– Вовка! Ты что опять в облаках летаешь!? – вернул в реальность племянника дядя Сережа – Надо все делать внимательно, быстро, но осторожно. А ты!
Пока Вовка придавался воспоминаниям, крёстный успел отрыть самый дальний улей. Прежде чем подойти к домику он развел дымокур и щедро обдал их дымом.
– Так они спокойнее, ну и мы тоже, – улыбнулся крестный, объясняя манипуляции с дымом.
Сначала дядя Сережа наклонился к улью и достал, какую то ткань, затем стал поочередно вынимать «рамки», рассматривать их и возвращать на место. Они были небольшие и выглядели как фото рамочка, только вместо фотографии были соты. А от Вовки только и требовалось, что стоять рядом и держать ящик с необходимыми инструментами.
– Еще не запечатали, – комментировал свои действия дядя Сережа – но еще и рано.
Часть пчел в это время активно взвилась вверх, загудели и стали поочередно атаковать, ударяясь то в спину, то в голову пчеловодам. «Как хорошо, что у меня плотный костюм!» – подумалось в этот момент Вовке. Так они слаженно и не торопясь просмотрели несколько домиков. Вовку очень удивляла слаженная работа пчел. Все у них было четко, без лишней суеты: пока одни таскают пыльцу для меда, другие запечатывают соты, третьи охраняют свой домик и главную из пчел в их улье – матку. Так ее называют в научном мире, а не королева, как принято среди детей. Вовка так увлекся процессом, что страх и волнение, куда-то подевались.
– Это дело Богоугодное! Так что учись и осваивай, – рассказывал крестный.
«Богоугодное» проговорил про себя Вовка. «Богу угодное» еще раз мысленно проговорил он. Он никак не мог понять, почему пчеловодство так называют.
– А можно и мне заглянуть во внутрь? – неуверенно спросил, как бы ожидая отказа Вовка, подходя к следующему домику.
– Можно! Почему ж нельзя? Вот вырастешь, передам тебе все это! – радостно разрешил крестный.
Вовка так обрадовался, что забыл про все меры осторожности, о которых ему говорилось. Он быстро поставил ящик на траву и молнией ринулся к улью. Подбежав, Вовка практически носом уткнулся в улей. Такая резвость явно не понравилась жителям домика, и они угрожающей «шапкой» повисли над ним. Не замечая нависшей опасности Вовка, попробовал достать рамочку, но тут как заорет:
– Ой! Ай – ай – ай! Уйди! – прыгал на месте мальчишка.
Но прыгать было поздно. Одна из самых проворных пчел пробралась под сетку на шляпе и, понимая, кто враг на этом участке земли, впилась Вовке в шею. Закружившись, как юла на месте, Вовка сам не заметил, как перескочил через куст смородины и помчался в сторону дома.
– Ба-бу-шшш-ка! Ой! Ай! – кричал он – Бабушка!
Бежал и не оглядывался. А сзади доносился громкий и заводной смех дяди Сережи. Выйдя из-за куста, крестный, положа ладошки на полусогнутые колени, хохотал от души, с трудом переводя дыхание. Хохот был такой силы, что казалось от него разорвет какую-нибудь планету в космосе.
– Ну, что жив?! – донесся приближающийся голос крестного.
Пока бабушка спасала внука от впившегося жала злющей пчелы дядя Сережа закончил осмотр улья, жители которого увидели лишь Вовкины пятки.
– Жив, жив, – буркнул себе под нос Вовка, раздувая от досады ноздри, решив, что дядя Сережа разочаровался в нем, как в помощнике и приемнике. Но каково было его удивление услышать подбадривающие слова одобрения в свой адрес:
– Ладно! Это дело такое не предсказуемое. Всякое бывает! С боевым крещением, как говорится! Ты уже молодец, что не побоялся пойти со мной. Так что не унывай, а лучше выспись хорошенько. Завтра снова твоя помощь понадобиться.
– Спасибо, – расплылся от удовольствия в широченной улыбке Вовка, поджав щеками и без того узкие глаза.
– Но бежал ты неплохо! – удаляясь, сквозь еле сдерживаемый смех, проговорил дядя Сережа.
День подошел к концу, а Вовка так и не вспомнил про велосипед сестры и о грозном плане отмщения, тем более. Его переполняли эмоции прошедшего дня и мысль о том, что завтра то он точно не подведет.
Так и помогал своему крестному в «Богоугодном» деле в это лето Вовка. Вот только однажды случилась история перевернувшая сознание его с ног на голову.