Безымянный. Созидающий башню: книга III

Реплика искателя

Печально, конечно, что алгоритмы мира Создателя списали человечество в утиль, но это ещё не повод, чтобы опускать руки. В конце концов, божественный вандал, исковеркавший его творение, тоже несёт некоторую ответственность за пострадавших в результате его действий существ, по крайней мере, должен. Почему бы нам ни подключиться к новому источнику, коли уж старый больше для нас не работает? Даже тусклый свет лучше, чем вообще никакого. Что ж, идея не плоха и, кстати, не нова. К такому же выводу пришло довольно много людей, и в нашем мире расцвели пышным светом всевозможные религии и тайные ордена, поклоняющиеся многочисленным ликам нашего божественного вандала.

Собственно, претензия пророка Иссы к евреям, подвигнувшая его вправить мозги «заблудшим овцам дома Израилева», заключалась вовсе не в том, что что они исповедовали иудаизм, Иисус и сам ведь был обрезанным иудеем, а в том, что они стали поклоняться не Создателю нашего мира, а тому, кто испоганил исходное творение. В конкретном случае с евреями божественный вандал выступал в образе Яхве, но исторически этих образов было множество: Демиург, Бафомет, Саваоф и так далее. Впрочем, трудно винить церковников в том, что они выбрали в качестве объекта поклонения кого-то более осязаемого и доступного для контакта, нежели Создатель.

Увы, творцы обычно не заморачиваются тем, чтобы управлять своими творениями, они отдают их на откуп пользователям. Нашему миру просто не повезло, что его пользователем оказался субъект с извращённой фантазией, который варварски перекроил исходное творение, не заботясь о его сохранности. Хотя, вполне возможно, что наш божественный вандал вовсе не извращенец, а просто недостаточно зрелая личность, вот он и не смог предусмотреть всех последствий своих экспериментов. Человеческие детки тоже не слишком заботятся о судьбе своих игрушек. Поигрался, сломал и забросил в дальний угол, всего и делов.

Наверное, поклонникам божественного вандала следовало бы трижды подумать, прежде чем превращать такое несовершенное существо в объект поклонения и тем самым умножать его могущество. Но может быть, у них просто не было выбора? Нет, это неправда, сей самовлюблённый демиург вовсе не был единственным пользователем творения нашего Создателя, зато он, похоже, был самым активным и контактным. Что ж, результат совершённой ошибки только ещё раз подтверждает, что простой путь вовсе не обязательно должен быть правильным.

Впрочем, каким бы несовершенным ни был сей альтернативный источник жизненной силы, но подключение к нему всё равно обеспечило адептам божественного вандала ощутимые преимущества перед прочими обитателями нашего мира. Они действительно получили власть над людьми и, кстати, до сих пор упиваются своей победой. Вот только победа эта оказалась пирровой. Если воспользоваться сравнением нашего мира с книгой, написанной Создателем, то вклад божественного вандала можно уподобить заметкам на полях. Я даже готова допустить, что эти заметки несут в себе важные мысли, но на их основе мира не построишь, они являются лишь дополнением, причём необязательным. А если мы обратим внимание на содержание этих заметок, то легко обнаружим их однобокость, так как они посвящены сугубо одной теме – материальности.

Согласитесь, невозможно напиться водой из пересохшего колодца, в котором имеются лишь камни. Да, из камней можно сложить дом, их можно использовать как метательное оружие, но вашу жажду они не утолят. Точно так же грубые физические вибрации не могут порождать новые смыслы, они в состоянии лишь материализовать старые. В фундаменте любого проявленного объекта лежит идея, которая представляет из себя высокочастотный вибрационный спектр. Если идея объекта отсутствует, то и сам он не сможет обрести бытие. К сожалению, источник, который представляет из себя божественный вандал, эманирует энергию лишь на низких частотах, которые отлично годятся для материализации уже имеющихся в инфополе смыслов, но не в состоянии породить ни одной новой идеи.

Стоит ли удивляться тому, что наш мир на такой специфической диете скукоживается, становится духовно беднее, а его жители откровенно деградируют? Вся наша нынешняя цивилизация построена не на развитии сознания, а на создании различных костылей, которые позволяют нашему телу пребывать в комфорте. Причём я имею ввиду не только физическое тело, но и более тонкие тела: эфирное, астральное и ментальное. Остальные три тела пока рассматривать не будем, поскольку они у нас очень слабо развиты. Так что если вы полагаете, будто, читая комиксы или слушая попсовый музон, вы развиваете своё сознание, то спешу вас заверить, что это не так, вы просто ублажаете свои тонкие тела.

Увы, по мере остывания нашей божественной лампочки, деградация человечества только ускоряется. Теперь нам всё меньше требуется философская литература, высокая поэзия или классическая музыка, мы предпочитаем развлекательные шоу, тупые сериалы и реперов. Наша архитектура утратила гармонию и превратилась в уродливые утилитарные коробки, и даже к своим богам мы обращаемся исключительно за помощью в бытовых вопросах.

Глава 15

Вода в белой фарфоровой чаше потемнела, на миг скрывая лежавший на дне амулет в форме летящей птицы. Нарьяна провела ладонью над чашей, и серебряная летунья засветилась, разгоняя черноту. Как только вода сделалась совсем прозрачной, в ней сразу же отразилось лицо ведьмы. Впрочем, отражением эту картинку можно было назвать лишь условно, водяному клону Нарьяны было никак не больше двадцати лет.

– Привет, Тень,– пробурчала ведьма, обращаясь к своему юному двойнику,– что-то ты совсем обленилась. Куда подевалось твоё рвение меня защищать?

– Никаких новых угроз с нашего последнего разговора не появилось,– в голосе водяной девы недоумение смешалось с тревогой. Ей явно было некомфортно под пристальным взглядом хозяйки.

– Ну отлично, успокоила,– Нарьяна презрительно фыркнула,– а как насчёт моего душевного здоровья?

– Тебя что-то тревожит? – Тень состроила сочувственную гримасу, но было очевидно, что это не более, чем лицедейство. – Ты же получила всё, чего желала.

– Хватит ёрничать,– окрысилась на свою защитницу ведьма,– тебе отлично известно, что мой план не сработал.

– Наверное, сейчас мне стоит закатить глаза и произнести с трагическим пафосом: «я же тебя предупреждала»,– Тень печально улыбнулась и покачала головой.

– Я не понимаю, что пошло не так,– Нарьяна в отчаянии хлопнула ладонью по столу, отчего лицо её двойника заколыхалось на крупной ряби стоячей волны. – Я всё сделала правильно, не использовала ни капли магии. Он сам привёл меня в свой дом.

– Взяла парня на жалость к обездоленной погорелице,– продолжила её реплику Тень,– очень грамотно. Извини, Нарьяна, но жалость – это ещё не любовь.

– Нет, им двигала не только жалость,– ведьма упрямо сжала губы,– я это сразу почувствовала. Он рисковал жизнью, чтобы спасти меня из горящего дома.

– Да, ты права,– покладисто согласилась Тень,– ещё была благодарность.

– Благодарность? – Нарьяна даже растерялась от столь неочевидного утверждения своей защитницы. Вопреки обыкновению, Тень не стала отвечать, только сочувственно улыбнулась. – Нет, этого не может быть,– до ведьмы всё-таки дошло, что та имела ввиду,– это же было просто смутное виденье. К тому же я как раз сказала, что той женщины в реальности не существует. За что ему быть благодарным?

– Ты подарила ему надежду,– в голосе Тени не было ни капли сомнения. – Твоё враньё ещё сильней убедило Варда, что его любимая – это не глюк, а вполне материальная женщина. Он ведь сильный эмпат и прочёл тебя, как открытую книгу. Думаю, именно благодарность подвигла его тебя приютить.

– К чёрту такую благодарность,– взорвалась Нарьяна,– лучше уж пусть Вард меня жалеет.

– И напрасно,– Тень и не подумала отступить,– из благодарности ещё можно вырастить любовь, а из жалости – никогда. Если бы ты ни заперла светлую часть своей души в серебряной птице, то смогла бы это понять гораздо раньше.

Некоторое время Нарьяна молчала, переваривая слова своего магического двойника, а затем в её глазах засветились ядовито-зелёные огоньки, словно она вдруг из женщины превратилась в волчицу. Тени достаточно было одного взгляда на эту метаморфозу, чтобы не на шутку перепугаться.

– Что ты задумала, Нарьяна? – с тревогой спросила она.

– Ну-ка, поищи, где в этом поганом городишке продают приворотные травки,– вместо ответа, скомандовала ведьма. – Весь мой запас сгорел вместе с домом, а идти в лес сейчас небезопасно, местные бандиты патрулируют все дороги.

– Мне казалось, что ты такими делами больше не занимаешься,– лицо в чаше нахмурилось, хотя тон вовсе не был обвиняющим. – Ты же не станешь делать это с мужчиной, которого, по твоим же словам, любишь?

– Не твоё дело,– отрезала Нарьяна,– давай, работай.

– Нарьяна, поверь, колдовство тебе не поможет, приворотные чары растают, как только зачарованный мужчина встретит свою настоящую любовь,– Тень сокрушённо вздохнула. – Он тебя возненавидит, когда поймёт, что ты с ним сделала.

– Да с чего ты взяла, что он встретит ту тётку из прошлого? – отмахнулась Нарьяна. – Я не вижу ничего определённого в его будущем. К тому же ты сама утверждала, что она находится под охраной каких-то могущественных сил. Вот пусть там и остаётся, а Вард будет любить меня.

– Тем хуже,– Тень в упор уставилась прямо в глаза своей хозяйке. – Если он проживёт под действием чар хотя бы лет пять, сама знаешь, что с ним станет. Приворотное заклятие вытянет из него все жизненные силы, и твой возлюбленный умрёт от какой-нибудь болезни, и это ещё в лучшем случае, а в худшем – покончит с собой от непонятной тоски.

– Вард не из тех, кто станет накладывать на себя руки,– вскинулась ведьма. – Не переживай, Тень, я сумею распознать признаки серьёзной хвори и вовремя сниму чары.

– И что случится после этого? – в голосе призрачной водяной девы послышалась горечь. – Когда заклятье будет разрушено, оно ударит по тебе самой гораздо сильнее, чем по твоему возлюбленному.

– Это что-то новенькое,– фыркнула Нарьяна. – Если бы ведьмы каждый раз получали обратку от своих заклинаний, нас бы просто не осталось.

– Обычно, ведьмы лишь выполняют чужие заказы,– Тень в отчаянии закусила губу,– а ты собираешься сделать приворот для себя.

– Всё равно, обратка всегда бьёт по объекту воздействия, а не по заказчику,– несмотря на уверенный тон, слова ведьмы прозвучали не столько утверждением, как вопросом. – Вард сильный, он выдержит.

– Ему не придётся,– печально вздохнула Тень,– Варда защитит любовь, настоящая, не наведённая заклинаниями. Она, словно щит, отразит удар, когда вся мощь твоего приворота выплеснется наружу, поэтому энергия вернётся туда, откуда пришла. К тебе, Нарьяна. Ты получишь такой удар, от которого тебе уже будет не оправиться, и только я смогу тебе помочь.

– Опять ты за своё! – в глазах Нарьяны сверкнули молнии. – Ещё раз услышу твоё нытьё про соединение, и серебряная птичка отправиться прямиком в печь.

– Ты действительно считаешь, что небытие для меня страшнее этого призрачного существования? – Тень горько усмехнулась. – Поверь, я была бы благодарна тебе за освобождение, но мне больно смотреть, как ты сама себя загоняешь в могилу.

– Ну и пусть,– Нарьяна решительно сжала губы,– мне пяти лет счастья хватит, а что случится потом, не так уж важно.

– Ты ошибаешься,– в голосе водяной девы явственно послышались зловещие нотки,– нет у тебя пяти лет. Угроза приближается и вскоре объявится на твоём пороге.

– Это ты о ком? – от слов провидицы ведьма враз растеряла всю свою самоуверенность.

– О той самой женщине, которую любит твой Вард,– спокойно пояснила Тень.

– Тьфу, ты совсем сбрендила,– Нарьяна с облегчением перевела дух,– я уж решила, что приближается действительно что-то опасное, а ты всё про ту тётку. Да если за двенадцать лет она так и не сподобилась объявиться, то теперь уже точно не появится.

– Напрасно ты так в этом уверена,– посетовала Тень,– никто не властен над судьбой. А что касается угроз, которые представляются тебе более серьёзными, то и они не заставят себя ждать, если ты нарушишь свою клятву,– в голосе водяной девы уже слышалась откровенная мольба. – Не забывай, с какими силами ты связала свою жизнь, Нарьяна. Они тебя не пощадят.

После этих слов ведьму словно подменили, она вся сжалась, как будто опять начала принимать свой сценический образ тощей старухи, её глаза забегали в поисках укрытия, а румянец стёк с осунувшихся щёчек, уступив место мертвенной бледности.

– Я его недавно видела,– едва слышно прошептала Нарьяна,– посланника хозяина. Он думал, что я не почувствую его тёмную силу, прикинулся обыкновенным мальчишкой.

– О ком ты говоришь? – всполошилась Тень.

– Даже ты его не просчитала,– ведьма обречённо опустила голову,– разве я смогу с ним совладать?

– Нарьяна, не пугай меня,– Тень уже откровенно запаниковала,– я не могла пропустить угрозу твоей жизни. Значит, этот посланник явился не по твою душу.

Некоторое время ведьма потерянно качала головой, пытаясь справиться со своим страхом, но вдруг её глаза вспыхнули яростным огнём.

– Я поняла, он явился по душу Варда,– она уставилась на своего двойника горящими глазами,– именно поэтому это существо прикинулось его сыном.

– У твоего возлюбленного есть дитя,– обрадовалась Тень,– это же прекрасно. Заботясь о его сыне, ты сможешь завоевать сердце своего мужчины.

– Ты дура, что ли,– Нарьяна злобно зыркнула своими чёрными глазищами. – Это не человек вовсе, в теле мальчика живёт могущественная сущность из бездны. И даже это детское тело не имеет к Варду никакого отношения, я бы почувствовала родную кровь, ты же знаешь.

– Зачем же мальчик прикидывается сыном твоего мужчины? – удивилась Тень.

– Я не знаю,– ведьма обречённо вздохнула,– но это существо – не единственная угроза, в последнее время в наш дом постоянно приходят бессмертные.

– Да, это опасно,– согласилась Тень,– они могут привлечь к Варду внимание загонщиков.

– Что-то изменилось,– Нарьяна задумчиво подняла глаза к потолку,– бессмертные перестали таиться, словно загонщики прекратили их преследовать.

– Возможно, так оно и есть,– попыталась успокоить свою хозяйку водная дева. – Эти бессмертные настроены враждебно?

– Вовсе нет,– ведьма недоумённо пожала плечами,– напротив, они вроде бы даже слушаются Варда, как командира. Хотя нет, не всегда,– она озадаченно уставилась на своего магического двойника. – Во время ярмарки шастал тут один из них, явно что-то вынюхивал. На всякий случай я наложила на него заклятие отвода глаз. Бессмертные, к счастью, ничего не смыслят в ворожбе, мужик даже не заподозрил, что его водят по кругу. А вот это существо, которое прикидывается сыном Варда, точно умеет колдовать, хотя не так, как я, иначе и гораздо страшнее. Я не понимаю, чего от него ждать.

– Ну так расскажи о нём своему мужчине,– подсказала Тень.

– Вард мне не поверит,– Нарьяна жалобно вздохнула,– я для него всего лишь докучливая приживалка, которая к тому же пытается обосноваться в его жилище.

– А это, типа, неправда,– съязвила Тень,– брось, Нарьяна, себя-то не обманывай.

– Ты права, врать себе – последнее дело,– ведьма решительно поднялась. – Я должна спасти Варда от этой твари, и для этого мне придётся сделать так, чтобы он начал верить каждому моему слову.

– Это ты опять про приворотные чары? – мрачно спросила Тень. – Ты лукавишь, Нарьяна, просто пытаешься оправдать задуманное преступление.

– Когда Вард будет смотреть на меня влюблёнными глазами, ему и в голову не придёт сомневаться в моих словах,– вывод, который сделала ведьма из увещеваний своего мистического двойника, оказался прямо противоположным тому, что Тень пыталась донести до своей хозяйки.

– Ты же и сама не веришь, что это сойдёт тебе с рук,– сделала последнюю жалкую попытку защитница Нарьяны.

– Струсила,– ведьма презрительно фыркнула,– значит, правильно я от тебя избавилась. Ритуал разделения придумали не из-за пустой прихоти, невозможно впустить в себя древнее знание, оставаясь трусливой соплячкой. Ну скажи на милость, какой смысл в том, чтобы обладать силой, если не можешь ею пользоваться для себя? Всё, хватит ныть, рассказывай, где живут знахарки в Каламуте.

Тень горестно вздохнула и подняла жалобный взгляд на свою хозяйку. Ей очень не хотелось становиться соучастницей преступления, которое задумала Нарьяна, но она не могла сопротивляться прямому приказу, ведь водяная дева была лишь частью ведьминой души и к тому же частью зависимой. Так что на следующее утро Вард проснулся совсем другим человеком, теперь Нарьяна казалась ему идеалом женщины, и он не переставал удивляться, отчего раньше был таким слепцом.

Глава 16

Давненько Ксантипа не испытывал подобного замешательства, пожалуй, с того времени, когда впервые увидел, как линия жизни Киры вдруг разделилась на три расходящиеся ветви. Теперь-то он знал, что замешательство было вызвано ошибкой в интерпретации результатов, на самом деле расходящиеся ветви были ничем иным, как судьбами Кириных детей. Случай помог Магистру выбрать одного из трёх высвеченных программой объектов для приложения своих усилий на благо Ордена, и этим объектом стал Мартин. Последующее развитие событий только подтвердило правильность его выбора, линия жизни мальчика, а потом и юноши шла в точном соответствии с заданным эталоном, и со временем Мартин должен был стать надёжной опорой Ордена, его талисманом удачи.

А вот та картинка на экране монитора, что предстала пред удивлённым взором Ксантипы этим вечером, буквально повергла его в шок. Оказывается, несколько недель назад кривая, описывающая будущее Мартина, сделала крутой вираж, изменив своё направление на противоположное. В первый момент Магистр даже отказался верить полученным результатам и попытался успокоить себя соображениями о специфике развития человеческих особей. Ну мало ли, что могло повлиять на настроение мальчика, находящегося в пубертатном возрасте, может быть, влюбился. Однако более тщательный анализ показал, что разворот кривой не был случайным отклонением, он обозначил тотальное изменение тенденции. Иначе говоря, из талисмана удачи Мартин решительно превращался в камень на шее утопленника.

– А вдруг я сделал неверный выбор? – пришла крамольная мысль в голову Магистра. – Что если союзником Ордена должен стать вовсе не этот нервный и непредсказуемый подросток, а всё-таки Кира или её дочь?

О подобной роковой ошибке даже думать не хотелось. Если самонадеянный Ксантипа потратил больше десяти лет на то, чтобы вырастить могильщика для Ордена, то коллеги ему этого ни за что не простят. Всем будет наплевать на то, что предсказание вероятностей по своей сложности сравнимо с искусством, и столь же прихотливо, как полёт мотылька в ветренную погоду. Коли уж один Магистр взял на себя смелость принимать решение за всех остальных, то должен соответствовать заявленным претензиям, и точка. А ведь на самом деле программа всего-навсего вычисляла наиболее вероятные тенденции и не давала никаких гарантий. Эх, если бы только наша жизнь покорно двигалась в том направлении, куда указывают вычисления, Ксантипе не пришлось бы играть в угадайку, но эта ветренная особа вечно норовит свернуть на дорожку, которую программа обозначила, как «чудесный сценарий».

На пару дней, забыв об остальных заботах, Магистр погрузился в вычисления альтернативных вариантов. Результаты его не порадовали. Кира надёжно оставалась противником Ордена, и перспективы её перевербовки были настолько сомнительными, что даже не стоило заморачиваться. Что касается Кириной дочери, то тут имелась полная неопределённость, поскольку эта дамочка, похоже, была очень далека от политики. Теоретически, можно было бы попробовать её завербовать, но она обитала в той самой реальности, где Орден прекратил своё существование, и Ксантипе очень не хотелось ввязываться в сомнительную операцию без гарантии успеха. Как ни крути, а Мартин пока оставался наиболее перспективным кандидатом на роль талисмана удачи. Даже если выбор этого мальчишки и был ошибкой, то заменять его было слишком поздно, придётся иметь дело с тем, что имелось в наличии.

Для начала Ксантипе требовалось определить, чем был вызван сбой в планомерном развитии талисмана. К счастью, круг общения Мартина был довольно узок. Помимо мамочки, в нём присутствовали всего двое человек: его учитель Атан-кей и Джарет. Вычислив дату изменения тенденции кривой вероятностей, Магистр внимательно прослушал записи из флигеля своей пленницы за данный период, но ничего подозрительного в разговорах Киры не обнаружил. Поскольку допрос Творца представлялся ему делом довольно хлопотным, если вообще выполнимым, Ксантипа решил плотно взяться за Джарета. Выпотрошить бессмертного, который не мог сопротивляться дознанию просто в силу зашитых в мозг установок подчинения, показалось ему тривиальной задачкой.

Нужно сказать, что вызов к Магистру не застал Джарета врасплох, на самом деле он его давно уже ждал, поскольку беженцы из реальности, где он руководил охотой на бессмертных, начали появляться на территории ставки Ордена даже не по одному, а целыми толпами. Рано или поздно кто-то из них должен был попасться на глаза Ксантипе просто по теории вероятности. Наверное, дисциплинированному члену братства следовало бы самому доложить о провале операции в надежде, что это спасёт его от наказания, и если бы Джарет не был бессмертным, то так бы и поступил. Увы, кодекс бессмертных не предусматривал прощения в случае невыполнения приказа вне зависимости от обстоятельств. Так что смертный приговор Джарету был обеспечен в любом случае, и сокрытие информации тут уже ничего не меняло.

По сути, откладывая явку с повинной, он просто выигрывал время, которое вовсю использовал для поиска Медины. Если бы бессмертному с помощью воскресшего Магистра удалось сбросить установки подчинения до того, как о его проколе узнает Ксантипа, то у него имелись бы все шансы избежать расправы. В противном случае его ждала позорная и мучительная казнь. Эта азартная игра на опережение, про которую знал только один из её участников, продолжалась уже несколько недель, и пока счёт был нулевой.

Надежды Джарета на Каламут, увы, не оправдались, ему так и не удалось вычислить логово Магистра, если оно вообще было расположено в этом провинциальном городке. Списать неудачу на свой непрофессионализм бессмертный никак не мог, а потому решил, что ошибся в своих исходных предположениях, и принялся шерстить окрестности Гвенды. Откуда было знать непутёвому шпиону, что несколько раз он находился буквально в двух шагах от дома Варда, но так и не смог отследить, как туда входили бессмертные, за которыми он следил. Наверное, такой невероятный прокол можно было бы списать на умение бессмертных заметать следы, но на самом деле всё обстояло несколько иначе. Джарета обломала одна коварная ведьма, которой очень не понравился странный тип, крутившийся у её дома. Что ж, против колдовства даже бессмертные бессильны.

В результате, Ксантипа, сам того не ведая, опередил скрытого мятежника и выиграл гонку. Джарет с достоинством и смирением принял свой проигрыш и, поднимаясь по ступенькам лестницы в кабинет начальства, как по ступенькам эшафота, заранее простился с жизнью. Как ни странно, приём, который оказал своему телохранителю Магистр, вовсе не был похож на арест, можно даже сказать, что в нём имелись явные атрибуты доброжелательности. Обычно Джарет общался с Ксантипой, стоя по стойке смирно и обтекая под строгим взглядом начальства, восседающего за рабочим столом, словно на троне. Вопреки обыкновению, на этот раз Магистр встретил его в кресле у камина и даже предложил посетителю приземлить свой зад в соседнем кресле. Вдобавок ко всему тон, выбранный Ксантипой, разительно отличался от обычного приказного и годился, скорее, для задушевной беседы.

Поначалу всё это заставило Джарета насторожиться. В доброжелательность начальства он разучился верить ещё в детстве, а потому пришёл к выводу, что Магистр просто решил поиграться с ним, как кошка играется с мышкой, прежде чем сожрать свою добычу. Однако реальность опровергла пессимистичные предположения бессмертного, да и разговор зашёл вовсе не о загонщиках, а о Мартине. Ксантипа сходу принялся жаловаться на то, что мальчик в последнее время сильно изменился, буквально отбился от рук, а потом с невинной улыбкой поинтересовался, что может сказать приставленная к ребёнку нянька о причине столь странного поведения начальничьего сыночка.

Джарет с облегчением выдохнул и принялся убеждать нервного папашу, что с его чадом всё в полном порядке. Однако уже на второй фразе рассказчик запнулся, поскольку сообразил, что это никто иной, как он сам, стал причиной подозрительного поведения Мартина. Бессмертный уже давно забил на свой первоначальный план по превращению пацана в заложника, поскольку на горизонте замаячил куда более перспективный вариант, связанный с воскрешением Медины. Однако посеянные им в душе Мартина семена ненависти к его приёмному отцу никуда не делись, они благополучно взошли, расцвели пышным цветом и дали плоды. К счастью, участие в этой диверсии Джарета было скрытным и, главное, недоказуемым, поэтому тот решил занять глухую оборону и пошёл в отказ.

Чем дольше Ксантипа слушал своего верного телохранителя, тем больше его обуревали сомнения в реальности происходящего. Джарет откровенно врал и даже не делал попыток придать своим басням хотя бы налёт правдоподобности, что было невозможно даже теоретически. При работающих установках подчинения бессмертный физически был неспособен к враждебным действиям по отношению к братьям Ордена, что уж говорить про самого Магистра. По идее, этот враль уже с первых слов должен был одуматься и начать каяться в своих грехах, но Джарет, похоже, не испытывал не то что раскаяния, а даже неловкости.

Что ж, это был далеко не первый случай сбоя установок подчинения. Время от времени Магистрам случалось сталкиваться с подобными эксцессами, а потому Ксантипа практически мгновенно поставил диагноз своему телохранителю. Он ни на секунду не усомнился, что сбой случился из-за женщины. За сотни лет, прошедшие с запуска проекта бессмертных, Магистрам всё-таки удалось вычислить сей вредоносный фактор, гарантированно рушивший установки. Надо сказать, что это знание досталось им дорогой ценой, пришлось потратить немало времени и жизней подопытных. Только когда в кодекс бессмертных был включён запрет на долгосрочные взаимоотношения с женщинами, потери практически прекратились.

Иномирные существа, коими были Магистры, просто по самой своей природе не могли предвидеть опасность в области взаимоотношений мужчин и женщин, поскольку в их родном мире даже само понятие пола отсутствовало, впрочем, как и понятие о родственных связях. Откуда им было знать, что забота о близких и любимых людях может с успехом конкурировать в сознании бессмертных с заложенной установками подчинения преданностью Ордену, позволяя удовлетворить их естественную потребность в бескорыстном служении. Но оказалось, что бессмертные тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Даже под страхом смерти они не готовы были отказаться от своей человеческой природы, и только когда кодекс поставил под удар не только их самих, но и их близких, желающих рискнуть резко поубавилось.

Увы, совсем избавиться от этого любовного морока было невозможно, время от времени кто-то из бессмертных всё-таки срывался. Если опасность срыва удавалось засечь вовремя, то привести в чувство отступника не составляло особого труда, но такие случаи счастливого излечения были очень редкими, для большинства бессмертных отступничество всё-таки заканчивалось смертью. Впрочем, даже при самом благоприятном исходе не обходилось без тяжёлых душевных травм, так как применяемые методы лечения носили настолько радикальный характер, что многие выжившие пациенты, наверное, предпочли бы эвтаназию.

Ксантипе были хорошо известны как симптомы болезни, так и методы её лечения. Состояние своего телохранителя он расценил как тяжёлое, но не безнадёжное, и поэтому принял решение попытаться вернуть Джарета на путь истинный. Для начала требовалось отнять у пациента надежду избежать хирургического скальпеля, а затем уже избавиться от вредоносного фактора, который нивелировал действие его установок подчинения, иначе говоря, от дамы сердца этого безмозглого бунтаря. Вычислить кандидатку на сие почётное звание было проще простого, поскольку в окружении Джарета практически не было женщин, и Ксантипа без малейшего сомнения остановил свой выбор на Кире.

Сложность предстоящего курса лечения заключалась вовсе не в том, чтобы тупо убить приглянувшуюся бессмертному женщину, нужно было сделать так, чтобы она сама порвала со своим кавалером. Только так можно было добиться требуемого результата. Впрочем, Ксантипа даже не сомневался, что ему удастся найти убедительные аргументы, чтобы заставить Киру сыграть этот этюд в четыре руки, а скорей всего, и заставлять не придётся. В отличие от Джарета, который не сомневался в собственной неотразимости, Магистру со стороны было виднее, и он оценивал шансы этого неуклюжего кавалера как довольно низкие. Однако о перспективах сотрудничества Киры можно было подумать и позже, а пока следовало запустить первый этап курса лечения.

– Думаешь, что можешь мне врать, бессмертный? – проникновенно спросил Магистр, заранее предвкушая забавное представление.

Столь резкий переход от дружеской беседы к угрозам застал Джарета врасплох. В первый момент его накрыло чувство обречённости. Как он и предполагал, весь предыдущий разговор был просто спектаклем, а вот теперь Магистр перешёл к настоящей цели вызова. Однако буквально через секунду до Джарета дошло, что случилось нечто невероятное. Он действительно врал Магистру и при этом не испытывал раскаяния, а это означало, что его установки не сработали. Разбираться с причиной сбоя на грани ареста было явно не самой актуальной задачей, вместо этого следовало грамотно воспользоваться столь неожиданным подарком судьбы и попытаться унести ноги из орденской ставки, пока его ещё не отправили в пыточный подвал.

– Похоже, у Вас больше нет надо мной власти,– Джарет нахально осклабился,– какая досада.

– И что же ты собираешься делать, мой мальчик? – Ксантипа вальяжно откинулся в кресле, смакуя предстоящую сцену укрощения строптивца.

– Я сейчас выйду из этого кабинета,– Джарет уверенно положил ладонь на рукоятку пистолета и поднялся,– и если Вы не хотите усеять мой путь трупами, то не станете меня удерживать.