Безымянный. Созидающий башню: книга III

Глава 28

Бледный свет предрассветных сумерек лился из окон мутным молочным потоком, заполняя спальню зыбким коктейлем из размытых пастельных полутонов. Было очень тихо, птицы ещё не проснулись, а ленивого ветерка не хватало даже на то, чтобы пошевелить хотя бы один листик на росшей под окнами липе. Лицо спящего было под стать этой призрачной атмосфере. Оно было настолько бледным, что сливалось с подушкой, только корона тёмных спутанных волос выделялась резким контрастом на сплошном белом фоне. Звук шагов из коридора заставил Алика, коротавшего ночь у постели друга, вздрогнуть. Дверь распахнулась, и в проёме появилась величественная фигура мужчины, которого все тут называли Магистром. Лицо юноши сразу же засветилось благодарной улыбкой, ведь только благодаря Магистру Мартин был ещё жив.

– Думаю, нашему страдальцу пора просыпаться,– уверенно заявил благодетель, подходя к кровати. Он положил правую руку на голову спящего, и по лицу на подушке словно пробежала тень. Ресницы юноши затрепетали и распахнулись, всё ещё затуманенный взгляд упёрся в глаза склонившегося над ним человека. – Как ты себя чувствуешь, сынок? – ласково пропел Ксантипа, приправляя свои слова заботливой улыбкой.

– Где я? – Мартин с трудом сфокусировал взгляд. – Что со мной случилось?

– Не волнуйся, малыш, всё хорошо,– в глазах Ксантипы появился странный блеск, не то вожделения, не то страха. Наверное, именно с таким выражение лица игрок в рулетку следит за движение шарика. – Ты потерял много сил, но мне удалось тебя спасти.

– Спасибо,– пробормотал Мартин. – А кто Вы?

– Ты меня не узнаёшь? – в голосе Магистра отчего-то совсем не слышалось естественной в таких обстоятельствах тревоги. – Я твой папа, а ты мой сын и наследник. Ты помнишь своё имя?

Некоторое время Мартин напряжённо молчал, пытаясь выдоить из своей оскудевшей памяти хотя бы жалкие остатки ценной информации, но очень быстро убедился, что дырявая посудина пуста. Почти.

– Бевардо,– наконец прошептали бледные губы.

– Марти, ты что, совсем ничего не помнишь? – Алик не выдержал и прорвался к постели больного друга. – Что значит бевардо?

– Не знаю,– Мартин смущённо улыбнулся,– просто всплыло.

– Ничего страшного,– Ксантипа решительно отодвинул Алика в сторону,– дай себе время, малыш, память вернётся. Ты отдохни пока, а твой приятель с тобой посидит.

Покидая спальню, Ксантипа не смог удержаться от самодовольной улыбки, ведь его тяжёлая и почти безнадёжная борьба за золотого мальчика наконец закончилась полной и окончательной победой. Память Мартина теперь представляла собой чистый лист, и на этом листе Магистр мог написать любую историю. Можно было даже не сомневаться, что история, которую он планировал сочинить, вознесёт Орден на небывалую высоту. Больше не нужно было гадать, кому из трёх определённых программой персонажей суждено сыграть главную скрипку в триумфальном шествии Ордена по этому заштатному, но такому вкусному мирку, Ксантипа сотворил свою скрипку собственными руками. Правда, это пока была лишь заготовка, грубая бесформенная болванка, зато она таила в себе такой потенциал, что при правильном подходе могла затмить все иные инструменты оркестра.

Лишь одно сомнение слегка портило радужную в целом картинку орденского триумфа. Однажды Ксантипа уже ошибся, положившись на удачу и самонадеянно возомнив, что держит заветный талисман процветания Ордена в своих руках. А ведь он уже очень давно правил этой реальностью и отлично знал, что всё здесь имеет свою цену, в том числе и везение. Вернув Мартина и избавившись от Сэма с Кирой, свой лимит везения Магистр явно уже исчерпал, а то и вовсе залез в долги. И кто знает, когда прихотливой судьбе вздумается предъявить счёт должнику? Внутренний голос подсказывал, что ждать явления кредитора опасно, и лучше чем-то добровольно пожертвовать, чтобы не спугнуть эту ветренную барышню по имени удача. Увы, Магистры были не из тех, кто с лёгкостью расстаётся со своей собственностью, а потому предстоящая вынужденная жертва заранее вызывала в душе Ксантипы раздражение.

У входа в свой кабинет Магистр немного помедлил, настраиваясь на тяжёлый разговор с выполнившим задание бессмертным. В соответствии с их договором, ему предстояло расплатиться за услуги Джарета, а это было унизительно. Ни одному из правителей этого мира и в голову бы не пришло торговаться со своими подчинёнными о цене за их услуги, но Ксантипу принудили к этому беспрецедентные обстоятельства. Больше всего ему хотелось вызвать охрану и тупо отправить этого наглеца на плаху, причём под установками подчинения, чтобы тот не смог даже пикнуть про договорённости.

– А может быть, это и есть та самая жертва, которую мне нужно принести на алтарь удачи? – мысленно прикинул Ксантипа. – Сохранить жизнь предателю – это ли не истинное великодушие? Пусть ещё послужит Ордену, например, натаскает приятеля Мартина.

На этой позитивной ноте Ксантипа толкнул дверь и величественно проследовал к своему рабочему столу. Джарет, дожидавшийся своего босса, бездумно глазея в окно, сразу встрепенулся. Впервые за последние дни в его душе наконец воцарился покой, и это было странно, ведь бессмертный вплотную подошёл к концу своей жизни, и дальше его не ждало ничего, кроме боли и смерти. Никаких иллюзий в отношении гуманности Магистра Джарет, разумеется, не питал и на пощаду не надеялся, просто так устал ждать конца, что перестал бороться за жизнь.

– Должен признать, что ты оказал Ордену значимую услугу,– провозгласил Ксантипа, усаживаясь в своё кресло,– мой сын жив и потерял память.

– Потерял память? – в голосе Джарета прозвучало искреннее огорчение. – Не понимаю, как такое могло случиться.

– Больше никакие крамольные высказывания безмозглых наставников не будут смущать моего мальчика, и он станет идеальным оружием в моих руках,– Ксантипа, казалось, даже не услышал своего телохранителя и продолжил вещать как по писаному. – Кстати, этим приятным бонусом Орден тоже обязан тебе,– как бы нехотя произнёс он.

– Причём тут я? – возмутился Джарет. – Разве из-за меня Мартин лишился памяти?

– Нет, но именно ты подсказал мне способ избавить моего сына от вредных воспоминаний, когда рассказал про амнезию Сэма,– Магистр самодовольно ухмыльнулся. – Если организму не хватает энергии даже на поддержание фонового кровообращения, ум отключает все некритичные для выживания функции, в том числе блокирует доступ к памяти. Риск, конечно, имелся и немалый, ведь мальчик обладает гораздо более хрупким организмом, чем бессмертные, но оно того стоило.

– Вы что же, специально довели пацана до критической потери энергии? – от подобного предположения у Джарета пересохло во рту. – Он ведь и так едва дышал.

– Тем проще было завершить операцию,– Ксантипа, казалось, даже не понял, насколько дико прозвучал его комментарий. – Кстати, смена амплуа с господина на заботливого родителя, кажется, тоже неплохо работает, и за эту подсказку я опять должен благодарить тебя.

– Рано или поздно он всё вспомнит,– хмуро пробурчал Джарет, которому сделалось противно от мысли, что он невольно поучаствовал в этом живодёрском мероприятии.

– И этот день станет трагедией для мальчика, который собственными руками убил своих родителей,– губы Магистра сложились в презрительную усмешку. – Думаю, я просто обязан хранить в тайне его преступление, хотя бы из сострадания к чувствам ребёнка.

– Кира тоже погибла? – Джарет ощутил болезненный укол в груди, словно кто-то сжал его сердце в кулаке.

– Эта взбалмошная особа всегда действовала непредсказуемо,– подтвердил его догадку Ксантипа. – Я не стал ей мешать присоединиться к мужу, так что больше она не будет путаться у меня под ногами. Это даже к лучшему, что мы так легко от неё избавились. Но мальчику всё же нужен близкий человек, я не смогу уделять ему слишком много времени. Как думаешь, тот паренёк, которого ты приволок, сгодится на роль близкого человека?

– Я его совсем не знаю,– попытался слиться Джарет,– но у мальчишки есть яйца, это точно. Мало кто на его месте рискнул бы отправиться в пекло вместе с другом.

– Вот и славно,– Ксантипа удовлетворённо осклабился,– а ты поможешь мне сделать из непутёвого юнца надёжного телохранителя для Мартина.

– Что?! – у Джарета от такого предложения буквально отнялся язык. – Вы предлагаете работу предавшему Орден бессмертному?

– Я готов дать тебе шанс искупить вину,– торжественно объявил Ксантипа, в глубине души восхищаясь собственным великодушием и прозорливостью. – Правда, есть одно условие: ты не станешь требовать освободить тебя от установок подчинения.

– Вы же обещали,– бессмертный сразу напрягся, предчувствуя подставу. – Неужели Магистр нарушит своё слово?

– Мне не нужны сюрпризы,– Ксантипа и не подумал оскорбиться или усовеститься. – Бессмертные были признаны опасными даже с установками, а уж без них – это просто ходячая катастрофа.

– Почему? – в голосе Джарета прорезалась обида. – Вы же теперь точно знаете, что бессмертные не были виноваты в гибели Медины. Выходит, Вы приговорили своих самых верных бойцов без всяких оснований.

– Оснований было достаточно и до гибели одного из Магистров,– возразил Ксантипа,– Медина просто дал нам последний аргумент в пользу закрытия этого проекта. Ты сам ещё жив только потому, что бессмертных в моей реальности практически не осталось, а мне нужен наставник, который сумеет обучить мальчишку вашим трюкам. Но если вздумаешь артачиться, то я обойдусь и без твоих услуг,– тут же обозначил свою позицию Ксантипа. В конце концов, великодушие тоже имеет свои границы. – Выбор у тебя небогатый, мой мальчик: либо ты принимаешь моё предложение, либо тебя казнят как предателя. И на этот раз я не стану с тобой торговаться.

Думал Джарет недолго, своё решение он выстрадал и не собирался от него отступать. Собственно, он и не надеялся избежать наказания за свои проступки, даже считал это наказание заслуженным. От того, что служение Ордену больше не представлялось Джарету смыслом его существования, он не перестал быть бессмертным, а потому искренне полагал невыполнение приказа смертным грехом.

– Казните,– решительно заявил он,– но выполните своё обещание. Я хочу умереть свободным.

– Как знаешь,– Ксантипа устало вздохнул и откинулся на спинку кресла,– не пожалей о своём решении.

– Некому будет жалеть,– усмехнулся Джарет,– да и не о чем. Я всё равно не смогу больше полностью довериться Ордену и его Магистру. Считайте, что я избавляю Вас от ненужных рисков.

Ксантипа прикрыл глаза и нараспев выдал какую-то булькающую фразу на незнакомом языке. Джарет прислушался к себе, но ничего не почувствовал.

– Это всё? – удивлённо спросил он. – Я теперь свободен?

– Всё,– Магистр поднялся из кресла и уставился на ошарашенного бессмертного,– твои установки больше не работают. А теперь вали из этой реальности к остальным «диким», я не потерплю присутствие неуправляемого бессмертного в Ордене. Полагаю, такой жертвы будет достаточно,– пробормотал он, словно отвечая собственным мыслям,– Мартин того стоит.

– Вы меня отпускаете? – Джарет был настолько ошарашен, что едва ворочал языком. – Я даже не знаю как Вас благодарить,– он едва сдержался, чтобы не упасть перед Магистром на колени.

– Глупец,– в глазах Ксантипы вспыхнули хищные зелёные огоньки,– сейчас тебе кажется, что я оказал тебе услугу, но со временем ты поймёшь, что свобода для бессмертного – это вовсе не подарок на именины, это кандалы покрепче железных. Ты больше никогда не сможешь обрести душевный покой, стыд и сожаление об ошибках станут твоими постоянными спутниками, и некому будет снять с тебя вину за то, что ты натворишь. А ты точно натворишь дел, твоя натура убийцы никуда не делась. Даже сделавшись свободным, бессмертный всё равно будет отнимать чужие жизни. Установки всего лишь снимали с тебя ответственность за преступления, но не меняли твоей сущности. Теперь этот груз опустится на твои плечи,– с этими словами Ксантипа швырнул Джарету медальон для разового прыжка в соседнюю реальность.

– Ничего, я двужильный,– весело отозвался тот, ловя на лету прощальный подарок своего босса,– прощайте, Магистр.

Он развернулся на каблуках и быстренько покинул кабинет, не дожидаясь, пока его хозяин передумает. А Магистр злорадно ухмыльнулся и вернулся к своим делам. Нет, он вовсе не собирался освобождать своего слугу, та белиберда, которую он с умным видом выдал за формулу освобождения, была откровенной фикцией. Джарет был слишком ценным кадром, чтобы его убивать или отпустить, а вот предоставить небольшие каникулы перетрудившемуся бессмертному стоило. Пусть поживёт якобы свободной жизнью, сам же прибежит проситься назад.

Джарет не стал испытывать свою удачу на вшивость, едва выйдя из кабинета Ксантипы, он прямо в приёмной задействовал выданный Магистром медальон. Его выбор места для прыжка был скорее интуитивным, чем осознанным, хотя некое логическое обоснование для него всё-таки имелось. Отчего-то Джарет считал себя должником Ильяры, ведь это с его лёгкой руки она лишилась сразу двух ухажёров. Как минимум эта славная девчушка заслуживала знать правду и не мучиться от неизвестности и ложных угрызений совести.

Трудно сказать, отчего Джарету захотелось начать новую свободную жизнь с благотворительной миссии. Возможно он, как и Ксантипа, считал, что должен заплатить за удачу, а может быть, альтруизм вовсе не был его единственным побудительным мотивом, и ему просто захотелось повидаться с Ильярой. Так или иначе, он оказался перед домиком лесника.

– Доброе утро, мастер Джарет,– из двери домика выпорхнула шустрая девичья фигурка и нерешительно приблизилась к незваному гостю.

– Привет, Ильяра,– Джарет широко улыбнулся, притворяясь, что не чувствует неловкости,– очень красивое ожерелье,– он оценивающе цокнул языком, разглядывая блестящие розовые бусины на обнажённых ключицах девушки.

– Ой,– изящная ладошка стыдливо прикрыла неприлично глубокий вырез лёгкого платьица,– я просто примеряла подарок Мартина, когда Вас заметила. А они с Аликом скоро вернутся?

– Прости, милая,– Джарет тяжко вздохнул, приступая к своей добровольной благотворительной миссии,– думаю, ты их больше не увидишь. Но ты не беспокойся, у них всё хорошо, просто оттуда, где они сейчас живут, никак нельзя попасть в эту реальность.

На личике Ильяры появилось выражение недоумения, а потом её губы задрожали, и глаза заблестели, наполняясь слезами. Джарет ощутил странное щемящее чувство: то ли жалость, то ли вину. Странно, раньше женские слёзы никогда не вызывали у него подобных переживаний. Впрочем, ему не так уж часто приходилось доводить своих случайных подруг до рыданий, обычно расставания проходили весьма буднично, без истерик. А тут ему вдруг сделалось так жалко эту расстроенную девочку, что захотелось как-то её утешить. Недолго думая, Джарет протянул руки, и Ильяра с готовностью приняла пас, доверчиво прильнув к его груди.

Пока девушка вдохновенно отдавалась своему горю, изливая потоки солёной влаги на его куртку, Джарет прислушался к своим ощущениям и с удивлением отметил, что ему доставляет удовольствие обнимать эту юную простушку, такую прелестную в своей естественности. Впервые со дня их знакомства ему пришло в голову, что эта малышка гораздо больше подходит на роль хозяйки его дома мечты, нежели Кира. По крайней мере, у Ильяры отсутствовал негативный опыт потери любимого человека и неудачной попытки вернуть свою прошлую счастливую жизнь. Так что ей не с чем будет сравнивать.

– Илька, ты что это развела слякоть в ясный день? – раздался из окна недовольный голос Клавдия. – Ну-ка, веди гостя в дом.

Всхлипывания сразу затихли, и Ильяра подняла заплаканное лицо к Джарету. Солнечный луч коснулся шоколадной радужки, превращая блестящие от слёз глазки в две аппетитные маслинки, и у Джарета перехватило дыхание от неуместной и оттого нежданной нежности.

– Ты тоже скоро уйдёшь,– печальная улыбка мелькнула бесцветной тенью на коралловых губках и угасла,– и я снова останусь совсем одна.

– Я никогда тебя не покину,– неожиданно для самого себя пообещал Джарет и вдруг понял, что в его словах нет лжи.

Девушка доверчиво прильнула к его груди, и её изящные ручки обвились вокруг его талии, как бы защищая от невзгод и опасностей. Впрочем, в данном случае это была вовсе не метафора, чувства девушки словно укрыли сознание бессмертного защитным зонтиком, низводя судный глас установок подчинения до едва слышного ропота. А Джарет даже не понял, какой получил подарок, ему ведь и в голову не могло прийти, что Магистр его тупо развёл. Что ж, иногда судьбе надоедают её вечные подставы, и она позволяет актёрам своего спектакля немного расслабиться.

Глава 29

Алый солнечный диск коснулся водной глади и как бы завис на линии горизонта, выстрелив из своего огненного чрева золотую дорожку, летящую прямо к берегу. На небе не было ни облачка, а потому поначалу невозможно было заметить, что закатное светило действительно остановило своё погружение в океан, превратившись в эдакий стоп-кадр. Пятеро наблюдателей, расположившихся на высоком обрыве, чтобы полюбоваться закатом, тоже застыли в созерцательном трансе, уподобившись остальной природе. Даже ветерок, до этой минуты лениво приглаживавший высокую шелковистую траву вокруг участников этого импровизированного пикника, вдруг куда-то сгинул, погружая мир в полную неподвижность.

– Хватит выпендриваться, Тоша,– Алиса ласково потрепала своего любимого Творца по голове,– все уже вдоволь насладились твоим шоу.

– Точно, Создатель,– поддержал хозяйку Дачи гном,– негоже так изгаляться над солнышком-то, чай не игрушка. Запускай кино.

– И в мыслях не было выпендриваться,– наезд домочадцев явно смутил Антона,– просто хотел, чтобы вы запомнили этот момент. Ладно, кино, так кино.

Статичная картинка словно ожила, свежий ветерок прошёлся мелким гребнем по травяному ковру, и очередная волна разбилась о подножие обрыва. Откуда ни возьмись, с востока потянулись к берегу розовые облака, и солнечный диск начал погружаться в море.

– А мне понравилось,– Семён задумчиво улыбнулся,– хорошо, когда хоть ненадолго всё остаётся неизменным. Кирюш, а ты о чём задумалась? – он обнял сидящую рядом женщину и легко коснулся губами голубой жилки на её виске.

– Я вот пытаюсь понять, откуда она могла об этом знать? – Кира задумчиво подняла глаза к бегущим по небу облакам.

– Ты о ком говоришь? – рассеянно поинтересовался Семён.

На самом деле ему совсем не хотелось отвлекаться на какие-то посторонние темы, все его мысли были сейчас заняты исключительно самой Кирой, а остальное существовало лишь в качестве фона. Даже нехилые чудеса, которые походя демонстрировал хозяин этого игрушечного мирка со смешным именем Дача, казались Семёну всего лишь вульгарными фокусами по сравнению с настоящим волшебством – возвращением любимой женщины. Его многолетние поиски ангела завершились, и жизнь, с которой Семён уже успел проститься, вдруг снова наполнилась высшим смыслом. Они с Кирой были вместе, и никакие игры Творца с его реальностью не смогли бы затмить собой этого чуда.

– Я говорю о женщине, на которую ты меня променял,– Кира повернулась и с хитрой улыбочкой уставилась на угодившего под любовный приворот мужа. – Это она рассказала, где тебя искать, а ещё заявила, что только я смогу тебя спасти. Так оно и вышло,– женщина озадаченно нахмурилась. – Но откуда она могла это знать?

– Ведьма, что с неё взять,– отмахнулся Семён,– она много чего мне предсказала.

– Никто не может видеть будущее,– Антон назидательно поднял палец, как бы опровергая саму возможность случившегося. – Наше будущее не предопределено, мы сами его создаём каждую секунду своего существования.

– А я знала человека, который умел вычислять вероятности будущих событий,– возразила Кира. – Ты его тоже должен помнить,– обратилась она за поддержкой к Семёну,– я говорю о Витасе.

– Да, бедняга даже умудрился заранее увидеть собственную смерть,– подтвердил тот. – Не хотел бы я обладать таким даром.

– Это любопытно,– Антон не стал огульно обвинять своих оппонентов в некомпетентности и всё же не удержался от поучения,– но боюсь, ваш знакомец просто сам себя запрограммировал на один из вариантов будущего. Некоторые люди имеют такую прочную связь со своим высшим я, что могут видеть многомерную картину реальности целиком, все кармически разрешённые версии будущего.

– Думаешь, Витас сам себя приговорил? – заинтересовался Семён.

– Если человек не понимает, как действует этот механизм, то вероятность того, что он неосознанно выберет для себя один из вариантов, достаточно высока,– Антон сочувственно улыбнулся. – Если честно, поверить пророчествам какой-то ведьмы было со стороны Киры верхом наивности.

– А я и не поверила,– та даже не подумала оправдываться,– достаточно было того, что Нарьяна знала, где искать Семёна.

При этих словах бессмертный судорожно вздохнул, и на его лице появилось страдальческая гримаса. Было видно, что сей акт самопожертвования со стороны любимой женщины он воспринял довольно болезненно.

– Кирюша, ты с ума сошла,– Алиса всплеснула руками,– ты же понимала, что выбраться из портала невозможно. На что же ты надеялась?

– Надежда – глупая и трусливая тварь,– Кира скривила губы в презрительной усмешке,– меня на эту приманку больше не поймаешь.

– Так ты сознательно пошла на верную смерть,– догадался Антон. – Какой в этом смысл?

– Все умирают,– Кира беззаботно пожала плечами,– это просто вопрос времени. Таковы уж правила этой игры.

– Какого времени? – возмутилась Алиса. – Сколько вы могли протянуть без воды в том жутком месте?

Кира мечтательно улыбнулась и прикрыла глаза. Да, Семёна её самоубийственный шаг тоже привёл в отчаяние, принять такую жертву ему было непросто. А ведь для самой Киры это вовсе не было жертвой, напротив, она воспринимала эти несколько дней рядом с любимым человеком как подарок судьбы. Впрочем, возмущение пленника портала очень быстро сошло на нет. Как только их губы встретились, все остальные чувства, кроме безбрежного счастья, растаяли без следа. Какая разница, как долго длится вечность, её невозможно измерить в днях, часах и минутах. Бывает, что и одного мига достаточно, чтобы ощутить её дыхание.

– Так эта,– гному явно не терпелось дослушать историю до конца,– как же вы выбрались-то с той передряги?

– Это было жутковато, если честно,– Семён инстинктивно передёрнул плечами. – Прямо над нами вдруг образовалась дыра, чёрная такая, и при том с ровными краями, словно кто-то её просверлил в небе. В первый момент она была совсем маленькой, а потом как начала расти, мы едва успели отскочить в сторону.

– Да, мы сначала попытались убежать,– подтвердила Кира,– но потом поняли, что от этой напасти не спастись, она окружила нас со всех сторон. Я даже не думала, что трансгрессия сработает, наверное, просто на автомате прыгнула сюда, в мир Дачи, когда решила, что нам пришёл конец.

– Знаешь, а я такое видел раньше,– Антон задумчиво покачал головой,– так выглядит процесс разрушения реальности. Кто-то намеренно уничтожил портал.

– И шо бы с бедолагами приключилося, ежели б наша барышня ни додумалась попытать удачу с ентой вашей трансгрессией? – поинтересовался гном.

– Никто этого не знает,– Антон пожал плечами,– но вряд ли Кира с Семёном смогли бы выжить. Разрушение происходит за счёт того, что объекты реальности распадаются на очень мелкие части, и человеческие тела, к сожалению, тут не исключение. Не факт, что структура их сознаний смогла бы сохранить свою целостность при столкновении с этим разрушительным алгоритмом.

– Ох ты божечки,– запричитал гном. – Это шо ж такое деется, люди добрые? Разве ж нормальному-то человеку такое под силу?

– А он и не человек вовсе,– Семён брезгливо поморщился, вспомнив глумливую усмешку Ксантипы, когда тот зачитывал приговор бессмертному,– эта тварь из другого мира. Именно этим они тут и промышляют – жрут человеческие сознания.

– Похоже, вам пришлось столкнуться с очень опасным существом,– миролюбиво заключил Антон, принявший реплику Семёна за своего рода метафору.

Поверить в то, что в его родном мире действительно обитают монстры, намеренно развоплощающие сознания людей, ему было трудно. А ведь если бы Творец тогда допустил такую возможность, то в совсем недалёком будущем смог бы избежать очень многих проблем. К сожалению, Антон, несмотря на всё своё могущество, всё ещё оставался в очень большой степени человеком, а потому списал слова Семёна на его буйную фантазию.

– Выходит, ведьма была права,– уверенно заявила Алиса. – Если бы Кира ни оказалась в тот момент рядом с Семёном, он бы точно погиб.

– Вот и не верь после этого в предсказания,– Кира весело рассмеялась. – Сёма, где ты нашёл эту удивительную женщину? Она ведь пожертвовала своим счастьем ради тебя.

– Нарьяна, вообще-то, не из той породы,– Семён скептично хмыкнул,– она потомственная ведьма, и благородные порывы ей не свойственны. Даже не знаю, что должно было случиться, чтобы она сделала что-то бесплатно. Из-за её колдовских штучек я потерял несколько месяцев жизни, а мог бы найти тебя раньше.

– Разве ты меня искал? – удивилась Кира. – Та женщина сказала, что ты меня даже не помнил. Так она просто соврала про амнезию?

– Соврала,– Семён горько усмехнулся,– но не про амнезию, а про тебя. Я действительно забыл всё, даже себя, осталось только одно воспоминание. Этим воспоминанием была моя любимая, и Нарьяна об этом знала. Правда, я считал Кирюшу ангелом,– он смущённо потупился,– но всё равно искал.

– Чёй-то сразу ангелом? – проворчал гном. – Хошь сказать, что земная баба – это не про тебя?

– Просто я случайно увидел, как Кирюша трансгрессировала,– Семён тут же принялся оправдываться, словно действительно чувствовал за собой какую-то вину. – А что ещё мог подумать человек, едва вернувшийся с того света и потерявший память?

– На кладбище? – в голосе Киры прозвучало такое отчаяние, что все невольно обернулись к ней. – А ведь я почувствовала твой взгляд, но решила, что это просто игры подсознания.

– Иногда здравомыслие оказывает нам медвежью услугу,– посетовал Антон. – Если б ты тогда доверилась своей интуиции, возможно, не было бы этих долгих лет разлуки.

– Дело было вовсе не в здравомыслии,– Кира жалобно всхлипнула, и Семён тут же обнял расстроенную женщину,– просто мне с таким трудом удалось уговорить себя уйти из того склепа… Если бы ни дети,– она отрешённо покачала головой.

– Ты боялась, что если вернёшься, то больше не сможешь уйти,– догадался Антон.

– Как же всё странно и трагично сложилось,– Алиса ласково погладила подругу по плечу,– вам пришлось почти всю жизнь прожить врозь. Сколько же времени вы потеряли?

– Время не имеет значения,– Кира на автомате повторила слова, сказанные Нарьяне,– а прошлого не вернёшь, так что не стоит о нём печалиться. В конце концов, молодость – явление преходящее.

– Ты в этом уверена? – в глазах Антона заплясали озорные искорки. – Что ж, посмотрим, не изменится ли твоё мнение завтра.

– А что случится завтра? – заинтересовался Семён.

– Сюрприз,– Антон поднялся на ноги и потянулся. – Пора ужинать и баиньки, совсем уже стемнело. Волк, должно быть, уже восстановил душевное равновесие и больше не станет рычать на нашего гостя.

– Я же не знал, что он ручной,– принялся оправдываться Семён. – А как ещё я должен был реагировать, когда эта зверюга бросилась на Кирюшу?

– А точно, Создатель,– гном с осуждением воззрился на Антона,– ты бы приструнил свово охранника, а то он совсем от рук отбился. Егозит, шо малый щенок, а ведь в ём, почитай, пять пудов весу.

– К счастью, пострадало только самолюбие серого,– улыбнулась Алиса. – Бедняжка даже представить не мог, что в мире имеется хоть кто-то сильнее и быстрее его самого. Вертер и тот не мог завалить нашего Волка, а Семён едва ни свернул ему шею, прежде чем Кира его остановила.

– Не наезжай на нашего гостя,– встал на защиту бессмертного Антон,– его действия были оправданы, а Волку и правда пора бы научиться себя вести. И вообще, всё хорошо, что хорошо кончается.

На этой примирительной ноте закатные посиделки завершились, и обитатели Дачи разбрелись по своим комнатам. Неизвестно, как спал этой ночью обиженный Волк, но Кира с Семёном задремали только под утро. Наверное, это было глупо, ведь впереди у них было сколько угодно времени, но долгое расставание научило их ценить каждую минуту, которую они могли посвятить друг другу, а ещё не откладывать важные вещи на потом, ведь этого «потом» могло и не случиться. Те несколько часов, что они провели в портале, никак не могли насытить их желание и заглушить тоску долгого одиночества, тем более, что оба понимали, чем всё закончится. Счастье пока не сделалось для них привычным, оно было настолько острым, что о сне не могло быть и речи.

Кира вынырнула из утренней дрёмы и сразу ощутила, что Семён не спит. Его дыхание было прерывистым, а пальцы мягко, но уверенно ласкали её обнажённое плечо. За окном едва рассвело, так что проспала Кира никак не больше пары часов, но потеря даже столь короткого промежутка времени показалась ей неоправданным расточительством. Семён почувствовал, что она проснулась, и его ласки сразу сделались более настойчивыми.

– Я так соскучился,– прошептал он в своё оправдание, приподнимаясь, чтобы поцеловать разомлевшую женщину, но отчего-то застыл над ней в недоумении. – Кирюша, что это с тобой?

В голосе Семёна прозвучала такая смесь восторга и недоумения, что Кира испуганно распахнула глаза и обомлела. В первый момент ей показалась, что она просто спит и видит сон, тот самый сон, который частенько будоражил потерявшую мужа женщину, про их первую встречу в приморском городке. Несмотря на недостаток освещения, не заметить произошедшую с Семёном метаморфозу было невозможно, исчезла седина в волосах и морщины на лице, он выглядел тридцатилетним. Киру инстинктивно охватил ужас, когда она представила, как будет смотреться рядом с молодым красавчиком. Да он же её бросит.

– Ты снова стал молодым,– испуганно пробормотала она.

– На себя посмотри,– Семён легко поднял женщину на руки и вместе с ней подошёл к зеркалу. Из сумрака рассветного зазеркалья на Киру смотрела юная незнакомка, облик которой за прошедшие годы она успела основательно подзабыть. – Думаю, это тот самый обещанный сюрприз,– констатировал Семён.

– Антон вернул нам потерянное время,– завороженно прошептала Кира. – Так вот о чём он говорил. Теперь мы сможем забыть про все старые беды и прожить жизнь заново, по-другому.

– Нет, мы ничего не забудем,– Семён отнёс свою драгоценную ношу обратно на кровать и заботливо укутал её одеялом. – Знаешь, когда-то я тоже мечтал вернуть всё, как было до нашего расставания, забыть обо всём и начать сначала. А когда действительно забыл, то это стало для меня невосполнимой потерей.