Дикая магия. Игрушка темного принца

Артур мазнул по мне прозрачными глазами, брови на морщинистом лице задумчиво всколыхнулись.

– Перепугалась вчера, девочка? – выдал вдруг крестный и заботливо потрепал меня по голове. – Госпожа Пламберри сообщила, что ассистировала ты.

– Я в порядке, – смутилась в ответ. – И рада, что смогла помочь этим мальчикам.

– Мисс Дэлориан прекрасно справилась. Мари верно оценила ее потенциал, – подтвердил Карпов легким кивком. – Собственно, я это и хотел ей сказать. И я рад, что она не жалеет о новом приобретенном опыте.

Довольно крякнув, крестный снова потрепал мои волосы и махнул рукой в поторапливающем жесте. Мужчины вышли в коридор, а я… так и осталась стоять с прилипшим к губам вопросом. Судя по выказанному недовольству моим побегом, Карпов не считает произошедшее ошибкой. И не сильно жалеет, что позволил себе эту слабость. Но уточнить-то не помешает!

Набравшись храбрости, я выскочила с террасы. Крестный с Андреем уже выходили в распахнутую дверь. Вероятно, я совершенно сошла с ума, потому что в следующую секунду буквально прокричала:

– А вы, профессор?

Андрей повернулся, на его лице блуждала легкая улыбка. Будто ждал, что я спрошу, но не был уверен, что мне хватит смелости.

– Ни в коем случае, мисс Дэлориан, ни в коем случае.

***

В Академию я вернулась только к вечеру и сразу пошла в отделение к Мари. Надо сорвать и этот пластырь, хватит прятаться от наставницы.

Первым делом я отпустила двух девочек-пятикурсниц, дежуривших в больничном с самого утра. Восстанавливающие купола были сняты, пострадавшие крепко спали. Наверняка Мари напоила их «Сомнией» и ушла чаевничать с Карамзиной.

Свои туфельки я обнаружила в шкафчике, где хранилось сменное форменное платье. И не смогла лишить себя удовольствия переодеться во что-то чистое, свежее и не пахнущее кровью. Накинув на дверцу кабинета Мари легкое запирающее заклятье, призванное затормозить вторжение на пару минут, я стянула с себя все, кроме сорочки.

Замок позади меня тихонько щелкнул, оповещая, что кому-то удалось сбросить чары быстрее, чем я рассчитывала. Прижав к себе платье, я резко обернулась и столкнулась с темным изучающим взором.

– И не стыдно вам подсматривать? – сипло прошептала в лицо, украшенное кривоватой ухмылкой.

Обращаться к нему на «ты» при распахнутой двери в палату, где лежали мальчики, было неуютно.

– Мне можно. Я доктор, – спокойно проинформировал меня Карпов, не убирая глаз с кружевного края моей сорочки, заканчивавшейся на середине бедер.

– С каких пор?

– Так со вчера, – деловито хмыкнул мужчина. – Могу пригласить вас на осмотр.

– «Силенок не хватит»… на постановку диагноза, – припомнила ему пуговицы и, усилием воли оторвав от груди ком с одеждой, принялась неловко запихивать себя в платье.

– Но осмотреть-то можно! – нагло заявил мужчина, тяжело приваливаясь к косяку.

Андрей выглядел очень уставшим. Серые тени под глазами и резко очертившиеся скулы придавали бледному лицу инфернальный вид. Как он вообще стоял на ногах?

При взгляде на Демона внутри поднималось непривычное желание. Хотелось уложить его на больничную койку, зафиксировать ремнями, чтобы не сбежал, и три дня отпаивать куриным бульоном. С сухариками.

– Вы так смотрите, будто на улице сейчас воздвигают памятник в мою честь, – недоуменно приподнял бровь Карпов.

– А было бы неплохо, – заметила я. – Если не забыли, вы вчера спасли трех учеников.

– Я вчера сделал много глупостей. Совсем не обязательно напоминать мне о каждой, – негромко рассмеялся профессор.

– Все-таки жалеете?

– Не дождетесь.

Я застегнула последнюю пуговицу, оправила складки на юбке и отнесла грязную одежду в корзину для белья.

– Пойдешь ты уже отдыхать, наконец, Андрюш? – возмущенно воскликнула госпожа Пламберри, ввалившаяся в отделение с каким-то бумажным пакетом в руках и застигшая Карпова в дверном проеме своего личного кабинета. – Лица за синяками не видно! А то сейчас четвертым под купол уложу. И ремнями прикручу, не шелохнешься.

Вот-вот, и бульон с сухариками!

– Я на минуту. К своей ассистентке, – важно пояснил мужчина.

Впору было возгордиться. Правда, в первую же ночь ответственной работы я нарушила все профессиональные кодексы, какие знала. Мари нашла меня взглядом, понимающе улыбнулась и вздохнула.

– Пойду еще чай с Ксенией попью.

Наставница вышла в фойе, и в отделении повисла тишина.

– Хотите кофе? – я все-таки предложила Андрею то, что, по-хорошему, следовало предложить намного раньше. Этим утром. Не вылезая из его постели и не покидая демоническое логово, в которое он меня так радушно пригласил.

Не дожидаясь ответа, я вернулась в кабинет и нагнулась к сейфу, в котором Мари хранила запасы. Позади мягко щелкнул дверной замок. Не приходилось сомневаться, что запирающее заклятье, наложенное Карповым, было покрепче моего.

– Никогда больше так не делай, – сильные руки обхватили меня за плечи, заставили распрямиться и настойчиво развернули. Он был так близко и шептал так хрипло, что мурашки вмиг атаковали затылок, а по пояснице прокатился волнующий озноб.

– О чем вы… ты?

– Не убегай.

– Сердишься?

Я придвинулась ближе, положила обе руки ему на грудь и заглянула в мерцающие далекими галактиками глаза. В ладонь отдавалось мерное «Бум, бум, бум». Он был спокоен и никуда не спешил. Мне бы его уверенность.

– На себя. Надо было держать покрепче, – улыбка на лице, но глаза недовольные. – И все-таки – почему?

– Подумала, если меня будут искать, пусть уж лучше найдут в Пункте Связи.

– А разбудить? Проводил бы.

– Ты крепко спал, зачем тревожить? – Не признаваться же, что струсила? – Операции и так забрали все силы.

– Не только операции, – ухмыльнулся мужчина. – И поэтому сбежала?

– Еще… запаниковала, – я сконцентрировалась глазами на верхней черной пуговице, взволнованно пожевала губу и добавила: – Я никогда не просыпалась вот так. Вдруг ты наутро пожалел бы о случившемся? Велел бы одеться и выставил за дверь… Уж лучше самой.

– Дал же бог идиотку! – с нежностью фыркнул Демон, погладил загрубевшим пальцем мою щеку и теснее прижал к себе свободной рукой.

– Что?! – я возмущенно засопела, уткнувшись лбом в твердый подбородок.

– Что именно ты не расслышала? Одно дело скормить троллю… Не обещаю, что этого никогда не случится. Порой очень хочется. Вот как сейчас, – Карпов издал язвительный смешок. – И другое – жалеть о времени, проведенном с самой… с… с тобой. Я бы никогда…

Карпов поерзал подбородком по моей макушке, прикоснулся губами к виску и замер. Нос защипало. Он сказал, что никогда не пожалеет о времени, проведенном со мной. Вполне достаточно, чтобы расплакаться от счастья.

Мы стояли вот так – прижавшись друг к другу, в молчании – уже пять минут, когда Андрей вдруг взорвался тихим монологом.

– Ночью ты задремала рядом, а я уснул не сразу. Непривычно лежать с кем-то под боком, – Карпов задумчиво прикрыл глаза, словно пытаясь по памяти восстановить картинку в деталях. – Невесомая головка на моей груди… Тихое сопение, прерывающееся смешным бессвязным бормотанием про рукописи и странные совпадения… Мои пальцы в спутавшихся волосах… Твоя прохладная ладошка, скользнувшая по ребрам, чтобы обнять и сильнее прижаться… Я чуть с ума не сошел, Ани. Хотел разбудить и зацеловать тебя до обморочного состояния. Сдержался кое-как. Отложил до утра. А проснулся…

– Один, – тяжело выдохнула я. – И все-таки рассердился…

– Нет. Испугался.

– Чего?

– Что я перешел черту. Что ты смутилась, пожалела и сбежала в панике.

– Говоришь, чуть с ума не сошел? – ласково пихнула его кулачком в грудь.

Удрученный вздох всколыхнул волосы на моем виске.

– Может, и сошел. И, скорее всего, давно.

– Обещаю.

– Что?

– Больше никогда от тебя не сбегать.

Глава 3. Весна

В Петербург на смену промозглым ветрам пришла хорошая погода. Озорное солнце расцвечивало белый мрамор полов и придавало ему забавный лимонный оттенок. Щебет птиц врывался в открытые окна кабинетов. Юбки учениц становились ярче, а хихиканье – звонче.

Утро среды началось с оладий в ягодном джеме и компании Джен. Сегодня она была сама не своя: принарядилась в салатовое платье, заплела медные локоны в тугой колосок и теперь выплескивала щедрые порции гормонов на ни в чем не повинных людей вокруг. Похоже, и на ворчунью подействовал приближающийся апрель.

Мое сердце тоже взволнованно танцевало в такт весеннему щебету птиц. Он не жалеет. Он хочет меня себе. Вчера в кабинете об этом говорило все. Его сердце, ускорившее ритм, стоило мне обнять ладонями демоническую шею. Его руки, намертво прижавшие к твердому телу. Его жадные губы, заклеймившие меня еще десятком вкусных поцелуев перед тем, как уйти из больничного…

Мне сложно было представить, в какую форму теперь выльются наши отношения. Повторится ли хоть раз то, что произошло в его спальне? Позовет ли он меня еще в гости? Да и вообще… кто я ему теперь?

Андрей ведь ничего не сказал. И вряд ли собирается распространяться о нашей скандальной связи. Дестинка и первокровный князь. Ученица и профессор. Крестница ректора и его лучший друг. Сколько шансов, что Ангелика испытает восторг, узнав о таком конфузе для своего рода? Про Трибунал и вовсе не хотелось думать.

Я стояла в фойе с Кристиной и Меган, когда мимо нас с шумом протопал к выходу Малый Совет в полном составе. Соседки вмиг вытянулись струнами и даже перестали отстреливать глазами подвернувшихся юношей.

Лица преподавателей были невыразительно-пасмурными, не в пример чудесной погоде. Неужели все-таки собираются ставить магическую ловушку на седьмую теплицу? Похоже, Карамзину и Осворта официально исключили из числа подозреваемых. Тем волнительнее мне было за трех оставшихся.

Глаза сами проскользили по высокой фигуре, упакованной в черный пиджак. Проехались от крепких плеч вдоль позвоночника, спустились к пояснице… и были пойманы с поличным, взятые в цепкий захват демонического взгляда. Он повернулся так резко, что я не успела убрать глупое мечтательное выражение с лица.

– Я догоню, – бросил Андрей в спину Осворту, скрывшемуся за массивной дверью, и подошел к нашей компании. – Мисс Дэлориан, на пару слов.

Его голос звучал буднично и отрывисто, сухо и по-деловому. Я опешила от непривычной резкости, разыскивая в его чертах намек на мягкость. Нет, передо мной стоял тот же равнодушный, отстраненный кирпич, каким он бывает на занятиях. Разве не его сердце билось под моей ладонью прошлым вечером? Сейчас показалось, что нет. Чье-то чужое.

– Мне долго вас ждать? – Андрей уже сделал несколько шагов по коридору, предполагая, что я пойду за ним, и теперь стоял с раздраженным видом.

Я побежала за ним, разглядывая расправленные плечи. Карпов остановился у картины с баталией, той самой, на которой парила полуобнаженная Аврора.

– Вы сегодня сильно заняты после занятий? – развернувшись ко мне, строго выдал Демон. Будто собирался-таки отправить меня драить второй подвал, но перед этим решил уточнить, не занята ли я чем-то более важным.

– Не особо… Я обещала зайти к госпоже Пламберри на чай, а потом хотела прогуляться по парку с подругами. Погода хорошая.

Я заглянула в черные глаза и увидела, что они стремительно теплеют, превращаясь из бездушных ледышек в крошечные вулканы.

– Может, погуляете со мной? – Карпов нервно потер бровь. – Скажем, до Деревни.

Мой рот молчаливо открылся и закрылся. Погулять с ним? До Деревни?

– У меня там кое-какие дела вечером, – пояснил Демон. – После которых могу угостить вас кофе. Или горячим шоколадом. Чем захотите.

Я пошатнулась. Академический тиран тоже отметил солнечную погоду и зовет меня погулять. И, судя по напряженному лицу, сама идея «глупых ухаживаний» нервирует его не меньше, чем меня.

– В смысле… погулять и в кафе… с вами?

Уточнить не помешает. Я ведь, скорее всего, просто неверно его поняла. Одно дело – целоваться на диване госпожи Пламберри, и совсем другое – пойти куда-то вдвоем на глазах у всех.

– Со мной, со мной. Страшно, мисс Дэлориан? – ехидно поинтересовался Карпов, чуть нависая надо мной и изгибая губы в хищной ухмылке.

Могла поклясться: Демон только что пригласил меня на свидание. Самое настоящее.

– Но ученикам запрещено ходить в Деревню в будние дни… – вяло запротестовала я, представляя, как неловко будет выходить по очереди из Академии или договариваться о встрече на мосту.

– В сопровождении преподавателей – нет. Если не хотите…

– Хочу, – я глупо ему улыбнулась и стала ждать инструкций. Но он молчал, внимательно изучая мое лицо. – И где мы встретимся? У теплиц или…

– В фойе, – перебил Андрей и скептически изогнул бровь, словно вопрос показался ему крайне глупым. – В пять часов. Не опаздывайте, упрямая мисс. У меня действительно в Деревне дела.

Едва за профессором закрылась входная дверь, внутри меня все отмерло. Сердце нерешительно забилось снова, легкие вспомнили, что умеют дышать. Тараканы в голове робко повылезали из щелей, в которые забились при виде грозного Демона, и теперь переминались с ножки на ножку, собираясь с духом. Чутье подсказывало, что они что-то замышляют. И через пару минут на меня накатила самая настоящая паника.

Свидание!

Я никогда не ходила на настоящие свидания. Те самые, которые подразумевают прогулку под ручку, неспешную беседу, посиделки в кафе, игривый смех над глупой шуткой и несмелый поцелуй в щеку на прощание. И представить меня и Карпова, занимающихся подобным «непотребством», решительно не получалось! О чем мы с ним будем говорить по пути к Деревне? А в кафе?

Я не лезу за словом в карман, когда он подтрунивает надо мной на дополнительных занятиях, но… Просто беседовать? Спокойно? Как два взрослых человека? На глазах у десятка посетителей?

В «Эншантели», на уроках великосветского этикета, нас учили поддерживать беседу с мужчинами-аристократами. Порой мне казалось, что из нас делают не идеальных жен, а каких-то гейш. Стоит ли говорить, что лекции, проводимые лично мадам Буше, я пропускала мимо уха. И теперь не могла припомнить ни одного совета.

Я до боли прикусила губу. Я точно знаю, что готова была стащить с него чертовы брюки той ночью. И при этом совершенно не готова пойти с ним на свидание. Парадокс, но это действительно так. Невыносимо страшно его разочаровать.

На занятии я почти не слушала Валенвайда, вещавшего об утерянных Великих дарах, от которых остались одни отголоски. Тема была интересной, но… Всех моих тараканов сейчас занимал один вопрос: какую придумать отговорку, чтобы избежать волнительной прогулки. Настолько вежливую и основательную, чтобы у Карпова не пропало желание меня пригласить позже. Я хотела с ним пойти, но чувствовала, что мне нужно еще немного времени на подготовку. Пара лет, не больше.

Следующими шли «Снадобья и Травы». Демон ожидал всех в третьей оранжерее, где по-прежнему царила духота, на радость Дурманящим Очиткам. Или дыхание само по себе пропало, стоило Андрею наградить меня таким строгим взглядом, будто мысли о побеге отпечатались на моих розовеющих щеках.

Точно… Я ведь обещала ему никогда не убегать. Значит, свидание. И будь, что будет.

Как только я окончательно смирилась с этой мыслью, грудь стало распирать знакомым комом теплого счастья. Будто пушистый кот свернулся в клубок внутри меня и урчал стареньким холодильником. Оказывается, страх затмевал простую истину: мне очень хотелось пойти. Пусть он снова язвит всю дорогу, пусть подшучивает над глупым заказом в кафе (почему-то мечты сводились к огромной креманке ягодного желе), пусть украдкой заправит прядь за мое ухо, когда я отвернусь к окну…

– Вы сегодня необычайно рассеянны, мисс Дэлориан, – ворвалось строгое мне в ухо, и я подскочила так резко, что перепуганный Очиток ощетинился дикобразом. – Похоже, ваши мысли неприлично далеки от «Расслабляющей эссенции»… И что мне с вами делать?

Присс, стоявшая неподалеку, хрюкнула в кулачок. Зараза.

– Простите, сэр, я… отвлеклась, – забормотала, стремительно краснея.

Эта язвительная ухмылка сводила меня с ума. Зачем тут столько людей? Разве не могут они куда-нибудь исчезнуть из этой жаркой теплицы, заполненной ароматами лекарственных трав?

– Отвлеклись? На моем занятии? – голос Карпова угрожающе завибрировал, но пугаться уже не было никаких сил. – У вас такой вид, мисс Дэлориан, будто вы сейчас совершаете в мыслях увлекательную прогулку на свежем воздухе, а не подготавливаете травы и коренья для снадобья. Предлагаете оставить вас после уроков мыть кабинет? Или все-таки возьмете себя в руки?

Возмущенный зверь внутри меня зарычал. Вот же чудовище! Мое. Но все равно чудовище. Вот как можно одновременно приглашать на свидание и оставлять после занятий?

– Возьму, сэр, – взволнованно прошептала я и, схватив ножницы, резко потянулась к Очитку.

– Стойте! – Карпов перехватил мое запястье и, задержав его в руке намного дольше, чем требовалось, сунул в ладонь садовые перчатки. И едва слышно выдохнул в ухо: – Берегите пальчики.

Совершенно размякнув от неожиданной порции нежности и заботы, я оперлась ладонями о стол и взглянула на напрягшийся в горшке Очиток.

– Ну что, дружок? Потанцуем?

***

В ожидании вечера я протерла до дыр каменный пол в больничном крыле, слоняясь из стороны в сторону запертой в клетке тигрицей. За пять минут до назначенного часа я накинула весенний плащ и неуверенной походкой пошла в фойе. Надежды о том, что он меня уже ждет и мы сразу пойдем, не оправдались, и я присела на широкий подоконник.

Солнце заливало пестрыми витражными бликами пустой коридор. Непривычно. Еще пару месяцев назад в этот час начинало смеркаться. Весна случилась внезапно.

Дубовая дверь приоткрылась, и в щель грациозно перетекла женская фигурка, закутанная в широкое пальто. На серой ткани одежды мокрыми потеками отметился дождь. За окном было ясно, значит, дама прилетела на порог из другого места. Она стряхнула с капюшона брызги, откинула ткань с лица… Я с удивлением узнала в гостье Мелиссу.

– Ани? – жена Ромула отжала влажные темные волосы и отбросила за плечо. – Ох, прости… Чуть не спросила, что ты тут делаешь!

– Учусь, – я пожала плечами и аккуратно мотнула головой – посмотреть, не идет ли случайно Карпов? Ситуация выйдет более чем неловкой, если они столкнутся, и Демон поведет меня на прогулку. – А ты тут… как?

– А я… А я – придушу лохматого мерзавца! – нервно дернулась Мелисса. – Вымою шампунем с лавандовой отдушкой! Пол ночи буду вычесывать колтуны из шерсти! На сухой собачий корм переведу! И никаких зайцев!

Я прыснула в ладонь: обычно спокойная и меланхоличная Мелисса в гневе выглядела очень забавно.

– Что он натворил?

– Сначала он закидывал меня теле-маго-граммами. Знает ведь, что не могу ответить! Так нет, шлет эти дурацкие картонки прямо в лоб! Шутник недочесанный…

Похоже, Осворт Мелиссу сильно разозлил – в ее крупных серых глазах плескалось цунами.

– Когда мне его игра окончательно надоела, я решила переместиться к Ромулу и лично высказать все, что я думаю о нем, когда в полудреме получаю острым картоном в лоб… – она тряхнула цепочкой с болтавшимся на ней медальоном. – Но и тут меня ждало разочарование. Пока я пыталась сладить с супружеским телепортом, он уже улетел в другое место. И вот я, одна и полностью пустая магически, стою под проливным дождем на рынке в Эстер-Хазе! А Ромула след простыл! А у медальона, между прочим, откат приличный…

Мелисса устало выдохнула, обреченно закатила глаза и уселась рядом со мной на подоконник.

– Мне кажется, он порой забывает, что я эмп. И что с моим «волшебством на кончиках пальцев» масса ограничений…

– А как ты переместилась сюда? – я удивленно хлопнула ресницами. Эмпам неподвластны магические пороги.

Жена Осворта порылась в кармашке и протянула мне тонкую палочку, сильно напоминающую удлиненную спичку. На кончике искрилось позолоченное напыление.

– Одноразовый жезл. Что, никогда таких не видела?

Я мотнула головой.

– Представь, что маг потерял или сломал именной жезл. Вот что ему делать? Как добраться до дома или до Регистрационной залы? – Мелисса позволила мне хорошенько рассмотреть «спичку», а затем забрала и переломила ее пополам под мой разочарованный «ох». – Этот свое уже отработал. Еще хорошо, что у меня завалялась горсть кноллей в кармане.

– Не понимаю… Ты же не можешь телепортироваться…

– Порогами – нет, – хитро прищурилась Мелисса. – Но волшебства на кончиках пальцев хватает, чтобы активировать зачарованный артефакт вроде медальона. Или использовать магический заряд одноразового жезла. Вот.

Женщина протянула мне открытку. На ней в своем самом роскошном ракурсе была запечатлена усадьба Воронцовых. Рядом со входом переливалась золотыми отсветами печать с привязкой координат. Витиеватая надпись гласила:

«Санкт-Петербургская Академия магии приглашает юные дарования на индивидуальные и коллективные экскурсии. Дни посещения: вторник, четверг, воскресенье, с 10.00 до 16.00. Обращаться к Карамзиной К.И.»

– Полезные привязки телепортов легко найти у торгашей на рынке, – пояснила Мелисса и невесело хмыкнула. – Но, как сама понимаешь, в Пункт Связи магов-миротворцев у них открыток не продается.

– Ох… – только сейчас я осознала, сколько сложностей пришлось преодолеть жене Ромула, чтобы вернуться «почти домой» из чуждого магического мира. И все из-за глупых картонок.

– Мисс Дэлориан, вы готовы? – следом за торопливыми шагами раздался гулкий голос Карпова, эхом отражавшийся от стен. – Мелисса? – он подошел ближе, бросил беглый взгляд на открытку с приглашением юных дарований и фыркнул. – Пришла учиться? Боюсь, ты завалишь вступительный экзамен.

Жена Осворта прожгла его глазами и поджала губы.

– Я к мужу, – сквозь зубы прошипела женщина.

– Обычно, когда ты к мужу, то падаешь ему буквально в руки. Крайне удобно. У Ромула нет и шанса сбежать, – Карпов перевел взгляд на меня, красноречиво дернув уголком рта.

– Я упала в центре чертового Эстер-Хаза, Андрей! – взвилась Мелисса, растеряв остатки аристократического самообладания. – Я намокла! – она тряхнула подолом мокрого пальто, забрызгав нас с Карповым. – Я замерзла. Я, в конце концов, испугалась, когда поняла, что Ромула рядом нет, а я сама – черт знает где!

На последней фразе голос Мелиссы задрожал и сорвался. Казалось, всегда такая сдержанная леди сейчас расплачется.

– Я понял. Ромул в Пункте Связи, – Карпов протянул руку и, несмотря на попытки Мелиссы упираться, притянул ее за локоть к себе. – Пойдем, вернем тебя под теплый лохматый бок, потеряшка. Я сейчас…

Последние слова, адресованные, видимо, мне, поглотил вихрь стремительного телепорта. Я зачем-то глупо улыбнулась из-за этой его «потеряшки». Уверена, всю следующую неделю Мелисса будет показательно Демона игнорировать.

– Ну так что? Упрямая мисс выйдет погулять? – раздалось из-за внезапно распахнувшейся двери.

Карпов стоял на пороге. Обычно равнодушное лицо озаряла мальчишеская улыбка.