Ученица особого назначения. Невеста особого назначения

Глава 8. «Посидим рядком, потолкуем о былом…»

Взрослые виверны склонили головы перед Лиосом, описали круг почета над разрушенным куполом лабиринта и улетели прочь. Бестеры – преподаватели и ученики – все еще соблюдали тишину и не решались заговорить.

– У-и-и-и!.. – первым очнулся малыш-виверна. – П-и-и…

Лиос вздрогнул, будто только что выбрался из забытья. Неверяще посмотрел на сокровище в своих руках.

– Кажется, твой подопечный голоден, – заявил Джекоб Фокс. Спрыгнул со шлюпки и подошел к Лиосу. Остановился в шаге от него и принялся рассматривать новорожденную виверну. – Ее стоит накормить и осмотреть.

– И чем же ее кормить? – побормотал Лиос. – Она же хищница… мне что теперь, нужно добывать ей сырое мясо?

Фокс усмехнулся и притронулся к гибкой шее виверны. Малышке не понравилось пристальное внимание чужака, и она попыталась цапнуть его за палец.

– Можно и так, – заметил директор, – но будет гораздо проще, если ты опустишь ее ненадолго.

Лиос послушно разжал ладони. Виверна расправила перепончатые крылышки, взлетела. В воздухе держалась еще неуверенно, но все же смогла на лету сшибить крупную бабочку хвостом. После чего с аппетитом ее схрумкала и уже более уверенно отправилась на поиски новой жертвы.

Ученики сгорали от любопытства, но без приказа директора не смели вмешиваться в процесс. Надо отметить, что дисциплина в академии держалась строжайшая.

– Что ж, теперь, когда у тебя появилась свободная минутка, не хочешь рассказать всю правду о похождении в горы Сиода? – предложил Джекоб Фокс растерянному Лиосу. – Ученики и учителя жизнью рисковали, чтобы ты получил вторую сущность. А сколько усилий понадобится, чтобы восстановить лабиринт…

– Моя сущность?.. – Лиос уловил главное. – Имеете в виду, что я… Я и виверна?!

Фокс покивал. Схватил парня за плечи и слегка встряхнул.

– А ты думал, «родственники» просто так оставили тебе детеныша? – спросил со всей строгостью. – Они признали ваше право на единение, учли желание твое и новорожденной виверны.

– Но я не собирался «единяться» с ней, – признался Лиос. – В найденной мной гробнице не было ничего, кроме камней да деревянного ожерелья на шее мумии. Наверное, ценности разграбили до меня.

– А где ты раздобыл яйцо виверны? – продолжил наседать Фокс?

– Ну… эм-м-м… я нечаянно поскользнулся и рухнул на мумию, – мучительно краснея, признался Лиос. ― По моей вине останки царя Туамы рассыпались в прах. Тогда-то и обнаружилось яйцо. Вернее, я думал, будто нашел всего лишь драгоценный камень. Когда меня поймали, я его проглотил. А после со мной стали происходить странные вещи…

Джекоб Фокс повернулся к зрителям и, не скрывая довольной улыбки, произнес:

– Вот, дамы и господа бестеры, любуйтесь – перед вами невольный наследник древнего царя, сумевший пробудить к жизни золотую виверну. Туама прославился тем, что повелевал летающими тварями. Но его слияние с ними было частичным, оттого он не мог контролировать нрав виверн. Подросшие существа уничтожили и царя, и его город. У Лиоса есть шанс все исправить.

– А можно мне выбрать другую сущность? – засомневался Лиос. Покосился на гоняющуюся за жуками и бабочками виверну.

– Выбирает животное, а не человек, – заявил Фокс. – К тому же у тебя есть уникальный шанс обрести небывалые способности.

– Но как пройдет слияние… – окончательно упал духом Лиос. – Не хотелось бы превратиться в кровожадного монстра.

– Поздно: проглотив яйцо виверны, ты сделал выбор. Обратного пути нет! – объявил Джекоб Фокс. – Присмотри за своим напарником. Всем остальным – немедленно вернуться в академию и сдать оружие. Сегодняшнее занятие окончено. После часового перерыва приступим к восстановлению крыши лабиринта. А пока сторожем границ побудет Лира.

По его приказу стрекоза взмыла ввысь, готовая сокрушить любое насекомое. Мимо ее ядовитого жала и проворных крыльев не проскользнет ни одна мошка.

Радуясь передышке, помощники директора и ученики стали расходиться. Я вылезла из кустов и встала рядом с Заирой. Дорен и братья-близнецы кинулись к Лиосу выспрашивать подробности. Уж теперь-то он не сможет отвертеться.

– А ты что не идешь? – спросила Заира. – Разве тебе не интересно посмотреть вблизи на виверну?

– Странно себя чувствую, – призналась я. – Наверное, так действуют новые лекарства…

– Что такое? – забеспокоилась Заира. Внимательно изучила мое лицо, всмотрелась в зрачки. – Ты выглядишь бледной и испуганной.

– Живот сильно тянет, – призналась я. – А сейчас еще и это… кровотечение. Кажется, я умираю.

Пока сидела в кустах, на корточках заметила пятно крови на брюках. И действительно испугалась.

– Деточка, ты вовсе не умираешь! – охнула Заира. ― У тебя что, раньше никогда не было женских недомоганий? Тебе же семнадцать!

Я пожала плечами. В игорном доме меня не считали женщиной. Почти все время я проводила с мальчишками, изредка забегая на кухню. «Девочки» Нюры часто обсуждали при мне клиентов, но редко себя самих. Откуда же мне знать про какие-то там недомогания…

– Ты не умираешь, – заверила Заира, – напротив, тебе становится гораздо лучше. Идем-ка, побеседуем по душам. Джекоб ― отличный директор академии и опытный бестер, но такие вещи лучше решать без него. Урок быть женщиной преподам тебе я.

Незаметно провела меня на шлюпку и крикнула Фоксу:

– Не возражаешь, если я ненадолго заберу одну из учениц?

– Если это необходимо, – только и отозвался директор.

Заира привела меня в свою комнату. Достаточно просторную, обустроенную по традициям Дарона: вместо кровати – пушистый ковер и множество цветастых подушек. Полупрозрачные алые шторы на окнах. В центре – низкий столик с изысканным фарфоровым сервизом. Здесь пахло специями, медом и счастьем. Казалось, свет не покидает эту комнату никогда.

– Здесь я могу вспоминать о прежней жизни, не боясь удивленных взглядов, – произнесла наставница. – Все привыкли видеть меня сильной, ловкой, никогда не унывающей. Бестеры не плачут, но женщине это иногда необходимо.

– Вот уж не думала, будто в такой яркой комнате можно грустить, – заметила я.

– Ну, здесь я не только плачу, – улыбнулась Заира. – Сюда я прихожу отдыхать душой и телом. Постоянные тренировки, занятия с учениками и свидания с мужчинами радуют, но и утомляют.

– Ого!.. – воскликнула я и посмотрела на наставницу свежим взглядом.

Она очень привлекательная женщина, сложно представить, сколько у нее поклонников. И когда только успевает?..

– Я отдыхаю лишь по нескольку часов в сутки, – отозвалась Заира, точно умела читать мысли. – Жизнь слишком прекрасна, чтобы тратить ее на сон. Я больше не завишу ни от чужого мнения, ни от патриархальных традиций. Могу есть досыта, пить чистую воду, спать с мужчинами по своему выбору. А еще мыться – так часто, как захочется.

Словно не замечая моего покрасневшего лица, она провела меня в смежную комнату. В ее центре разместился огромный бассейн. Две противоположных стены от пола до потолка занимали ниши с полками, уставленными всевозможными баночками, пузырьками, шкатулками. Наставница любила косметику и вполне успешно ею пользовалась.

Используя квадры, Заира завела громоздкий агрегат, похожий на громадный котел с краником. С его помощью бассейн наполнялся прозрачной, ароматизированной водой.

– Теперь последний штрих! – объявила Заира и добавила в воду лепестки цветов и несколько капель из стеклянного флакончика. – Это дезинфицирующее и обезболивающее средство. Раздевайся и ложись в воду.

Я послушно скинула комбинезон – униформу бестеров, отставила в сторонку грязные ботинки. Легла в бассейн и чуть не замурчала от удовольствия, как большая кошка. Средство Заиры оказалось чудодейственным, буквально сразу пришло облегчение.

– Какой к-а-айф!.. – произнесла я. И тут же осеклась: – Простите, не удержалась.

– Когда женщина получает удовольствие, она имеет полное моральное право говорить что угодно, – пошутила наставница. – Смеяться, плакать или ругаться, как последний рудокоп.

Заира вымыла мне голову ароматным шампунем, наложила на лицо маску. Пока я отмокала, прочитала краткую лекцию о том, как следует себя вести во время женских недомоганий. И не только об этом.

Одно дело – получать обрывочные знания о связи мужчины и женщины из уст Нюриных «девушек облегченного поведения», и совсем другое – услышать из уст опытной женщины. Заира выбирала мужчин не за размеры их кошелька, а за совершенно другие качества.

– Знаешь, мой самый первый опыт был не слишком удачным, – с легкой иронией произнесла она. – Но именно в тот день, когда я лишилась девственности, во мне проснулась способность стать бестером. Думаю, ты тоже станешь куда сильнее, когда станешь настоящей женщиной. Только мой тебе совет: на первый раз выбирай кого-то опытного и ласкового. В противном случае первый опыт может надолго отбить желание заниматься любовью вообще.

– У вас так было? – осторожно уточнила я.

– Да, к сожалению, – созналась Заира. – Нет, Майлин был отличным парнем. Мне даже казалось, будто я влюблена. Но он знал о сексе еще меньше, чем я. Только спустя год я встретила настоящего мужчину, который стал моим наставником и любовником.

– Джекоба Фокса? – спросила я и затаила дыхание.

Конечно, только в такую женщину мог влюбиться лучший бестер трех королевств. Гордую, чувственную, опытную. Несмотря на признательность наставнице за все, что она для меня делала, в ту секунду мной овладела ревность.

– Ах, нет! Видела бы ты сейчас свои глаза: два бездонных колодца, – грустно улыбнулась Заира. – Никон тоже был бестером, другом Джекоба и Натаниэля Квадра. Вместе нам удалось подготовить много учеников, порушить множество подземных городов – наследий Марвы. На одном задании они и погибли, Никон и Натаниэль. Джекоб потерял руку, да и Лире пришлось вживить несколько имплантатов, – Заира шумно вздохнула и провела рукой по густым волосам. – Я осталась цела, но часто жалею об этом. Иногда кажется – было бы лучше мне остаться там, под завалами…

– Не говорите так, – я попыталась утешить наставницу. – Вы нужны академии и нам, ученикам. Жизнь должна продолжаться вопреки всему, так однажды сказал Джекоб.

– Он мастер мудрствовать, – сквозь слезы улыбнулась Заира. – Я держусь, продолжаю жить полной жизнью. Даже завожу любовников – но ни один из них не может заменить мне Никона.

Наставница склонила голову к плечу, посмотрела на меня задумчиво.

– Не влюбляйся в него, – предупредила настойчивым тоном.

– О ком это вы? – я сделала вид, будто не поняла намека.

– О Джекобе Фоксе, – хмыкнула Заира. – Я давно не видела, чтобы он проявлял интерес к женщинам. Хотя, до той трагедии, Квадр и Фокс разбили немало женских сердец. Сейчас Джекоб женат на науке – с такой силой сложно соперничать. Лучше выбери кого-нибудь из молодых бестеров.

В дверь комнаты постучали. Заира поднялась и направилась открывать.

– Кого шакалы принесли так не вовремя, – пробурчала себе поднос.

Я порадовалась ее уходу. После всего услышанного мне требовалась передышка. Немного времени, чтобы подумать и переварить новую информацию.

«Наука – это не женщина, – ответ нашелся довольно быстро. – Я всю жизнь только и делаю, что борюсь с ней: за право жить, за право выглядеть человеком и быть им. Так почему бы не добавить к этому сражению еще один трофей: сердце Джекоба Фокса?..»

Заира вернулась слишком быстро. Судя по сложенным на груди рукам и серьезному взгляду, произошло нечто важное.

– Тебе немедленно следует прибыть в главную лабораторию директора, – сообщила наставница.

– Д-для чего? – от неожиданности я стала заикаться.

– Для присутствия на допросе, – ответ Заиры окончательно меня добил. – Жаль, но разговор по душам придется отложить. Джекоб не любит, когда его заставляют ждать.

С чего бы Джекобу Фоксу меня допрашивать? Мысли закрутились в голове со скоростью вертолетной лопасти. Когда я успела натворить бед? И натворила ли?..

– Не стой истуканом, собирайся! – распорядилась Заира.

Бросила сверток с одеждой. Не глядя, я натянула предложенные вещи – в том числе и панталоны с потайным кармашком, в который в особые дни теперь полагалось вкладывать впитывающий мешочек. Ботинки наставницы оказались велики, пришлось потуже стянуть шнурки. А вот юбка с широкими разрезами по бокам и блузка – почти впору. Надо же, я и не заметила, как окрепла за последние дни.

– Ну вот, теперь ты выглядишь гораздо лучше, – сообщила Заира.

Подсушила мне волосы полотенцем, подала корсет из тонкой кожи буйвола Странное приспособление, но довольно красивое.

– Осталось исправить речь и походку, станешь настоящей принцессой.

Я неверяще фыркнула. Из меня принцесса, как из камня матрац. Хотя, отражение в зеркале мне понравилось: все такая же низенькая, зато с наметившимися женскими формами. Румянец на щеках, глаза блестят. Одежда Заиры словно создана для того, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки.

И красный мне очень идет. В Углинске этот цвет считался символом распущенности. Только девочки Нюры носили такие платья, добропорядочные женщины ограничивались темными оттенками, лишь в праздники дополняя скучные платья белыми кружевными воротниками.

Наверное, я слишком устала от серости. Потому радовалась обновке, позабыв даже о Джекобе Фоксе.

Пока он не окликнул Заиру:

– Эй, вы там живы?!

Не дожидаясь ответа, перешагнул порог туалетной комнаты. В тот момент наставница как раз заканчивала шнуровать корсет, превращая мою фигуру в подобие песочных часов.

Вроде бы и я, и Заира были полностью одеты. Но Джекоб Фокс отчего-то смутился. По крайней мере, мне так показалось. Он откашлялся в кулак и отвел взгляд.

– Простите… – пробормотал себе под нос и слегка поклонился. – Подожду в коридоре.

Сказал и вышел, бойко стуча подошвами ботинок по паркету.

– Что это с ним? – растерялась я. – Никогда не видела, чтобы Джекоб Фокс выглядел так… – задумалась, подбирая нужное слово.

– Глупо? – подсказала Заира и рассмеялась. – Малышка, все мужчины становятся немножко глупцами, когда видят перед собой хорошенькую женщину. А уж если сразу двух – пиши пропало. И если меня Джекоб привык считать женщиной, то тебе сейчас удалось сразить его наповал.

– Может быть, это поможет мне выдержать допрос, – вздохнула я. – Еще бы знать, что именно хочет узнать у меня директор.

– С чего ты взяла, что он тебя будет допрашивать? – удивилась Заира.

– А разве нет? – переспросила я.

В моем смущенном сознании блеснула искорка надежды. Быть может, все и обойдется.

– Конечно, нет, – подтвердила наставница. – Сегодня в академию доставили Нюру, помнишь ее?

Еще бы! Бывшую хозяйку мне не забыть при всем желании. Всю оставшуюся жизнь буду помнить ее командный тон и то, с каким непроницаемым лицом она отправила меня, наивную девочку, в постель к бестеру. Хвала небу, что Джекоб Фокс оказался вовсе не тем злодеем, каким посчитали его в игорном доме.

– Вот это сюрприз! – восхитилась я.

Неужели мне наконец-то удастся узнать чуть больше о своем прошлом? Ведь неспроста директор решил взять меня на допрос. Интересно, бывшая хозяйка узнает меня в таком виде?..

Пока вопросов было больше, чем ответов. Заира ободряюще улыбнулась и легонько подтолкнула меня в спину:

– Ступай, девочка! Покажи ей, что не каждая женщина способна стать бестером. И не каждый бестер – выглядеть женственно.

Через черный ход, которым могли пользоваться лишь преподаватели, Джекоб Фокс провел меня в лабораторию. Признаться, поднимаясь по винтовой лестнице, я затаила дыхание. Дорен много рассказывал о главной обители директора, хотя никогда и не бывал там сам.

У меня же такая возможность появилась.

Лаборатория, жилая комната и кабинет Фокса располагались на крыше здания академии. Главным достоинством интерьера был потолок – почти как в лабиринте, только стекло прозрачное. Через него виднелось небо, плывущие по нему облака, принимавшие порой самые причудливые формы.

– Проходи сюда, – Джекоб пригласил в кабинет.

Усадил на мягкий кожаный диван. Я почти утопала в нем, точно в пуховой перине. В помещении пахло кофе и табачным дымом. Надо же, не знала, что директор курит.

Не зная, что сказать и куда деть руки, я уставилась на противоположную стену. От пола до потолка ее занимало гигантское зеркало в бронзовой оправе. Напольные часы гулко отсчитывали секунды: тик-так.

– Не возражаешь, если я закурю? – спросил директор непривычно мягким тоном.

– Конечно, нет, – попыталась улыбнуться я.

Губы словно оледенели и отказывались подчиняться. Кончики пальцев онемели, как бывало всегда, когда сильно нервничала. Огромный кабинет казался слишком тесным. Фокс будто бы заполнял собой все мое пространство: в окружении и в мыслях.

Тик-так. Часы продолжали свой ход. А я, кажется, забыла, что нужно дышать.

Фокс набил трубку, щелкнул зажигалкой. По комнате поплыл табачный дымок. Удивительно приятный, терпкий, с оттенком вишневых косточек и чего-то сладкого. Совсем не так пах дым от углей или жаровни. Этот был вкусным, приятным.

– За зеркалом находится Нюра. Сейчас я задам ей пару вопросов, а ты будешь помогать. Заодно посмотрим, насколько хорошо ты различаешь чужие эмоции.

Моих сил хватило лишь на кивок.

– Вот и отлично, – отозвался Фокс.

Глубоко затянулся и выпустил пахучее дымное облако. Оно осело на зеркальной поверхности и тут же исчезло. Когда Фокс дернул рычаг, поверхность стала совершенно прозрачной, будто по щелчку пальцев снесли часть стены.

Я дернулась. Напротив сидела Нюра. В домашнем платье и съехавшем набок чепце, из-под которого выбивались растрепанные букли. Похоже, будто мою бывшую хозяйку выдернули на допрос прямо из постели.

Хотя не исключено, что так и было.

– Не волнуйся, она нас не видит, – сообщил Фокс, склонившись к моему уху. – И пока не слышит.

Положил руки мне на плечи. Та, что настоящая, была теплой и твердой, внушала уверенность. Протез, затянутый в кожаную перчатку, леденил кожу под тонкой блузкой. Странный контраст: одновременно тепло и холод. Сила и мягкость.

– Сейчас я задам ей пару вопросов. Ты наблюдай, – продолжил Фокс.

Я вновь кивнула и сцепила руки на коленях.

Нюра выглядела напряженной, растерянной. Озиралась по сторонам, не зная, откуда ждать беды. То и дело тормошила завязки чепца, одергивала рукава платья.

Тик-так, – продолжали жить своей жизнью часы.

К плечу Нюры подлетела Лира. Зависла в миллиметре от ее уха, угрожающе сверкая радужными глазами.

Спустя мгновение мы с Фоксом услышали тяжелое дыхание Нюры. Лира служила чем-то вроде передатчика – удивительная стрекоза, один из лучших результатов экспериментов по созданию бестера.

– Не вздумайте отмахнуться, насекомое ядовито! – объявил Фокс.

Его голос звучал и в кабинете, и в комнате, где находилась Нюра. Та вздрогнула и недобро покосилась на стрекозу.

– Я задам вам несколько вопросов, постарайтесь ответить максимально честно, – продолжил Фокс. Обернулся ко мне и добавил: – Как только появятся несостыковки с тем, что ты знала прежде, обязательно предупреди.

– Хорошо, – согласилась я.

– Буду предельно откровенна, – заявила Нюра.

В тот миг ее голос был совершенно другим, словно и не принадлежал ей вовсе. Хозяйка игорного дома боялась и не знала, чего ожидать.

– Помните Уголька? – Спросил Фокс. Дождался утвердительного ответа и потребовал: – Расскажите, как она оказалась в вашем борделе?

Тик-так, – часы, кажется, убыстрили бег.

Нюра часто вздыхала и закатывала глаза, нервно покусывала нижнюю губу. Ее рассказ немногим отличался от того, что я слышала прежде. Меня нашли в одной из шахт, дали имя и приютили. О том, кем были мои родители, хозяйке игорного дома неизвестно.

– Веришь? – спросил у меня Фокс.

– Больше да, чем нет, – неуверенно отозвалась я. – Она слишком нервничает, наверняка что-то скрывает. Не про мое появление в Углицке, про другое…

Странно, но мое сбивчивое объяснение впечатлило Фокса.

– Наблюдательность – важное качество для бестера, – сообщил он. И продолжил допрашивать Нюру: – Когда же в Угольке впервые проснулись квадры?

Именно этого вопроса опасалась Нюра. Ее пухлое лицо приобрело оттенок сметаны, дыхание сбилось. Она приложила ладонь к сердцу, будто защищая его от разрыва.

– Через три дня после того, как она поселилась в игорном доме, – голос допрашиваемой подрагивал от напряжения. – Я никогда не слышала, чтобы младенец мог обладать такой силой. Вся техника, что находилась в доме, словно сбесилась. Перегорели светильники, докрасна накалилась квадровая печь. Хорошо, что живем бедно, иначе беды не миновать.

– И что же сделали вы? – уточнил Джекоб Фокс.

Нюра охнула, дернулась, будто ее ударило током. Отвела взгляд и вяло пробормотала:

– Пригласила знакомого, обладавшего даром. Он подсказал, как можно скрыть силу.

– С помощью милоната. – Фокс не спрашивал, он утверждал. – Кем был тот знакомый?

– Дед Кузьма, – нехотя ответила Нюра. – Единственный в Углинске одаренный…

– И вы, разумеется, знаете, кого укрыли в игорном доме?

Нюра подпрыгнула. С ненавистью уставилась на Лиру. Заколыхалась, как сливочный пудинг.

– Да знаю я, кто она! Знаю, что должна была сдать властям! Но это же младенец, не могла я… Что хотите делайте, только Кузьму не трогайте. Он ни в чем не виноват. Это все я – я одна! В мальчишечье одевала, держала подальше от чужих глаз. Так бы и прожила Уголек всю жизнь, если б не тот бестер…

Она замолчала и тяжело опустилась обратно в кресло. Спрятала лицо в ладонях и, похоже, разрыдалась.

Впервые я видела хозяйку такой. Так долго разжигала в себе ненависть к ней. Думала, Нюра травила меня милонатом, изнуряла работой. А, оказывается, спасала. Единственным доступным ей способом.

Вон, и за Кузьму заступилась. Она, похоже, вообще не понимает, где находится. И как сюда попала.

– Что думаешь? – спросил у меня Джекоб Фокс. – Ей можно верить?

– Нужно верить! – объявила я со всей уверенностью, на которую была способна. – Много раз видела, чтобы люди притворялись. Но сейчас Нюра искренна. Пожалуйста, отпустите ее. Она, и правда, ничего не знает.

Уж не знаю, мой просящий тон так подействовал на Фокса, или другие, неведомые причины. Но директор объявил:

– Хорошо, поверим на первый раз. Вколю ей эссенцию забытья и верну в Углинск. Она не сможет вспомнить ни о разговоре, ни о путешествии вообще. А сейчас можешь поговорить с нею с глазу на глаз. Хочешь, Уголек?

Я посмотрела на рыдающую Нюру, проглотила застрявший в горле ком. Вскинула голову и отчеканила по-военному:

– Все, что могла, Нюра уже рассказала. Не стоит травмировать ее еще больше, даже если она все забудет. К тому же Уголька больше нет. Есть только Пета.

Тик-так! – в повисшей тишине часы одобрили мое решение.