В тот же день, после обеда…
…Соня пришла на тренировку. Разгоряченная, она отрабатывала удары с каким-то остервенением. Хук. Еще хук. Правой рукой, левой. Джеб. Удар коленом.
– Софи, сосредоточься, у тебя бой через три недели. Активно. Работай. Фиксируй взгляд на цели. Бедро. Лоу-кик. Еще… Еще… Удары хорошие, но психологически не тот настрой. О чем ты думаешь?
Она сосредоточилась: взгляд серьезный, удары точные. Хук. Еще хук. В паре с тренером. Спарринг. В паре с партнершей по клубу. Клинч.
– Наступай! Локти! Локти не работают!
Удар. Защита. Еще удар…
Соня с детства любила спорт. Бег по утрам, плавание, йога. Когда она была маленькая, отец учил ее простым приемам самообороны. В Париже пыталась заниматься дзюдо и карате. Но поняла, что это спорт не для нее. В Нью-Йорке Соня пробовала заниматься разными видами боевых искусств, посещала спортивные клубы.
Однажды посмотрела тайский фильм «Шоколад» и поняла: вот оно! Муай тай! В этом фильме было много потрясающих сцен боевых искусств, особенно красивыми ей казались эпизоды с тайским боксом. Ее взволновала и история девочки-аутистки Зен, обладающей способностями интуитивного обучения боевым искусствам.
Соне так понравился фильм, что она тут же записалась в клуб муай тай и начала заниматься. Через три месяца тренировок уже подавала надежды. А еще она нашла актрису – исполнительницу роли Зен в фильме «Шоколад» и написала ей письмо. Яасин Висмитананда ей ответила. Через месяц Соня поехала в Тайланд и встретилась с Яасин. Ровесницы, они сразу прониклись симпатией друг к другу и подружились.
За два года Соня провела несколько боев. И ни одного проигрыша! У нее даже появились коронные приемы: тае тронг – прямой удар ногой и тае глаб лан – удар ногой с разворота.
Муай тай – не только спорт для сильных духом людей, это еще и очень красивый вид спорта. «Бой восьми конечностей» – так его называют, потому что удары можно наносить кулаками, ступнями, голенями, локтями и коленями. Можно наносить удары, но можно и получить в ответ! Для Сони ринг – это приключение, которое сопровождается риском, но которое непременно должно окончиться успехом. Иначе быть не должно. Это игра, в которой есть свои правила, но основные правила, как обычно, она придумывает сама.
И это так соответствует ее жизненной философии! Вэй-У-вэй. «Делание неделания»! Разум придумывает, тело воплощает, а душа созерцает и бездействует. Для западного человека это странный путь к счастью. Но Соня – восточный человек и философия Дао ей понятна и соответствует ее мировосприятию.
Правда, в Нью-Йорке Соне пришлось подкорректировать некоторые принципы, обуздать страсть к авантюрным поступкам. Она повзрослела. Смогла найти себя в муай тай. И была счастлива.
Но если уж совсем становилось невтерпеж и охватывало желание «поиграть», как это было в детстве и юности, она брала билет до Парижа, Лондона или Амстердама и отправлялась шалить по европейским бутикам. Это было нечасто. Не из-за денег. Просто эмоции брали верх, хотелось рисковать, проверить, не забылось ли ремесло. Затем она на какое-то время успокаивалась. Процесс ее интересовал больше, чем результат.
Последние три года желание развлекаться подобным образом постепенно уходило. Жизнь становилась размеренной и спокойной. Соня подозревала, что это влияние кошки Веики. И почувствовала ответственность за существо, которое любило ее и доверяло ей.
Но неделю назад позвонил Лео, и все изменилось.
Она поняла, что старое ремесло начиняет подчинять ее волю, засасывает, пробуждает азарт; риск снова начинает нравиться. Это опасно. Может появиться зависимость. И остановиться не хватит сил. Да, для нее это игра. Но однажды можно увязнуть в мире игры и проиграть.
Нужно поменять правила!
И в тот момент, в Бруклине, когда Соня сидела в кафе напротив ювелирного магазина, из которого она только что умыкнула браслет, и наблюдала за прибывшими полицейскими, она вдруг ясно осознала опасность именно этой зависимости. И несмотря на то, что материальные блага сейчас ее лично не интересовали, а увлекал лишь процесс, она решила подстраховаться: познакомиться с полицейским, завлечь, очаровать его и разузнавать, как идет полицейское расследование. Это, во-первых. А во-вторых (и это, скорее, было главным!), знакомство с полицейским не позволит ее азартным эмоциям перерасти в зависимость. Ей нужен был знакомый полицейский не столько для игры (хотя это так здорово – знать все, что делает полиция!), сколько для того, чтобы была веская причина остановить игру.
В этот раз она поможет отцу и basta! Больше никаких преступных авантюр! Потом жизнь должна войти в привычное русло.
Интуиция подсказала ей, что Рыжий в той тройке был главный и что Рыжий одинок.
Как она это поняла? А как она понимает, какой ключик нужно подобрать к тому или иному работнику магазина, когда проворачивает свои авантюры? Как на глазах у работников совершает она подмену украшения, и никто этого не замечает и даже не догадывается? Как она придумывает свои трюки и просчитывает варианты, которые позволяют ей безошибочно выбрать нужную тональность разговора, нужную мимику, взгляд, улыбку? У нее талант. Талант физиономиста, фокусника, трюкача. Криминальный дар. От папы.
А от мамы Соня унаследовала способность чувствовать себя счастливой. И способность любить.
Но в этот раз Соня столкнулась с неожиданным препятствием.
Да, Рыжий был главный в команде полицейских, и Рыжий был одинок. Чутье не обмануло ее. Но оказалось, что Стэнли Браун – не только полицейский, он еще и мужчина. Замечательный. Открытый. Нежный. И случилось то, что должно было случиться: она влюбилась в Стэнли – рыжего полицейского. И зачем-то сама начала подталкивать его в нужном направлении поиска (а ведь ищет он не каких-то абстрактных преступниц, а именно ее!). Он очень умный полицейский. Пройдет совсем немного времени, и он догадается, кто совершает все эти кражи.
Если бы они не были знакомы, Стэнли никогда не узнал бы, что мошенница – именно она. Это невозможно!
Но если бы они не познакомились, у нее не было бы этих мгновений счастья. Даже Веики – ее кошка – полюбила Стэнли. А что уж говорить о Соне…
Сколько может продлиться их любовь? День? Два? Неделю?
А потом? А потом Соня должна исчезнуть. Из Нью-Йорка. И из его жизни.
Или она снова что-нибудь придумает?
У нее ведь талант…
Соня закончила тренировку и решила пройтись по Центральному парку. Здесь тихо, спокойно и легко думается. Она кормила белок, бросала куски хлеба уткам, плавающим в озере.
Что делать со Стэнли, она решит чуть позже. А сейчас ей нужно раздобыть недостающую сумму денег. Как? Кажется, у нее появилась идея!
Она вытряхнула из кулька последние крошки, которые тут же подобрали белки, и быстро направилась к выходу из парка. Пробежалась по Парк-авеню, затем по Семьдесят девятой улице, спустилась в метро и поехала в сторону Нижнего Манхэттена. А точнее, в квартал Сохо. Сохо – место шопинга. И хотя остались еще в этой части города несколько художественных галерей, музеев и площадей, посвященных современному искусству, многочисленные туристы посещают Сохо не из-за музеев, а из-за роскошных бутиков. Соню тоже сейчас интересовал один изысканный бутик, находящийся в этом квартале. Ну очень симпатичный такой магазинчик…
Работник часового магазина, молодой мужчина азиатского типа внешности, обратил внимание на девушку, рассматривающую витрину. Симпатичная. Блондинка. Похожа на славянку. Полька? В руках у девушки была карта Нью-Йорка и план метро, за спиной рюкзак. Туристка.
Девушка с интересом рассматривала витрину, на которой сверкали часы дорогих марок. Она достала телефон и сделала несколько снимков. Затем повернулась спиной к магазину и начала фотографировать виды напротив: улица, булыжная мостовая, сохранившаяся с шестидесятых годов прошлого века, красивые фасады домов с чугунными лестницами. Лестницы появились на домах в середине девятнадцатого века, и подбирал их тогда в качестве архитектурных украшений и по низкой цене магнат железорудной промышленности Джеймс Богардус. Эти подробности девушке – дизайнеру – были известны. Но сейчас она была просто туристкой. В Нью-Йорке полно туристов. И все они заядлые фотолюбители.
Развернувшись лицом к витрине, девушка, наконец, обратила внимание на парня – работника магазина, который смотрел на нее сквозь витринное стекло, улыбнулась ему и кивнула – поздоровалась. Он тоже ответил ей улыбкой и кивком. Потом отошел вглубь магазина.
Мимо проскочили две полицейские машины. С сиреной и мигалками.
Подождав, когда стихнет вой сирены, девушка зашла за угол здания, достала телефон и позвонила. Ей ответили.
– Здравствуйте. Меня интересуют мужские часы фирмы Омега. Какая серия? Предпочтительно Спидмастер? Есть? А из специальных коллекций? О! Есть эксклюзив? Это интересно. Скажите, если мы придем завтра, мы сможем подобрать часы данной марки в пределах двухсот пятидесяти, максимум, трехсот тысяч долларов? Вы нам поможете… Да… То есть… Я хочу знать, если мы завтра же подберем часы (просто срочно нужно сделать подарок отцу!), нам не придется ждать несколько дней для выполнения заказа? И мы в тот же день сможем их забрать? Так?.. Замечательно! Через три дня у отца день рождения. В котором часу вы открываетесь?.. Мы подойдем часам к двенадцати. Благодарю вас. Вы очень любезны.
Соня (конечно, это была Соня) зашла в кафе, взяла стаканчик капучино, булочку и вышла на улицу. Подошла ближе к магазину, присела на небольшой выступ в здании напротив, пила кофе и наблюдала. Туристка присела отдохнуть после долгого гуляния по городу.
Через час она отправилась к метро, подошла к уличным торговцам часов «дорогих марок». У чернокожих дельцов было все, что можно пожелать: Ролекс, Картье, Омега, Патек Филип, Свотч. По цене тридцать-пятьдесят долларов. Бери – не хочу! Соня задержалась у разложенных на асфальте «Ролексов» и «Картье». Юркий торгаш тут же стал объяснять, мешая русские и польские слова (принял ее за польку!), что у них есть часы всех известных марок, уговаривал купить. А есть ли Омега? Конечно, леди. Спидмастер? Без проблем! Он позвонил по мобильнику и через две минуты напарник принес пять видов «совершенно потрясающих часов, точные копии швейцарских, не отличишь». Один экземпляр показался Соне вполне приличным. Сторговавшись на пятидесяти долларах («Часы отменные, стоят не меньше сотни, леди не пожалеет!»), Соня бросила покупку в сумочку, оставила доллар нищему, который пристроился тут же, возле торговцев, и спустилась в метро.
А в это время несколько полицейских машин с сиреной разъезжали по улицам Манхэттена, останавливаясь у ювелирных магазинов, которых полно в Нью-Йорке.
Полицейские заходили внутрь и предупреждали персонал об «эпидемии» краж, непонятно откуда свалившейся на город. Они показывали фотографии авантюристок, поставивших на ноги весь департамент полиции. Но отчего-то фотографии девушек вызывали совершенно не те эмоции, на которые рассчитывали стражи порядка. Многие работники не воспринимали всерьез полицейские предупреждения – слишком хороши были девушки на снимках. Разве такие красотки могут быть мошенницами?!
В этот же день, в восемь часов вечера…
…не изменяя вечерней привычке разговаривать со своей пушистой подругой, Соня сидела на кровати, поджав ноги, и вела диалог с кошкой.
Маленькая, не очень пушистая, черно-белого цвета (белой была манишка на груди, носочки на задних лапках и несколько пятнышек на мордочке) Веики пристроилась рядом, мурчала, отвечала на вопросы хозяйки короткими «мрав» и длинными «маау».
До чего же умная у Сони кошка!
Она понимала по-китайски. По-английски. По-русски и по-испански. Да и французский Веики освоила сразу. Услышав однажды французскую речь (Соня говорила по телефону), кошка замерла, навострила уши, а потом забралась к ней на руки, обняла и немигающим взглядом потребовала: еще!
– Еще? En français? – Соня засмеялась, – тебе нравится французский язык?
– Мрав, – улыбнулась Веики.
Да-да. Она умела улыбаться. Когда что-то ей доставляло удовольствие, Веики улыбалась.
Но особый восторг кошка испытывала, когда Соня разговаривала с ней по-китайски. И во время игр. Тогда кошка издавала удивительные горловые звуки, напоминающие «и-тси», которые Соня перевела «с китайского кошачьего» словом «вместе» или «а-и», что означало «любить». В общем, как поняла Соня, Веики любила совместные игры.
По молчаливому взгляду, тихому фырканью, резкому «мрав» и протяжному «маау» Соня угадывала, что Веики желала ей сообщить. А если что-то вдруг ускользало от ее понимания, кошка забиралась Соне на руки, трогала лапкой ее щеку, впивалась взглядом и… улыбалась. Ее кошка улыбалась!
Вот такая она, Веики. Необыкновенная!
Задребезжал телефон. Соня потрепала кошку за ухом и бросила взгляд: Стэнли.
«Мрав»…
Соня тепло улыбнулась. Улыбка предназначалась Ему. Но Веики не обиделась. Он ей нравился.
– Алло.
– Это я.
– Я поняла.
– Извини. Раньше не смог вырваться. Хотел погулять с тобой, сходить в ресторан.
– Я не люблю рестораны, Стен. У тебя было много работы?
– Да. Я до сих пор в департаменте.
– Ого. Надеюсь, сегодня ювелирные магазины никто не атаковал?
– Не надейся.
– Неужели…
Соня не договорила. Он устал. Все еще на работе. А она все о делах…
– Я понимаю, что уже поздно… – Стэнли говорил мягко, как бы извиняясь, – но я хотел тебя спросить…
– Слушаю тебя. О чем ты хотел меня спросить?
– Как ты отнесешься к тому, что я сейчас приеду? Нет, – добавил он поспешно, – если у тебя какие-то планы, я не хочу их нарушать. Просто захотелось поговорить…
– У меня нет других планов. Приезжай, Стен.
– Буду через полчаса, – ответил он и быстро нажал на отбой, опасаясь, что Софи передумает.
– Воуля! – обратилась Соня к кошке. – Даже если ты будешь возражать…
– Мааау, – непривычно громко мяукнула та в ответ, протянув свое «маау» в таких музыкальных вариациях, что Соне пришлось ее успокаивать.
– Тише, тише! Соседей распугаешь. Я все поняла: возражать ты не будешь.
– Мрав… – довольно фыркнула Веики.
Софи встала с кровати («Мур…», – потянулась за ней кошка), забросила кое-какие вещи в шкаф, пошла на кухню…
Стэнли пришел с пакетами.
– Не знаю, что ты любишь… Я купил кое-что на ужин. Не было времени поесть.
Соня улыбнулась:
– У меня режим. Но тебе я приготовлю что-нибудь.
Кошка потерлась о его штанину: «Муррр».
– Ах да. Для тебя есть подарок, киска. – Стэнли достал игрушечную мышку, бросил на пол. – И это. – Он порылся в пакете и показал баночку кошачьих консервов.
– Видишь, – обратилась Соня к кошке, – он тебя балует.
Кошка встала на задние лапы и попросилась на руки к Стэнли. Потом, когда он ее поднял, она нежно обняла лапами его шею и заурчала непривычно громко.
– Вау! Так меня еще никто не обнимал. Ты просто чудо, киса.
– Ее зовут Веики, – сообщила Софи.
– Какое необычное имя.
– Красиво, правда? На китайском языке это означает «сохраняющая любовь».
– Ты знаешь китайский? – удивленно спросил Стэнли.
– Я знаю, что моя Веики помогает мне обрести спокойствие.
Стен привлек Соню к себе. И так они стояли, не шевелясь. Веики оказалась между ними. Она поворачивала свою мордочку от Стэнли к Софи, терлась об их щеки и урчала свою песенку.
Соня готовила быстрый ужин, а Стэнли наблюдал за ней, счастливо улыбаясь. Затем они вместе пили чай и обсуждали последнюю кражу.
– Значит, ты говоришь, девушка была американка?
– Угу, – Стэнли продолжал жевать – доедал ужин. Пил чай. – У тебя очень вкусный чай. Особенный. Можно еще?
– Конечно, – Софи подлила ему чай из заварника. – Это китайский чай… Ты говоришь, что вторая девушка, которая с ней была, просто артистка? Не сообщница?
Стэнли покачал головой.
Соня рассмеялась:
– Девушки просто потрясающие!
– Эй, ты не должна так говорить, – Стен погрозил ей пальцем, – Не забывай, они совершают преступление.
– Но все ювелирные изделия должны быть застрахованы. Так что магазины получат страховку.
– Софи… Ай-яй-яй. Значит, ты поддерживаешь мошенниц?
– Ну, не то чтобы поддерживаю… Но, согласись, они достойны восхищения. Увести из-под носа дорогие украшения, поставить на ноги весь департамент полиции Нью-Йорка, – она снова рассмеялась.
– Если честно, мы тоже по этому поводу отпускаем всякие шуточки. Но когда девчонки попадутся, им грозит большой тюремный срок. Жалко их.
– Если…
– Что, если?
– Если они попадутся…
– А ты не веришь, что мы их найдем?
Софи пожала плечами.
– Сейчас во всех ювелирных магазинах усиленный контроль. Мы раздали их фотографии. Так что, если они попытаются сыграть свой спектакль еще раз, боюсь, им повезет гораздо меньше.
– Для настоящих профессионалов усиленный контроль – не проблема. А девушки, видимо, профессиональные воровки.
– Если честно, я надеюсь, что больше ограблений не будет.
– А как ты думаешь, почему кражи происходят, буквально, одна за одной. Почему они не ждут, пока полиция успокоится и перестанет их искать?
– А ты как считаешь, почему?
– Вероятно, им срочно нужны деньги. На какие-то цели. Много денег и сразу.
– Да? Это интересно. – Стэнли как-то по-особенному посмотрел на Софи.
– У вас есть идеи, кто эти девушки и где их искать?
– У меня есть одна версия, но мои коллеги меня не поддерживают.
– Скажи.
Он прищурился, улыбнулся, закусил губу.
– Ну скажи, – теребила его Соня.
– Не проболтаешься?
– А кому я могу рассказать? У меня только Веики…
– Ей можно.
– И?
– Я подумал, что это может быть одна и та же девушка.
Соня замерла, широко открыла глаза. Не отводила взгляд от Стэнли.
– Не поняла? – переспросил он.
Она покачала головой.
Стэнли вдруг обратился к Веики:
– А ты, киса, понимаешь, о чем я говорю? Я подозреваю, что это одна и та же девушка!
– Мрав…
– Видишь, Веики сразу сообразила, – погладил он кошку и продолжил говорить Соне: – Девушка меняет внешность… Теперь поняла?
– Э… – только и смогла протянуть Соня.
– Да, это кажется невероятным. Может, она актриса? Тогда понятно, почему она нанимает актеров.
Соня прикрыла глаза. Качнула головой.
– Думаешь, невозможно?
– Ух ты! – наконец, выдохнула Соня, – здорово! Но актриса и мошенница-воровка – совсем разные профессии.
– Я знаю. Но я все больше и больше убеждаюсь, что это возможно.
– А почему ты сделал такой вывод? Что, девушки похожи?
– Нет, внешность у них разная. Но, во-первых, снимки сделаны издалека, с видеокамеры. И лицо редко попадает в кадр. А во-вторых… – он многозначительно замолчал.
Соня не сводила с него взгляд. Ждала.
– Во-вторых, движения…
– Что, движения?
– Они двигаются похоже. И жесты. Понимаешь, мы пропустили через одну компьютерную программу видео со всех магазинов и, знаешь, результат удивительный: с большой вероятностью – это одна и та же девушка.
– Ну, вероятность – это все-таки предположение.
– Да. Мои парни тоже не верят компьютеру.
– А ты веришь?
– Я озвучил такую версию раньше компьютера. Странно то, что за последнее время не было подобных преступлений и по данным Интерпола. Откуда они взялись, эти девушки? Или девушка? Почему орудуют в Нью-Йорке?
Соня слушала, ничего не отвечала. Она и так сказала слишком много.
– Не будем о делах. Расскажи о себе. Как ты провела день?
– У меня ничего интересного.
Соня потянулась к нему, обняла… Стэнли поддался и страстно покрыл ее поцелуями.
На следующий день. В обеденное время…
…к часовому магазину подъехал дорогой Порше. С откидным верхом. За рулем – девушка, а рядом с ней, на пассажирском сиденье, пожилой мужчина – худенький, небольшой, лицо в морщинах. Оба – азиатской внешности. Девушка вышла из машины, что-то сказала старику: очень нежно и заботливо. Сама пошла в магазин, а старика оставила сидеть в машине.
Секьюрити открыли ей дверь.
– Я недолго, па, – громко обратилась она к пожилому мужчине.
И кивнула охраннику:
– Присмотрите за ним.
Симпатичная брюнетка с короткими черными волосами (прическа «каре»), черными раскосыми глазами, яркими губами, стройная, чуть выше среднего роста прошла в бутик.
Навстречу девушке вышел главный менеджер. Случайно или нет, он также был азиатской внешности.
– Добрый день, мисс.
– Здравствуйте. Я вчера звонила вам. По поводу часов Омега. Мы с братом хотим купить часы этой марки для нашего отца.
– Да, мисс. Пожалуйста, пройдемте. Я покажу вам.
– Мне нужны часы неординарные. Ручной сборки. До трехсот тысяч, не больше. Мне сказали, что у вас есть такие.
– Да, есть. Пойдемте, я вам покажу.
Менеджер подвел девушку к бронированной витрине, предложил рассмотреть несколько видов часов. К ним сразу же подошел охранник. Он стоял чуть поодаль, однако очень внимательно наблюдал за девушкой.
– Вообще-то я мало разбираюсь в мужских часах. Я предложила подарить ему Картье, а брат – Ролекс. Но отец заупрямился. Ему захотелось иметь часы, которые носил Джеймс Бонд. И которые, как он сказал, побывали на Луне.
– Ваш отец прав. Именно марку Омега предпочитают астронавты NASA в космосе.
– Надо же! И про Джеймса Бонда – тоже правда? – недоверчиво спросила девушка.
Менеджер подтвердил.
– А можно посмотреть вот эти?
Охранник открыл витрину, не отходил. Девушка рассматривала часы. Прикинула себе на руку.
– А можно еще вот эти?
Менеджер убрал в витрину первые часы и достал вторые. По лицу девушки было понятно, что вторые ей больше понравились. Она рассматривала их и уже хотела было примерить, но зазвонил телефон, и она отложила часы.
– Извините, – посмотрела она на номер в телефоне, – это важно.
Девушка жестом попросила не убирать часы. Чуть отошла от витрины. Дальнейший разговор вела на китайском:
– Да. Я приехала с отцом. А тебя нет. Я не могу одна занести отца в магазин. Нужно примерить часы. Я уже посмотрела. Браслет для него очень большой. Я бы убрала одну-две секции…. – Пауза. Девушка слушала. – Ну так всегда. На тебя нельзя положиться, Си. Я понимаю, что ты будешь платить… Хорошо, я выберу сама. А ты платишь. Но все-таки мог бы и подъехать.
Она закончила разговор, была несколько раздосадована. Но тут же улыбнулась менеджеру.
– Извините. Это брат.
Он ответил ей на китайском языке:
– Проблемы? Ваш брат не приехал вместе с вами?
Девушка удивленно посмотрела на работника:
– О, вы говорите по-китайски?
– Мои родители родом из провинции Хэнань.
– Это колыбель китайской культуры, – сказала она по-английски. – Я была там. Древние города, древние столицы. А вы были на родине предков?
– Да, конечно, – менеджер был очень доволен разговором.
– А мои родители – из Хэйлунцзян, – сказала девушка на китайском. – Мама – русская, отец – китаец. – И добавила по-английски: – я родилась в городе Ичунь, детство мое прошло на реке Хэйлунцзян – Реке Черного Дракона, которую русские называют Амур.
– У вас прекрасный английский. Совсем нет акцента. Для людей, которые здесь не родились, это редкость.
– Спасибо. Я пятнадцать лет живу в Америке. Мы многого добились в этой стране. Благодаря отцу. И вот теперь хотим сделать ему подарок, о котором он мечтает.
– Это замечательно.
– Мне нравятся эти часы. Скажите, вы можете убрать несколько секций в браслете? У отца маленькая рука.
– Да, конечно. После оплаты.
– Я понимаю. Давайте я померю и скажу, сколько надо убрать.
Она протянула руку охраннику. Тот глянул на менеджера, увидел кивок и осторожно передал часы девушке.
– Он всегда такой бука? – спросила девушка по-китайски.
– Работа такая, – улыбнулся менеджер.
Охраннику не нравилось, что они говорят на незнакомом языке, он напрягся. Девушка поняла это и перешла на английский.
– Вот. Нужно будет убрать две секции. У отца маленькая рука. Запомните?
Менеджер почтительно кивнул.
Зазвонил телефон. Девушка взяла трубку, снова извинившись.
– Да… Когда ты приедешь? Через два часа? – и потом на китайском: – Я подобрала часы. После оплаты они уберут две секции. И… – обратилась она к менеджеру: – сколько нужно времени, чтобы сделать браслет?
– Один день.
– Ты слышал? В общем, я выбрала. Тебе нужно только заплатить, – добавила она на английском, чтобы понял охранник.
– Мы берем эти часы. Брат сейчас приедет и оформит покупку. А когда браслет будет готов, позвоните мне, – она достала свою карточку, – вот мой телефон. Я приеду и заберу их.
Прежде чем вернуть часы, она задала вопрос:
– А можно посмотреть упаковку? Знаете, пожилые люди очень чувствительны к оформлению, любят всякие завитушки.
– Конечно, – менеджер достал красивую коробку с золотистым орнаментом и логотипом ОMEGA.
– Да. Мне нравится. Мне все нравится. Отложите их.
Она сняла часы, передала секьюрити. Тот положил их в коробку. Не спускал глаз с девушки.
– Через два часа приедет мой брат. А завтра, когда вы сделаете браслет, позвоните мне. И большое вам спасибо. Вы были очень любезны. К тому же так приятно встретить человека, который говорит на одном с тобой языке, – добавила она на китайском. – Но я не прощаюсь. Зайду завтра, чтобы забрать часы.
Менеджер провел ее к двери. Она кивнула головой в сторону улицы.
– В машине мой отец. Он, к сожалению, инвалид. Но сильный духом. И голова в порядке, – она засмеялась.
– До свидания, Нинг, – попрощался с ней менеджер, называя девушку по имени, которое он прочел на визитной карточке.
– До свидания, Донг, – прочла она надпись на табличке его фирменной одежды.
Выйдя из бутика, она села за руль, немного поговорила с отцом, проверила его ремень безопасности, и, помахав рукой менеджеру и охраннику, наблюдавшими за ней, уехала.