Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ

Глава 5. Первый день в колледже

В понедельник в полвосьмого утра я была уже в лесотехническом колледже. Я пришла заранее, так как не хотела опаздывать и тем самым портить о себе первое впечатление перед директрисой. Светлый просторный вестибюль был практически пустой, только седая бабулька принимала вещи в гардеробе, сонный охранник зевал на боевом посту, да пара девчонок стояли у окна: они разложили тетрадки на подоконнике и одна списывала решенные задачки у другой. Скорее всего преподаватели раздевались в другом месте, но я решила сдать пальто гардеробщице.

– Что-то я вас не знаю, – сказала бабулька, прищурив глаза и с подозрением уставилась на меня, но пальто всё-таки приняла.

– Я новый преподаватель в этом колледже, – ответила я, придав своему голосу как можно больше твердости и уверенности.

– Ираиды Наркисовны ещё нет, – отрапортовала она и удалилась с моим пальто в недра гардероба.

– Я знаю, что нет, – тихо сказала я.

Перед тем как дойти до гардероба, я уже успела найти кабинет директора, который располагался на первом этаже, постучаться и подергать дверь, затем вернуться обратно. Сонный охранник не так тщательно бдил, как бабулька-гардеробщица.

– Я вас позову, как она появится, – вернувшись, пообещала старушка и шлепнула передо мной пластиковый прямоугольник с черной цифрой.

– Спасибо, – ответила я, забирая номерок.

А пока я решила прогуляться по вестибюлю, тем более, тут было на что посмотреть. В просторном холле на противоположной стороне от гардероба размещался целый музей. Под пластиковой витриной собрали весь технологический процесс в миниатюре – начиная от рубки леса и заканчивая распиловкой на доски, местами для хранения, цехом сушки и станцией транспортировки. Это было просто потрясающе, так тонко и искусно сделали модели – тракторы, грейферы и лесовозы; не менее талантливо изготовили маленькие сосны и ели. На стенах висели большие плакаты всевозможных видов кранов и оборудования, фотографии с делянок и из производственных участков и цехов.

Постепенно вестибюль наполнялся учащимися, студенты сдавали верхнюю одежду в гардероб и поднимались по красивой дугообразной лестнице с широкими мраморными перилами на второй этаж, где располагались аудитории. Скоро должен был прозвенеть звонок на первую пару. И я только сейчас вдруг заметила, что учащиеся носили форму. Зеленые, ближе к изумрудному оттенку, трикотажные жакеты с треугольным вырезом и золотистой эмблемой колледжа на груди – ель в зубчатом круге. Белые рубашки. Мальчики ходили в темно-зеленых брюках, девочки в таких же по тону юбках или тоже в брюках, но женского покроя.

– Женщина! Новая преподавальтельша! – вдруг прогремел зычный бас гардеробщицы, перекрывая общий гул в переполненном вестибюле, – Ираида Наркисовна пришла!

Я повернулась и успела заметить, как хлопнула директорская дверь. Я кивнула гардеробщице, простив ей «женщину» и «преподавальтельшу», и направилась в кабинет к директору.

Ираида Наркисовна встретила меня хмуро. Снова не улыбаясь, она внимательно просмотрела мой диплом, позадавала пару вопросов о моей практике и в принципе о моей прошлой жизни. И, наконец, сделав для себя вывод, что я вроде как подхожу на должность преподавателя, проинструктировала меня на счет моих обязанностей, ознакомила с учебным планом и расписанием. Её небольшой кабинет, отделанный белым пластиком, с громоздким ржавым сейфом, со стеллажами, где полки прогнулись от кипы наваленных бумаг, был такой же неуютный, как и она сама.

– Вы же не будете против, если я вас сделаю куратором группы? – вдруг спросила она, но таким тоном, словно не хотела слышать возражений.

– Ладно, – согласилась я. Может быть в Старомыжье так принято принимать решения за других людей?

– Очень хорошо, – тут же оживилась она, и на её лице даже скользнуло что-то наподобие улыбки. – «ЛХ 21», будет ваша группа. Расшифровывается, как специализация лесного хозяйства, второй курс, первая группа. Они пришли после девятого класса. Не беспокойтесь, ребята в принципе неплохие, учатся все в основном хорошо, неконфликтные, ну кроме некоторых, – чуть запнувшись произнесла она. – Да в какой группе нет такого, кто всё портит, – с усмешкой добавила она. – Пойдемте я вас познакомлю с коллективом.

Ираида Наркисовна проводила меня в комнату для преподавателей, находившеюся рядом с её кабинетом. В преподавательской было пусто, давно уже прозвенел звонок, и все отправились на пары. Ираида Наркисовна показала мне мое рабочее место с компьютером. Оказалась, что я зря притащила с собой ноутбук, тут все на уроки ходили по старинке с бумажными журналами, а затем оценки вносили в компьютер уже в преподавательской.

– Это необходимо в случае сбоя в системе или каких-то спорных моментов, – объяснила она.

Затем она повела меня оформляться в бухгалтерию, где мне выписали пропуск. Ещё дав мне парочку наставлений, она оставила меня в полном одиночестве дожидаться девяти часов сорока минут, тогда начнется вторая пара – мой первый урок в этом колледже.

Я вошла в кабинет физики за минуту до звонка. Аудитория была уже полная, ребята с интересом разглядывали меня, а я их. К моему удивлению девчонок в группе было столько же, сколько и мальчишек, хотя я думала, что это мужская специализация. Это была моя кураторская группа – «ЛХ 21».

– Здравствуйте, ребята, – с улыбкой поприветствовала я учащихся. – Меня зовут Анна Николаевна Князева, и я буду преподавать у вас физику.

Ребята встали в приветствии и с любопытством глазели на меня, ведь я была старше их всего-то на какие-то шесть лет.

– Также я ваш новый куратор, так что по всем учебный вопросам и не по учебным тоже, вы можете обращаться ко мне, – продолжила я, знаком разрешив им сесть на свои места.

– А вы замужем? – раздался голос с третьей парты. На меня смотрел паренек с нагловатой ухмылкой.

– Нет, – ответила я, садясь за преподавательский стол, – просто я выбираю тех, кто отлично разбирается в физике, а таких очень немного. Вот поэтому и не удалось пока выйти замуж.

– Тебе это точно не грозит, Скреденас, ты выше тройки не сможешь подняться, – сострил другой мальчишка, и все рассмеялись.

– Мы это исправим, – сказала я, раскрывая журнал группы. – Я знаю, что вы немного отстали по программе, ну что ж, будем нагонять. Для начала займемся повторением пройденного материла, я посмотрю, как вы его освоили. Давайте начнем с электродинамики. Одного из вас я попрошу решить простую задачку на электромагнитную индукцию. Итак, к доске пойдет…

Я склонилась над списком учащихся, мой взгляд побежал по строчкам, и выцепил знакомую фамилию – Ронин Даниил. Я подняла глаза и тут же встретилась взглядом с сыном Бронислава Карповича. Ребят в группе было больше двадцати человек, и поэтому я его не сразу заметила. Но сейчас я его узнала, он смотрел на меня таким же взглядом, каким разглядывал с лестницы своего дома. Видимо, Даниил не ожидал встретить меня здесь, как и я его – я думала, что он учится в школе в одиннадцатом классе с планами на университет, и никак не полагала что его отправят в лесотехнический колледж после девятого класса.

Я вернулась к списку. После Ронина стояла экзотическая фамилия – Скреденас Станислав. Затем шла довольно красивая фамилия – Туманов.

– Туманов, – произнесла я, прежде чем увидела рядом имя – Арсений. Надо же как совпало, и тут тоже есть Арсений. Распространенное имя.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на студента с таким же именем, как звали моего спасителя – с задних парт по проходу ко мне шел тот самый Арсен, варгарин и мой теперешний проводник. Я немного смутилась. Вот его я точно никак не ожидала увидеть среди моих учеников. Я думала, он уже вырос из школьной скамьи и, возможно, уже работал. Арсен, действительно, выглядел старше своих одногруппников и сильно выделялся на их фоне своей статностью и мужественностью, хотя был стройнее и меньше ростом некоторых. В нем чувствовалась особая харизма, характер. В отличие от всех учащихся, одетых в положенную форму, он носил темно-синее худи и джинсы. Похоже, Арсену было наплевать на установленный дресс-код. Он подошел к моему столу и невозмутимо посмотрел на меня, ожидая задания.

– Реши вот эту задачу, – сказала я, подавая ему карточку с напечатанной задачкой.

Арсен взял карточку и отошел к доске. Дав ему время для решения, я задала ребятам вопрос про правило Ленца. Сначала мне никто ничего не смог сказать, затем они полезли в учебники, стали читать и уже после прочтения начали отвечать. Я не стала мешать им подсматривать. Так мы разобрали с ними правило Ленца.

Я обернулась к доске. Арсен переписал дано, но так и не смог решить задачу, он не знал формулы ЭДС. А решение было простое – взять одну величину и поделить на другую. За такое я бы непременно поставила бы «два», но сейчас это был мой первый урок.

– Давайте все вместе решим, – вместо того, чтобы наказать, я предложила заняться разбором. – Итак, мы с вами только что вспоминали ЭДС индукции в проводнике, – и я написала формулу на доске.

Арсен быстро сообразил, не успела я рассказать о значениях, как он подставил числа и высчитал величину ЭДС.

– Молодец, – похвалила я его. – Иди садись.

Оценку я ему не поставила.

Всю пару мы разбирали магнитные поля и потоки, и как находить направление индукционного тока. Ребята слушали меня внимательно, кажется, у них даже проснулся интерес. В конце пары я поделилась с ними номером своего телефона, и они меня даже внесли в свой чат. Подозреваю, что у них был ещё один чат без куратора.

Со звонком у меня отлегло от сердца. Наверное, я всё же хорошо справилась со своим первым уроком.

После занятий, а у меня в этот день было целых три пары, я отправилась сразу домой. Наверное, стоило бы задержаться в учебной комнате, познакомиться поближе с другими преподавателями, послушать местные сплетни, возможно, что Ираида Наркисовна хотела бы со мной ещё раз переговорить, но я слишком устала за первый день и мечтала побыстрее попасть домой. К тому же следовало бы безотлагательно начать поиски серебряного ножа, таинственно исчезнувшего из сейфа Ронина.

В гардеробе знакомая старушка выдала мне мое пальто.

– Как прошел первый день? – поинтересовалась она.

– Хорошо, – ответила я, – ребята все очень умные, схватывают на лету.

– Ну-ну – умные, – проворчала старушка. – Носятся как бешеные, оглоеды проклятые.

Я примирительно улыбнулась, не желая вступать в диалог, и отошла к широкому подоконнику, чтобы одеться. Через окно я увидела, как во дворе несколько парней мутузили друг друга, а вокруг них столпились учащиеся. Трое напали на одного или он один бросился на них – в общем было непонятно. Накинув, но не застегнув пальто, я выскочила на крыльцо. Мимо меня пронесся охранник и бросился в гущу драки, чтобы разнять враждующих.

Когда я подбежала, раздвинув широкие спины учащихся, потасовка уже закончилась. Охранник скручивал руки за спиной Арсену Туманову, с земли поднимались Стас Скреденас и Игнат Увальский, Даниил Ронин стоял на ногах, но был весь красный, какой-то взъерошенный и помятый. Все четверо являлись студентами моей группы.

Арсен ловко вывернулся из цепких лап охранника и отскочил в сторону, хотя массивный мужчина на целую голову был выше моего студента и в два раза мощнее.

– Всё? Успокоился? – громко спросил охранник, судя по всему, решая оставить парня в покое или снова накинуться на него и начать выкручивать ему руки.

– Да, – раздраженно ответил Арсен, тыльной стороной ладони вытирая кровь с разбитой губы.

– Тогда вали домой, да побыстрее, – велел ему охранник.

Арсен подобрал валяющийся в жухлой траве рюкзак и быстрым шагом отправился прочь. Между тем одногруппники окружили остальных членов драки, стряхивая с них прилипшие сухие листья. У Игната был разбит нос, и кровь стекала по подбородку, заливая воротник белой рубашки. Стас держался за щеку. Мда… здорово же им досталось от Туманова.

– И вы тоже расходитесь, – прикрикнул на них охранник.

– Уходим-уходим, – ответили ему ребята, чтобы он отстал от них.

Поняв, что конфликт исчерпан, мужчина развернулся и направился обратно в здание колледжа.

Я никак не ожидала, что в мой первый день кураторства среди моих подопечных, вполне взрослых молодых людей, произойдет драка, поэтому немного растерялась. Они ведь уже не школьники, чтобы вести их за ручку к директору и вызывать родителей. Придя в себя от первого шока, я двинулась к своей группе.

– Что произошло? – придав своему голосу как можно больше строгости, спросила я.

Они обернулись и с удивлением уставились на меня.

– Ничего, Анна Николаевна, – первым нашелся Даниил Ронин.

– Я всё видела, тут была драка, – твердо сказала я.

– Это всё Туманов, – отозвался девичий голос.

Среди широкоплечих парней я и не приметила хрупкую востроносую девушку. У неё были очень мягкие черты лица, белесые брови и светлые волосы. Она мне кого-то напоминала. Кроме того, стоявший рядом с ней Игнат Увальский был её полной копией, только в мужском обличие. Скорее всего они были из племени веждов, и, похоже, все вежды тут были светловолосые с голубыми глазами.

– И что Туманов? – переспросила я.

– Анна Николаевна, это пустяки, мы сами разберемся, – сказал Даниил.

– Что у тебя с лицом? – повернулась я к Стасу.

Я убрала его руку, чтобы взглянуть на щеку – на скуле разливалось темно-бордовое пятно, предвещая превратиться в огромный синяк. Игнат был не лучше, он задрал голову вверх, чтобы остановить кровь.

– А тебе нужно немедленно обратится в медпункт и приложить лед, – сказала я Игнату.

– Нет там никакого льда в этом медпункте, – бросил Даниил. – Анна Николаевна, мы сами справимся. Сейчас отведем его домой и окажем медицинскую помощь. Это всего лишь разбитый нос.

– У меня дома в морозилке есть лед, – в нос произнес Игнат.

– А у меня мазь от синяков, – пробасил Стас. – Вы не беспокойтесь, Анна Николаевна, лично у меня всё заживет до нашей с вами свадьбы.

Я усмехнулась.

– Но я выйду замуж только за отличника по физике, – напомнила я.

– Я постараюсь, – улыбнулся Стас.

– Ладно, – наконец согласилась я, – идите и обязательно дома приложите лед на пятнадцать минут, затем сделаете паузу и снова приложите. После синяки смажьте мазью. И не оставляйте Игната одного до прихода родителей, если что, звоните мне или врачу. Вдруг у него сотрясение мозга или нос сломан.

– Он у меня не сломан, – ответил Игнат. – На месте мой нос.

– Хорошо, Анна Николаевна, так и сделаем, – заверили меня ребята.

И я отпустила их. Взрослые ребята, сами справятся.

Пока на старой плитке разогревался мой обед (как же я пожалела, что тут нет микроволновки), я вытащила из ящика письменного стола блокнот и раскрыла его уже на исписанной странице. Вчера вечером, придя домой, я занесла туда имена всех семи веждов, расположив их по кругу. А также прочитала записку, сунутую мне второпях Милицей. Почерк был аккуратный, красивый. Она приглашала меня к себе в пятницу в девять вечера, ниже шел её адрес. Я загуглила, её дом располагался в отдалении ото всех прочих особняков веждов, в лесу на склоне горы. Почему она приглашала меня так поздно и почему именно в пятницу? Интересно, что она хочет от меня? И ещё тайно от Ронина.

Я морщила лоб, водя оточенным карандашом от имени к имени, рисуя при этом круг. И снова, и снова. С каждым разом окружность утолщалась, карандаш истирался, а ничего нового не приходило мне в голову. Что-то подсказывало мне, что артефакт был украден кем-то из близких Ронину, тем, кто был вхож в этот дом. Чувствуя, что Бронислав Карпович был человеком довольно замкнутым, я могла бы сказать наверняка, что гости у него бывали не часто.

Аппетитно запахло курочкой, и я приподнялась со стула, чтобы выключить плитку, и мой взгляд упал через стекло. Прямо в палисаднике стояла Люция и без зазрения совести пялилась на мое окно своими черными очами. Увидев меня, она совсем не смутилась, а наоборот стала мне улыбаться, как-то странно кривляясь. Сегодня на ней не было того лоскутного платья, из-под ветровки торчала обычная черная юбка. На шее в три ряда висели крупные деревянные бусы. Люция перелезла через низкую ограду и потопала на крылечко. Вздохнув, я выключила плитку, захлопнула блокнот, спрятала его под кухонное полотенце и пошла открывать.

– Аннушка, ну, как вы тут устроились? – первым делом осведомилась Люция. Она сбросила галоши в холодной прихожей и без всякого приглашения прошла в квартиру. – Как поживаете? Не тесно вам тут?

– Всё хорошо, не тесно, одной вполне хватает места, – ответила я, раздумывая, приглашать её отобедать вместе со мной или только предложить чай с печеньем.

– И скатерть новую постелили? – произнесла она, дойдя до круглого стола, взялась за клеенку и приподняла её вверх, чтобы посмотреть на выжженную столешницу.

– Откуда вы знаете? – подозрительно спросила я.

– Я же экстрасенс, – хитро сказала она, возвращая клеенку на место и ладонями разглаживая складки.

– Серьезно? – не поверила я.

– Да, – кивнула она, – ещё гадаю на картах и бобах. Провожу спиритические сеансы. Если вам нужен ответ на какой-нибудь вопрос, то, пожалуйста, рада буду помочь.

– Спасибо, – чисто из вежливости произнесла я. Ни на какие сеансы я не собиралась идти.

Люция нагло обшаривала глазами мою спальню, заглядывая во все углы. Дай ей волю, так она и ящики начнет открывать. Нет, всё же предложу только чай с печеньем.

– А вы тут не находили случайно магических книг? Или иных каких странных предметов, – вдруг спросила она, поняв, что обыск у неё не получится, я глаз с неё не спущу. – Вам-то они, простому человеку, ни к чему, а мне в моих колдовских обрядах очень даже и пригодились бы.

– В колдовских обрядах? – переспросила я. – Нет, ничего такого подобного я тут не находила. Здесь было пусто, когда я заехала. Вы что ли колдунья?

– Да-да, я колдунья в третьем поколении, – похвасталась она, озаряя меня своей радушной улыбкой, от которой у меня аж мурашки побежали по спине.

– Так колдунья или экстрасенс? – не удержалась я.

– И то, и другое, – ответила она.

Подошла к печке, которую неизвестно, когда топили, открыла чугунную дверцу, схватила кочергу и принялась перемешивать старую золу, вываливая часть её на вымытый пол.

– Что вы творите? – возмутилась я.

Надо отдать мне должное, при всём при этом, я оттолкнула старушенцию как можно деликатнее и отобрала у неё кочергу. Пока я собирала золу и засовывала её обратно в печь, Люция вернулась на кухню и стала открывать дверцы шкафчиков и нагло там шариться. Ещё чуть-чуть и она полезет в мою кастрюлю или смахнет полотенце и увидит под ним блокнот и тогда наверняка откроет его и примется читать мои записи, а этого никак нельзя было допустить. Уже ни о каком чае не могло быть и речи, нужно было срочно избавляться от этой чокнутой.

– Люция, вы извините меня, но мне нужно срочно готовиться к завтрашним урокам, не могли бы вы уйти? – твердо сказала я, отодвигая её от моей кухни и оставляя следы золы на её плечах. Невежливо, конечно, получилось, ну и так сойдет. – У меня нет никаких колдовских книг, а если я вдруг найду что-нибудь такое-эдакое непонятное, то обязательно вам принесу, я помню ваш адрес. Мне это всё ни к чему. Я не занимаюсь колдовскими делами.

– Правда принесешь? – обеспокоенно уточнила Люция с подозрением уставившись на меня. – А не утаишь?

– Не утаю, – устало вздохнула я.

Выпроводив наконец наглую бабульку за дверь, я задвинула засов, вымыла руки, спрятала блокнот в шкаф за постельным бельем и принялась за обед.

Глава 6. Ночной взломщик

В колледже я как-то легко сошлась с Зоей Антоновной, тоже молодой преподавательницей, она вела лесоводство. Зоя была старше меня всего на четыре года, и мы с ней быстро нашли общий язык, в скором времени перейдя на «ты» и на имена без отчеств.

На обед мы пошли с ней вместе, я ещё вчера по достоинству оценила местную столовую. Большой обеденный зал был разделен на две зоны: для учащихся и для преподавателей, даже раздача у нас была своя. От общего гула и суеты нас разделяла деревянная перегородка с резными окошечками. Мы взяли по тарелке с пловом, по стакану компота с курагой и заняли маленький столик у окна, ближе к ученической зоне.

Сегодня у меня в расписании не стояли пары в моей кураторской группе, и я ещё не видела своих подопечных, и вот теперь встретила их в столовой. Стас с заметным синяком на лице вел себя как обычно, отпускал шуточки в адрес девчонок и улыбался во весь рот. У Игната Увальского вполне сошел оттек, и не скажешь, что он вчера подрался. С ними за одним столом сидел Даниил Ронин и девочка, так похожая на Игната, но я так ещё и не выясняла её имя и фамилию. Арсен занял другой столик, подальше от всех, он обедал ни на кого особо не глядя, погруженный в свои собственные мысли, и никто к нему не подсаживался. Кажется, его сторонились.

– Анна, ну как тебе твоя группа? – спросила меня Зоя, вытирая на всякий случай вилку бумажной салфеткой.

– Хорошие ребята, – кивнула я. – Мне они нравятся.

– Да, неплохие, – согласилась Зоя, – все сплошь дети элиты Старомыжья. Кромлева, Пешт… Даже Даниил Ронин оказался в твоей группе. Его отец, между прочим, состоит во главе общин.

– А что тогда Даниил делает здесь, в этом колледже? Почему его не готовят в университет? – задала я давно мучающий меня вопрос.

– О, это у них в общине так принято, – слегка понизив голос ответила Зоя. – Что-то похожее на тайный клуб, они даже значки соответствующие получают при окончании. Я видела – на золотой пластинке изумрудными вкраплениями выложена ель.

– Надо же, – подивилась я. Ни о чем таком я и не слышала.

– Только вот Туманов тебе всю картину подпортит. Из-за него никто не хотел брать эту группу, после того, как ушел Назаров, их прошлый куратор, тоже физику преподавал, – посочувствовала мне Зоя.

– А что с Тумановым не так? – поинтересовалась я, исподтишка поглядывая на Арсена.

– Совсем не учится, одни двойки, постоянно прогуливает. К тому же неадекватный, вспыльчивый. Чуть что с кулаками лезет. Может и на преподавателя накинуться, так что ты с ним будь поосторожнее, – предостерегла меня Зоя.

– Хорошо, – вздохнула я.

Внезапно к нашему столу подошла Ираида Наркисовна, и мы замолчали под её строгим взглядом.

– Анна Николаевна, у вас после обеда ещё три пары? – уточнила она.

– Да, Ираида Наркисовна, – ответила я.

Мне стало немного тревожно – не произошло ли чего опять в моей группе?

– Очень вас прошу после них не уходите сразу же домой, а зайдите в мой кабинет, мне нужно будет с вами переговорить, – сообщила она.

– Конечно, Ираида Наркисовна, обязательно зайду, – кивнула я. Но решила на всякий случай уточнить: – Что-то случилось?

– Вот в моем кабинете и узнаете, – отрезала она.

И поспешно удалилась из столовой, оставив меня терзаться сомнениями.

– Никак из-за Туманова, – покачала головой Зоя. – Приготовила тебе разнос. Ещё поди выговор влепит. С неё станется.

– Надеюсь, обойдется, – отмахнулась я.

Во время пар у меня как-то выветрилось из головы и Ираида Наркисовна, и Арсений Туманов, уже собираясь домой, и практически одевшись, я чудом как-то вспомнила, что обещала посетить кабинет директора. Я повесила пальто и сумку обратно на вешалку и отправилась к ней.

– Тут вот какое дело, – начала она и ненадолго замолчала, видимо, не зная, как вернее подать мне информацию. – Я собираюсь сделать рейд по неуспевающим студентам. Посетить их дома, пообщаться с родителями и занести всё в протокол. Есть и из вашей группы, поэтому я хочу, чтобы вы пошли со мной.

– Ладно, – удивленно ответила я. – Разве директору подобает этим заниматься?

– К сожалению, у меня нет заместителя, я ещё подбираю человека, пока эта вакансия свободна. И всеми делами приходится заниматься мне, в том числе и воспитательной работой, – недовольно проворчала она.

– Хорошо. Когда вы намерены это сделать?

– Прямо сейчас, – твердо сказала она. И вдруг почему-то рассерженно выпалила: – У вас, я надеюсь, сейчас нет никаких посторонних дел, кроме как учебных? А то я не намерена подстраиваться под вас, я лишь один раз покажу, как это нужно будет делать, а дальше вы сами.

– Дел у меня никаких нет, успеваемость моих студентов для меня на первом месте, – примирительно ответила я

Похоже мой ответ ей понравился, но тем не менее она мне сухо бросила:

– Тогда идите одевайтесь, через пять минут я жду вас в холле.

В вестибюле я оказалась раньше её.

Когда мы вышли из здания колледжа, стрелки на часах уже приблизились к половине седьмого вечера. Сегодня день стоял холодный, пасмурный, вялое октябрьское солнце изредка показывалось в разрыве туч и тут же пряталось обратно в сырые ватные облака. Хорошо ещё, что дождь не шел. Я подняла воротник пальто и укуталась в теплый шарф, и подумала о том, что пора бы уже носить шапку.

Ираида Наркисовна с недовольным выражением лица перла вперед как танк, так что я не осмелилась спросить её, которые из моих студентов удосужились такой чести – её собственного визита. Всё равно я ещё не успела ознакомиться с личными делами и табелем успеваемости своих подопечных.

Мы перешли вал, оставив позади центр со всей инфраструктурой поселка, и углубились в перелесок. Тут было тихо, высокие сосны с пышными кронами заглушали все уличные звуки. Где-то стучал дрозд, и кора с шорохом осыпалась по стволу. Вдруг впереди из-за густых кустов показались деревянные идолы в человеческий рост – суровые старцы с длинными бородами, подняли вверх ладони. То ли приветствовали прохожих, то ли предостерегали о чем-то, то ли не хотели пускать дальше, на тропу, ведущую на север. Вокруг всё затянуло кустарником, мелкими сосенками и высоким папоротником, но возле деревянных скульптур было чисто – кто-то время от времени старательно расчищал землю. Я ещё тут не бывала, но на месте уже сориентировалась; я заметила сквозь редкие деревья, убегающую направо дорогу и узнала её, позавчера я по ней шла к особнякам веждов. Ираида Наркисовна свернула влево на север, избрала путь как раз в сторону предупреждающих идолов. Проходя мимо них, я поразилась насколько талантлив мастер-краснодеревщик, что их вырезал, как искусно он передал все мелкие детали – суровый взгляд, морщины на лице, завитки усов, густую бороду, орнамент на высоких шапках и на охабени. Судя по потемневшей и немного растрескавшейся древесине, они тут простояли не один десяток лет.

Громоздкие дома я увидела издалека. Сначала из-за холма показались высокие крыши, а через некоторое время перед моим взором открылся довольно крупный частный сектор, разбросанный в низине между гор. Дома совсем не походили на привычные мне деревенские избы, хотя сложены были из бревен, но каких! просто огромного диаметра! Я и представить не могла, что в лесу растут деревья такой толщины. Сами избы были добротные, широкие, окошек по шесть по фасаду, с резными ставнями, никто не использовал сайдинг в отделке, и никто не установил пластиковые окна. Охлупень на вершине крыши выдвигалась значительно вперед и заканчивалась резным коньком. В некоторых домах охлупени была придана просто форма коня, а у других очень искусно вырезано до самых мелких деталей. Похоже, что над ними поработал тот же самый резчик по дереву, что изготовил тех идолов. Ещё я обратила внимание, что дома с высокой оградой не стояли вплотную друг к другу, между заборами оставался небольшой промежуток. Узкие протоптанные дорожки огибали усадьбы и петляли между живописно разросшимися хвойными деревьями и плодовыми кустарниками.

Ираида Наркисовна остановилась возле высоченных массивных ворот одного из домов богато украшенного резьбой и дернула за неприметную веревочку. Сразу же раздался звонкий удар колокола, эхом разнесшийся по двору, залаяли собаки. Я от неожиданности вздрогнула, очень уж грозный был лай, наверное, и псы были большие.

Нам открыла женщина на вид не больше тридцати лет, слишком молода, чтобы быть матерью одного из моих студентов. Узнав Ираиду Наркисовну, она устало вздохнула и пригласила нас войти, на меня посмотрела настороженно.

– Опять он что-то натворил? – только и бросила она.

– Да, Ирина, – ответила Ираида Наркисовна.

– Ну, пусть Михаил с ним разбирается, – снова вздохнула женщина.

Во дворе в вольере были заперты огромные мохнатые черные собаки неизвестной мне породы, увидев нас, они зашлись ещё большим лаем. Мы поднялись по высокому крыльцу и вошли в сени, которые меня поразили своими размерами, превышающими площадь всей моей служебной квартиры. К бревенчатой стене была прислонена лестница, ведущая на чердак, оттуда свешивалась копна сена. Пахло здесь вкусно: и сухой травой, и парным молоком, и только что испеченным хлебом.

Ирина пригласила нас в дом. В просторной горнице почетное место занимала русская печь, рядом с ней поближе к окнам был поставлен массивный дубовый стол ручной работы, видимо тут за обедом собиралась вся большая семья. За торцом стола на высоком стуле с подлокотниками, как на троне, восседал сам глава семьи – крупный мужчина примерно сорока лет с темно-русой кудрявой бородой. Он вырезал из чурок ложки. Перед ним на фанерном поддоне лежали заготовки из липы, яблони и вишни, а также коробка с инструментами: всевозможной формы резаки, стамески и ложкорезы. Весь стол был усыпан стружками, приятно пахло древесиной. По бокам от мужчины сидели дети – мальчик, по виду младший школьник, и девочка-подросток – они сосредоточенно шлифовали готовые ложки наждачкой. Ещё двое мелких пацанят бегали около них с самодельными деревянными свистульками. Увидев нас, самый маленький тут же ринулся за печку и там спрятался за шторами, постарше мальчик перестал дуть в свистульку и с любопытством нас разглядывал. Глава семейства недовольно повел бровями, но всё же поздоровался с нами, при этом он не отложил свое занятие.

– Чем обязаны? – поинтересовался он.

– Михаил Егорович, тут вот какое дело. Ваш сын Арсений совершенно не учится – систематически прогуливает, опаздывает, не выполняет домашние задания. Если он не сдаст зачеты в конце этого семестра – я буду вынуждена его отчислить, но теперь уже без возможности восстановления, – с ходу заявила Ираида Наркисовна, присаживаясь за свободный стул. Я осталась стоять в стороне, лишь расстегнув пальто. Она обернулась, показывая на меня: – Это Анна Николаевна, наш новый преподаватель физики и куратор группы, где учится ваш сын.

– Арсений! – вдруг очень громко крикнул отец семейства, – ну-ка, подь сюды!

Где-то внутри дома скрипнула дверь и послышались шаги, отдернулась шторка, отделявшая гостиную от других комнат, и вошел Арсен, тот самый: варгарин, мой спаситель, проводник и по совместительству ещё и мой ученик. Увидев нас, он нисколько не смутился, остался таким же спокойным, смотрел на нас пронзительным взглядом из-под черных бровей, даже скорее с вызовом. Возможно, он уже привык к тому, что его дом посещают преподаватели из колледжа. На нем было худи, но другое, не то, в котором он был на занятиях, а старое, с обремканными манжетами – нитки распустились и свисали с рукавов.