Перелистнув очередную страницу, Волков столкнулся взглядом с Ксенией. Портрет девушки был написан настолько хорошо, что больше походил на фотографию. Дальше еще несколько страниц были заполнены только ее портретами – в профиль, в анфас, с улыбкой, с хмурыми бровями.
До конца блокнота оставались чистые листы, и Волков догадывался, что на них будет нарисовано. Тихо улыбаясь, он закрыл блокнот и решил без свидетелей вернуть его в капсулу второго пилота.
Пора было заняться переводом видео дневников.
Включив планшет Бориса, Волков нашел программу-переводчик и запустил синхронный перевод звука субтитрами. Теперь, включив запись Хельги, он на планшете Бориса мог читать перевод ее слов.
Но перед этим он запустил последние видео Донга, чтобы узнать, как переводятся фразы, сказанные биологом на китайском языке.
«Первый пилот ведет себя неадекватно», – прочитал капитан перевод видео от сто восемьдесят четвертого дня.
«Первый пилот удалил результаты экспериментов», – это Донг сказал на записи следующего дня.
Видимо, сдержанный китаец решил передать информацию, которая его волновала, но не напрямую. Хельга скорее всего не стала искать перевод, а если и перевела, ей в эти дни было уже без разницы.
Включив последнюю запись Хельги, капитан с удивлением обнаружил, что это был не видео дневник самой девушки, а отчет по всему экипажу. Размеренным голосом медик перечисляла всех по очереди, начиная с капитана:
– Двадцать шестая неделя полета. Капитан Константин Волков ведет себя стандартно, жалоб нет. Первый пилот Игорь Бортников ведет себя нестандартно, с коллегами груб и создает конфликтные ситуации. Жалобы также на самочувствие, говорил о тяжелой голове после пробуждения, а еще о каких-то вспышках перед глазами. Я измеряла кровяное и глазное давление, отклонений нет. Рекомендуется проведение беседы и контроль физических нагрузок. Второй пилот Борис Ященко ведет себя стандартно, жалоб нет, – Хельга вздохнула, видимо, вспомнив, какого качества видео снимает Борис. – Старший бортмеханик Валерий Киприянов ведет себя нестандартно, избегает общения с коллегами, часто упоминает пословицу «Женщина на корабле к беде». Физически здоров. Рекомендуется проведение беседы, – Хельга снова вздохнула и посмотрела в какие-то записи перед собой. – Инженер-связист Дмитрий Лебедев ведет себя стандартно, жалоб нет. Инженер-робототехник Ксения Смирнова ведет себя стандартно, жалоб нет. Биолог Ким Донг ведет себя стандартно, жалоб нет. Биолог Ким Сян ведет себя стандартно, жалоб нет. Медик Хельга Шнайдер, – снова вздох, – ведет себя нестандартно, плохой самоконтроль и навязчивые мысли. Рекомендован прием успокоительных.
На этом видео заканчивалось.
Волков задумался. Выходит, Игорь жаловался на головную боль и пятна перед глазами. То есть версия о внешнем воздействии подтверждается. Было только не понятно, кто и как оказал это воздействие.
Если Хельга без больших инженерных познаний сумела записать файл, который изменил поведение Валерия, то что могли сотворить другие члены экипажа, у которых набор знаний и технологических умений был шире?
Мотивы, как высказал вслух капитан, были у всех, ну, может, кроме Ксении – прямого конфликта с Игорем у нее не было. Но Волков не исключал, что Сян, с которой они были подружками, могла по секрету пожаловаться ей, а не мужу, на странное поведение первого пилота.
Что касается подозрений к нему самому – капитан посмотрел на часы. Через десять минут был назначен общий сбор, где он собирался объясниться с командой. Пока было время, он запустил более раннюю запись на планшете Хельги. Это уже была запись видео дневника самой девушки.
– Сто восемьдесят шестой день. Сегодня я записала и отдала Игорю свой звуковой файл. Я понимаю, что это эксперимент, но я проверяла запись на себе, все в порядке, никаких негативных ощущений нет, даже голова не болит. Надеюсь, он послушает и что-то изменится, – она замолчала, грустно глядя в сторону. Потом продолжила: – Валерий сильно сердится из-за наших с Игорем разговоров и ссор. Мне кажется, он был более спокойным раньше.
Казалось, что Хельга хочет что-то еще сказать, но видео закончилось.
Следующий файл Хельга снимала в своей капсуле.
– Сто восемьдесят пятый день. Я все-таки решилась. Нужно что-то делать. Я проверила свои расчеты, если повысить звуковую частоту, то это практически такое же воздействие на мозг, как оказывает «сонный» обруч. Волны вступают в резонанс, и объект воспринимает ту информацию, которую ты ему транслируешь, не осознавая это. Риск есть, но я все проверю на себе! – девушка нервно прикусила нижнюю губу и, помолчав, закончила: – Все будет хорошо, я уверена.
Волков убедился, что успевает по времени, и запустил еще одно видео.
– Сто восемьдесят четвертый день, – Хельга опять была в капсуле. – Было тяжело вставать, как будто больше двадцати четырех часов спала. Но потом прошло. Игорь тоже жаловался. А вчера еще говорил про какие-то пятна перед глазами. Но я его проверила, все в порядке. Вот еще бы у нас отношения были в порядке, – она посмотрела вверх, словно могла увидеть первого пилота через несколько перекрытий капсул. – Сегодня он мне сказа очень неприятные слова. Но у меня почему-то это наоборот вызвало решимость. Я добьюсь его расположения любой ценой! Я чувствую, что ни перед чем не остановлюсь! – глаза ее действительно пылали решимостью, отметил капитан.
Следующие файлы он уже не успевал посмотреть и положил все планшеты в стенной шкаф, где уже лежал планшет Игоря. Оправив одежду и сделав глубокий вдох, он открыл дверь и вышел в рубку, где уже собралась вся команда.
Чтобы не стоять перед ними, как подсудимый, Волков прошел к своему креслу и сел, повернувшись к пульту спиной. Борис, Валерий и Дима сидели по бокам, глядя на него, остальные – два биолога, робототехник и медик – стояли не свободном месте возле поручней. Капитан утвердил ноги ровно, положил руки на подлокотники и поднял спинку кресла, чтобы выглядеть не расслабленно, а прямо и строго, как император на троне. Оглядев всех, он со значением сказал:
– Пару часов назад мне высказали недоверие. Команда считает, что у меня был мотив убить первого пилота Игоря Бортникова. Хочу всем напомнить, что цель нашего полета – доставка второй экспедиции на Марс. Всего лишь второй. Уже второй! Человечество научилось покорять космические расстояния, пусть пока недалеко и не быстро. Но мы уже не просто представители разных стран, мы представители планеты Земля. И те, кто проходил отбор на этот полет, прекрасно знали, куда, зачем и на какой срок они летят. Три пилота нужны, чтобы один из них управлял спускаемым модулем на Марс со всем грузом и тем экипажем, который больше не вернется на Землю. И пилот не вернется. У нас недостаточно топлива, чтобы «Гордый» совершил посадку на Марсе и новый взлет, поэтому он остается на орбите, отправляет вниз модуль и потом улетает обратно с двумя пилотами, которые по дороге на Землю посменно несут дежурство. Третий пилот остается на Марсе. И этим пилотом вызвался быть Игорь, это было его собственное решение!
Волков перевел дух и продолжил:
– Поэтому мне странно слышать, что в Бортникове я мог видеть конкурента на пост капитана и из-за этого хотел убить его. Не знаю, что рассказывал вам Игорь, но если он говорил это в последние дни, то я сомневаюсь в адекватности его слов. Что-то произошло с ним, и он стал сам не свой, грубил всем и каждому, делал гадости даже ремонтным ботам. Я собираюсь выяснить причину этих изменений в его поведении. И причину его смерти. Но повода убивать его у меня лично не было абсолютно никакого. Это понятно? Вопросы еще будут?
Капитан строго оглядел команду еще раз. Все опускали глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом, в том числе Ксения.
– Если вопросов нет, докладывайте, что выяснили, что было сделано. По порядку, начнем с Бориса.
Во время речи капитана царила полная тишина и неподвижность. Теперь, когда напряженный момент прошел, экипаж зашевелился, кто-то переступил с ноги на ногу, кто-то вздохнул, обстановка немного разрядилась.
Борис бодро доложил, что курс придется немного скорректировать через полтора часа, топлива хватает, полет проходит в штатном режиме.
Кимы также сообщили, что системы жизнеобеспечения в порядке, всем выдали паёк, и по графику Хельга и Валерий должны посетить тренажерный зал в ближайшее время, чтобы в свою смену не пропускать физические нагрузки.
Поскольку Хельга все это время проспала, поручений у нее не было, так что она согласно кивнула и, развернувшись, пошла в сторону тренажерного зала, медленно переставляя ноги.
Ксения не нашла никакой значимой информации в записях ремонтных ботов, но сообщила, что три дня назад мелкий астероид повредил защитное покрытие обшивки в районе жилых капсул и смежной с ними лаборатории биологов. У одного из ботов, отправленных на заделывание пробоины, отмечен сбой в программе из-за высокой интенсивности электромагнитного излучения, хотя Солнце находится по другому борту корабля.
– Пробоина в защитном покрытии погубила часть наших растений! – воскликнула Сян, услышав этот доклад.
– А людям это повышенное излучение насколько повредило? – уточнил Волков.
– Где-то полчаса боты заделывали пробоину. Гамма-излучение не такое патогенное, как альфа, поэтому вреда здоровью за это время не нанесло. Там, возможно, и люди-то не находились в это время, – ответила Ксения.
– Да как же не находились, – возразил капитан, – в жилых капсулах вообще-то всегда кто-то спит. В какое время суток это произошло?
– Сейчас уточню, – Ксения начала водить пальцем по планшету.
– Валерий, что у тебя? – спросил Волков.
– Все камеры работают штатно, никаких поломок не было за последнюю неделю. Если были какие-то фантомные видео, то на записях я их не нашел. По Игорю – он в последние три пересменки просто слонялся по коридорам в дальней части, где никого нет. Там в некоторых секциях даже камеры не установлены. Два раза пугал из-за угла Сян, когда она выходила из лаборатории, один раз что-то ей в капсулу забросил. Ах да, еще бота в середине коридора один раз подвесил.
Всё подтверждалось. Ни Сян, ни Ксения не врали.
– Ты говоришь, в последние три пересменки слонялся по коридорам, – сказал капитан, – а до этого?
– До этого он после дежурства спать шел почти сразу. А до дежурства обычно в рубке был.
– Понятно. Ксения, что там со временем пробоины?
– Да, нашла. Это был сто восемьдесят четвертый день по бортовому календарю, время восемь тридцать, была пересменка как раз, поэтому шестеро дежурных были на ногах и находились в рубке или в других частях корабля, а в капсулах в это время спало только трое, сейчас скажу, кто, – Ксения провела пальцем, открывая список имен, и испугано посмотрела на капитана: – Игорь, Хельга и Валера.
– Получается, это повышенное излучение так на Игоря повлияло? – спросил Волков задумчиво. – А остальные почему в порядке остались?
– Капитан, – поднял руку, как в школе, Дима, – я, кажется, могу ответить на этот вопрос.
Все заинтересованно обернулись к связисту, который держал в одной руке планшет, а на сгибе другой руки у него висела связка обручей экипажа.
– Я должен признаться, что у меня были подозрения еще когда я обруч Игоря осматривал, но там… в общем… – Дима замялся, подбирая слова. – Короче, я еще раз проверил и сравнил со всеми остальными. И теперь точно уверен.
– Не томи уже, говори, – нетерпеливо сказал капитан.
– У нескольких обручей три цикла назад были отклонения в генерации дельта-волн, как будто какой-то второй контур включился на полчаса. Но это было не запрограммировано, а просто какой-то белый шум появился и пропал.
– В какое время это произошло?
– С восьми тридцати до девяти.
– Это тот же промежуток, когда по данным Ксении боты чинили пробоину? – уточнил капитан.
– Да. И это обручи Хельги, Игоря и Валеры, – Дима смотрел на капитана круглыми от страха глазами. – Получается, излучение, которое проникло через пробоину, наложилось на генерацию волн обручем. Только я не понимаю, как это могло повлиять на спящих.
– Нам нужен тот, кто разбирается в мозговых волнах и работе обручей, – решительно сказал капитан. – Зовем Хельгу обратно. Она в тренажерном зале?
Валерий, пощелкав кнопками, вывел на экран нужную трансляцию с камер. Вместо того, чтобы усердно потеть на тренажерах, Хельга расслабленно висела почти под потолком небольшого помещения, раскинув руки. Глаза у нее были закрыты.
Нажав на кнопку общей связи по кораблю, Волков сказал в микрофон:
– Хельга, нужна твоя консультация, возвращайся в рубку.
Девушка не реагировала.
– Хельга! – громче повторил капитан. – С тобой все в порядке? Возвращайся в рубку!
Никакого шевеления.
– Я сбегаю, – подхватилась Ксения, сунула свой планшет в руки Сян, которая стояла рядом, и, гремя ботинками, побежала из рубки.
Остальной экипаж напряженно наблюдал по камерам, как Ксения приближается к помещению тренажерного зала. Наконец она забежала в зал и схватила Хельгу за руку, рванув ее из-под потолка к себе. Тело Хельги мягко поддалось этому движению и опустилось ниже, развернувшись лицом к Ксении. Та похлопала Хельгу по щекам, потом потрясла за плечи так, что голова последней стала болтаться вперед-назад.
– Ксения, что с ней? – спросил по связи капитан.
– Она жива и даже в сознании. Только, блин, в измененном сознании! – сердито ответила девушка, продолжая шлепать Хельгу по щекам.
– В смысле? – не понял Волков.
– В том самом! Она, похоже, под кайфом, – сказала Ксения. – Вот я подозревала, что у медика должно быть что-то в лекарствах наркотическое, но чтобы она сама это приняла! Ой, дура! Хельга, очнись, ты нам срочно нужна!
– Неси ее сюда, – скомандовал капитан.
Ксения взяла Хельгу на буксир и потащила за руку по коридорам в сторону рубки.
Прибыв на место, она усадила медика в кресло у пульта, согнав Диму, и пристегнула, чтобы та не улетела. Хельга смотрела на всех добрыми глазами, красными от лопнувших сосудов, и мягко улыбалась. Из уголка рта у нее тянулась ниточка слюны. Ксения промокнула ее рот салфеткой, потуже затянула ремень фиксации и обернулась к капитану:
– Ну, вот, любуйтесь. Не знаю, что она приняла, но разговаривать она не может. Когда это пройдет, понятия не имею. Но теоретически часов через шесть, если она недавно закинулась.
– Может, промывание желудка сделать? – предложил Донг. – Или капельницу. Нужно быстрее вывести вещество из организма. Еще можно сорбенты дать.
– Сначала надо понять, что она приняла, – возразила Сян. – Не со всеми веществами это поможет. – Донг согласно кивнул.
– Донг, Сян, вы сможете что-то сделать? – спросил капитан.
Валерий, который в это время щелкал клавишами на панели управления, обернулся и сказал:
– Я проверил по камерам – она доставала какие-то таблетки из ящика в медблоке, потом выпила одну и положила упаковку во внутренний карман.
Ксения быстро обшарила карманы комбинезона у Хельги, которая продолжала бессмысленно улыбаться, обводя глазами комнату, вытащила из ее внутреннего кармана блистер с таблетками и протянула Донгу.
Прочитав название, тот покачала головой:
– Это новое синтетическое успокоительное и болеутоляющее, его невозможно ни промыванием желудка, ни капельницей вывести. Только ждать, пока не закончится действие. А это, как правильно сказала Ксения, около шести часов.
– Да что ж такое-то! – воскликнул Волков с отчаяньем в голосе.
– Капитан, – вежливо сказал Донг, – мы с Сян тоже знаем о мозге. Может, не так углубленно, как Хельга, но общие биологические факты.
– Так-так-так, – энергично потирая руки, сказал Волков, снова обретая надежду на решение этой загадки. – Что вы думаете про дополнительное излучение? Как оно могло повлиять на обруч?
– В мозгу есть так называемые центры удовольствия или подкрепления, они находятся в глубине и отвечают за самые простые желания. Контролирует эти центры префронтальная кора в лобных долях – она отвечает за анализ последствий твоих действий, если можно так сказать, – обстоятельно начал объяснять Донг. – Судя по всему, изменение волн «сонного обруча» подействовало на лобные доли, отключив или снизив их влияние. Потому что действия Игоря, насколько мне их описали, как раз похожи на то, как если бы у человека отключилась аналитика, и он делал, что в голову взбредет.
– Но если это воздействие шло на обручи всех спящих, почему Хельга и Валера ведут себя нормально? – спросил капитан.
Донг кивнул на Хельгу, которой Ксения снова вытирала слюни:
– Это, по-вашему, нормально?
Все посмотрели на Валерия. Он нахмурился и сурово сказал:
– Так! Успокойтесь! Я себя нормально чувствую и действия свои контролирую!
– А как же кража планшета Игоря? – с насмешкой спросила Ксения. – Это что, поступок взрослого человека, который понимает последствия? Или сиюминутное желание, которое ты не контролировал?
Валерий пожевал губами и ответил:
– Согласен. Был не прав. Донг, а это навсегда?
– Не думаю, – ответил китаец невозмутимо, – если активно тренировать префронтальную кору, она вернет контроль над поступками. Кстати, воздействие ультразвука на мозг – это тоже временно.
– Ну, вот, снова будешь ворчать про баб на корабле, – разочарованно сказала Ксения, – а мы только обрадовались, что твои чувства к Хельге изменят тебя!
Все заулыбались, даже Валерий усмехнулся уголком рта.
– Так, с ненормальным поведением этой смены отчасти понятно, – сказал капитан. – Теперь такой вопрос: сейчас все обручи работают, как обычно? Или после сна мы получим полный корабль инфантильных истериков и истеричек? – он посмотрел на Диму, адресуя вопрос ему.
– Это было внешнее разовое облучение, которое наложилось на обруч. Сами обручи работают в обычном режиме, генерируют только дельта-волны, – поспешно ответил связист.
– А причиной смерти Игоря это облучение могло быть? – спросил Волков.
– Нет, – покачал головой Дима, – это произошло на сто восемьдесят четвертые сутки, а умер Игорь через три дня, там уже никакой пробоины и в помине не было.
– Донг, – обратился Волков к биологу, и тот вежливо подался вперед, приподняв брови, всем видом выражая внимание, – а могло это отключение центра контроля в мозгу привести потом к кровоизлиянию?
– Нет, капитан, – ответил китаец, – кровоизлияние происходит из-за разрыва сосудов. Отключение нервных импульсов в какой-то части мозга не дает такого эффекта.
– И мы опять в тупике, – заключил капитан. – Что привело к кровоизлиянию в мозг?
Донг снова обстоятельно разъяснил:
– Причиной инсульта могут быть холестериновые отложения, которые мешают кровотоку, гормональные расстройства, высокое давление или наследственность.
– Этого точно не могло быть, – возразил капитан, – в космос не берут людей с такими проблемами здоровья. Мог повлиять какой-то яд?
– Токсические вещества могут вызвать кровоизлияние, – согласился Донг, – однако их воздействие должно быть длительным, тогда сосуды мозга со временем истончаются, и возможен инсульт. Кроме того, влияние токсинов было бы видно на других органах.
– Нет, такого тоже не было, – задумчиво отмел Волков и эту версию.
– Лекарства для разжижения крови могут вызвать повышение нагрузки на сосуды, – сказал Донг, поразмыслив. – И травма головы.
– Так, это уже более вероятно, – Волков побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Достоверно убедиться в этом мы могли бы, осмотрев тело и проверив кровь на следы такого лекарства. Но тела у нас нет.
– Хельга же делала Игорю компьютерную томографию, – напомнил Дима. – Наверное, записи должны были остаться.
– Планшет Хельги со всеми записями у меня, – сказал капитан, поднимаясь. – Дайте мне время разобраться с этим.
Он направился в кают-компанию, но Борис в спину напомнил ему:
– Через час с небольшим будет корректировка курса. Мы отправляем часть команды спать?
– Пока все остаемся на ногах. Через час я приму решение, – ответил Волков и закрылся в кают-компании.
Капитан достал из стенного шкафа планшет медика и, включив его, вспомнил свою беседу с Хельгой в самом начале этого круговорота событий. Тогда она как раз забежала в кают-компанию с сообщением, что провела сканирование тела Игоря и сделала анализы.
Усадив ее тогда за стол, Волков спросил:
– Что ты выяснила? Какая причина смерти?
– Кровоизлияние в мозг. Инсульт, – прерывисто вздохнув, ответила Хельга. – Сосуды лопнули, кровь заполнила полости и стала давить на центры мозга, отвечающие за дыхание. Поскольку он спал, то первых симптомов инсульта не почувствовал. Просто в какой-то момент перестал дышать.
– Это обруч так перенастроен был, что вызвал кровоизлияние? – в лоб спросил капитан.
– Что? – растерялась девушка.
– Скажи честно, это твоих рук дело? – продолжал напирать Волков. Не дав ей ответить, он добавил: – То, что ты испытываешь к Игорю чувства, я знаю. Но после того, что мне рассказали, я начал сомневаться, какие это чувства. Добрые ли они. Понимаешь?
Хельга часто заморгала и, подыскивая слова, ответила:
– Не знаю, что вам рассказали, но если честно… Никому больше не говорите, пожалуйста! Я хочу выйти замуж за Игоря там, на Марсе! Точнее, хотела, – с болью поправила она себя и посмотрела в глаза капитану: – Вы верите, что я умышленно могла причинить ему вред?
Волков молчал, оценивающе глядя на Хельгу.
– Мощности обруча в любом случае не хватит, чтобы вызвать разрыв сосудов мозга, – быстро заговорила медик, – те слабые волны, что он генерирует, только стимулируют нейроны. Можно замедлить или ускорить передачу сигналов, но это не… не смертельно, – тихо закончила она.
– Он же был здоров, предполетные анализы в норме, откуда тогда инсульт? – спросил капитан холодно.
– Он… он жаловался на головную боль несколько дней назад, но я проверяла его – давление было в норме! Я бы не пропустила такие симптомы! Может, у него была скрытая травма головы, это могло привести к нагрузке на сосуды.
– А сканирование разве не показало следов этой травмы?
– Нужно еще раз посмотреть записи томографа, я спешила определить причину смерти, и о таком не думала… – сказала Хельга, кусая губы.
– У тебя же на медицинском планшете еще и записи дневников экипажа хранятся? – спросил Волков.
– Да.
– Неси свой планшет, хочу посмотреть все дневники. И результаты сканирования потом прокомментируешь мне, – приказал капитан, и Хельга сорвалась с места.
До просмотра результатов сканирования Волков тогда так и не дошел, успел посмотреть только видео дневники, почти все. Оставался дневник самого Игоря.
Капитан зашел в папку «Игорь Бортников» и запустил видео. Первый пилот снимал себя в жилой капсуле и начал запись с тяжелого вздоха.
– Уф… Сто восемьдесят пятый день. Всё бесит еще сильнее. Как я раньше не замечал, что все в экипаже такие тупые? Сян после вчерашнего разговаривать даже не хочет. Ну, я сюрприз оставил в ее капсуле, – Игорь мерзко захихикал, – долго искал, все дальние углы корабля исходил. Роботы бесячие всё прибирают. Но я нашел. Ей понравится.
Видео закончилось. Капитан поморщился – хоть и выяснилось, что причиной неадекватного поведения Игоря был сбой обруча, видеть первого пилота таким было неприятно. Волков включил предыдущую запись.
– Сто восемьдесят четвертый день. В начале смены голова гудела, и из-за этого всё раздражало. Хельга еще эта лезет – высказал ей сегодня всё, что думаю, наконец-то. По-хорошему не понимает, получила по-плохому. Назло ей решил к Сян подкатить, а она меня отшила. Может, потому что голова тяжелая у меня была, не смог ее убедить. Мерзкая малявка! Всю смену потом вспоминал, аж бесит. На пересменку в конце дежурства ушел подальше, чтоб не видеть никого. Там эти боты ползают, чтоб их… Нигде тихого места не найти! Прям раздавить хотел одного, потом подумал, что робототехник наш сумасшедший меня за это живьем сожрет, – и не стал. Все думаю, как она волосы красит эти полгода в космосе? Не может же у нее свой цвет такой красный быть? Ладно, спать ложусь. Может, завтра не будут все так раздражать меня.
Волков покачал головой. Если бы у Хельги не взыграло желание покорить Игоря любой ценой, и нормально работали центры контроля в мозгу, то видео с такими речами она обязана была показать капитану. И неадекватное поведение пресекли бы в зародыше. Но случилась электромагнитная аномалия, которая задела ее, Игоря и Валеру. Что ж… Капитан вздохнул и запустил следующий файл.
– Сто восемьдесят третий день, – Игорь на этом видео выглядел спокойнее, чем на двух предыдущих. Еще не случилась пробоина в защитном слое, и не наложились излучение обруча и помехи извне. – Дежурство прошло спокойно. Корректировки курса будут в смену Бориса, ему больше повезет – почувствует себя пилотом, а не просто наблюдателем за автоматикой. Дима сегодня опять лез с беседами к Хельге, а она его не замечает. Глупая. Взяла бы свои мозги перенастроила на него, а не на меня, и было бы всем счастье, – Игорь добродушно хмыкнул, потом посмотрел в камеру и отчетливо повторил: – Хельга, рядом есть другие парни, которым ты нравишься, обрати внимание!
Более ранние записи Игоря тоже были спокойными и касались в основном дежурства. Именно такой он обычно и был с момента формирования экипажа, как помнил Волков, – спокойный, уверенный в себе, с командой общался ровно и доброжелательно. Всех своих демонов держал под контролем. А было этих демонов, как теперь выяснилось, немало. Ну, а кто не без греха, если так подумать? Особенно в плохом настроении – грязные слова так и вертятся на языке, но воспитание не позволяет вылить эту грязь на своих ближних. Без этого самоконтроля невозможно было бы жить в социуме, соблюдать принятые порядки и нормы поведения.
«Интересно», – подумал капитан, – «Делал ли Игорь запись в последний раз перед смертью? На планшете Хельги только те дневники, что она переписала в свое дежурство, там нет сто восемьдесят шестого дня.»
Достав из стенного шкафа планшет Игоря, на котором не так давно они все вместе смотрели ультразвуковую запись, капитан проверил даты файлов в папке «Видео». Получалось, что самой последней была запись, которую на планшет скинула Хельга, а предыдущие видеозаписи совпадали с теми, что медик переписывала себе. Выходит, в свой последний день Игорь не стал записывать видео дневник?
Волков разочарованно вышел из папки «Видео» и увидел, что какой-то видеофайл лежит в общих документах, и судя по дате, он был записан в последний день. Затаив дыхание, капитан запустил запись.
Игорь снимал себя крупным планом, видимо, находясь в своей капсуле.
– Сто восемьдесят шестой долбанный день, – сказал первый пилот напряженно. Капитан мысленно поздравил себя с находкой нужной записи. – Мне хочется выпрыгнуть из этого корабля, настолько всё достало. Надоели люди, надоели роботы, надоели дурацкие бессмысленные дежурства, а уж как капсула эта надоела, кто бы знал! А впереди еще два месяца в замкнутом пространстве! Еще шестьдесят долбанных дней ходить и делать вид, что я всех рад видеть. А я хочу их всех придушить! – Игорь показал в камеру сжатый кулак. Глаза у него были бешеные. – Но нельзя… Нельзя… – Он медленно разжал кулак и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Помолчав несколько секунд, первый пилот вдруг оживился и сказал: – Кстати! Лягу-ка я спать наоброт! И на дежурство не буду вылезать, пусть за ноги меня вытаскивают, ха-ха!
Воодушевленный этой странной идеей, Игорь показал палец вверх и отключил запись.
Волков подумал, что первый пилот не просто утратил самоконтроль, а превратился в натурального сумасшедшего. Еще день-другой и от издевательства над ремонтными роботами он мог перейти к насилию над людьми. Неужели это были его потаенные желания, которые он подавлял все это время? А когда слетели настройки цивилизованности, проявил себя в настоящем виде? Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы так начали вести себя все трое, чьи обручи подверглись искажению сигнала. А если бы весь экипаж превратился в законченных маньяков?
«Нужно будет отметить в отчете, чтобы при подготовке следующей экспедиции тщательней проводили отбор по психическим характеристикам,» – решил капитан.
Он снова взял планшет медика и нашел результаты сканирования тела первого пилота. Полистав изображения и поглядев на колонки латинских букв и арабских цифр, Волков понял, что без специалиста здесь не разобраться, и выглянув в рубку, попросил позвать Донга. Попутно отметил, что Хельгу увели из рубки – скорее всего, уложили в капсуле.
Биолог тоже полистал картинки с изображениями головы «в разрезе», как их сохранял томограф, и сказал, что кроме диагноза «инсульт» не может сказать ничего более конкретного – не его область знаний.
– А где именно это видно? – спросил Волков.
Донг указал на область почти в середине головы, где виднелось большое темное пятно, отростки от которого тянулись в разные стороны.
Волков поблагодарил его, и отпустил. Когда Донг выходил, в открытую дверь кают-компании заглянул Дима и взволнованно сообщил:
– Капитан! Появилась связь! Только не с Землей, а с Марсом!
Волков поспешил в рубку, бросив все планшеты плавать над столом в кают-компании.
Первая экспедиция кроме базы под поверхностью Марса оставила на орбите красной планеты несколько спутников связи. Магнитная буря шла на спад, но до Земли сигнал пока шел с большими помехами. До Марса было ближе, поэтому снижение солнечной активности позволило выйти на связь с поселенцами. Видео пока не транслировали – все равно по экрану шли полосы, – а звук было слышно хорошо.
– Говорит Константин Волков, капитан космолета «Гордый», – сказал капитан, усевшись в свое кресло и включив линию связи с Марсом. – Кто на связи?