Там, на вершине, их встретила только береза. Обгоревшие ветви, скрученные, почерневшие листочки. Раненое дерево тихо прошелестело приветственную песню, приглашая гостей отобедать. Стол и две широкие лавки возникли словно сами по себе, но Сергей видел, как трудно было Светлому Духу Высокого холма творить чудеса.

– Ты не трать силы, восстанавливайся, – погладил человек покалеченную березу. – Мы справимся… Что же тут произошло? – он с беспокойством оглядел на стволе повреждения от огня.

Береза печально шелестела в ответ, нежно обнимая человека, аккуратно прикасаясь к его лицу хрупкими, обожженными злобным пламенем веточками. Не выдержав ее боли, Сергей крепко обнял толстый ствол обеими руками, собрал все силы – и влил их в Духа Светлого пространства. Закрыв глаза, он делился с могущественным Хранителем своей жизненной силой.

И береза воскресла. Встрепенулась, словно женщина под ласковым взглядом любимого, веточки ее расправились, ожили, и на них споро принялись распускаться молодые листочки. Сергей погладил освободившийся от ожогов ствол, улыбнулся, огляделся вокруг. Ни души. Только сизый пепел вьется над развалинами сгоревшего дома.

Дом. Ставший таким родным, откликающийся на каждый душевный позыв, на любую мысль, умеющий понять, принять, обогреть. И… нет его. Сергей недоумевал: как же могло такое случиться? Здесь, в самом сердце живого, светлого мира? Но ответ на эти вопросы еще предстоит найти. И он найдет. Но сейчас главное – разбудить Нину.

Просканировав пространство, человек еще раз убедился, что опасность никому не угрожает. Покачивающийся рядом кокон доктор пристроил на одной из лавок. Провел над оберегом рукой, проговорил открывающее заклятье. Капсула распахнулась. Сергей достал недвижимое тело Нины, уложил на широкий стол, проверил пульс, внимательно осмотрел девушку.

Она была невероятно прекрасна. Казалось, что сквозь закрытые веки струится мягкий свет. На нежных губах играла легкая улыбка, будто дева только что почувствовала-ощутила, какое чудо сотворил человек для Светлого Духа, оберегающего ее пространство, вернув к жизни почти погибшее дерево. Невесомо-торжественно лежала Хранительница на белой скатерти, словно спящая красавица, столетиями ожидающая своего прекрасного принца.

«А ведь это идея! – озарила сознание доктора внезапная мысль. – Сейчас поцелую ее, и дева моя воскреснет. Плиона же говорила в своей присказке-загадке: "Не решишься – не спасешь". На этот раз точно без шипа обойдемся. И неважно, что Нина меня не любит. Я-то люблю. Вот и пусть мой солнечный поцелуй ее к жизни вернет, из бездны забвения вытащит. А там – будь что будет…»

Он склонился над Ниной, с трепетом вдохнул аромат ее волос, провел рукой по щеке, по нежной шее, задержался взглядом на полуоткрытых губах… Решился. Сердце от волнения готово было выскочить из груди. Словно он не взрослый, опытный и уверенный в себе мужчина, а прыщавый восьмиклассник, в первый раз, тайком, собирающийся прикоснуться к неведомому, запретному, желанному…

Казалось, время остановилось. Сердце Сергея гулко колотилось уже где-то в горле. Он склонился к своей любимой в предвосхищении невероятного откровения… Но тут ветви березы предостерегающе вздрогнули, что-то сильно ударило человека по затылку. И мир вокруг, радужно вспыхнув, исчез, погрузился во тьму.

Когда доктор открыл глаза и сфокусировал взгляд, то увидел, что над ним, склонившись, стоят две девушки. Обе внимательно изучали ауру распластавшегося на траве («Ага, уже и трава проросла сквозь серый пепел!») Сергея и тихо переговаривались. Убедившись, что с человеком всё в порядке, красавицы помогли ему подняться и усадили на скамью.

– Живой? – участливо спросила Нина, приложив к затылку пострадавшего большой кусок нетающего льда.

– А что с ним сделается-то? – усмехнулась Арина. – От сияющего артефакта еще никто не умирал.

– От какого артефакта? – осмотрелся человек.

Вместо ответа Воительница протянула ему свиток с изображением крылатого воина.

– Эта штука из меня сознание выбила, – догадался доктор, ощупывая большую шишку на темени.

– Дух пространства знал, что делает. Именно таким образом нужно было меня к жизни возвращать! – наставительно произнесла Хранительница. – Иначе бы я ни за что не проснулась. А так – твое вырвавшееся на свободу сознание соединилось с моим и вывело меня из странного сна. Потом уже я тебя обратно в твое тело отправила…

– А почему сон – странный?

– Не я называла, – сердито дернула плечом Нина. – Главное, что проснулась. И заметь: никакие поцелуи меня бы не разбудили. Так что не стоило…

– Ну, вы тут воркуйте, – Арина пристально оглядела раздосадованного доктора, с неодобрением посмотрела на Хранительницу. – А я по берегу пройдусь.

Нина проследила, пока стройный силуэт ее половинки не скроется в прибрежных зарослях, и уже открыла было рот, чтобы в который раз достать своими нравоучениями Сергея…

Но вдруг над ними возникла вихревая воронка. Теряющий силы смерч вывалил из своего жерла разномастных и разнокалиберных пассажиров – и сник, растекся по холму, растворился в пространстве.

Нина с недоумением оглядела вновь прибывших и, позабыв про Сергея, с радостью кинулась обнимать лохматых помощниц. Доктор пожал руку белокурому воину и с интересом принялся рассматривать весело щебечущее беличье семейство.

– Как же вы пространства-то преодолели?! – со слезами радости спрашивала хозяйка своих подружек.

«А мы смерч оседлали! – размахивая лапками, с воодушевлением принялась рассказывать Рыжуля. – Задали ему задачку возвращения в точку начала. Вот он и вернулся туда, где возник».

– Так без колдовства арахнида такие переходы не совершаются! – опешила Нина. – Где ж вы такой артефакт раздобыли?!

«Да был там один… гад предприимчивый, – сверкнув глазками, ответила белка. – Теперь не будет за чужими душами охотиться… Скажем так, мы ему обрисовали определенный алгоритм действий, после которых он рисковал остаться либо без лапок, либо вовсе без головогруди…

В общем, испугавшись такого количества обережных белок, злобный артефакт быстренько переквалифицировался в светлые маги и без долгих рассуждений справился с поставленной задачей – перенес всю нашу компанию сквозь пространства, заколдовав заблудившийся вихрь.

Кстати, сейчас я вас с семьей познакомлю! Вы же о них столько слышали!» – Рыжуля махнула хвостом, что-то радостно пискнула своему семейству, и все белки тут же предстали перед Хранительницей, степенно поздоровались, раскланялись. Они вели себя культурно и сдержанно – не в пример непоседливой дочери и сестре.

«Хозяйка, – опомнилась вдруг Клавдия, – вы почему нас не проверили? Почему все инструкции позабыли?! Мы же из темных земель прибыли! Вдруг на себе какую-нибудь черноту принесли…» – Лунная красавица с напором взглянула в ясные глаза Нины.

– Так я сама не больше получаса как здесь оказалась. Только что в себя пришла…

«Значит, пусть Светлый Дух со всех нас информацию считывает», – резюмировала рассудительная волчица и первая ступила в возникшую рядом с березой сияющую окружность.

ГЛАВА 51

Без труда преодолев пределы пространств, Нерц неслышно опустился на краю заливного луга рядом с примостившейся на поваленном дереве Ариной. Он издалека почувствовал притягательную энергию прекрасной амазонки. Обрадовавшись, что дева наконец-то одна, решил этим воспользоваться и не откладывая поговорить с ней по душам.

Арина только что обрела Любовь и встретилась со своей половинкой и своим человеком. Приходя в себя после чудесного воссоединения, она решила немного побыть наедине с собственными мыслями и ощущениями. Как вдруг из темноты выступил крылатый воин в доспехах из драконьей кожи.

– Приветствую прекрасную леди, – склонился князь перед амазонкой.

– Надо же, какие мы галантные, – смущенно и в то же время обрадованно улыбнулась та. Но, следуя этикету, встала с бревна и присела в глубоком реверансе, словно поддерживая негласную игру. – Не желает ли князь проследовать на Высоких холм и с высоты обозреть пространство? Насладиться, так сказать, пейзажем?

– Скорее, ужаснуться содеянным графом Жеглардом… – с горечью ответил Нерц, вспомнив увиденные с высоты останки сгоревшего особняка. – Но… что это? – он с удивлением воззрился на пасущегося у берега крылатого скакуна и поневоле залюбовался прекрасным созданием.

Арина, проследив за взглядом Ветра, улыбнулась:

– Узнаешь своего любимца?

– Так он же белый как снег! – с недоумением воскликнул Андрей. – Даже не белый, а сияющий! Как же он за такой короткий срок масть сменить умудрился?!

– Так кормить правильно надо было, – усмехнулась амазонка. – Ты бы ему хоть раз росистой травы приказал дать, тогда бы и увидел, что это за конь… Кто же крылатого скакуна мертвечиной пичкает?! Хотя в твоем царстве он только так и выжил, только так сумел сохранить свое естество…

Это Сияющее Вдохновение ваши ученые давно бы на части разобрали, узнай они о его сути светлой… Неймется им. Нет чтобы просто дивной красотой наслаждаться. Куда уж там… Как дети малые: обязательно надо кукле голову оторвать, чтобы посмотреть, что там у нее внутри… – Она перевела взгляд с крылатого коня на черноглазого юношу и как-то смущенно произнесла: – Ты поговорить хотел… О чем?

У Нерца сразу сбилось дыхание, участился пульс.

– Я… это… В общем…

Арина, прислушавшись к биению сердца оторопевшего воина и наблюдая метаморфозы существа, отринувшего многовековые принципы мрачного поглощения, с воодушевлением отследила нарастающий светлый потенциал в душе Смерча. «Живой! Живой!!!» – с радостью отметила она, совершенно по-новому глядя на черноглазого красавца. Но виду не подала.

– Забудь, – засмеялась девушка, понимая, что искренние светлые чувства новообращенный Ветер пока не может выразить словами. Она просто решила помочь Нерцу сохранить лицо. – А то еще в обморок упадешь у меня на глазах. Идем лучше к остальным. Все только нас с тобой и ждут.

Она быстро повернулась и почти побежала по дощатым ступенькам на холм.

Князь перевел дух и последовал за ней, хотя его и одолевали не слишком приятные мысли. В самом деле, сколько можно-то! Когда уже Воительница перестанет над ним подшучивать? Когда увидит в нем соратника и своего… мужчину?!

Наверху, за дубовым столом под раскидистой березой, собралась дружная компания: Клавдия с Рыжулей на спине устроилась справа от белокурого воина. Над ними на ветках дерева разместилось беличье семейство. Сергей сидел рядом с Ниной, с интересом изучая разложенный на белой скатерти манускрипт, так нежданно и коварно разрушивший планы доктора разбудить Хранительницу поцелуем. Свет далеких звезд не мог высветлить пространство, но листья березы излучали легкое сияние, ласково освещая человека и его соратников.

Вновь прибывших тепло приветствовали и пригласили за стол. Но бдительная Клавдия не забыла проверить суть Нерца на наличие темного присутствия в новообращенной душе. Просканированный на сто рядов князь почти светился от бушующих вокруг энергий и прикованного к его естеству дружеского внимания.

Когда обряд был завершен, Смерч с интересом склонился над древней рукописью:

– А что это у вас тут переливается?

– Да вот, разглядываем солнечные блики на водной поверхности, – развела руками обескураженная Нина. – Полчаса как над этой загадкой заклятья творим, а она на каждое магическое воздействие только сияет восторженно.

«Что бы это значило, никто из нас не выяснил, – огорченно пискнула Рыжуля. – А ведь мы не вчера родились, нам такие заговоры ведомы… А тут – абсолютное фиаско!»

Сергей с изумлением взглянул на непоседу, всегда не в меру острую на язык и вдруг ставшую такой интеллигентной. «Наверняка влияние родителей», – улыбнулся про себя доктор.

«Нашему роду такое волшебство неизвестно», – поддержал дочь Авдей Шустрый.

– И мы с Ниной здесь бессильны, – покачала головой Воительница.

Нерц удивленно приподнял бровь:

– Неужели никто из вас не знаком со светописью Жемчужного Королевства? Матушка моя, к слову сказать, этот язык в совершенстве знает. Только вот меня научить не успела… Позвольте, друзья мои, я полюбопытствую…

Смерч слегка приподнял край загадочного артефакта – и с удивлением воззрился на свой фамильный герб. Герб Солнечного Ветра. На обратной стороне пожелтевшего пергамента четко обозначен крылатый воин, словно оттиск сияющей печати. Точно такой же красовался на нефритовом перстне, подаренном старшему Ветру матерью-Верой, и на пламенном послании, не так давно полученном князем от Деркача. Нерц мысленно поблагодарил матушку за помощь.

А внутренняя поверхность манускрипта, освещенная нежным сиянием Духа Светлого пространства, представляла собой нечто весьма таинственное: то застывала темным зеркалом, то вдруг вспыхивала дрожащей рябью, на которой весело принимались плясать озорные искорки.

– Что ты сказал?! – воскликнул Сашка в ответ на слова брата. – Разве это не солнечные зайчики на воде?

– Ну, для кого зайчики, а для кого солнечные руны, – пожал плечами Смерч.

– И кто эти руны разобрать может? – подался вперед Сергей.

«Так Ефим с Нежданкой же! – вскинулась обрадованная белка. – Я сама у них на внутренней поверхности раковины такие сверкающие орнаменты видела, да только два плюс два сложить не удосужилась!»

Недолго думая, она создала портал к Светлому озеру, и спустя три минуты волшебная капсула с раковиной-жемчужницей красовалась на столе.

«Ну, что там?! Читайте уже!» – суетилась вокруг новых гостей Рыжуля.

«Так неведомы мне письмена этакие. Не обучен я грамоте! – всколыхнулся в прозрачной емкости моллюск, с недоумением разглядывая маленькое искристое озерцо на столе и внутренне негодуя, отчего эта неугомонная вездесущая непоседа посмела так бесцеремонно нарушить сон его ребенка. – Это всё дочь моя странными узорами жилище разукрашивала».

Нежданка, сонно щурясь, вынырнула из-под мантии отца, оглядела собравшихся за столом, скромно поздоровалась. Выяснив, что от нее требуется, малютка подкатилась к краю мерцающего пергамента и принялась молча шевелить губами, разбирая старинную солнечную вязь.

– Знакомы тебе знаки эти? – с надеждой спросил человек.

«Здесь говорится… я не всё могу понять, но, если повернуть этот документ чуть правее…»

Сашка без промедления дернул за край пергамента.

«Ага, вижу! – обрадовалась маленькая жемчужинка и стала складывать сияющие блики в слова. – Ой, это стихи! Обращение к светлым личностям…»

Она оглядела столпившихся вокруг стола друзей, глубоко вдохнула и продекламировала:

«Приветствую вас, о герои!

В стогранный дворец нерушимый Свет Радостный путь вам откроет.

Ага, это, значит, я, – сделала она заключение. – А дальше говорится о том, что на пути вашим душам предстоят испытания. Какие-то внутренние препоны… Я такого слова не знаю, но тут так написано», – она оглядела друзей своими круглыми глазками.

«Дальше читай, малышка!» – схватилась за усы Рыжуля.

«Тут что-то про силу духа сказано, – продолжила разбирать солнечные знаки Нежданка. – А, вот!

И, преодолев все соблазны,

Вы встретитесь с Солнцем рассветным и силой наполнитесь сразу».

«Значит, должны победить своих внутренних врагов!» – обрадованно воскликнула Хранительница, сжав руку Сергея и с воодушевлением заглянув в глаза человеку.

Тот с облегчением вздохнул.

«Дальше что?» – поторопила сияющую кроху Воительница, сверяясь со звездным горизонтом и определяя оставшееся до рассвета время.

Та, старательно разбирая светящиеся знаки, продолжала:

«Пусть к сердцу откроются окна,

Пусть небо звенит от энергий, и мир из чудес станет соткан.

И свет, что влюбленные звезды

Несут в себе сквозь расстоянья, развеет все беды и грозы,

Взлетит – три луны озаряя,

Разрушит все мрачные планы, вернется – пространства спасая.

Но если…»

«Что – если?!» – напряглись все.

«Тут сказано, что с того момента, как только взойдет солнце… Ага, солнце взойдет… В общем, пока из двух дев не станет одна дева, видеть их никому нельзя. Иначе получится два каменных столба и вода… Нет… – она чуть подумала. – Получится скала с водопадом…»

«Это как?»

«Я не вижу другого значения. Руны так сказали… И вот – амулеты для слияния в дар приносят…» – Над искрящейся поверхностью манускрипта материализовались талисманы воссоединения – два изящных серебряных браслета, богато инкрустированные сияющими бриллиантами.

«Значит, объединения не избежать… – сделал вывод младший Ветер, забирая из поля артефакта браслеты. – Как раз на рассвете девы наши станут единой сущностью». – И он с нескрываемой печалью взглянул на Нину.

«И действовать придется сообразно обстоятельствам, так как четких инструкций нет, – сделал вывод Сергей. И вновь обратился к жемчужинке: – А больше ничего не говорят тебе руны?»

«Говорят: быть спокойными и верить в себя. И больше ничего», – задумчиво протянула Нежданка.

«Верить в себя…» – эхом отозвался влюбленный князь. И, крепко ухватив Арину за руку, направился к берегу реки.

Сашка, проводив брата глазами, обернулся к Нине, но тут же перевел взгляд на взъерошенную белку. Он так и замер в нерешительности, не зная, кому посвятить оставшееся до рассвета время.

Сергей, не желая мешать своим ипостасям, присел рядом с Клавдией:

«Скоро рассвет. И – всё наконец решится».

«Скоро всё закончится, – кивнула лобастой головой волчица. – Что делать будешь после того, как всё случится?»

«Жить, – спокойно ответил человек. – А ты?»

«И я – тоже», – одарила его обворожительной улыбкой белогривая красавица.

Ефим, проворчав что-то о порушенном режиме, принялся баюкать маленькую дочь. Остальные герои так и не сомкнули глаз до рассвета.

* * *

Нерц и Арина наконец остались одни. Прохаживаясь вдоль берега, князь прислушался к пению сверчков в высокой траве. Он молчал, не решаясь начать такой важный для него разговор.

Воительница, не выдержав столь многозначительного безмолвия, спросила прямо:

– Ты… любишь меня?

– Люблю, – чуть замявшись, ответил Ветер. – А ты?

Дева, отвернувшись к реке, промолчала. Она глубоко вздохнула, обдумывая слова Андрея и словно отметая нахлынувшие вдруг эмоции.

Не выдержав напряжения, Смерч взъерошил волосы и воскликнул:

– Так это твоя Гордость, когда-то оцененная мною в сотни миллиардов, не дает тебе признаться в том, что ты тоже любишь меня? Отчего ты молчишь? Я же вижу, что у тебя в душе, я же создан лишь для тебя! Разве ты не видишь этого? Разве не чувствуешь?!

Она грустно улыбнулась, про себя отметив, что князь окончательно освободился от сил мрака.

– Теперь уже неважно, что я чувствую… Завтра мы и без всяких признаний станем с тобой единым целым. Единым, безликим и абсолютно спокойным, свободным от каких-либо взаимных привязанностей.

– Но до утра еще целая ночь! Для меня это – вечность! Я тебе столько сказать должен!

Арина нахмурилась:

– Я тут подумала… Прежде тебе надо кое-что узнать… Вернее, мне надо тебе рассказать…

– Ну так расскажи!

– Там, в горах, – начала она, – когда мы с нашим человеком были у Ледяного Духа, там кое-что произошло… – Арина сжала зубы.

Ветер без труда распознал в ней внутреннюю борьбу: злость на себя, жгучий стыд, невероятное смятение чувств.

– Я всё понимаю, но позволь… – начал было князь.

– Забудь! – дева порывисто встала и отошла к тихой заводи. – Нечего мне тебе предложить ни на эту ночь, ни на всю оставшуюся жизнь… Если бы она нас ждала…

Повисло молчание. Оно казалось таким плотным, таким физически ощутимым, что почти задавило Арину своей мощью, не давая нормально дышать. Воительница переживала, что теперь, после того, как она побывала в объятьях темной сущности, обряд может не состояться. Что всё может провалиться. Но сказать кому-либо (а особенно – этому черноглазому красавцу) о своем проступке не доставало сил. Пусть и в беспамятстве была она в ту ночь, но ответственности с себя снять не могла.

«Дура… Дура!!!» – кусая губы, Арина хмуро взирала на утонувший в ночной тьме лес.

– Ничего у вас с Духом не было, – глядя куда-то в сторону, вдруг произнес Ветер.

– Что? – дева порывисто повернулась и сделала угрожающий жест. – Откуда ты…

– Я всё скажу, только ты обещай, что сначала выслушаешь. Выслушаешь меня до конца, а потом уже делай со мной всё, что захочешь. Обещаешь?

– Ты о чем это?

– Я жду твоего решения.

– Обещаю, что, пока всё не расскажешь, я тебя не убью… Не покалечу даже.

– Я был в то время в горах. С полудня под снежной лавиной прохлаждался благодаря дядюшкиному Коварству и своей доверчивости. Лежал, постепенно теряя осознание и превращаясь в бездушный кусок плоти.

Но к ночи я вдруг где-то рядом ваше с человеком присутствие ощутил. Еле-еле растормошил вялые отголоски мыслей. Не знаю как, но заставил суть свою потянуться навстречу. И почувствовал, какая беда над вами нависла… Пришлось собирать остатки естества в кулак, скидывать с себя злой морок и от дядюшкиных заклятий срочно освобождаться.

Ты себе не представляешь, – Нерц протянул Арине ярко вспыхнувший нефритовый перстень. – Благодаря матушкиному подарку (стоило к нему воззвать) сколько древних знаний в один миг в моей голове возникло! И всё – из-за тебя… Я и не думал, что… забота о твоем благополучии может меня на такие решительные действия подвигнуть. Это был такой эмоциональный прорыв, такое переплетение древних заговоров, что черные браслеты, сковывавшие мое естество, просто в пыль рассыпались.

И я всей душой рванулся к тебе. Тело-то мое из-под лавины выбраться не смогло.

В общем, когда я дорогу в хрустальный грот нашел, этот ледяной обольститель на твоем платье шнуровку распускал. Я, конечно, сначала хотел ему как следует врезать, но увидел, как тебя изнутри тьма съедает. Ринулся по звездным проходам в твое сознание. Водоворот тьмы – тот еще крепкий орешек.

– Так это ты меня на свет вывел?! – недоверчиво и в то же время радостно воскликнула дева. – Ты меня от абсолютного погружения спас?

– Ты уж прости, – виновато потупился Смерч, – пришлось на два фронта работать. Духа я, конечно, сдерживал, как мог. Но основные силы тратил на тебя: корректировал возвращение сути на «поверхность», был сосредоточен на том, чтобы сознание резкими импульсами не повредить. Хотя, если честно, ты в буйстве своем так на меня наседала, что я себе много чего… напредставлял.

Арина понимающе кивнула:

– Вот эти-то мысли и мечты у Духа (то есть теперь у Мериаха) в сознании и остались…

– Может быть, мы не станем его разуверять? – смущенно предложил Нерц. – Мужик он вроде неплохой. Пусть ему эти воспоминания в его ледяном дворце сердце греют?

– Не о нем сейчас речь, – дернула плечом Арина. – Я что-то не поняла: ты был сосредоточен на целостности моего сознания или всё же что-то там себе представлял?

– Что ты от меня хочешь? – возмущенно воскликнул Ветер. – Я же столетиями таким развлечениям всё свое время посвящал! А тут за одну ночь перестроиться должен был?! Честно, я старался. Я же знал, что ты девой в слияние войти должна…

– Только поэтому?! Только из-за предстоящего обряда ты меня не…

– Да ты что! – вскинулся Смерч. Он порывисто вскочил, но тут же осекся, сел на место. – Главное, что я ничего лишнего себе не позволил…

– И именно поэтому я с утра в простыне расхаживала?

– Ну, это ты сама так расстаралась. Не мог же я еще и за твоими действиями следить…

– Или не хотел этому мешать…

Ветер опустил глаза и спрятал лукавую улыбку в уголках губ.

Арина вновь подступилась к собеседнику:

– А тебя не коробит от мысли, что кто-то обо мне будет с вожделением вспоминать?

– Ну, уж мы-то с тобой знаем, кому твой первый солнечный поцелуй достался, – с самодовольной миной ответствовал Нерц.

– Значит, у нас там ничего… – начала Арина.

– Соблазнителя твоего ледяного я ни до твоей сути, ни до… как сказать-то… самого сокровенного не допустил. Благодаря этому прелюдия почти до рассвета затянулась. А когда ты, под утро вдруг пробудившись и отринув тьму, сама решила меня… то есть его… Нет, всё же меня!.. Когда решила меня поцеловать, я воспротивиться не смог. Такого солнца в душе я еще никогда не ощущал! Понял тогда, что и ты тоже… Разве это – не любовь? То, что между нами тогда случилось? А потом ты шип ему в сердце воткнула – меня из ледяного тела и выбросило.

И еще добавить хотел: когда я… Ледяного господина заменял, и ты сама решилась на поцелуй… В общем, от твоего солнечного поцелуя, как от удара молнии, суть моя изначальная, светлая пробудилась окончательно. А уж когда ты в сердце Духа мавкин шип воткнула, и душа моя из ледяного тела обратно в свое вернулась, я обрел такую мощь, что не только многокилометровую толщу снега, а Синие горы мог в порошок стереть…

А когда я окончательно освободился из-под лавины, тебя уже не было в покоях у Духа, то есть у Мериаха. И я помчался по пространствам. Где только не был… А нашел тебя в черной лаборатории в дядюшкином замке. Вот уж не думал, что ты после всего пережитого в это осиное гнездо добровольно отправишься…

– Всё равно: противно от того, что всю ночь в темных объятиях провела.

– Да не в темных ты объятиях была! В моих! А я люблю лишь тебя, свою единственную, желанную!

– И что это меняет? – совсем не обратила внимания на пылкое признание дева.

– Как это – что меняет?! – возмутился князь. – Всё! Абсолютно всё!

– Я очень переживаю, что из-за моей ветрености обряд может не свершиться… – продолжила свою мысль Арина.

Вздохнув и немного помолчав, Ветер спросил:

– Человеку ты об этом говорила?

– Что говорить? Он сам всё знает. Заверяет, чтобы не переживала, что Обряду Слияния это не повредит… А я всё равно сомневаюсь…

– Ничего не бойся, – Нерц порывисто подошел к Воительнице, обнял, заглянул в распахнутые, испуганные от внезапно нахлынувшего чувства изумрудные глаза и нежно поцеловал деву.

До восхода солнца оставалось три с половиной часа – целая вечность…

ГЛАВА 52

«Лучше вообще не влюбляться, чем вот так любимых терять», – с горечью смотрел младший Ветер то на Нину, то на Андрея с Ариной.

Оба брата отпускали своих нареченных, не противились воссоединению ипостасей. Оба понимали, что слияние сущностей сотрет в девах всю индивидуальность. На их месте возникнет Инарина. Уже совсем иная, незнакомая…

– Долг превыше! – обняла своего избранника Арина.

– Долг превыше, – эхом отозвался тот, замыкая на правом запястье амазонки волшебный амулет. Князь долгим взглядом посмотрел на деву, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый жест, сохранить в душе образ любимой. Он аккуратно поправил выбившийся локон, нежно погладил притихшую и в то же время торжественную Воительницу по щеке, утер блестящую слезинку.

Сашка, как предписывало Сияющее послание, молча взял Нину за руку, надел на левое запястье сверкающий браслет. Он со вздохом взглянул в ее небесно-голубые глаза, что-то нежно прошептал, улыбнулся в ответ на ее ободряющее «всё получится, всё будет хорошо». Затем направился прощаться с Ефимом и Нежданкой, поблагодарил лучистую крошку за помощь. Погладив по снежно-белому загривку Клавдию, мысленно поговорил с ней, обсудил ее возвращение к вожаку лунных волков.

Потом повернулся к белкам, распрощался с семейством, затем немного скованно, нерешительно погладил Рыжулю. Та в каком-то диком отчаянии подхватилась, вскочила богатырю на плечо и зарылась лапками в густых кудрях воина, изо всех сил обняла его за шею. Маленькое тельце сотрясали беззвучные рыдания. Младший Ветер потерялся в мыслях, не зная, как утешить свою спасительницу, свою… такую хорошую… подругу.

Сергей стоял немного в стороне, задумчивый и молчаливый. Ему не хотелось мешать друзьям проститься перед судьбоносным событием. Он неотрывно смотрел на Нину, беседующую с Клавдией. И изо всех сил сдерживал кипящие внутри чувства. Но вдруг в душе у него вспыхнуло: «Может, ну его, это объединение? Жили же как-то все эти столетия? Пусть не знали друг о друге, но жили же!» – И сердце с невыносимой силой ринулось к златокудрой избраннице.

Как ни пытался человек унять его, но зов бьющегося в груди жаркого пламени заполонил сознание:

«Ты не обязана терять себя, отказываться от своей индивидуальности! Живи, просто живи! Пусть даже с этим перекачанным самоуверенным мальчишкой, но останься собой!»

«Глупый, – отозвался в воспаленном мозгу немного грустный ответ. – Я не теряю – я, наоборот, обретаю».

«Теряя меня? – не сдержал Сергей нахлынувших эмоций. – Теряя свое будущее?»

«Ближе нам уже и не стать. Ты просто должен меня отпустить. Отступись, не стоит тешить себя напрасными надеждами…»

И как бы доктор ни старался поймать взгляд златокудрой девы, как бы ни пытался добиться желаемого ответа на свои сумбурные мысли, у него ничего не получалось. Наконец он не выдержал, схватил Хранительницу за руку, привлек к себе. Ему столько хотелось сказать! Но… таким взглядом остановила человека Нина, что тот отступил, осознав свое легкомыслие. Сообразив вдруг, что рискует за реальностью эгоистического здравого смысла потерять более высокую реальность – величие человеческой души, с ее стремлением к бесконечному росту и развитию, с ее способностью силой своей оберегать целые миры.

Сергей словно очнулся от морока, огляделся и, отбросив собственнические чувства, решительно повернулся к разгорающемуся рассвету в предвосхищении великого Воссоединения, которое должно вот-вот свершиться.

Первый рассветный луч вырвался из-за горизонта, пронзил пространство и… запутался в ветвях березы. Хрустальным перезвоном встретили утренний свет нежные листочки. Они зашелестели-засверкали, откликнулись на всё возрастающий солнечный призыв и, сорвавшись с ветвей, закружились в волшебном танце, образовали вокруг дерева сияющую стену. Спустя миг листья расслоились, рассыпались каплями росы, укрыв собравшихся вязкой пеленой молочно-белого тумана.

«Вот он – стогранный дом», – понял доктор и крепче сжал в руках капсулу с Радостным Светом. Нежданка засияла что было сил, и в невесомом мареве образовался проход. Ефим испуганно охнул, бельчата весело заверещали. Но отец строго присвистнул на них, и братишки притихли, не смея больше нарушать торжество момента.

И друзья пошли. Пошли навстречу судьбе.

* * *

Они двигались по длинному коридору, оглядывая сводчатый потолок, подрагивающие от звука шагов стены. Братья-Ветры молча выдвинулись вперед, зорко осматривая пространство. За ними последовал Сергей с хрустальной капсулой, в которой, распахнув створки, мерно покачивалась раковина-жемчужница. Клавдия, готовая в любой момент прикрыть человека от опасности, пристроилась рядом. На спине волчицы, время от времени вытирая предательские слезы, молча восседала Рыжуля. Беличье семейство, разместившись на широком листе лопуха, степенно перемещалось-планировало в метре над полупрозрачным полом.