Глава 22
– Зря ты не купила белую футболку. – Разбавляла вечер болтовнёй Стелла, накрывая стол к ужину. От помощи Абрамовой она отказалась, побоявшись за сервиз, привезённый из Японии. Поразительная женщина, для которой бриллианты – само собой разумеющееся, а редкий фарфор – большая ценность и единственный способ Клима загладить свои косяки. Сразу видно, что этот сервиз извинение за огромный, конкретный такой косяк. Иначе как объяснить тот факт, что он уговорил какого-то охуенного мастера вместо лотосов расписать посуду котиками.
– Может всё же помочь тебе? – Предложила Абрамова в третий раз, не понимая, что рискует потерять новообретённую подругу, если разобьёт хоть что-то.
Похоже очухалась. Я вернулся на кухню ещё до возвращения Стеллы, а Моника пришла уже после и в основном молчала, делая вид, что меня в этом доме нет. Там в спальне произошло что-то странное. У меня создалось ощущение, что Моника будто перенеслась в другое место и время, приняв иллюзию за реальность. Я дождался, когда она придёт в себя, взгляд перестанет быть отсутствующим, а затем молча вышел. Не думал, что хоть что-то сможет меня остановить, когда потеряю контроль, но я как зверь почувствовал страх Абрамовой, заставив себя отстраниться от неё. Выглядела она жалко и потерянно, только не из-за того, что я на неё надавил, а из-за того, что стал свидетелем её слабости, которая стала неожиданностью даже для неё самой.
– Спасибо, но я люблю это делать сама. Если хочешь помочь, можешь покормить Виту.
– Думаю у её крёстного это лучше получится. – Ответила, посмотрев на заплаканную Виту, которая сидела на детском стульчике, как на троне.
Стелла была уверена, что Моника понравится её дочери, но та расплакалась на руках у Абрамовой, хотя начиналось всё безобидно, ведь сначала крестница улыбалась новой знакомой, сразу потянувшись к её волосам, чтобы поиграть с ними, умело растрепав их, но потом что-то пошло не так и у Виты началась истерика.
– Кстати хорошая идея. Кирилл, ты обещал начать выполнять свои обязанности.
– Ладно. – Сдался, понимая, что теперь от меня не отстанут, решив, что нет в этом ничего сложного.
Получив чёткие инструкции от Стеллы, ложку и банку с непонятной зелёной субстанцией, я попал на один из кругов ада, потому что оказалось не так просто запихать в ребёнка то, что ему не нравится и при этом продолжить ему нравиться.
– Ника, может ещё завтра пройдёмся по магазинам? – Отвлеклась на болтовню Стелла, перестав хихикать надо мной, когда Вита в очередной раз выплюнула пюре из брокколи. – Ты так и не купила платье на праздник в честь дня рождения Ильи.
– Я работаю завтра.
– Слушай, а может останешься ночевать у нас, а завтра Клим отвезёт тебя? Ты же почти не спала этой ночью.
Интересная подробность отвлекла меня от мучительного занятия, вызвав недовольство Виты, похоже мои муки доставляли ей удовольствие.
– Мне завтра рано вставать, перебужу всех.
– Поверь мне в этом доме очень толстые стены и отличная звукоизоляция. Мы с Климом лично проверили каждую комнату на чутком детском сне. Наши первые близнецы просыпались от малейшего шороха, но в этом доме все звуки остаются в своих комнатах, в спальнях особенно.
– Спасибо, но я к себе, не настаивай пожалуйста.
К себе? Серьёзно? Она уже дом моего отца считает своим? С ней всё понятно, своей выгоды она не упустит, но о чём думает отец? Неужели он совсем голову потерял, прикоснувшись к молодому свежему телу. Как Абрамовой удалось так качественно его обработать, что теперь ведёт себя как царица?
– Но шопинг не отменяется. – Сдалась Стелла. – Пока не оденем тебя на праздник, не отстану. Наконец-то, – переключила своё внимание Стелла, – Клим с детьми приехали.
– Мне пора. – Сразу поднялась Абрамова, посмотрев в сторону выхода. Слишком поспешно, мне казалось, а количество приборов на столе это подтверждало, что она останется на ужин, но Моника повела себя так, будто только и ждала приезда Клима, будто это было каким-то условием для её ухода.
Стелла, тем временем, изменилась в лице, будто испугавшись чего-то. Я не успел ничего спросить, когда в комнату вошёл Клим, а с ним Павел, увидев которого Моника моментально нахмурилась. Хозяин дома не выглядел гостеприимно и добродушно, смотрел на Абрамову грозно и недовольно.
– Стелла, отведи пожалуйста детей в детскую и побудь с ними. – Обратился к жене и она моментально послушалась, почувствовав серьёзность слов Клима, поняв, что не время для споров и пререканий. – Кирилл, – продолжил Клим, когда Стелла ушла наверх, забрав с собой Виту, а его сыновья без лишних просьб сами ушли наверх, не забыв поздороваться со всеми нами, – если у тебя ко мне какое-то дело, разговор лучше отложить на завтра, сегодня я ничего не смогу с тобой обсудить. – Давлатов продолжал презрительно давить на Монику взглядом, пока та застыла на одном месте.
– Мой вопрос не терпит отлагательств. – Я чувствовал, что происходит что-то из ряда вон, и причиной была Абрамова, которая окончательно растеряла всю весёлость, которую из неё вытягивала Стелла своими разговорами. Уходить я не собирался, осознавая, что Клим мне это припомнит.
– Ника, пойдём в мой кабинет, нам нужно серьёзно поговорить.
– Не будет никакого разговора. – Начала Абрамова еле слышно, продвигаясь к выходу, явно намереваясь покинуть стены этого дома. – Ты наверняка уже поговорил с Виктором, мне к его словам добавить нечего. – Моника остановилась, поняв, что выпускать её никто не собирается.
– Это что? Почему от тебя воняет лекарствами? Ты опять начала что-то принимать? – Клим принялся принюхиваться, удостоверяясь, что ему не почудилось, обоняние у него обострённое и похоже передалось моей крестнице, которая не переносит запах лекарств, теперь понятно, почему она расплакалась на руках у Моники.
– Я не обязана ни перед кем отчитываться. – Напряжённо отчеканила Абрамова.
– Пока ты вхожа в мой дом обязана.
– Что ж, тогда оправдаюсь в последний раз. Я случайно испачкала волосы лекарством. Надеюсь теперь я могу идти, мне далеко добираться.
– Кирилл, Павел, оставьте нас с Никой наедине. – От такого голоса, интонации, гневных нот многим стало бы не по себе. Давно я не видел друга таким.
– Не надо никому уходить. Я не буду с тобой разговаривать, тем более обсуждать мою жизнь. Всё решено, всё так, как должно было быть изначально. Я сама разберусь со своей жизнью, справлюсь без посторонней помощи.
– Справишься говоришь.
В этот момент Клим был похож на зверя, готового растерзать, но не жертву, а противника, того, кого ему не жалко, того, кто покусился на его территорию и даже не собирается извиняться. Странно то, что Абрамова похоже понимала, что лучше не спорить, но зачем-то включила упрямство, которое всё усугубляло. Пока Давлатов пытался себя сдержать мы с Павлом совершенно интуитивно заняли выжидательные позиции. Что бы не натворила Абрамова, но так просто, и так быстро она не отделается, тем более от чужих рук. Моника исключительно моя добыча, никто другой не имеет права покушаться на неё. Клим подошёл к Абрамовой опасно близко, а та смотрела ему в глаза, не понимая, что бросает этим вызов.
– Проверим. – Спокойно произнёс Клим, а затем резко схватил Абрамову за руку, потянув на себя. Сначала она молча упиралась ему в грудь, пытаясь вырваться, но лишь спровоцировала Давлатова, который схватил её обеими руками и начал трясти, как тряпичную куклу. – Покажи мне, как ты справишься, если кто-то захочет тебя ещё раз! Давай!
Я первый понял, что Моника уже никак не отреагирует, потому что увидел знакомый пустой взгляд. Рефлекс опередил все эмоции и я с силой вырвал её из рук Клима, оттеснив в сторону, а его оттолкнув. Павел оставался на стороже, на случай если ситуация станет критической, раньше времени ему вмешиваться нельзя. Абрамова стояла еле дыша, став ещё белее, чем обычно, из её глаз градом катились слёзы, взгляд по-прежнему был отсутствующим.
– Если хочешь сдохнуть, так и скажи, и не еби больше Виктору мозги. – Почти выплюнул Клим, непонятно чего добиваясь. – Знал бы какая ты идиотка, ни за что не рассказал ему о тебе.
Абрамова сделала три глубоких вдоха, а затем подошла к Климу, подняв голову, чтобы видеть его глаза, до сих пор бешеные.
– Да пошёл ты. – Сказала спокойно и, обойдя Давлатова, покинула дом.
Глава 23
*Ника*.
– Ника, сядьте пожалуйста в машину. – Павел упорно не воспринимал тот факт, что я в очередной раз делаю вид, что он для меня пустое место. Пока я шла, пытаясь прийти в себя, он ехал рядом, не переставая уговаривать, скорее всего выполняя приказ Клима. Я так и не поняла их иерархии между собой, и как-то странно, что Павел вроде как на двоих работает. – Вам всё равно придётся вызывать такси, пусть им буду я. Можете мне даже заплатить, только сядьте в машину. – Включил эдакого обаяшку, добавил белозубую улыбку, взгляд голубых глаз сделал помягче, пробуждая во мне лишь волну неприязни. Я же не какая-нибудь малолетка, чтобы повестись на смазливую физиономию. Хотя именно сейчас я бы хотела почувствовать себя именно ей, Никой, которая читает глянцевые журналы, знает параметры лучших моделей мира, ежедневно отрабатывает мастерство позирования перед фотографом и даже не помышляет идти в медицину. Страшно представить сколько мусора было в моей голове и сколько времени я потратила на него.
– Ролевыми играми со своей девушкой занимайся, а от меня отъебись. – Это не я, это Шмель во мне сейчас говорил, который научил меня самому необходимому минимуму матерных слов, отработав со мной правильную интонацию.
Звук колёс затих и мне стало лучше, значит всё же есть сила у русского матерного. Радовалась я недолго, Павел подбежал, встав у меня на пути, перегородив дорогу. Теперь он смотрел на меня зло и раздражённо. Запустил руку в свои русые волосы, убирая их со лба, собираясь с мыслями. Я не торопилась, времени у меня было предостаточно, и я терпеливо ждала, когда он подавит в себе очередной порыв сделать со мной что-нибудь.
– Давай начистоту, – начал Павел, отбросив доброжелательную маску и вежливость, – ты мне тоже не особо нравишься. Вместо того, чтобы заниматься реальными делами, мне приходится следить за тобой. Не знаю, что у вас там произошло, меня это не касается, но отбоя мне никто не давал. Поэтому не будь сукой, сядь в эту ебучую машину, иначе, после прокола с Ирбисом, Царь мне точно голову снесёт.
Вау, как спокойно он всё это сказал, чуть громче, чем полушёпотом. Я отчётливо понимала, что сейчас напрошусь на что-то очень нехорошее, к губам подкатывали слова протеста идиотки-Ники, смешанные с матом и язвительностью. Мне ничего не оставалось, как сбежать, чтобы избежать нежелательных последствий.
– Не снесёт, я его хорошо знаю. – Попыталась обойти Павла, но он потянул ко мне руки, чтобы задержать, и я резко отшатнулась. На сегодня мне хватит, внутренняя дрожь до сих пор не прошла после выходки Клима. Павел сам отошёл на несколько шагов, подняв руки, показывая, что не станет меня трогать.
– Ты знаешь только то, что тебе показывали.
– Мне очень много показали, не переживай. Мама отказалась купить мне розовые очки, когда я попросила, поэтому я вижу всё таким, какое оно есть на самом деле.
– Слушай, – остановил меня Павел, когда я в очередной бесючий раз попыталась его обойти, – неужели тебе настолько похуй на всех? Пойми, если я не могу справиться с бабой, то нахуй никому не нужен в этом мире.
– Я не баба.
– Хорошо. Просто помоги мне.
– Если я приму твою помощь, Виктор решит, что я передумала.
Прошедшей ночью.
– Почему сама? – Виктор вошёл в палату, где я ставила себе капельницу, выполняя очередную его прихоть.
– Сам сказал, что мне ещё здесь работать. – С трудом попала в вену, понимая, что будет синяк, давно на самой себе не практиковалась.
– Можешь не работать. – Произнёс спокойно, сев рядом со мной на кровать.
– Ты снова хочешь посадить меня под домашний арест?
– Хочу. – Больше выдохнул, чем сказал. – Ты не оставила мне выбора. – Помотал головой.
У меня внутри всё похолодело. Я больше не смогу в роскошных стенах его дома. Мне нужно движение, развитие, самореализация. Я банально хочу загрузить свой мозг и тело работой, чтобы перестать постоянно копаться в себе, накручивая и расшатывая самоанализом психику. Я блуждаю по замкнутому кругу, не находя выхода и идеального решения всех проблем. Если я сейчас не отвлекусь на что-то, просто сойду с ума. Пока я думала что сказать и как, Виктор продолжил, устало проведя рукой по лицу.
– С этого момента делай со своей жизнью что хочешь. Я больше не буду вмешиваться. Если захочешь, можешь продолжать ординатуру здесь, либо перейти в другую больницу. Все документы и деньги останутся у тебя, твои вещи и одежду, купленную для тебя, тебе привезут, когда определишься с новым адресом, мне твои шмотки ни к чему, так что не спорь, сама сдашь в магазин, если не нужны, или выбросишь, сама решишь. Это Стелла для тебя старалась, если ты не поняла.
Я слушала его не дыша, боясь спугнуть его неожиданный порыв. Виктору не нравилось происходящее, он тяжело выталкивал из себя слова, испытывая к ним подобие неприязни. Мне тоже в них кое-что не понравилось.
– Я не могу взять деньги. – Произнесла осторожно, максимально мягко, заметив ухмылку в ответ.
– Можешь. Сама говорила, что нет ничего плохого в материальной благодарности. Или врала? – Поднял на меня тяжёлый усталый взгляд.
– Не врала. – Не стала спорить. Виктор любит, чтобы всё было на его условиях, он без этого уже жить не может и уж если он решил пойти мне навстречу, пусть будет так, как он хочет.
– Значит, можешь.
– Это ведь не проверка? – Уточнила на всякий случай, боясь начинать радоваться.
– Нет. Настя считает, что тебе это нужно. – Так вот кто его вразумил. – Надумаешь вернуться под мою опеку, знай, я буду беспощаден, стану ещё строже и требовательнее, не позволю никаких капризов, не будет никаких компромиссов, останется только моя воля. Либо, пока не поздно, мы можем оставить всё как есть.
Нельзя оставлять всё как есть. Слишком тяжело находиться рядом с Виктором, врать ему, молчать о важном и дорогом для него. Кирилл показал, что не чувствует себя виноватым, что не испытывает ни малейшего сожаления, демонстрируя, что не боится наказания. Я для него всего лишь тело, которое он поимел, и смотрит так, будто не против повторить. Я не уверена, что Виктор сможет противостоять ему, защитить от него, не меня, Киссу. Мне особенно не по себе от мысли, что Кирилл решит отыграться ещё и на ней. Я пока не готова решить это сложное уравнение, в котором становится всё больше неизвестных.
– Повторного шанса на самостоятельность у меня не будет.
– Ни при каких условиях. – Подтвердил мою догадку Виктор. Он потрясающий человек, ещё ни разу не разочаровавший меня. Моментально стало грустно, но я должна попробовать.
– Анастасия Сергеевна очень мудрая женщина. Тебе с ней повезло.
– Тебе тоже.
В этот момент больше всего мне хотелось обнять Виктора, и это не было лишним, но я не решилась, понимая, что одно моё неверное движение и Царь всё переиграет, увидев мою слабость, поэтому я осталась сидеть спокойно на кровати, пока он не вышел из палаты, а затем легла, принявшись рассматривать потолок, разгружая свой мозг от одних мыслей, сразу заполняя его новыми.
Что делает человек неожиданно получивший свободу? Я не знала, что с ней делать, за что первое хвататься. Вроде всё просто: нужно решить проблему с жильём и бытом, а дальше? Обдумывая это, решила не оставлять незаконченных дел, поэтому написала сообщение Штампу, что либо он сам теперь приезжает на уколы ко мне в больницу, либо ищет мне замену. Ответ, в котором мне признавались в верности, как царю, точнее царице, я получила моментально.
Когда капельница закончилась, я поняла, что могла её и не делать, но даже не задумалась об этом, настолько привыкла подчиняться. Хотела поблагодарить Анастасию Сергеевну, но не нашла её в кабинете. В итоге мысленных мытарств, побродив по ночному городу, удостоверившись, что за мной не присматривают, до утра я просидела в круглосуточном кафе, подбирая варианты квартир, а рано утром стала обладательницей съёмного жилья, располагавшегося в двух шагах от больницы. Изучая окрестности, нашла большой фитнес-центр с бассейном и, не раздумывая, записалась в него.
Звонок Стеллы застал меня как раз когда я заполняла карточку посетителя. Она была очень убедительна, когда просила составить ей компанию на консультации с новым доктором. Нужно было заподозрить неладное, когда она заехала за мной в сопровождении усиленной охраны, а затем просто не отпускала от себя, вымотав вдобавок походом по торговому центру, затем уговорив поехать к ним на ужин. За всё время ни слова про мою свободу, ни одного вопроса где моя охрана. Нужно было понять, что она всё знает, Клим всё знает, и меня не просто так… снова охраняют.
Я делала вид, что ничего особенного не произошло, всё в норме. Это получалось у меня, пока не явился Кирилл. Мои подозрения о происходящем обрастали новыми тревожными мыслями, успокаивала лишь реакция Стеллы, которая была удивлена так же, как и я.
В спальне я поняла, что походить к психологу не такая уж и плохая идея, потому что ненормально наслаждаться взглядом своего мучителя, желать его прикосновений и не суметь заставить себя почувствовать хоть какую-то неприязнь. Оставшись с ним наедине мой мозг начали атаковать воспоминая из прошлого: мы в его кабинете, на катере, в клубе, его машине, нашей с Киссой квартире, снова его машине. Кадры из прошлого превращались в яркие вспышки, пробуждая ощущения, которые я забыла. Воспоминания о его прикосновениях сжались в плотный сгусток, который разорвало внутри меня, задев все нервные окончания и эрогенные зоны. Я чувствовала возбуждение, мурашки, которые давно не подавали признаков жизни, будто заворочались внутри, пробуждаясь, напоминая, на что они способны, когда рядом он. Я всеми силами пыталась вспомнить боль, которую Ирбис мне причинил, но безуспешно. Почему-то у меня не получается воспроизвести те воспоминания о нём, они будто гасли, только проявляясь. И мне не страшно рядом с ним. Не было страшно до того момента, пока он не стал копией Барса, надвигаясь как и он когда-то, глядя на меня, как и он. Это стало триггером, перенесшим меня в прошлое, в тот день, когда я застала Барса у нас с Киссой дома, когда я надавала ему пощёчин, когда он прижал меня к стене. Всё снова повторялось. Я помнила, что тогда повела себя неправильно. Эта мысль всё это время жила в моей голове, ища другие варианты, и кажется теперь мой мозг выдал самый правильный. Только какой теперь толк от этого, кроме того, что Кирилл вылетел из спальни, оставив меня наедине с атакующими тело чувствами.
Всё стало ещё хуже, когда я забыла обо всём, залюбовавшись Кириллом, пытающимся совладать с крестницей. В этот момент он не был Ирбисом, не был братом Барса, не был сыном Виктора, не был Кириллом. Я будто наблюдала за незнакомцем, который мне нравится. И Клим пришёл очень вовремя и в правильном настроении, потому что я была близка к состоянию поверить, что этот человек меня не истязал, что это просто невозможно и является выдумкой моего мозга.
Сейчас.
– Теперь я понимаю Клима. Ты вообще не вдупляешь.
О Климе я не хотела ни слышать, ни думать, а ещё о том, как было страшно, пока руки Ирбиса не вырвали меня из его лап. Нападки тех, кого я знаю оказалось переносить легче, но лишь физически. Он должен был принять решение Виктора и не вмешиваться в ситуацию, но похоже Клим может себе позволить не только вмешиваться, но и полностью ей управлять. Обошла Павла, который уже мне не мешал и не пытался догнать или сопровождать, пока в мозг не вклинилась мысль, по ощущениям будто пробившая черепную коробку.
– Что-то произошло? – Обернулась к Павлу, который всё это время смотрел мне вслед.
– Произошло то, что если с тобой что-нибудь случится, Царь порешает всех без разбора и только потом начнёт разбираться, кто на самом деле был виноват.
– Почему все так уверены, что со мной обязательно должно что-то случиться?
– Насчёт остальных не знаю, но по мне – у тебя нет чувства самосохранения. – Мне нечего было ему ответить, в чём-то Павел прав. Два года осторожности отразились на моём характере, в итоге я совсем о ней забыла, поглощая терпкий вкус жизни.
– С Виктором я разговаривать не буду. – Пошла на уступку. – Поговорю завтра с Анастасией Сергеевной. Больше я ничего не смогу сделать.
– Можешь. Сядь пожалуйста в машину. – Павел вернулся к образу доброжелательного парня, снова оттолкнув.
– Нет. Я на такси. Если считаешь, что обязан сопровождать меня, сопротивляться не буду. Сбегать я не собираюсь, не переживай.
– Знаешь, – приблизился ко мне неприятно близко, отмерив приемлемое расстояние между нами, – когда-нибудь ты нарвёшься, и я хочу только одного – не быть рядом с тобой в этот момент.
Закончив Павел развернулся, направившись к машине, резко сплюнув, почти демонстративно, будто избавляясь так от раздражения.
Так мы и продолжили, я – идти, Павел – ехать, пока я не села в такси. Это было не упорство и не упрямство. Так я решила избавить всех от своего присутствия в их жизни, отдалиться от них, вцепившись в предоставившуюся возможность. Только почему-то все эти люди не хотели меня отпускать. Ещё минуту назад для меня было всё просто, но я не учла насколько сильно увязла в их мире. Теперь я поняла, что бесследно исчезнуть не вариант, ведь, как оказалось, Виктор может это неправильно понять и кто-то пострадает. С чего вдруг? Очередное неизвестное в уравнении моей жизни.