она не увидела, мешала метель.

Не оборачиваясь больше, она подошла к двери, взяла свой багаж и навсегда покинула гостинцу «Млечный Путь».

Когда она подошла к стрику с чашкой и кипятильником, он даже посмотрел на нее с сочувствием, здесь внизу метель было слышно гораздо лучше. Пока он доставал с полки конверт с ее цепочкой, она успела увидеть, что он включил обогреватель, старое здание буквально стонало и содрогалось под порывами ледяного ветра. Она уже повернулась, направляясь к двери, когда тишину внезапно разрезал скрипучий голос старика, эмоций в нем не прибавилось, даже несмотря на метель:

– Надеюсь, вы точно знаете расписание электричек или автобусов, – ровным голосом проговорил он, – в такую погоду стоять на улице опасно.

– Благодарю за предупреждение, – улыбнулась Фатима, – я на такси.

Старик равнодушно пожал плечами и снова вернулся к созерцанию голубого экрана своего маленького телевизора, а Фатима, набравшись храбрости, открыла дверь и вышла на улицу.

Первой мыслью было: а тут не так уж и холодно, но ее тут же сдул резкий сильный порыв ледяного ветра со снегом. Как будто какая-то сила толкнула ее в бок, и Фатима еще раз пожалела, что такое интересное дело выпало на такой неудачный сезон. Но работа есть работа, подумала она и осторожно спустилась на улицу с низкого крыльца.

На тротуаре снега не было, ветер сдувал все, что падало из тяжелых туч, наледи тоже не было, хоть что-то хорошее. Фатима подняла голову, щурясь от ветра, и посмотрела на небо, здесь оно было абсолютно черным, как будто из фильма про апокалипсис, и только в стороне города фонари подсвечивали его зловещим красноватым светом. Жуткая картина, подумала она, едва успев схватить рукой шапку, ветер едва не сорвал ее с головы. Идти было трудно, ветер немилосердно дул, казалось, со всех сторон, гуляя между немногими зданиями и набирая силу, он то толкал ее в спину, то бил в грудь, не давая дышать, то вдруг налетал откуда-то сбоку. Прямо над головой пролетел большой лист пластикового шифера, и Фатима подумала, что еще немного, и полетят уже железные листы. Настоящий ледяной ураган, черт бы его побрал, думала она, поворачивая возле поста полиции, кажущегося совершенно безжизненным в такую погоду, даже свет над дверью не горел. Зато горел фонарь, первый на всем отрезке пути, следующий был в конце тропинки перед самой лесополосой. Может, в участке нет никого, подумала Фатима, хотя такого ведь быть не может.