– Подожди, Вальсар, дай ему сказать. Мы совсем не знаем, что это за человек…ну, кроме того, что он колдун и едет из Тихой долины, – Цельдара примирительно положила изящную ладонь на могучее плечо брата и ласково погладила.
– Молодец, девочка! Какая проницательность в таком юном возрасте! Действительно, мы с вами встретились в необычном месте и при необычных обстоятельствах. Так давайте извлекать из этой встречи пользу! Наверняка вы не из-за большой любви к природе решили прогуляться по Красной пустыне ночью, любуясь её безграничными просторами и подвергая себя опасности. Ну, ладно, не хотите, можете не говорить, – колдун вытащил из складок своего канареечного плаща сверток и стал с наслаждением его разворачивать. Аромат ванили и меда достиг ноздрей Вальсара и тот удивленно поднял брови. Он был готов ко всему, даже к войне с колдуном, но то, что тот вдруг решит угостить его медовым кексом, не ожидал никак. Эльсамир протянул кусочек Цельдаре, а затем Вальсару. Последний сделал вид, что не заметил подношения и недовольно отвернулся.
Медленно начинало светать. Первые лучи солнца пробивались сквозь ночное небо. Животные еще спали. Цельдара, подбив под голову охотничий мешок, мечтательно слушала Эльсамира Сизого. Вальсар жарил на костре остатки мяса и тоже внимательно наблюдал за гостем.
– За вкусной едой любая история приобретает свой неповторимый привкус. Будь то горечь разлуки, приправленная солеными слезами разочарования или сладость любви, сдобренная огоньком жгучей страсти… – старик задумался, помолчал немного, будто вспоминая что-то очень важное и начал свой рассказ.
– История моя кому-то покажется странной, кому-то печальной, а кто-то и вовсе разведет руками и станет меня осуждать. А виной всему любовь! Именно любовь корень всех несчастий, обрушившихся на мою бедную голову…Что ж, от судьбы не уйдешь! А от такой женщины, как моя Хабира, захочешь уйти – она тебя не отпустит, спрячешься – найдет. Не женщина, а вулкан! – Эльсамир заёрзал, над верхней губой выступили капельки пота, а глаза вдруг стали грустными. Помолчав немного, он продолжил свой рассказ.
Давным-давно, когда Грозовое море ёще не поглотило Садхад, а землю считали плоской, жил в Симгуре лекарь Шахрид. Славный был человек, светлая голова, как теперь говорят – гений своего времени. Он мог вылечить все, что угодно от вшей до оспы. Запасам его трав могла позавидовать любая ведьма. И была у Шахрида дочка по имени Хабира. Красавица, умница, в общем, вся в отца пошла. Жена лекаря умерла при родах. Вот Шахрид и старался быть Хабире и матерью и отцом одновременно. Старался, как умел. Обучил её своему лекарскому искусству. В общем, жили они хорошо, не хуже других, а то и лучше. Девчушка оказалась способная и грызла науку как орешки. По началу, Шахрид гордился дочерью, радовался, когда она стала не хуже него исцелять людей. Постоянно твердил ей:
– Мы делаем доброе дело, дочка, помогаем людям. Ведь калекой может каждый стать, а мы даем человеку надежду и возможность стать здоровым и умереть в свой час. Сколько людей мы увели из-под носа костлявой старухи. Придет время и нам придется отвечать за содеянное добро.
Хабира была умна не по годам. Она быстро поняла, что жизнь штука хрупкая и стала придумывать, как победить смерть. По ночам, когда отец уходил спать, она не оставляла попытки изготовить эликсир бессмертия. Для чего, спросите вы, ей это было нужно? А я вам отвечу. Она хотела подчинить смерть себе, считая, что та ведет себя не справедливо. Не справедливо отняла у неё мать, не справедливо забирает молодых людей, детей. А придет время и отнимет у неё самое дорогое, что есть в жизни – любимого отца.
Однажды, когда на улице выпал первый снег, а лужи за окном заледенели, к ним в дом постучали. Отец уехал в соседнюю деревню лечить больного ребенка. Обещал вернуться только к вечеру. Хабира была дома одна. Открыв дверь, она увидела старую худую женщину, зябко кутавшуюся в длинный заношенный плащ.
– Здравствуй, Хабира. Слышала, что искала меня? Вот я и пришла, – с этими словами старуха без приглашения прошла в дом, со скрипом захлопнув за собой дверь.
– Простите, но здесь какая-то ошибка. Я не могла вас искать, я даже не знаю, кто вы такая, – девушка в растерянности смотрела на гостью, а по спине бежал мороз от пронзительных серых глаз старухи.
– Разве? Так я представлюсь. Моё имя Смерть. А пришла я к тебе, милая, поговорить о твоём будущем. Твои старания не прошли даром. Тебе практически удалось создать эликсир бессмертия. Еще никому не удавалось подобраться ко мне так близко. Сколько раз вы с твоим отцом оставляли меня, как говориться, с носом. Мне доставляло удовольствие наблюдать за вами и вашими жалкими попытками изменить мир к лучшему, но только до тех пор, пока вы не стали угрожать мне. Я стара, но не глупа. Те души, что вы не позволили мне отнять, рано или поздно я все равно заберу. Уж что, а ждать я умею. Но вам и этого оказалось мало! Вы решили избавиться от меня и «править балом» самостоятельно. Поэтому я здесь, – старуха подошла к Хабире и заглянула ей в глаза. Девушка была напугана. Смерть с удовольствием ущипнула её за щеку и с силой, не свойственной пожилому человеку, толкнула на пол.
– Подожди! – Хабира взмолилась. – Я отдам тебе эликсир! Бери, что хочешь, только не убивай, – слезы хлынули из синих глаз Хабиры. Она плакала, размазывая соленые дорожки по лицу.
– Хорошо, заметь, ты сама это сказала. Я заберу эликсир. А так же дам тебе то, что ты так хотела. Я награжу тебя за твою сговорчивость или накажу за твою дерзость, это уж ты сама решай, как тебе больше нравиться, – Смерть хрипло засмеялась, обнажив свои ровные острые, как у волка зубы. – Дарую тебе бессмертие! И путь оно ляжет непосильным бременем на твои хрупкие девичьи плечи. Ты переживешь всех, кого знаешь или узнаешь когда-либо. Ты увидишь, как они все умирают, и будешь мучиться, не в силах что-либо изменить. Ты будешь помнить меня, Смерть, всю свою бесконечно длинную жизнь. Не благодари, не стоит! – забрав эликсир, Смерть ушла, оставив Хабиру одну со своими мыслями.
С тех пор прошли сотни лет, а Хабира все такая же молодая розовощекая красавица. Я встретил её в Симгуре тридцать лет тому назад, – Эльсамир посмотрел вдаль на уходящую за горизонт бескрайнюю пустыню, затем перевел взгляд на своего жеребца. Тот стоял, понуро опустив голову. Встретившись взглядом с хозяином, жеребец громко и, как показалось Цельдаре, жалобно заржал. Он словно хотел спросить Эльсамира о чем-то, но не мог. В глазах старика всколыхнулось нечто, похожее на обиду. Он отвернулся от животного и продолжил свой рассказ.
– Что это за женщина! Она как хорошее вино, с годами стала только лучше… Первый раз я её встретил совершенно случайно. Хабира гордо шла по улице, оставляя за собой головокружительный аромат жасмина, корицы и еще чего-то такого же приятного, как оказалось потом, это были розовые лепестки. Черные, как смоль волосы девушки были заплетены в тугую косу, змеей спускавшуюся с её плеча. Она шла, как королева, подметая мостовую подолом своих многочисленных разноцветных юбок. На шее у Хабиры блестели и переливались нити из янтаря и бирюзы. Глаза горели ярче синих сапфиров, украшавших её милые ушки. Увидев её, я на мгновение оторопел…и сразу же влюбился! Я стоял как, болван и не мог пошевелиться, боясь спугнуть наваждение. Очнулся от того, что кто-то закричал. Повернувшись на голос, я вдруг увидел, как на меня сумасшедшим галопом летит взбесившаяся лошадь. Бешанные глаза смотрели невидящим взглядом. Из ноздрей гнедой вырывались клубы пара, а грива, разметавшись от ветра, развивалась, создавая мрачное облако над головой лошади. На ней сидел молодой парнишка, лет десяти. Побелевшими от усилий пальцами, он схватил животное за гриву и от страха закрыл глаза. На все про все у меня было не более трех секунд. Мысленно настроившись и проникнув в лошадиные мысли, я чудом успел спасти жизнь себе и бедному мальчишке.
Вокруг нас собралась толпа зевак. С трудом вырвавшись из цепких рук причитавшей и плакавшей то ли от счастья, то ли от страха, женщины, я упустил Хабиру из виду. Раздосадованный я отправился в ближайший кабак и до икоты напился там медовухи.
Второй раз с Хабирой мы встретились чрез три года. Дело было в небольшой хижине в деревушке под названием Рыбачий отрог. Там на совете старейшин решался спор между Навхадом и Симгуром. Каждый из них заявлял свои права на возникшие острова в водах Грозового моря. В то время я представлял интересы Тихой долины и был одним из членов совета. Каково было моё удивление, когда представлять Симгур приехала сама Хабира. Она была еще прекраснее, чем при первой нашей встрече. На этот раз она совсем не походила на ту женщину с мостовой. Девичью фигуру Хабиры облегало полупрозрачное темно-синее платье. Ожерелье из топазов сверкало, словно звезды на небе. Черные прямые волосы были распущены и волной спадали до самых бедер. Как ни странно, она меня узнала и была удивлена не меньше. Пусть простят меня старейшины и жители Навхада, но я был готов отдать не только острова, а целый мир бросить к ногам этой женщины, только бы она осталась рядом. Мы сидели и смотрели друг на друга, не замечая происходящего вокруг. Конечно же, Хабира выступила с пламенной речью перед советом старейшин. Она горячо доказывала, что острова образовались на территории Симгура, что по закону старейшины должны принять решение о расширении земель лесного народа.
В защиту Навхада выступил Иорид Средний. Его все уважали и боялись одновременно. Внешне он был похож на старого лиса. У колдуна были узкие хитрые глазки. Часть длинных седых волос Иорида Среднего были собраны в реденький хвост, а остальная часть неряшливо торчала из-под широкополой серой шляпы. Колдун был очень высокий и худой. Поговаривали, что если его рассердить, то он способен щелкнув пальцами превратить любого в пыль. Поэтому, когда с речью выступал Навхад, комнату наполняла гробовая тишина. По окончанию заседания решение было принято в пользу Навхада. От части, из страха перед Иоридом Средним.
Удовлетворенный результатом, колдун из Навхада оседлал своего сумеречного зверя и тот час отбыл на родину.
– Сумеречного зверя? – Цельдара удивленно посмотрела на рассказчика. – Я знаю, что в мире их существует всего лишь три вида: сумеречный белый волк, сумеречный красный медведь и сумеречный черный лев. На ком из них приехал Иорид Средний?
– На огромном белом волке. Я обратил внимание, что у животного были разные глаза: один голубой, а другой зеленый. Иорид Средний носит на шее медальон, с помощью которого подчиняет себе сумеречного волка. Знаю еще, что сумеречный медведь принадлежит колдуну из Ябзигора Гисею Отважному. А вот черного льва никто не видел. Говорят, что это всего лишь красивая легенда… – колдун что-то прикинул в уме, пожевал губами. Достал из складок плаща серебряную фляжку с водой и с жадностью стал пить. Пока Эльсамир Сизый пил, Вальсар проверял снаряжение. По его настроению было ясно, что ему очень не нравится затянувшийся визит колдуна и в надежде избавиться от непрошанного гостя, он готовился в скором времени отправиться в путь. Хмурые взгляды, которые Вальсар посылал Эльсамиру Сизому не возымели никакого действия. Старик просто не замечал угрюмого охотника и весь растворился в воспоминаниях.
Осушив фляжку, колдун пригладил пальцем длинные с проседью усы и продолжил свой рассказ.
– Много лет назад в Чабчаре жила ведьма по имени Сурена. И было у этой ведьмы три сына. Когда началась Великая война Чабчара, Тикифа и Ветрограда за земли Красной пустыни, то двух старших сыновей Сурены призвали воевать. Через три года, когда война закончилась, ни один из юношей не вернулся домой живым. Обезумевшей от горя матери сообщили, что её сыновья храбро сражались за гордый Чабчар и пали на поле боя, где их и оставили. Когда после сражения друзья вернулись забрать их тела, то не смогли их найти. Оставив поиски, солдаты рассказали всем, что останки ведьминых сыновей съели животные. Сурена сошла с ума от горя и много лет скиталась по Красной пустыне в поисках своих детей. Однажды, посадив младшего сына на одеяльце, она оставила его возле дома играть в камешки, а сама в это время снова отправилась искать сыновей. Вернувшись к вечеру, Сурена вдруг обнаружила, что её мальчик пропал. Обезумев от горя, женщина стала кричать и рвать на голове и без того редкие волосы. На крик сбежались люди. Поиски ребенка закончились ранним утром, когда местные охотники нашли окровавленные детские кости у старого дуба. Рядом с останками лежало то самое одеяльце. Охотники предположили, что мальчик попал в лапы крупного хищника, например горного льва или пумы. В последнее время их много развелось. То лошадь задерут, то быка. Но чтоб ребенка…
Сурена так кричала и рыдала по детям, что трава рядом с её домом высохла и почернела, а дуб, у которого нашли кости, превратился в камень, увековечив собою то страшное место. В память о детях ведьма создала сумеречных зверей. Красного медведя и белого волка в честь старшего и среднего сына, почтив храбрость и отвагу погибших. А черного льва в честь младшего сына, чтоб тот всегда напоминал ей о том, что именно она, Сурена, виновата в его смерти. Так оно есть и в наши дни. Сумеречным волком и медведем могут управлять лишь самые сильные и отважные колдуны. А черного льва ведьма оставила себе. Говорят, что она до сих пор скачет на нем по Красной пустыне и ищет своих сыновей.
– А почему Иорида называют Средним? – Цельдара старалась не упустить ничего из рассказа Эльсамира. Ей была интересна любая мелочь. В деревне много рассказывали и про сумеречных зверей и про Иорида Среднего. Но это все слухи, обрывки непроверенной информации, которая до неё доходила в искаженном виде.
– А Средним его прозвали по тому, что он был средним сыном в семье. Средним, но самым сильным и страшно жадным. Поговаривают, что он даже убил своих братьев, чтобы единолично заполучить все богатства и редчайшие магические артефакты своего отца. Коллекцию артефактов начал собирать еще его прадед, потом продолжили дед и отец. Слышал от одной прекрасной ведьмочки из Навхада, что там есть даже такие редкие сокровища, как Часы Смерти, флейта, призывающая Удачу, Узы Любви и много еще всякой древности.
– Солнце встало и нам пора выдвигаться! – Вальсар был как всегда практичен и неумолим. – Если поторопимся, то к следующему утру будем в окрестностях Симгура. Дукану нужна еда, а нам нормальный полноценный отдых. Вот въедем в ближайшую деревню и передохнем, – с этими словами Вальсар запрыгнул на спину дакира. Тот в свою очередь загорцевал на месте, фыркая и тряся своей козлиной бородой.
Остальные нехотя последовали за Вальсаром. Бессонная ночь давала о себе знать.
Как и предполагал Вальсар, на утро следующего дня они приблизились к землям Симгура. Всю дорогу Эльсамир Сизый рассказывал о своей любви к Симгурской ведьме по имени Хабира. Цельдара слушала старика с большим удовольствием, а Вальсар, был бы рад на время лишиться слуха, чтоб не засорять свое сознание любовными соплями. Лицо охотника ничего не выражало, лишь изредка шрам на левой щеке дергался от напряжения. Но стоило Эльсамиру пустить слезу от нахлынувших чувств, как Вальсар тут же начинал плеваться через плечо и подгонять Дукана, каждый раз испытывая слабую надежду оторваться от приставшего к ним колдуна. Но жеребец Эльсамира был хорош! Бесшумный и быстрый, как ветер, он с легкостью настигал дакира и держался с ним, как говориться, ноздря в ноздрю. Так же, как и прежде, конь старался укусить своего седока и, пару раз, чуть было не скинул с себя наездника.
По дороге в Симгур Цельдара узнала, что у Эльсамира Сизого и Хабиры был бурный роман, в результате которого через два года ведьма ушла от старика к другому.
– Да, не скрою, он был моложе меня лет на пятнадцать. Да что значит возраст, когда сердцем молод! Тем более, что моя Хабира-то только с виду девочка, а ей уже триста лет в обед! – от возбуждения Эльсамир покраснел и прищелкнул языком.
– Но не будь я Эльсамиром Сизым из Тихой долины, если бы отпустил разлучника с миром! Будьте уверены, он получил своё сполна! – колдун поднял к небу руки со сжатыми пухлыми кулачками и несколько раз потряс ими в воздухе.
– Что же ты с ним сделал, колдун? – Вальсару наконец-то стало любопытно и он, впервые за все время, открыто проявил интерес к историям Эльсамира.
– А вот что! – Он гневно сжал каблуками бока своего жеребца, что тот заржал от боли и снова попытался схватить колдуна за ногу. – Я превратил этого проходимца в лошадь и намереваюсь ездить на нем столько, сколько он того заслуживает!
Цельдара и Вальсар вытаращили глаза на коня, пытаясь отыскать в его облике что-то человеческое. Первым пришла в себя Цельдара:
– Вы с ума сошли! Немедленно освободите бедолагу! – гнев и отчаяние смешались в голосе Цельдары.
В то время, пока девушка отвлекала колдуна, Вальсар изловчился и стащил старика с лошади, приставив к горлу Эльсамира охотничий нож.
– Давно хотел это сделать, – с наслаждением глядя на недоуменное лицо колдуна, Вальсар продолжил:
– У нас есть два варианта. Первый – ты расколдовываешь мужика, получаешь по голове бревном, а пока ты не пришел в себя, мы уезжаем. И второй вариант, признаюсь, мне он нравиться даже больше. Ты не расколдовываешь мужика, я перережу тебе за это глотку и мы уезжаем, забрав коня с собой. Вот ведь Хабира обрадуется, когда мы вернем ей любовничка! Да она нам за это еще и приплатит! Итак, что выберешь, а, колдун?
– Вот ведь незадача! Я бы рад его отпустить, он мне итак надоел, кусается постоянно, пару раз чуть меня не угробил! Да только чтоб заклинание сработало, мне нужно доставить коня домой. К нему домой! Вы думаете, почему я еду в Симгур? После того, что я натворил из ревности, поверьте, что мне лучше не попадаться Хабире на глаза. Я итак рискую жизнью, а тут еще и вы… Поверьте, я хочу все исправить, – Эльсамир Сизый умоляюще посмотрел на Цельдару и в напряжении замер, ожидая приговора Вальсара.
К удивлению колдуна, здоровяк сначала убрал нож от его шей, а затем резко отпихнул его от себя. Колдун плюхнулся в придорожную пыль. Его ярко-желтый плащ стал грязным, а тюрбан упал с головы, обнажая блестящую лысину.
– И чтоб без глупостей! – крикнула Цельдара, держа отряхивающегося Эльсамира под прицелом своего лука.
– Мы поедем с тобой. Не верю я тебе, колдун! – Вальсар нервно провел рукой по своим коротким светлым волосам, жалея, что затянувшийся визит в Симгур нарушает их планы.
Дальше ехали молча. Ландшафт постепенно менялся и становился более пригодным для обитания живых существ. Раскаленные пески Красной пустыни постепенно сменяла степь. Появилась редкая трава и низкорослые кустарники, такие как ракитник и чилига. Они образовывали плотные цепкие заросли, в которых прятались птицы и мелкие животные. Воздух стал не такой горячий и лошадь с дакиром поскакали бодрее. Свежий ветер играл с рыжими волосами Цельдары, завивая непослушные прядки. Уставшая после трудного перехода через пустыню, она мечтала о горячей ванне, чистом белье и мягкой постели.
Шорох в кустах привлек внимание всадников. Вальсар поднял вверх руку, давая понять, что нужно остановиться и ждать. Сам соскочил с дакира и, держа свой меч наготове, тихо, почти бесшумно, пошел в сторону зарослей. Не успел он пройти и пары метров, как из кустов вышел огромный дикий вепрь. Увидев Вальсара, он тут же ринулся на него, наклонив большую голову и выставив вперед мощные клыки. Жеребец колдуна громко заржал, встал на дыбы и сбросил с себя ненавистного хозяина. Освободившись, конь помчался прочь. В это время Вальсар храбро сражался с вепрем. От полученных ран животное еще больше разозлилось. Дикий кабан поднимал на клыки и рвал все, что попадалось ему на пути. Куски земли летели из-под его копыт. Увидев краем глаза, что жеребец Эльсамира сбежал, Вальсар отвлекся. В эту самую секунду вепрь нанес ему удар и распорол правый бок. Цельдара схватила лук и пустила в зверя стрелу. Зверь покачнулся, но не упал. Видно было, что силы его уже на исходе. Он вдруг резко повернулся и ринулся в сторону Цельдары. Но путь ему преградил Вальсар. Несмотря на тяжелую рану, он, стиснув зубы предстал перед разьяренным животным. Мускулистая спина в напряжении сжалась, словно стальная пружина. Чуть прищурившись от яркого солнца, Вальсар замахнулся и изо всех сил и рассек мечом воздух. Раздался свист, а потом глухой стук и голова огромного дикого вепря упала на землю и покатилась к ногам колдуна. Эльсами Сизый вздрогнул и с визгом отскочил в сторону. Цельдара подбежала к раненному брату и подставила ему свое плечо.
– Ерунда, сестренка… Заживет как на собаке, бывало и похуже, – Вальсар старался шутить, не позволяя панике охватить их маленький отряд. Усадив брата, Цельдара стала искать в охотничьем мешке чистые повязки и воду, чтобы промыть рану. К раненному охотнику подошел Эльсамир Сизый. Он чувствовал себя от части виноватым в случившимся. Ведь если бы Вальсар не отвлекся на его лошадь, то не сидел бы тут, истекая кровью.
– Позволь помочь тебе, охотник? Да-да, я знаю, что ты мне не доверяешь, но посуди сам, если бы не я и мой строптивый конь, то все было бы иначе. Да и нужен ты мне. Если жеребец доберется до Хабиры вперед меня, то мое положение станет куда хуже твоего. Предлагаю сделку: я помогу тебе, а ты поможешь мне? – старик выжидающе смотрел на Вальсара. Тот сидел белый, как снег и казалось, что вот-вот потеряет сознание.
– Мы согласны! – Цельдара решила взять инициативу в свои руки и принять решение за брата. Вальсар нахмурился, но девушка взглядом строгих зеленых глаз заставила его промолчать. Спорить с ней у Вальсара не было сил и он обреченно закрыл глаза.
– Молодец, девочка! Я в тебе не ошибся! А теперь отойди и позволь мне помочь.
Эльсамир Сизый протянул левую руку и коснулся окровавленной раны на боку Вальсара. Вдруг камень на одном из перстней засветился алым и стал похож на горячую лаву. Раскалившись до предела, камень вдруг побелел и испустил из себя столп яркого серебристого света. Колдун стоял не двигаясь. Глаза его были закрыты. Со стороны Цельдаре показалось, что он впал в транс. Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Вспышка ослепляющего света и рубин на перстне снова стал холодным. Эльсамир Сизый открыл глаза.
– Я свои условия договора выполнил сполна. Ваш брат здоров и полон сил, как раньше. Надеюсь, что он больше не будет желать мне смерти, хотя бы потому, что я спас ему жизнь, – довольный собой, старик отошел от Вальсара.
Небо было ясным. Солнце по-прежнему было палящим и ослепляло путников своим ярким светом. Вальсар зажмурился, мысленно пытаясь нащупать боль. Не сумев её найти, он стал осторожно ощупывать свой правый бок. Окровавленная разодранная в клочья льняная рубаха – это все, что осталось от страшной раны на теле охотника.
– Показывай дорогу, колдун. Только боюсь тебя огорчить, но тебе придется идти пешком. Не везет тебе с лошадьми, – довольно ухмыльнувшись, Вальсар запрыгнул на дакира.
– Эй, постойте! Не так быстро, молодые люди! Не забывайте, что я старый и беспомощный. Да погодите же! – Эльсамир Сизый вприпрыжку бежал за Дуканом. Желтый плащ развивался за плечами колдуна, а коротенькие ножки в красных сапогах ступали неловко, подскакивая и время от времени спотыкаясь. Набив пару мозолей и задыхаясь от пыли, Эльсамир Сизый вдруг резко остановился, выругался на непонятном языке и упал в траву.
Вальсар развернул дакира и подъехал к старику.
– Живой? Мы таким ходом и до полуночи не доберемся до Симгура. Наколдуй себе еще коня, ты ж колдун?
– Как у вас у охотников все просто! Наколдуй, расколдуй… Не могу я так запросто. Это заклинание очень сложное и отнимает много ресурсов, – колдун сел, достал красивый кружевной платок и вытер вспотевшее лицо.
– Каких таких ресурсов? – Вальсар в недоумении смотрел на Эльсамира. Цельдара соскочила с дакира и помогла старику подняться.
– Энергетических! Магия не бездонная бочка, из которой можно черпать воду, сколько тебе захочется. Существует предел. Например, превратил я человека в коня. Подобная магия забирает много энергетических ресурсов, которые восстанавливаются неделями, а то и месяцами. По этой причине и создают различные магические артефакты. Это когда большой поток энергии запирают в каком-либо предмете и пользуются им при необходимости, чтобы не растрачивать собственные силы. Не забывай, что несколько минут назад я исцелил тебя. И теперь я высушен, как выжатый лимон.
Цельдара еле сдержала смех, ведь в своем нелепом желтом плаще старик был и вправду похож на большой лимон.
– А кольцо? Разве это не артефакт? – девушка решила прояснить ситуацию до конца, а за одно, придумать выход из сложившейся ситуации.
– Да, милочка, все верно. Но артефакты бывают разные. На свете известно примерно с полтысячи таких вот вещиц, каждая из которых заключает в себе лишь определенный вид магии. Например, любовная магия, магия везения, черная магия, наносящая людям вред и нередко убивающая, магия защитная или оборонительная. Я помог твоему брату с помощью исцеляющей магии, применив силу вот этого вот кольца, – Эльсамир снял с руки красивое резное кольцо из белого золота. На нем были выгравированы какие-то древние руны, напоминающие руны на кинжале Цельдары. Как потом объяснил Эльсамир Сизый, у неё на оружии были обратные руны, заклинающие на смерть. В глаза бросался ярко-красный рубин. Камень горел на солнце и создавалось ощущение, что внутри он заполнен кровью. С виду не скажешь, что такое мрачного вида изделие, могло помочь кому-нибудь поправиться.
– А для того, чтобы превратить, например тебя в зайца, мне потребуется артефакт, заключающий в себе магию преобразования, – продолжал поучать колдун. В это время Вальсар думал о том, как же решить вопрос с транспортом. Можно было ехать на дакире по очереди, но все равно не удавалось сократить время прибытия в Симгур.
В конце концов, было решено остановиться на привал и ждать. Вдруг мимо будет проходить караван с бродячими артистами или, на худой конец, была вероятность, что на них наткнутся симгурские или тикифские торговцы. Тем более так хотелось отведать жаренного вепря! Не пропадать же добру?
Лагерь разбили так, чтобы их не было видно, но они могли хорошо просматривать дорогу. Развалившись на траве, Эльсамир с аппетитом ел сочное мясо. Вальсар, проведя немало времени в походах, научился быстро разжигать костер и прекрасно готовить в полевых условиях. На этот счет у него всегда при себе имелся мешочек со специями. Смесь из лавра, барбариса, черного и красного перца возымела свое действие. Вепрь получился изумительным, а одурманивающий запах жаренного мяса разлетелся по округе на десятки метров.
Вдруг справа от Эльсамира Сизого что-то заискрилось. Мерцание постепенно начинало приобретать очертание человека. В воздухе завитала смесь ароматов жасмина, розы и корицы. Пока Вальсар и Цельдара соображали, что собственно происходит, колдун подскочил, словно его ужалили и заметался из стороны в сторону, ища место, чтобы спрятаться. В последнее мгновение он успел-таки нырнуть в разлапистый куст, росший поблизости.
Перед путниками возникла молодая красивая женщина. Черные косы змеями струились по соблазнительной груди до стройных бедер. Синие глаза блестели недобрым огоньком. Вальсар интуитивно потянулся за мечом.
– Не нужно, милый, – женщина обворожительно улыбнулась Вальсару и покачала головой. – Извините за вторжение, но время поджимало. Вы случайно не встречали на своем пути старика, похожего на павлина? – глаза Хабиры сузились и с жадностью стали осматривать лица охотников.
– Может и встречали. Он что из беглых? – Цельдара округлила удивленные глаза.
– Может быть…Давно ли видели? – Хабира недоверчиво наклонила голову, стараясь угадать игру, которую вела с ней молодая охотница. Ссориться с ней ей было не с руки. Одной из причин был здоровяк стоявший рядом с девчонкой. Вторая причина могла быть в том, что Эльсамир Сизый был где-нибудь поблизости и ждал удобного момента, чтобы неожиданно напасть и удрать. Старик был хитер! Но Хабира умнее.
Вдруг внимание ведьмы привлекла рубашка Вальсара. Рваная и вся в крови, а раны нет. Точно, старик где-то рядом!
Поймав взгляд Хабиры, Вальсар схватил меч и приготовился драться. Цельдара, уловив напряжение брата, молниеносно достала охотничий нож. Лук лежал далеко и дотянуться до него не было возможности.
– Отдайте мне колдуна! Он не стоит ваших жизней, уж поверьте, – Хабира оценила силы соперника. Воевать она не хотела, но раз уж так сложилось… Браслеты на руках ведьмы слабо забренчали и испустили приглушенный свет. Волосы ожили и превратились в две черные змеи. Твари раскрыли свои пасти и зашипели, норовя ужалить врага. Резко усилившийся ветер, поднимал дорожную пыль, заставляя её кружиться, словно маленькие вихри. Полыхнула молния. Совсем недавно небо было ясным и солнечным, а теперь его затянули серые тучи, угрожающе нависавшие над головами охотников.
Хабира ударила первой. Заряд молнии чуть не испепелил Вальсара. Он успел отскочить и толкнуть Цельдару за ближайшие кусты. Через мгновение куст загорелся и им пришлось срочно искать другое убежище. Спрятавшись за большой камень, лежащий неподалеку, было решено, что если они сию минуту не придумают, как угомонить разбушевавшуюся Хабиру, то скоро погибнут. В соседних кустах что-то зашевелилось. Да это же колдун! Вальсар уже приготовился сдать его ведьме и спастись от её гнева, как старик жалобно взмолился.
– Помогите мне, прошу вас! У меня нет сил с ней тягаться. Она изжарит меня заживо! – колдун встал на колени и протянул руки к Вальсару. – Я сделаю все, что захотите!
Вальсар посмотрел на сестру. Цельдара в ответ пожала плечами. Что ж, так или иначе, а все же придется встретиться с ведьмой лицом к лицу. Подтянув к себе охотничий мешок, Вальсар достал из него узелок.
– Прикрой меня, Цельдара, – шепнул он сестре и перекатился к горящему кусту. Бросив узелок в огонь, Вальсар встал, схватил меч и побежал на Хабиру. Бабушкин узелок и тут сработал: густой туман временно дезориентировал Хабиру и скрыл приближающегося охотника. Пока ведьма в недоумении озиралась по сторонам, Вальсар подобрался к ней сзади и приставил меч к горлу. Разгневанная Хабира подняла руку вверх и щелкнула пальцами. Ничего не произошло.
– Не вы ли обронили, мадам? – Цельдара держала в руке два плетеных магических браслета с бусинами из горного хрусталя, которые ловко срезала с запястий Хабиры.