Не остановишь силой дождь. Выбор

Глава 5. Встречи и прощания

Кассандра Кридис

Я вышла из проходной «Жасмингарда» размышляя – отправиться на обед домой или зайти в кафе неподалёку. Вариант с кафе позволял сэкономить время, а дом привлекал вкусной стряпнёй доры Юлии. Но могла бы не мучиться. Едва я вышла и остановилась на крыльце, высматривая свободный кэб, как ко мне подошёл молодой мужчина, чья выправка выдавала в нём человека военного. Глаз у меня в этом намётан.

– Дарита Кридис? Прошу вас пройти со мной. Одна особа желает переговорить с вами.

Сердце у меня ёкнуло. Неужели Вартис? Хотя до сих пор он не считал нужным прибегать к подобным церемониям. Появлялся сам. Я опёрлась на предложенную руку и отправилась с ним. В молчании мы дошли до поворота дороги, скрывавшей нас от глаз моих спешащих на обед коллег. Стоявший там мобиль отличался от хорошо знакомого чёрного «жука» Вартиса, как кремовое пирожное от куска антрацита. Из этого кремового мобиля выскользнула высокая изящная дама. Шляпа с вуалью скрывала лицо, но белокурые пряди, грациозность движений и дорогой наряд заставляли предположить, что со мной пожелала встретиться княжна Илия.

– Кэсси! – мелодичный знакомый голос подтвердил, что я угадала правильно. – Вы позволите вас так называть? Видимся мы с вами нечасто, но я считаю вас подругой.

Глупо говорить будущей королеве, что я подругой её не считаю. Тем более, что к княжне относилась с симпатией. До сих пор ничего плохого я от неё не видела.

– Да, конечно, Ваше ..

– Не надо титулов, – остановила меня Илия, – мы не во дворце. Сейчас можешь называть меня по имени.

– Хорошо, Илия.

– Давай немного пройдёмся, – предложила княжна и неторопливо зашагала по тротуару.

Я пошла рядом, пытаясь угадать, что могло понадобиться от меня королевской невесте. Мужчина, что привёл меня к ней, остановился, давая нам отойти от него подальше, продолжая внимательно глядеть в нашу сторону.

– Мой дядя много рассказывает о вашей группе. Хвалит вас.

– Князь Харальд хороший преподаватель.

– Это да. Ему нравится учить. Он одно время хотел когда-нибудь стать ректором нашей лучшей Академии, но потом охладел к этой мечте. Дядя говорит, что вы дружите с Радзивингом. Встречаетесь с ним.

Она произнесла это легко и небрежно, но при этом остановилась и повернулась ко мне лицом, чтобы точно оценить мою реакцию.

– Да, это правда.

– Кароль такой красивый молодой человек, – вкрадчиво продолжила Илия. Вуаль прятала от меня её глаза, но я видела, как нервно она сжала руки.

– Очень, настоящий красавчик, – согласилась я. – И, главное, человек хороший. По-настоящему благородный.

– Даже слишком, – усмехнулась Илия. – Он тебе нравится?

– Конечно. Как он может не нравиться? – увидев, как сжались в тонкую нить красивые губы Илии, добавила, решив не мучить новоявленную подругу. – Кароль – хороший друг. Мы с ним друзья.

– И только? – Илия попыталась сказать это словно в шутку, но получилось плохо.

– Да.

Илия развернулась и пошла по дорожке. Я зашагала рядом. Не глядя на меня, она вновь заговорила:

– Честно говоря, мне трудно поверить, что можно дружить с Каролем и не влюбиться в него.

– Да, опасность такая есть, – согласилась я и княжна вновь остановилась, внимательно меня разглядывая. – Вначале я чуть не влюбилась, но достаточно быстро поняла, что его сердце занято, и у меня нет шансов.

– Откуда ты это знаешь?

– Я видела, как это случилось. Он влюбился с первого взгляда.

Говоря это, я смотрела прямо в лицо Илии. Вуаль не прикрывала нижнюю часть лица, и я заметила, как порозовела кожа и пухлые губки дрогнули в улыбке.

– Правда? И ты знаешь, кого он любит?

– Знаю, он сам мне сказал.

– Кого же?

Похоже, Илии доставлял удовольствие этот поворот разговора. Напряжение, которое до этого чувствовалось в её движениях, ушло, губы улыбались.

– Об этом вам лучше спросить у него.

– Он… он говорил мне, – почти шёпотом призналась Илия и круто развернувшись, почти пританцовывая, пошла по улице.

Я только успела пойти за ней вслед, как она также резко остановилась. Княжна вновь выглядела серьёзной.

– Кто ещё об этом знает? Ты с кем-то делилась?

– Никто. Я не обсуждаю ни с кем чужие тайны.

– Ты умная девушка, Кэсси. Я сразу поняла. Надеюсь, это и дальше останется нашим секретом, – теперь её мелодичный голос походил на стилет. Вещь красивую, даже изящную, но при этом смертельно опасную.

Убеждать её, что буду молчать, я не стала. Просто кивнула.

– Об этом секрете знаем только я, ты, Кароль и …Анджей. Пусть так и будет.

Оглушённая произнесённым именем короля, я вновь кивнула, не в силах заговорить.

– Вы часто видитесь с Каролем?

– Не слишком, особенно последнее время. Много дел и у меня, и у него.

– А дядя представлял это так, словно вы почти не расстаётесь.

– Он преувеличивал. Даже в Академии у нас редко совпадают группы. Кароль ведь занимается боевыми артефактами, а я бытовыми. Князю могло так показаться, потому что мы встречаемся с Каролем как раз на его парах. Они у нас общие.

– Но вы скоро увидитесь. Кароля отправляют с поручением в Калант. Думаю, перед отъездом он встретится с тобой.

– Если не будет слишком занят.

На губах Илии при этом подтверждении отсутствия у Кароля романтических чувств ко мне, мелькнула улыбка.

– Будем надеяться, он найдёт время. Хочу попросить тебя передать ему записку от меня. В ней нет ничего такого. Просто пожелание в дорогу. Можешь даже прочитать.

– Что вы! Я не собираюсь её читать. Хорошо, передам, если он со мной встретится.

Илия достала из-за отворота перчатки маленький свёрнутый в трубочку листочек и передала мне. Я взяла и после раздумий сунула его в карман пальто.

Илия развернулась и пошла назад, в сторону ожидавшего её светлого мобиля.

– Как приятно было поговорить с тобой, Кэсси, – громко говорила она, глядя на ожидавшего её впереди охранника. – Надеюсь, теперь ты обязательно будешь на нашей свадьбе. Ты ведь о ней наверняка слышала. В газетах писали. Хочу, чтобы ты была там моей подружкой. Платья для подружек невесты сошьют тоже королевские портные, но я пока не решила, какого цвета они будут. Когда решу – сообщу. Моё сошьют из лейского шёлка с кружевными вставками и вышивкой.

Илия щебетала о платьях и свадьбе, пока мы не подошли к самой машине. Там она попрощалась со мной какими-то вежливыми и пустыми словами. Кремовый мобиль умчался, оставив меня переваривать всё, что услышала. Не знаю, что меня поражало больше: то, что буду подружкой невесты на королевской свадьбе, или то, что попала в число знающих секрет друга вместе с королём Анджеем.

Я бы, наверно, ещё долго стояла, глядя вслед умчавшемуся мобилю, если бы не зверский голод. Оставшегося времени могло уже не хватить даже на обед в кафе, и я решила купить в лавке неподалёку выпечку и попить чаю на работе. Так я и сделала.

Возможность передать записку появилась скоро. Уже на следующий день Кароль появился у меня. День был выходной, на работу идти не нужно, и я позволила себе поспать подольше. Так что когда служанка открыла Радзивингу, я в утреннем платье пила кофе. Если раньше друг водил меня в кафе, то теперь, когда появилась дора Юлия, это случалось реже. Присутствие служанки делало наши встречи у меня дома вполне допустимыми с точки зрения этикета. Теперь в моей маленькой гостиной он чувствовал себя спокойно. Вот и в этот раз он сразу взял старое потёртое кресло, придвинул его к столику, за которым я расположилась, сел и с улыбкой сказал служанке:

– Дорогая дора, принесите и мне чашечку вашего чудесного кофе.

Дора Юлия направилась на кухню, а Кароль обратился ко мне:

– Привет, Кэсси. Прости, что не зову тебя в кафе, но у меня мало времени, а твоя служанка готовит не хуже.

Я заметила, что сегодня Кароль не выглядит таким несчастным, как в наши прошлые встречи. Словно с души снят тяжёлый камень и впереди его ждёт что-то радостное. У меня мелькнула мысль, что Илия говорила и с ним. Но нет. Из его дальнейших слов стало ясно, что радуется он другому.

– Я завтра уезжаю и приехал попрощаться. Анджей отправляет меня в Калант, и, надеюсь, мне удастся пробыть там до самой его свадьбы с Илией. Уже невыносимо слышать о ней со всех сторон.

Дора Юлия принесла поднос с чашкой кофе, чей чудесный запах плыл впереди неё, и блюдом с румяными булочками. Похоже она, как и все остальные дамы, подпала под обаяние Радзивинга, потому что мне она эти булочки к кофе не предлагала.

Я ждала, пока дора Юлия закончит накрывать столик и уйдёт, чтобы не говорить при ней о встрече с Илией, а Кароль в это время оживлённо рассказывал о Королевском Совете, дирижаблях и желании Вартиса взять под контроль их использование. На имя Вартиса сердце моё на миг забилось чаще, но я постаралась вникнуть в то, что говорит Кароль о подковёрной борьбе интересов, что вызвало предложение графа. Волнение ушло, оставив горький привкус во рту. Граф Вартис был занят важными делами и не вспоминал обо мне.

– Кстати о Вартисе, – сказал Кароль, когда дора Юлия всё закончила и отошла от нас.

Он щёлкнул пальцами, привычно запуская Полог тишины, не позволяющий нас подслушать. Похоже, он делал это теперь почти рефлекторно, начиная важный разговор. Я обрадовалась, что он сделал это. Теперь и я могла спокойно рассказать об Илии, но вначале выслушаю его.

– Он после Совета отвёл меня в сторону чтобы поговорить о тебе. Интересовался, не случилось ли у тебя что-то. Беспокоится. Я сказал, что ничего, но потом засомневался. Я в последнее время вокруг ничего не видел из-за этой … свадьбы, так что был плохим другом. Скажи, у тебя ничего не случилось? Помощь не нужна?

Моё сердце вновь ёкнуло, но уже от страха. Неужели Вартис как-то узнал о моём видении? Как? Нет! Не должен!

Я глядела на друга, что с искренней озабоченностью смотрел на меня, и ясно понимала, что дор Шимонт прав. Не нужно втягивать Кароля в эту историю с Карродингом. И он, и Вартис преданны короне и королевству. Знание о наследнике, который ставит под сомнение право Анджея на престол, поставит их перед трудным выбором, и невозможно предвидеть, как они поступят. Пока я сама не знаю о чём точно говорило видение, но знание о нём уже способно нарушить покой королевства и моих друзей. Возможно, я поделюсь с ними, но не сейчас. Когда разберусь сама.

– Спасибо, Кароль, помощь не нужна. Ничего такого не случилось. Дор Шимонт женился на Асиль и сказал, что разрешает отдохнуть от службы ему. Пообещал месяца два меня не трогать. Так что месяц свободы у меня точно есть.

– Это хорошо. Через месяц и я вернусь наверное.

– А я думаю тоже в этот месяц куда-нибудь съездить, – решила немного подготовить Кароля к предстоящему. Чтобы потом он не удивлялся, что я куда-то резко сорвалась. – Может, к родителям, может к сестре, раз появилось время. На «Жасмингарде», уверена, мне тоже дадут отпуск. Я у них на особом положении.

– Ещё бы! Они даже за те слухи, что ходят среди дам, должны тебе памятник поставить, а уж про лейские секреты и не говорю.

– Какие слухи?

– Ты что, не знаешь?

– Нет.

– После твоих рассказов о том, как князь Харальд учит нас лейской магии, все дамы уверились, что скоро «Жасмингард» выпустит чудо-средство и готовы покупать всё, что они выпускают.

Мы немного посмеялись над этой верой в чудо. Наши шутки были не слишком смешны, но и Каролю, и мне хотелось ненадолго почувствовать лёгкость, забыть о проблемах, что давили на плечи.

Мы допили кофе и Кароль сказал:

– Ладно, я пошёл. Теперь ты знаешь, что меня не будет в Баории где-то месяц. Но если у тебя случится что-то серьёзное, сообщи. Я найду способ помочь. Не забывай, подруга, что я не кто-нибудь, а глава рода.

Кароль улыбался, но глаза его были серьёзны, напоминая, что один раз я уже недооценила его и во что мне это обошлось.

– Подожди! Я вчера видела Илию.

Уже вставший и ставивший кресло на место, Кароль замер. Я тоже встала и прошла к каминной полке, где в шкатулке лежала переданная для него записка.

– Она приехала к «Жасмингарду» в обеденный перерыв и немного прогулялась со мной по улице. Сказала, что ты скоро уедешь и попросила передать записку.

Кароль помедлил, прежде чем взять задрожавшими пальцами сложенный листок. Развернул. Несколько раз пробежал глазами. Я не могла понять по его лицу, что он чувствует. Вот на его скулах зарозовели пятна, и он на миг прикрыл глаза.

– Что это значит, Кэсси? – растерянно спросил друг.

– А что там написано?

Кароль показал мне развёрнутый листок. На нём крупно и чётко было написано: «Верь мне!». А ниже мелко и торопливо: «Будь верен!»

– Я бы решила, что она любит тебя.

Кароль просиял:

– Ты тоже так думаешь?

Его лицо выражало чистое, незамутнённое счастье. Но вдруг он побледнел и опустился в кресло, за спинку которого перед этим продолжал держаться.

– Ты не думаешь, что она что-то задумала против короля? – севшим голосом тихо спросил Кароль.

– Не думаю, – после паузы ответила я. – Король Анджей знает о вас. Так она сама сказала.

Кароль снова вскочил на ноги и шагнул ко мне:

– Что она ещё сказала?

Я подробно пересказала всю нашу встречу с княжной, по несколько раз ответила на все дотошные вопросы Кароля.

– Не понимаю… Всё равно не понимаю, что значат её слова. А ты что скажешь, Кэсси?

– Если ты надеешься на мой дар, то он молчит. Но если хочешь, могу погадать, как Шиме.

Радзивинг, колеблясь, смотрел на меня, но потом отрицательно покачал головой:

– Не стоит. Неизвестно, что ты там увидишь. Не хочу знать. У меня впервые появилась надежда. Не готов так быстро потерять её.

Он криво усмехнулся, признаваясь в слабости.

–– И правильно! Отправляйся в Калант и верь Илии. Это лучшее решение.

– Буду верить и буду верен, – придя к решению, Кароль сверкнул белозубой улыбкой, – хотя это и не так просто.

Глава 6. В Королевском Саду

Бывают дни, когда события идут одно за другим, словно боги открыли шлюз на канале, и накопивший энергию поток мчит, кружа щепочки на стремительных волнах. Именно так я почувствовала себя, когда, не успев отойти от встречи с Каролем, услышала от доры Юлии:

– Госпожа, к вам гость. Этот оборотень. Просит вас выйти на крыльцо.

Я заволновалась. Испугалась, что что-то случилось и дор Шимонт передумал, вызывает меня. Не стала даже тратить время на поиски плаща. Накинула шаль и подошла к открытой двери.

– Павел, что случилось?

– Ничего, – улыбнулся он. – Разве я не могу без причины заглянуть к тебе?

– Можешь. Тогда почему не заходишь в дом? Зачем вызывать на крыльцо?

– Твоя служанка меня не поняла. Я сказал, что подожду здесь, пока ты соберёшься. Не люблю помещения, когда на улице такая красота – солнце, воздух, от деревьев так приятно пахнет почками.

– Соберусь? Куда?

– Как куда? В Королевский Сад, полюбуемся на первоцветы.

Павел смотрел на меня таким ясным взглядом, будто наша прогулка была делом решённым, и я просто забыла о договоре. Я даже засомневалась: вдруг и правда забыла. Он заметил, как я растерянно хлопаю глазами и усмехнулся. Стало понятно, что ничего я не забыла, так как забывать нечего.

– А разве я соглашалась на прогулку?

– Неужели откажешься?

Павел сделал жалостную мину, глаза, как у выпрашивающего колбасу спаниеля, и театрально прижал руку к сердцу. Я не выдержала и засмеялась.

– Не откажусь. Только мне надо собраться.

– Так я и говорил, что подожду во дворе.

И вот уже спустя полчаса я иду под руку с Павлом к экипажу, что отвезёт нас в центр Баории, где ещё дедом нынешнего короля был разбит публичный парк в подарок всем жителям столицы в честь его бракосочетания.

– Я не хотел, чтобы дора Юлия ехала с нами, поэтому заказал кабриолет, – пояснил Павел.

– Не думала, что ты так трепетно относишься к этикету, – я решила подколоть оборотня.

– Не хочу бросать тень на твою репутацию, – хмыкнул и добавил, – раньше времени.

Кучер, увидев, что пассажиров прибавилось, перешёл на площадку сзади кабинку, уступая место Павлу. Тот вначале помог устроиться в одноместном открытом экипаже мне, старательно укрыв мои ноги пологим, а потом занял место кучера, так что в дороге поговорить нам не удалось.

Кабриолет остановился у узорчатой ограды, и Павел помог мне выйти. Он шутил и говорил о пустяках, пока мы не спеша огибали круглый пруд, сверкающая гладь которого отражала синь неба. Ещё прозрачный парк окутывала нежная зелёная дымка проклёвывающейся листвы. Пригревало солнце и пахло весной: оттаявшей землёй, влагой, напитавшейся соком корой и лопающимися клейкими почками. Павел вдохнул полной грудью, повернулся ко мне и сказал:

– Хорошо как! Почти как в лесу. Даже не хочется говорить о деле. Дор Шимонт сказал, что нам пора приступать к поискам. Уже можно. Тянуть смысла нет.

Мне показалось, что синь неба потускнела, и солнечный свет стал резать глаза. Легкомысленное настроение исчезло, словно смытое холодной водой.

– И когда мы отправимся в Рионию? Завтра?

Павел усмехнулся и успокаивающе сжал мне руку.

– Не так стремительно. Дор Шимонт предлагает вначале отправиться в Харранию.

– Зачем?

– Чтобы сбить всех со следа.

– Кого? Ведь никто не знает.

– Мало ли. Чтобы даже вопросов не возникало, поводом станет продажа вашего дома в Вирране. Твоя семья ведь не собирается туда возвращаться?

– Не собирается.

– Вот! Ты едешь продавать дом, а я тебя охраняю. Потом, после оформления нужных бумаг, мы поедем в Рионию. Вроде как я хочу показать тебе как вывозил твою семью. А уже в Рионии, когда ты определишь, куда нам дальше ехать, придумаем следующее объяснение.

– Но я не могу отправиться в Харранию так сразу. Нужно написать родителям… отпроситься в Академии… взять отпуск в «Жасмингарде».

– Конечно. Это понятно. Твой отец должен дать тебе доверенность и всё такое… Недели полторы тебе хватит?

– Наверное.

Я растерялась. Необходимость действовать после промежутка покоя оглушила меня. К тому же до сих пор я никогда не занималась юридическими делами. Даже оформлением аренды квартиры, в которой сейчас жила, прошла мимо меня. Она просто прилагалась к работе в «Жасмингарде», от меня требовалось только её оплачивать. И то, что придётся заниматься продажей дома пугало даже больше, чем поиск наследника. Вдруг я не справлюсь? Меня обманут, и семья потеряет так нужные нам средства.

– Чего ты испугалась? – мягко спросил Павел. – Про нашу цель никто не знает, а значит, и опасность никакая не грозит. В Харрании уже спокойно.

– Я боюсь не этого. Вдруг не смогу хорошо продать дом? Что-нибудь напутаю или меня обманут?

– Не волнуйся. Дор Шимонт порекомендует тебе нужных людей, которые проследят, чтобы всё было сделано правильно. И будь уверена, зная, кто стоит за тобой, обмануть тебя никто не рискнёт. Да и я буду рядом. Помогу, если что.

– Спасибо! – обещание Павла успокоило больше, чем слова о неизвестных мне «нужных людях» Шимы. – Только вначале напишу родителям. Вдруг они не хотят продавать дом.

– Зачем писать? Лучше поговори с ними. Разговор стоит дорого, но ты можешь себе позволить. За Альджара Шима дал тебе премию, да и плату за твои артефакты положил по-честному. Родители твои ведь сейчас живут в арендованной квартире? Если ты продашь дом, они смогут купить жильё на новом месте. Хотя, конечно, на такой же дом теперь им не хватит. Цены в центральных провинциях на недвижимость выросли, а в вашем Вирране наверняка, наоборот, упали.

Практичные рассуждения Павла помогли прийти в себя, а мысль, что я смогу увидеть, пусть на экране, родителей, обрадовала.

– Да, я поговорю с ними. Постараюсь их убедить. И начну собираться.

– Вот и чудненько. Ты не переживай – билеты на дирижабль, всё, что нужно в дорогу, я беру на себя.

– Хорошо, – думая о предстоящем, я развернулась в сторону выхода из Королевского Сада, уже не замечая ни мраморных статуй, ни пробуждающейся природы.

– Ты куда? – остановил меня Павел. – А как же первоцветы? Мы же пришли посмотреть на них. Обещаю больше не говорить о делах.

И он сдержал слово. Пока мы шли к павильону, возле которого были разбиты клумбы с первоцветами, Павел развлекал меня байками из его прошлой жизни королевского гвардейца. Получалось у него это забавно и мило, так что тревога от предстоящих перемен на время отступила. А когда я увидела аккуратные клумбы, покрытые цветущими гиацинтами, крокусами, нарциссами, ещё какими-то неизвестными мне растениями, то и вовсе забыла обо всём перед такой красотой.

Этот кусочек сада, отгороженный подстриженными куртинами из вечнозелёных кустарников, казался волшебным царством фей, где они расстелили узорчатый ковёр. Часть первоцветов росла словно на лесной поляне между сухой прошлогодней листвой и пробивающейся зеленью у корней высоких деревьев. Другие в продуманном порядке на обложенных красными кирпичами клумбах. Между ними вились выложенные каменными плитками дорожки, по которым ходили посетители. Каждый шаг открывал новый прелестный вид, от которого в восхищении замирало сердце.

Извилистые как змейки тропки выводили то к полянке крокусов, то к ковру из гиацинтов в окружении каких-то мелких розовых, белых, лиловых цветов, то к белоснежным нарциссам, чью снежную красоту подчёркивали густые фиолетовые пятна крупных фиалок. Думаю, здесь не обошлось без капли магии, так как одновременно цвели растения, хоть и весенние, но всё же не всегда совпадающие по срокам. Когда уставали ноги, мы присаживались на скамьи и молча смотрели на яркие краски цветов, слушали журчание небольших ручейков, трели птиц и жужжание пчёл, не верящих своему счастью.

Мы обошли всё и вышли к павильону, в высоких окнах которого видны были растущие в горшках кусты цветущих азалий и магнолий. Рядом с ним стояли столики и плетёные стулья. Оказалось, это кафе, и аппетитный запах жареного мяса напомнил, что пообедать я со своими нежданными гостями так и не успела, ограничившись чашкой кофе с Каролем.

На Павла запах мяса подействовал забавно. Ноздри дрогнули и глаза на мгновенье засветились жёлтым. Оборотень справился, но стало ясно, что его зверь голоден.

– Пообедаем здесь? – предложил Павел.

В кафе народу было немного, что намекало на уровень цен, но мой спутник не один из моих харранских однокурсников. Он знает, что делает, и раз предлагает остаться здесь, то в его способности расплатиться за заказ можно не сомневаться.

Мы сели за свободный столик поближе к павильону, так что можно было наслаждаться не только видом, но и ароматом магнолий. Мы сделали заказ и я, увидев меню, вспомнила, как однажды Лурия отправилась на свидание со студентом Харранской Академии, и тот к концу сбежал, не оплатив съеденное. Лурии пришлось оставить в залог серьги, одолженные ею специально для свидания у Хельги. Лурия так потом проклинала незадачливого кавалера, что я опасалась: не арестуют ли подругу за чёрную магию. Её кровь гартских ведьм вполне могла превратить ругательства в опасные заклятия.

Первый раз я вспомнила погибшую подругу без горечи и смогла даже посмеяться с Павлом над этой историей и особенно сочными проклятьями Лурии, которые прямо врезались в мою память. Павел уверил, что я могу не опасаться такого исхода и мы ещё посмеялись. Мне было так хорошо. Если бы не повод для встречи, то это просто идеальное первое свидание получалось. Даже с Вартисом не было так здорово. Рядом с графом мне приходилось словно бы вставать на цыпочки, следить за тем, что я говорю и что делаю. С Павлом же я могла быть собой. Мы были на равных.

День прошёл чудесно и, словно чтобы прогулка совсем уж походила на свидание, Павел на выходе из Сада купил мне корзинку с цветами. Мы условились встретиться, когда я переговорю с родителями, куратором в Академии, мастером в «Жасмингарде», и станет ясно на какой день покупать билеты.

– Если возникнут трудности – пиши, – сказал Павел. – Дор Шимонт обещал меня отпускать по первой твоей просьбе.

Мы долго прощались у калитки моего дома. Так не хотелось расставаться!

– На нас смотрят, я чую. Твоя служанка и обе соседки, – улыбаясь, произнёс Павел.

Вот к чему он сказал об этом? Чтобы я не надеялась на прощальный поцелуй?

– Тогда придётся обойтись без объятий, – засмеялась я и мы наконец расстались.

Судя по тому, что дора Юлия встречала меня на пороге, Павел не ошибся в том, что за нами наблюдали. Дора Юлия сразу предложила:

– Там ведь в корзинке цветы? Давайте я поставлю их в вазу.

Мне не хотелось расставаться с подарком, но чем скорее о них позаботятся, тем дольше они простоят, и я передала ей букет.

– Какая прелесть! – восхитилась служанка. Почему-то мне показалось, что в её реакции на букет проглянуло какое-то то ли ехидство, то ли злорадство, но адресованное не мне.

Так иногда выглядела наша соседка, узнавшая животрепещущую новость и собирающаяся разнести сплетню по всем знакомым. Но дор Шимонт, которому дора Юлия докладывала обо мне, и так знал о моей встрече с Павлом. Как я понимала, он и отправил оборотня ко мне. Это напоминание о том, что чудесная прогулка вовсе не была романтическим свиданием, немного испортило настроение, но помогло прийти в себя и не вздыхать как дурочке оставшийся вечер.