– Я не буду колдовать, я просто заставлю человека, который будет проверять документы, поверить, что они у нас есть. Кажется, ты говорила, что это у вас цыганским колдовством называется.
И я вспомнила случай в метро, когда мы выходили на Павелецкой, к нам пристала цыганка, пытаясь продать цепочку за золотую. Но встретившись глазами с Вуди, вдруг закричала «чёрт, чёрт», тыча в того пальцем, потом быстро убежала от нас. Я тогда Вуди объяснила про цыганок, их гадание и обман.
Что ж, такие возможности Вуди вполне нам подойдут.
Но мне надо было решить еще одно дело.
И после завтрака я заспешила к Насте. Та встретила меня с распростертыми объятиями, засуетилась, пытаясь напоить и накормить.
– Настя, у меня к тебе дело.
– Ну, Ленка, ты прямо меня пугаешь, что-то случилось?
– Настя, я уезжаю, и хочу оформить на тебя дарственные на квартиры.
– Лен, ты чо, больше сюда не вернешься? – в голосе Насти удивление и ужас.
– Насть, я хочу жить у Богдана, – ну, не могла я ей объяснить, что хочу уйти с ним в другой мир, она бы еще мне скорую вызвала. – А, квартиры я оставлю тебе.
– Ленка, у меня таких денег нет пока, чтобы за квартиры с тобой расплатиться.
– Так и не надо, я их тебе дарю, мне только нужны деньги на три билета на самолет.
Настя смотрит на меня как на умалишённую, потом в ее глазах появляется понимание: А, я поняла, твой Богдан очень-очень богат. Странно, что у нее не появились вопросы, почему я прошу деньги на билеты? Но Настя особым умом никогда не отличалась, хотя я ее очень люблю.
– Да, – тут я не соврала, хотя в его мире богатство понимается по-другому.
Нам понадобилось несколько часов, чтобы оформить все документы, я взяла у Насти деньги на билеты, и отправилась домой, чтобы уже окончательно собраться, и навсегда покинуть этот мир.
Еще день мы потратили на покупку билетов и сборы. Вещи я собрала только самые необходимые, пришлось Богдану купить спортивный костюм и футболки, не будет же он разгуливать по Алтайским горам в дорогом костюме, и белой рубашке с бриллиантовыми запонками. Вуди от экипировки отказался, нашим легче, хочет тащиться по горам в своей черной хламиде, ну, флаг ему в руки…
На следующий день мы стояли перед стойкой регистрации в аэропорту.
– Ну, Вуди, действуй, – сказала я и пододвинула его вперед к стойке администратора.
Вуди, как ни в чем не бывало, подал администратору три листа пустой бумаги, та взяла, сначала, ее глаза полезли на лоб, потом она изменилась в лице, улыбнулась нам и бодро застучала по клавишам компа. Через несколько минут, мы уже шли в зал посадки. Не знаю, как он проделывает этот фокус, но никто ничего не заподозрил.
И вот объявляют наш рейс. Мы уже встаем идти на посадку, как мой любимый бледнеет, его лоб покрывает испарина, руки начинают дрожать.
– Что с тобой, Богдан?
– Я не люблю летать…
– Соберись, скоро мы будем на месте, у тебя все будет хорошо.
И тут на нас обращает внимание тетка : Что, ваш муж тоже боится летать? Мой, вон тоже, как лететь, так напивается в зюзю….
Тетка кивнула на пьяненького мужичка, что спал на соседнем кресле пуская слюни.
– Может и вашему чуть-чуть для храбрости плеснуть? – тетка потрясла в воздухе флаконом с какой-то бурой жидкостью, мой Богдан позеленел и убежал в туалет.
Вот кто поймет этих мужчин, вроде сильные, смелые, а увидят мышонка – в обморок падают…Ну, это мое умозаключение так, для смеха…
Конечно, некоторые боятся летать, тут ничем помочь невозможно.
Перелет оказался для нас очень тяжёлым, мой волк то сидел в туалете, то «умирал», положив мне голову на колени. Возле нас постоянно крутились стюардессы, пытаясь помочь, то воды принесут, по пакетик, то лёд. А я ревниво следила за ними.
Вон рядом тетка сидит со своим пьяненьким мужичком, чего они ему не помогают? Он тоже плохо переносит перелет!
Наконец-то мы сели…
И вот тут меня охватила паника, а куда ехать я не знаю?
Да и какое такси так далеко повезёт?
Вот мы влипли!!!!
Глава 33
От осознания, что мы влипли, я не знаю, куда нам нужно ехать, и мой Богдан просто умрет…
Мне стало плохо. Все пропало!
– Все пропало,– завыла я.
Вуди подхватился, куда-то убежал, через минуту он вернулся с мужиком непрезентабельного вида, в старой замызганной куртке и потертых джинсах.
Он вел его как на веревочке, у мужика был стеклянный взгляд, и лицо без эмоций. Этот трюк Вуди проводит уже не первый раз, надо бы быть с ним осторожней…
Подведя ко мне «жертву» Вуди сказал: А теперь представь место, куда нам надо попасть…
Я задумалась, конечно, нам надо туда, где река разлилась и затопила пойму, где каменистая гряда идет по правому берегу, а на другом берегу начинаются холмы, но тут нет авто на воздушной подушке, и вряд ли проскочим к нужной точке…
И представляю лагерь, и тут в моей голове всплывает название!!!!
Я вспомнила, вспомнила!!!!
Мужик мотает лохматой головой и говорит: Это далеко, два часа езды, очень далеко…
– Ты нас повезешь сейчас туда, – тихо, но настойчиво говорит ему Вуди.
– Это очень далеко, – пытается сопротивляться мужик.
Но Вуди подавил его волю, и через минуту мужик соглашается, он ведет нас к своей колымаге. И вот его таратайка, машина потрепана не меньше, чем хозяин, забрызганная грязью по самые окна, с налипшими кусками земли на колеса, как будто он пытался вылезти из навозной кучи, пропахший бензином грязный салон, с лежащими на полу газетками.
Морщась, залезаем в кабину, на переднее место садится Вуди, мы с Богданом сзади. Водила поворачивает ключ в замке, и машина начинает натужно тарахтеть. Ооооооо, похоже, мы никуда не поедем…
Но вот двигатель радостно подхватывает, кряхтя, начинает работать…
Еще минута и мы трогаемся в путь. Машина разгоняется, и вот уже летим по шоссе. Странно, но когда я ехала туда первый раз, слушая байки нашего возничего, не заметила красоты Алтайского края, может мои мысли были заняты другим, только пережив кучу приключений, я вдруг поняла, что все что случилось со мной в прошлой жизни – это мелочь, перед величием природы. И сейчас сижу с открытым ртом! Дивные густые леса, огромные зеленые холмы, цветущие луга, а вдали синеют горы…
Мой Богдан оживился, прошла зелень с лица, даже стал членораздельно изъясняться…
Через два часа мы были на месте!
Вот он лагерь.
Видимо мы приехали к началу заезда, деревянные ворота распахнуты, на широком дворе толпятся несколько групп, а мой инструктор Виктор, распределяет их по палаткам.
Вдруг он резко вскидывает голову, будто почувствовал мой взгляд, на миг бледнеет, по бабски всплескивая руками, бежит ко мне со всех ног.
– Нашлась, нашлась, жива! – кричит Виктор.
На его крик выскакивают из подсобных помещений еще люди, они бегут ко мне, радостные, кто-то обнимает меня, жмут руку, энергично встряхивая. Мне даже стало стыдно, что я вот так исчезла, как будто была в чем- то виновата.
– Куда же ты делась?– Виктор оттесняет меня от других членов команды и пытается расспросить.
– А, хм, ну это я, ну, как бы сказать…. – мнусь я, ну не выкладывать же ему, что попала в другой мир, пройдя через переход.
– Мы тебя три недели искали, думали все…
–Я упала, потеряла сознание, очнулась, – так и хотела сказать «гипс», ну прямо как у Юрия Никулина.
– И что, что с тобой случилось?
– Ну, память потеряла, вот только теперь вспомнила, – вру, а что остается делать.
– Мы так рады, что ты осталась жива!!!!
Я тоже рада, вот только теперь я тут по другому поводу!
Нас ведут в столовую, где уже накрыты столы для групп, усаживают за столы инструкторов, поят вкусным чаем, кормят не менее вкусными булочками, ой, как бы эти булочки не отложились потом в бока.
Девушки поварихи смотрят на меня с жалостью, как же пропащая, несчастная….Вуди как будто не замечают, хотя он в странной черной хламиде, страшном черном парике, который вечно съезжает на одно ухо, и странных ботинках, больше похожих на обувь из средневековья. А вот Богдан просто приворожил к себе все взгляды, его без зазрения совести рассматривают и молоденькие девицы, и даже старая тетка, что уже и забыла, как это быть молодой.
И тут в дело включился Вуди, словно паук, что плетет паутину, словно дипломат, который обговаривает условия.
И, не прошло и часа, он договорился с провожатыми, которые доставят нас до места. Весь вопрос, на чём?
Когда нам предложили на лошадях, я громче всех заорала: Только не на лошадях! Мне не выдержать больше такого путешествия. Мне хватило этого испытания в прошлый раз, тем более вряд ли, лошади подпустят к себе Богдана, он хоть и не может обернуться, но остается со своим волком внутри.
Катамараны тоже отпали, так как большая вода спала, и река стала мельче. Осталось добраться туда на машине.
На следующий день мы выдвинулись в путь.
Джип, как маленький вездеход бодро взбирается на холмы, форсирует речку, скачет по камням. На машине путь, что прошли наши лошади за несколько дней, мы проезжаем за день, и уже к вечеру были на месте.
Вот оно, узкий переход между горами, река с каменистым дном, и тот спуск, на котором я потеряла свою власть над Геркулесом.
Водитель, добрый дядечка Петя, интересуется, куда нам дальше, и что мы будем здесь делать, но Вуди заверяет его, что нас заберут, и ему не надо волноваться. Дядя Петя с нами прощается, и помахав рукой из окна авто исчезает за пригорком.
И куда теперь дальше?
Смотрю на Вуди. Тот изменился в лице, плечи расправились, лицо лоснится, от него идут вибрации, как будто его к сети на 220 подключили.
– Вуди, что нам делать сейчас?
– Скоро узнаете….
Мне становится страшно, словно в летний жаркий вечер подул северный ветер, что-то нехорошее в глазах колдуна. Но Богдан спокоен, он лежит на траве и смотрит на небо, где плывут белые облачка, похожие на овечек. И я успокаиваюсь, ложусь рядом со своим любимым и наблюдаю за Вуди.
Тот топчется на зеленой траве, словно лозоходец в поиске воды, что ходят с веточками ивы в виде вилки. Только у Вуди ничего нет в руках, он передвигается странной танцующей походкой, растопырив пальцы рук. Ну, вот он остановился, словно нащупал что-то в воздухе. Замер, стоя на носочках, весь вытянулся пружинкой, а затем, подскочив, завис в воздухе, он произносит заклинания и сыпет вокруг себя порошок, что достает из кармана.
Небо над нами чернеет, словно глубоко в небосводе открывается дыра в преисподнюю, поднимается сильный ветер, он дует со всех сторон, закручиваясь в воронку. Мне надо бы встать, но нет сил, меня словно сковали невидимые цепи, я только повернула лицо и посмотрела на Богдана, мой волк спит, спит крепким беспробудным сном, его лицо хмурится, брови сошлись у переносицы. Как ты красив мой волк! Только на сердце у меня неспокойно, что-то идет не так.
Вихрь все усиливается, воздух вокруг нас темнеет, густеет, и вот не только Вуди в воздухе, но и нас постепенно начинает поднимать, словно невидимый подъемник, все выше и выше. Туда, где небо из синего стало черным, где не светят даже звезды, где темно и страшно. Вокруг нас бушует ураган, черный ураган, что несет смерть!
Ох, Вуди, зря мы доверились тебе, ох, зря…
Глава 34
Сколько времени я пробыла в забытье? Почему вокруг темно?
Пытаюсь пошевелиться, но мои руки и ноги прикреплены к чему-то, голова кружиться, к горлу подкатился комок, с трудом сдержала рвотные позывы.
В глаза, словно песок кто-то насыпал, вокруг темень непроглядная, что за чертовщина.
Голова кружиться. Я теряю сознание, а голове вертеться только один вопрос: Где Богдан?
Я пришла в себя, сильно затекла спина от лежания на чем то твердом, онемели мышцы шеи, не чувствую затылка, попробовала пошевелиться, и тут понимаю, что мои руки и ноги привязаны веревками, я просто распята на чем-то плоском, как крышка стола.
Мерцает слабый свет, я не сразу увидела, но вот вернулось мое зрение, глаза сфокусировались на пятне на стене, и я понимаю, что это факел. По истории нам рассказывали, что такими маслеными факелами в средние века освещали замки.
Я что в замке? Мы перенеслись не только в пространстве, но и во времени?
Пытаюсь рассмотреть обстановку.
Да тут не средние века, а прямо пещера какая-то, вот сейчас войдет сюда человек в шкурах мамонта, и разделает меня как свининку, косточки отдельно, филе отдельно. Здесь людоедством попахивает.
А что вы хотите, в черной пещере с прокопченными стенами, в выдолбленных нишах красовались человеческие черепа, я конечно в медицинском не училась, но настоящий череп от муляжа отличу. В каждой нише стояли толстые восковые свечи, что освещали черепа. По стенам были развешаны металлические острые ножи, и странной формы орудия, внешне похожие на серпы, рядом с ними в специальных скобах были вставлены топоры, на ручки которых был нанесен затейливый орнамент. Только на одной стене ничего не было, пламя факелов рисовала затейливые тени на этой стене, словно кто-то черный и страшный танцевал танец смерти.
На стене были натеки какого-то темного вещества, как будто кто-то что-то лил по стене, и то, что лилось застывая, образовывало полосы, что тянулись от середины стены к ее подножью.
С трудом повернув голову, я стала рассматривать то ложе, которому была привязана как бабочка, приколотая в коллекции лепидоптерофилиста. Я конечно не спец в изучении бабочек, и уж точно не энтомолог, но поза моя очень походила на позу бабочки, руки в разные стороны, ноги вместе, но привязаны каждая по отдельности. Я присмотрелась к путам, которыми была связана. Это была толстая кручёная веревка, наверное, такой перевязывали мешки. Подергала руками, нет, привязано крепко.
Веревка продета в металлическое кольцо, что торчало из каменной столешницы.
Что это столешница, и я лежу на столе, убедилась почти сразу. Ровная поверхность, прямоугольного стола была гладкой, ее явно долго полировали, что бы добиться такой гладкости, по кроям столешницы были странные углубления, словно канавки, которые, по всей видимости, сходились где-то за моей головой.
Я себе напоминала жертвенное животное, что приготовили как подношения богам.
И я не ошиблась, рядом с моей головой уже лежал остро заточенный нож с черной узорчатой рукояткой.
Только я успела все рассмотреть, как со стороны моей головы послышались шаги, и даже не видя еще этого человека, я уже знала кто это.
Лепидоптерофилист – это человек, коллекционирующий бабочек.
Эндомолог – это человек, изучающий насекомых.
Я все поняла по шагам, шаркающим мелким, ко мне приближался Вуди.
Минута прошла, и вот возле меня возник черный силуэт, Вуди был в своем черном парике, черной хламиде, почти ничего не изменилось, вот только его глаза были другими. Вместо белых белков, была чернота, страшная чернота, а зрачки превратились в красные вертикальные щели, огонь, что пылал в этих зрачках, мне напомнил гиену огненную, в этой огненной гиене тонут сотни тел, горят, пылают и умоляют о спасении. На меня смотрел не Вуди, на меня смотрел дьявол воплоти.
Вуди подошел, открыл старую книгу в кожаном переплете, листы ее давно пожелтели, по краям испачкались и стали темно коричневыми, на не которых листах были грязные бурые пятна, словно что-то брызнуло на них, наверное, это была кровь.
Вуди начал читать, его чтение напоминало заунывную песню, или бормотание. От этого бормотания у меня мурашки побежали по коже, волоски встали дыбом, словно в темную пещеру с горящими факелами залетел студеный ветер.
По стенам заметались всполохи огня, закоптили смоляные факелы, на пол с них стали падать горящие капли. На стене плясала страшная черная тень, она то увеличивалась в размерах, то уменьшалась, чем дольше читал Вуди свою галиматью, тем четче становилась тень. И вот это уже не тень, это человек, страшный черный человек. Его лицо похоже на маску черного колдуна, лохматые волосы падают на лицо, глаза его красного цвета, как всполохи пламени, вокруг его шеи ожерелье из отрубленных и высушенных голов, а на поясе болтается куча отрубленных рук, дьявол пляшет, и эта пляска страшнее всего, он словно радуется очередной жертве, что колдун сейчас принесет ему в жертву.
Он приближается, и вот уже стоит прямо за спиной Вуди. Тот вскидывает руки в разные стороны, образуя крест, и черный человек, делая шаг, сливается с телом Вуди.
Теперь это не Вуди – это черный бог, что завладел телом колдуна.
По моему телу бегут мурашки от страха, спина уже давно мокрая от пота, волосы на голове встали дыбом.
Волк! Мой волк! Ты слышишь меня! Богдан, твою же мать!
Словно услышав меня, в пещеру врывается мой Богдан!
Но черный бог чертит грязным ногтем в воздухе черту, и словно с небес опускается пелена, как экран, закрывающая нас от Богдана. Тот рвет ее, но она снова восстанавливается.
Пещеру заполняется оборотнями, и это не друзья, это враги. Маленькие шустрые серые шавки, больше похожие на шакалов нападают на Богдана, они бросаются вперед и пытаются укусить, он бьет их кулаками. Те падают с проломленными черепами и свернутыми шеями, но в пещеру вбегают следующие, и нет им числа…
Черный бог танцуя, раскладывает инструменты, тут ножи разных размеров, орудия похожие на серпы, и даже топор.
Его глаза пылают в предвкушении кровавой жертвы. Рот приоткрыт, кончик длинного змееподобного языка облизывает губы и кончик носа.
Он достает нож и разрезает на мне одежду…
Глава 35
Тем временем в Москве разворачивались еще более странные события!
Максимилиан сидел в своем гостиничном номере, а у его дверей выстроилась очередь желающий попасть на аудиенцию.
Всеволод был в бешенстве, на его территории глава другого клана устраивает дипломатический цирк, в этом было что-то зловещее, словно Максимилиан давал понять ему, Всеволоду, что время господства его кланов на этой земле заканчивается, здесь будет править он – Максимилиан.
Всеволод изрыгал проклятья, но и выкинуть из гостиницы противника не мог, по законам клана, тот был приглашен в гости, и пока гостю не надоест, выгнать хозяин его не может.
А Максимилиан, воспользовавшись приглашением, «мутил воду», он знал, что Всеволоду нечем ответить, всесильного Богдана с ним рядом нет, и хотя вместе с ним пропал и Вуди, что сильно осложняло положение, но давала и «карты в руки». Максимилиан понял, что пришло его время, скрывая свои истинные планы от толпы, прикрываясь исчезновением Вуди, он натравливал другие кланы на Всеволода. Он понимал, что Сибирские кланы не смогут воевать с миром, войны они явно не выдержат, и главы кланов, чтобы спасти свой род от уничтожения, придут с покаянной к нему – Максимилиану, а значит, власть Всеволода падет на всей огромной территорией. И тогда он сам будет назначать наместника в эти местах. Власть! Власть над миром! Максимилиан спал и видел, как он будет управлять миром оборотней, а прибрав оборотней к рукам, там возьмется и за человеческую расу, кто сказал, что ему не удастся!
Максимилиан, развалившись в кресле, попивал коньяк, его мысли блуждали в облаках, он уже видел себя, возглавляющим мировое правительство.
– А что, хорошая мысль, создать правительство, пусть оборотни думают, что и они участвуют в решении проблем, но у него будет основное слово, за ним будет вердикт.
Пока он витал в думах, в его покои почти бесшумно вошел слуга.
– Господин, приехали Гринольв и Гуннульв, просят вашей аудиенции срочно,– слуга склонил голову в поклоне, дожидаясь ответа господина.
– Проси, – Максимилиан чуть не подскочил от радости, это была победа, два мощных Северных клана сами приехали к нему.
Через минуту в двери вошли два оборотня. Гринольв и Гуннульв были очень высокими, Максимилиан едва доставал им до плеча. Оба были самим воплощением мужественности, с широкими, мощными торсами, длинными ногами, привыкшими к долгим пробежкам по тундре, суровыми грубыми, словно вырезанными резцом, лицами и мощными руками.
Они сразу заняли все пространство гостиничного номера, хотя гостиный зал в этом номере был самый большой. Передвигаясь, оборотни задевали мебель, сдвигая ее с мест. Неуклюжие в узком пространстве, они были ловкими и сильными воинами, их поддержки так не хватало Максимилиану.
После приветствий, оборотни сразу приступили к делу, они не любили долгих дипломатических реверансов.
– Максимилиан, мы слышали, что собираешь коалицию против Всеволода? – Гринольв внимательно посмотрел в желтые глаза Максимилиана.
– Ну, что вы, разве это коалиция против Всеволода, из-за его сына, я потерял своего колдуна, и другие оборотни оказывают мне поддержку, в столь печальное для меня время, – Максимилиан прощупывал настрой, пришедших к нему оборотней.
– Максимилиан, ты бросил ему вызов, а это призыв к войне, – Гринольв не давал Максимилиану возможности уйти от ответа.
– Гринольв, я Всеволоду бросил вызов лишь потому, что не потерплю того, что на его земле при содействии его сына и человеческой девки, исчез мой колдун, это мой человек, и они должны его вернуть.
– Максимилиан, ты несешь ответственность, война между оборотнями приведет к проблемам в общении с людьми, как бы мы не развязали вновь войну оборотни-люди.
– Войны между оборотнями не будет, если вы поддержите меня, вы самые сильные кланы, с вами в дружбе все главы Сибирских кланов, если вы поддержите меня, то Всеволод останется без поддержки своих кланов и просто утратит власть.
– Нам не нужна смута в Сибирских кланах.
– А кто сказал про смуту, уйдет Всеволод, мы вместе может приставить к Сибирским кланам своего человека,– Максимилиан испытывающие посмотрел на Гринольва, вот сейчас станет понятно, примут ли они его сторону, или все-таки останутся на стороне Всеволода.
Лицо Гринольва было не проницаемым, Гуннульв стоял в задумчивости, его эмоции были более считываемыми, Максимилиан подметил для себя, что тот колеблется.
В этот момент зашел слуга, предупредив о появлении Всеволода, Максимилиан пришел в бешенство, но внешне никак не показал этого.
Момент был упущен, Гринольв и Гуннульв прощаются, откланиваются и выходят, не сказав «да» или «нет».
В дверях они столкнулись с Всеволодом, церемонно раскланялись и удалились.
Всеволод был взбешен, это можно было понять по растрепавшейся шевелюре, пожелтевшим глазам с изменившимися зрачками, жесткие губы сложены в презрительную гримасу. Он, который никогда не допускал вольности в общение с другими главами кланов, сейчас явно был на взводе.
– Максимилиан, что ты творишь на моей земле!– рявкнул он на Максимилиана.
– Всеволод, ты о чем? – Максимилиан чувствовал, как близок к провалу его план.
– Почему ты на моей земле без моего спроса устраиваешь переговоры с другими кланами! Чего ты добиваешься, ты хочешь войны, хочешь взорвать наш мир! – Всеволод подавлял, Максимилиан вдруг почувствовал себя снова маленьким никому не нужным мальчиком, выродком в своем роду. От этого его ненависть к Всеволоду вспыхнула с еще большой силой.
– Всеволод, давай я тебе напомню, что твой сын исчез со своей девкой, утащив моего колдуна, это покушение на жизнь моего подданного, я не прощаю этого, будь любезен, вернуть мне моего соратника,– Максимилиан сказал это с пафосом, задрав подбородок вверх, чтоб хоть так казаться более высоким и значимым.
– Я тебе говорил, шаман всех вернет, просто надо подождать.
– Напоминаю тебе, что время твое ограничено, верни мне колдуна!
– Максимилиан, ты хочешь войны?
– Она начнется, если мой колдун не вернется!
Всеволод вылетел из гостиной, громко хлопнув дверью. Это был ультиматум. И кому, ему – Всеволоду, на его собственной земле.
Он размашисто шел по коридору, на ходу отдавая распоряжения.
Всеволод собирал глав кланов Сибири.
В это время Максимилиан объявил сбор оборотней в летней резиденции, он торопился, понимая, что Всеволод тоже готовится. В резиденции места было много, даже если Всеволод пришлет шпионов, то настрой Максимилиана ему уже известен.
Нужно было готовиться к войне!
Глава 36
Черный бог не спешил, жертва в его руках, ничего не могло помешать ему, насладиться ее страхом. Это были самые сладостные моменты, когда жертва плачет, умоляет о пощаде, бьется от страха, а потом наступают сладостные минуты, когда острозаточенный нож, как в масло, входит в тело жертвы, и эти первые брызги крови….
Черный бог сладостно улыбнулся и посмотрел на жертву.
Она явно боялась…
Но что-то было здесь не так, не такого он ожидал, где крики о пощаде, где мольба о даровании жизни…
Надо ей напомнить, кто здесь господин. Черно бог взял ритуальный нож, подержал в руках, словно взвешивая «за» и «против», а затем положил на стол, и, выбрав маленький кинжал, сделал небольшой надрез под грудью жертвы, первые капли крови покатились по ее белой коже. Черный бог сладостно облизнулся.
Сейчас он наполнит первую чашу, кровь, что была в его сосудах, давно остыла, он был мертвецом, которому постоянно нужна была свежая кровь, без этого он, существующий во всех двенадцати мирах, не мог иметь тела.
Он давно был мертв, в прошлом великий воитель, самый смелый и беспощадный из всех воинов, самый грозный и страшный, он так боялся смерти, что отдал свое тело демонам, взамен на бессмертие. После этого он стал тенью, навсегда потеряв возможность делать что-либо своими руками, он должен был уйти в другой мир, мир – демонов, но случай оставил его в мире живых. На его тень, что должна была покинуть этот мир, пролилась кровь девушки, что случайно порезало ногу серпом, впитав кровь, тень ожила, и Черный бог понял, как ему не потерять бессмертие, и при этом оставаться в этом мире. Ему нужно было чье-то тело, что бы убивать, и свежая кровь, что бы оставаться в мире живых.
С тех пор он находил себе адептов, которым давал то, что они просили, получая на время в свое владение их тело, и кровь жертв, для своего существования.
Но эта жертва была особенной, ее кровь была не такая, как у других, она прошла через мир мертвых, ожив снова, а это значило, что ее кровь могла вновь оживить его, вернуть ему тело. Он станет не тенью, а воплощением бога на земле, сможет вновь убивать, а адепты будут только помогать ему в этом. Он вернется на землю, вновь будет сеять хаос и смерть вокруг.
Черный бог предвкушал свой триумф!
Но жертва отказывалась просить его о пощаде!
Это немного раздражало, хотя зачем ему ее мольбы, если сейчас он обретет тело, с ним силу, и тогда миллионы будут просить его о пощаде, принося ему жертвы и свои богатства…
Он полюбовался на капли крови, взял в руки ритуальный нож и ударил в грудь жертву, пронзая ножом плоть до сердца!
Я лежала на жертвенном столе, с ужасом наблюдала за приготовлениями. Демон смотрел на меня огненными глазами, облизывался, и выбирал нож. По моей спине и без того мокрой побежал ручеек пота, его капельки выступали на висках, бежали по лицу, волосы, стоящие на голове дыбом от ужаса, мокрыми прядками прилипли к лицу.
Когда демон наклонился надо мной с маленьким кинжалом в руке, по телу пробежала судорога, все тело стало сотрясаться от дрожи, сейчас он мне что-нибудь отрежет…
Но демон лишь разрезал кожу под грудью, от страха, я почти не почувствовала боли, капли теплой крови побежали по коже, демон слизнул кровь и в вожделении закатил глаза.
Вот он взял в руки большой кинжал, его острое лезвие сверкнуло холодной сталью в свете факелов, демон на миг замер, и ударил меня в грудь, я видела, как сталь кинжала пронзила мое тело.
Странно, боли нет, кинжал должен был пронзить меня до позвоночника. Может это смерть наступила так быстро, я опять умираю…
Жду секунду, но нет, нет тоннеля, меня не встречают мои родные ушедшие близкие…
Очень все странно! На лице демона вижу растерянность, очумел бедный, конечно, наверное, ждал фонтана крови, последние крики жертвы, а тут лежит такая дамочка, глазками хлопает.
Демон сереет лицом, вот только был черным, а сейчас стал бледным, у него пот по лицу бежит, прямо как у меня минуту назад. Он мотает головой и вытаскивает нож из моей груди.
О, боги! Из моей груди вырывается не фонтан крови, а столб света, такого яркого, что в глазах чернеет, свет заливает пещеру, освещая даже самые удаленные уголки в ней. Этот свет по своей яркости напоминает мне свет от сотни люминесцентных ламп. Попробуйте смотреть на такой свет несколько минут, и у вас потом еще полчаса будет черные мушки перед глазами скакать. Вот такой свет исходил из меня.
Демон закрыл лицо руками, пытаясь спрятать глаза от яркого света, но свет все равно проникал в него. И вот фигура его начала раздваиваться, я вижу Вуди, от тела которого отделяется тень демона, потом они снова сливаются, и опять разделяются, словно танцуют незамысловатый парный танец.
В последний миг тело Вуди освобождается от демона, и падает бездыханно на землю, а тень демона мечется по пещере в бессильном желании найти уголок и спрятаться от всепроникающего света.
Миг, и вот уже тень демона пылает ярким нестерпимым белым светом, она изгибается, прыгает в жутком танце, пытаясь выпрыгнуть из страшного огня, но его тень горит, испуская удушливый дым, так горит пластмасса, капая черными каплями. Так горел демон – Чернобог. Он горел, и капли черной жидкости стекали на пол, они превращались в черные лужицы, шипели, как кислота, в которую бросили кусочек металла, и испарялись. А демон кричал и корчился. Но вот тень демона истаяла, последняя лужица испарилась, а свет стал еще ярче.
В этом ослепительном свете появились две светящиеся фигуры – женщины, закутанные в длинные плащи. Фигуры приблизились ко мне, и обрели плоть. Это были две молодые женщины, смутно мне кого-то напоминающие.
Вглядевшись, я вдруг поняла, что умирая в своем мире, я пролетела через сферы другого мира, там я видела ее. Ее зовут Жива – хранительница жизни, судьба всего мироздания, пока живут люди и верует, живо все вокруг, с ее рук сыплются цветы, на ее плечах скачут птицы, подол ее платье это ткань нашего мироздания.
Вторая богиня, а это были именно они, – прекрасная Карна( древние давали ей и другие имена- Коруна, Карда, Корделия) была богиней врат, что охраняла врата живого мира, от посягательств потустороннего. Карна была ответственная за перерождение душ, и непрерывный круг бытия.
– Прости, Елена, что мы подвергли тебя опасности, но по-другому это было невозможно сделать, – заговорила Жива, то есть она сама молчала, только ее одежды развивались в воздухе, ее голос звучал у меня в голове.
– Я провела тебя через смерть и дала тебе новую жизнь, чтобы ты смогла уничтожить черного бога, демона, что никак не хотел уходить с земли, и питался кровью ни в чем неповинных женщин и детей, – пропел в моей голове голос другой богине, что называла себя Карной.
– Мы не могли своими руками уничтожить его, только через сильную духом, из всех мы выбрали тебя! – Жива развила руками, и на моем теле вмиг зажили все раны.