Вот и еще одну пристроили!
Снова бегу к администраторам. По дороге меня догоняет нянь моей Дашутки, на лице его вселенская печаль, видимо достала его моя подопечная!
Маугли хоть кого достанет.
А Дашка, весело подпрыгивая, бегает вокруг своего няня с криками: Не поймаешь, не поймаешь!!!
Приходится забрать Дашутку с собой и дать оборотню хоть час спокойствия, а то не дай бог мужика инфаркт хватит.
Дашу отдаю администраторам, а сама бегу со следующей клиенткой, скоро перерыв и я смогу пообедать.
Казалось, к обеду мы расселили большую часть оборотней, что прилетели на мероприятие к Всеволоду, и можно немного отдохнуть. Но не тут то было.
Одной волчаре багаж не доставили, другой забыли платье почистить отдать.
Так и бугаю я с этажа на этаж, взмокла вся. Еще нянька Дашки запропастился, и та хвостиком бегает за мной.
И вот бежим мы с ней с верхнего этажа, несемся как локомотив с вагонами, и так быстро бежим, что я не успеваю заметить старичка, что поднимается по лестнице наверх. Он шел осторожно, неся в своих высохших как у мумии ручках какой-то сосуд, шевеля маленькими ножками под черной накидкой. И тут он встретился с «локомотивом» по имени Лена-Даша, мы неслись с такой скоростью, что не заметили его на очередном повороте. Удар! Столкновение! И я с трудом успеваю затормозить собственное падение, хватаясь за перила, в меня по инерции врезается Даша.
И только вижу, как старичок судорожно хватается одной ручонкой за воздух, видимо, боясь выпустить сосуд из руки…..
И летит вниз! Я только вижу, как мелькает его голова – ноги, голова – ноги, голова – ноги…
Смотрю вниз и с ужасом вижу голову, что валяется рядом, и ноги в полосатых рейтузах, которые торчат вверх, как у сломанной игрушки.
Боже, я убила человека!!!
Ой, нет! Человечек шевелится, а потом садится, смешно, раскинув короткие ножки в разные стороны, как кукла на полке магазина. То, что я приняла за отвалившуюся голову, всего лишь парик, что спал с лысой, сморщенной головы.
Я бегу вниз, нехорошо получилось, сбила человека – гостя нашего, Подбегаю к нему, пытаюсь поднять за руку, он шипит на меня ежиком, что-то бормочет, с трудом, но привожу его в вертикальное положение. И тут вижу, что его странная черная накидка вся в пыли, грязная, поэтому начинаю его отряхивать, пытаясь привести в божеский вид: Я могу отнести вашу одежду в химчистку, все будет сделано за мой счет, вы только не расстраиваетесь…
Но маленький человечек зло смотрит на меня, пытаясь оттолкнуть, что-то злобно бормочет.
Вот с утра день не задался!
Я, пытаясь отряхнуть старичка, энергично машу руками, а он в этот миг зачем то поднимает рукой склянку, наши руки встречаются, удар, и я случайно выбиваю склянку из его руки…
Ой, ей, ой…неудачница я…
Склянка, сделав оборот над головой старичка, переворачивается, пробки из нее вылетает, и на лысую голову выливается бурая жидкость!
Уж не знаю, что там было, но старик орет, от его лысины во все стороны дым. Страх, да и только!
Слышу топот сверху, нам на помощь кто-то бежит.
Я стараюсь махать руками, чтобы погасить дым, но его все больше…
Старикашка, вдруг бросается вниз по лесенке, я пытаюсь его поймать…
И наступаю ногой на его балахон ( я не специально, просто так получилось), балахон рвется и на лесенке под моей ногой остается грязная черная тряпка, а по лестнице, извергая проклятия на мою голову, вниз бежит тщедушный старичок, больше похожий на мумию в полосатых рейтузах и такой же майке…
Вот невезучая я…Оскорбила дедушку….Чуть не убила…Какой-то гадостью облила…Раздела….
– Ты хоть знаешь, кто это был? – говорит Дашка с предыханием, я даже не заметила, как она подошла ко мне.
– Нет,– тихо отвечаю я.
– Это Вуди, самый страшный колдун на всей земле! – делает страшные глаза Дашутка.
Какой же он страшный, он вон маленький, щуплый, я его чуть не убила.
К нам подбегают два здоровых амбала оборотня: С вами все в порядке?
– Да, с нами все хорошо, вон Ленка чуть Вуди не убила!– Дашка говорит с таким превосходством, надо будет потом объяснить мелкой, что нельзя старых людей обижать.
– Вуди! Вуди чуть не убила? – Оборотни смотрят на меня с восхищением, чего это с ними, я тут, понимаешь ли, старого человека жизни чуть жизни не лишила, а они восхищаются. Глупые какие!
Я вздыхаю, обещаю себе, что обязательно на гала вечере попрошу прощение у старичка, и иду дальше исполнять свои обязанности.
Глава 20
Вечер был великолепен!
Зал, располагался на первом этаже и примыкал к гостинице, он отличался от других строений зеркальными окнами от пола до потолка, полом, что был выстлан дорогим штучным паркетом, из ценных пород, с потолка свисали люстры из тонкого переливающегося стекла, напоминающие водопад. Вдоль стен выстроились услужливые официанты.
Волки давно стали нарушать традиции, и многие употребляли спиртные напитки, добродушные хозяева не стали нарушать привычки и подавали все: шампанское, вино, коньяки, сами же хозяева пили только напитки, изготовленные на основе меда, трав и цветов.
Компания собралась разношерстная. Возле официанта, что держал поднос с шампанским, собрались дамы из Южной Америки, веселые, громкоголосые, их одежда по количеству блесток напоминала карнавальные костюмы. Они приняли столько шампанского, что перебрали с ним, и теперь развлекались тем, что «пускали пузырьки», при этом громко хохоча и озвучивая каждый пук.
В них все было слишком. Слишком яркая одежда, слишком много украшений, слишком громкая речь, воспитанные на ранчо они не знали этикета, не посещали великосветские тусовки, поэтому не умели вести себя в обществе.
В другом конце зала собралась элита Европы, тут был совсем другой круг, круг волчиц, воспитанных в высших домах клана, где манерам учат с пеленок. Волчицы были мелкие, худые, затянутые в дорогие и изысканные платья, с манерами светских львиц. Они лениво потягивали вино из больших бокалов и перемывали косточки другим присутствующим здесь дамам. Глядя на развлекающихся американок, они морщили носик, и тыкали в них пальчиками, унизанными бриллиантовыми колечками.
В центре дефилировали волчицы из восточной европейской стаи, тем были крупнее своих соседок, но в остальном мало от них отличались. Такие же взгляды с высока, бьющий через край снобизм, куча драгоценностей и дорогие меха на плечах. Была странно видеть в разгар лета соболиные накидки на узких женских плечах.
По углам толпились волки азиатские, они были разные, но что их отличало от других волчьих стай, так то, что роста они были в половину меньше обычных волков. Их женщины были завернуты в шелка, как в коконы, а лиц не было видно из-под огромных бриллиантовых диадем с кучей сапфиров, рубинов и прочих самоцветов. Словно их отцы привезли выгулять сюда драгоценности, а не своих дочерей.
Только у входа в зал топталось несколько волчиц из стаи черных волков, они были на порядок крупнее всех присутствующих дам. У них не принято было покидать стаю, поэтому такие приемы для них были редкостью. Чувствуя себя не в своей тарелке, дамы жались к своим отцам – волкам.
По залу дефилировала парочка волчиц: Гарда и Хельга. Они подходили к каждой из групп, целовались, жали ручки, сплетничали. Только эта парочка была здесь в своей тарелке, как будто праздник был сделан специально для них. Гарда и Хельга разодеты по последней моде, платья на них настолько узкие, что сквозь тонкую сетчатую ткань можно пересчитать все их ребра, зато количеством украшений они уступают только азиаткам. Тут и диадемы в жидких волосенках, и ажурные колье, куча браслетов. Обе волчицы отчаянно флиртуют с волками, пытаясь обратить на себя внимание.
Но вот все замирают и делают стойку, в зал входят Всеволод и Богдан. На них красивые черные смокинги, белоснежные рубашки, бабочки на их мощных шеях больше похожи на удавки, улыбки сияют белизной, прически уложены волосок к волоску. Мои волки! Самые красивые!
Всеволод говорит приветственную речь, и вечеринка начинается.
Гремит музыка, танцуют пары. Официанты разносят новые порции выпивки и закусок.
Все семейства по очереди подходят к Богдану и представляют своих дочерей. С каждой он говорит минуты по три, и семейство уступает очередь следующим.
Я стараюсь держаться возле своих волков, не то, чтобы мне было неуютно на этой волчьей сходке, но меня напрягает внимание со стороны волчиц. А еще меня приставили к Дашутке, присматривать за ней, чтобы не натворила чего.
Дашка вьется вокруг меня, крутится как волчок, только и смотри за ней…
Стою, смотрю, ревную…
Мое сердце просто разрывается от тоски, он выбирает себе невесту, а я даже близко с ним стоять не могу, я никто и звать меня никак…
Но прошел час, и как то незаметно все вокруг меня изменилось. Вдруг я стала замечать, что волчицы проходя мимо меня, говорят мне гадости, тихим шипящим голосом. Некоторые, словно случайно, острым коготком цепляли мое платье, вроде как невзначай. Но я чувствовала, что это специально, то толкнут плечом, то наступят на ногу. Ищу глазами Гарду.
Она стоит невдалеке и злобно улыбается, смотрит на меня с явным превосходством. Отпивает из бокала вино и салютует мне.
Ага, тварь, радуется, не может достать так, так хоть издали напакостить.
И тут маленькая худенькая волчица, пробегая мимо, вдруг острым когтем полоснула мне по юбке, тонкая ткань не выдержала и разъехалась. Тут хоть плачь, но не прилично иметь дырку на вечернем платье, на самом видном месте.
Предупреждаю охранника, что мне надо отлучиться, благо вечерних платьев у меня три, могу и переодеться. И иду к выходу, можно было конечно пройти через гостиницу, но по улице идти получалась быстрее, и я свернула на террасу.
На открытой террасе было тихо, сюда даже музыка не доносилась, а главное здесь было пусто. По все террасе расставлены столы, на них перевернутые кверху ногами стулья, посередине зажжен только один фонарь, он освещает центр террасы, словно сцену перед спектаклем, отбрасывает блики в разные стороны, а в углах скапливается тьма. Тьма густая, осязаемая, так и хочется ее потрогать, но страшно, словно в детской сказке, и из тьмы на тебя смотрит кто-то голодными глазами. Я вошла в круг света, пытаясь отделаться от неприятных ощущений.
Ан, нет! Это не неприятные ощущения, из темных углов вышли две тени, и осторожно стали приближаться, в одной я узнала Гарду, вторая, что весь вечер крутилась вокруг Богдана, была Хельгой.
– Вот ты и попалась нам, – на меня наступает Гарда.
– Какая вкусная человечинка, сегодня мы тобой закусим, – из другого угла на меня идет Хельга.– Что страшшшшшноооо?
И тут они обе начинают обращение, на это страшно смотреть, что-то ужасное, их корежит, ломает, складывает и разворачивает, словно из них вылупляется страшный монстр. И вот передо мной уже стоят два волка. «Страшно»! Да вы издеваетесь! Это смешно!
Гарда превратилась в мелкого облезлого волка, из боков торчат клоки шерсти, вся какая-то тощая, ребра на боках пересчитать можно, а на загривке клочок волос замученных краской, белый, блеклый с завитыми локонами. Тычу в нее пальцем и начинаю ржать…
Ой, держите меня семеро, это чудо мне еще и угрожает!!!!
Вторая не лучше первой, какая-то дворняга со свалявшейся бурой шерстью. Они пытаются грозно рычать и наступают на меня.
Вот откуда она появилась! Как чертик из табакерки выскочила Дашка, уже в воздухе сделала оборот, и встала перед волчицами, закрывая меня своим телом. Вот откуда только смелость взялась! Маленький черный волчонок стоит, рычит на волчиц в два раза больше ее, смелая, красивая моя девочка!
Гарда делает прыжок и кусает моего смелого волчонка. Тут уже я стерпеть не смогла. Ах, ты псина облезлая! Бросаюсь на эту тварь, она обидела моего волчонка! Моего! Одной рукой хватаю ее за холку за блеклую прядь волос, второй за хвост, и со всей дури бросаю в стену. Гарда не ожидала такого нападения, поэтому пропустила мой бросок, больно ударившись о стену, скулит и пытается зализать рану.
А я оборачиваюсь, и только успеваю заметить тень, что Хельга летит на меня, ловко изворачиваюсь, вторая оборотница снова пытается на меня напасть, ее быстрый бросок не достиг цели, она пролетает мимо, не успев затормозить. Но я успеваю, хватаю ее за хвост, и бью ее по хребтине.
Вот вторая летит кубарем. Что, псины, получили!
Оборотницы тяжело дышат, они перегруппировываются, словно готовятся к следующему прыжку. Я боюсь, что защититься от следующего прыжка мне будет труднее.
Гарда бросается первой, я успела увернуться, но пропустила атаку второй волчицы, ее зубы смыкаются на моей руке и рвут кожу. Больно, из раны бежит кровь. И словно чувствуя запах моей крови, у волчиц начинают гореть глаза.
– Вкусная…,.– хрипит одна из них.
– На этот раз она будет моя,– и Гарда рванула ко мне.
Я напала первой, не стала дожидаться, когда клацнут на моем горле ее клаки, просто выбросила здоровую руку, сжав кулак, вперед. Хрустнули чьи то зубы, но явно не мои…
Гарда, шатаясь и плюя кровью, отползла к стенке. А на меня надвигается вторая волчица.
И вдруг выражение их морд меняется. Они глумливо улыбаются, если можно этот волчий оскал назвать улыбкой, а сзади я слышу шум, затем скулеж Дашутки.
Со страхом оглядываюсь. Два огромных лба оборотня охранника стоят за моей спиной, и один из них держит мою Дашку за шкирку, на лицах у них противная до дрожи улыбка превосходства. Как же, два огромных оборотня загнали в угол бедную девушку и щенка!
Их глаза становятся желтыми, сейчас они обернуться, и от меня «полетят клочки по закоулочкам». От страха я закрыла глаза. Все! Это конец!
И мысленно кричу! Богдан!
И только я приготовилась к смерти, как слышу шум, звук падающих тел, скулеж…Ураган по имени Богдан смел оборотней. Страшные волки вдруг превратились в мелких шавок, они лежат под лапами моего волка и скулят. Рядом стоит щенок по имени Дашка.
Уф, от сердца отлегло!
Любуюсь своим волком. Даже не знаю, почему называю его своим…
Он огромен, у него широкая грудь, мощные лапы, клыкастая угловатая морда, а глаза сверкают, как два желтых алмаза. Боже, я таю от взгляда этих глаз.
– Ты не пострадала? – мой волк говорит, он говорит не так как человек, это смесь рыка и слов, но я его понимаю без слов.
– Нет, наверное… – оглядываюсь на этих двух кикимор, они сидят головы опустили ниже холки, хвосты, уши прижали, на клыкастых мордах подобострастные улыбки, словно они этикет соблюдают, в приветствии раскланиваются. Знают сучки, что совершили самый два больших греха. Самки оборотней, напали на ребенка! Напали на гостя хозяина!
Что со мной? У меня кружится голова…
Поднимаю руку, с нее льется кровь…
– Ты ранена?
У меня кружится голова, и я начинаю падать, вот сейчас скажу «привет пол»…
Я не успеваю ничего сделать, как мощные руки подхватывают меня и прижимают к горячему торсу…
Меня несут куда-то. А это лифт! Мы поднимаемся!
И вдруг горячий шершавый язык зализывает мои раны,.
– Богдан, что ты делаешь?
– Не мешай мне, лечу тебя!
И тут у меня сносит крышу…
Глава 21
Максимилиан был в бешенстве. Мало того, что Вуди сглупил и недооценил девку, так ко всему еще упал с лестницы, сломал руку и вылил весь яд себе на голову. Теперь он лежал в своем номере и стонал. С его головы и без того лысой как коленка свешивались лохмотья из кожи, от пролитого яда кожа облезла. Яд, впитавшийся через кожу, разрушал его внутренние органы. А самолет с чудо напитком, за которым послал Максимилиан, все не прилетал.
Максимилиан метался по огромному номеру гостиницы, сбивая стулья и пуфы на своем пути, только запнувшись о широкую кушетку в стиле Барокко, он в изнеможении упал на нее, протянул руку к стоящему на столике сосуду, плеснул немного от туда воды в стакан, и залпом выпил. От вкуса обычной воды, поморщился, встал и пошел к бару. Долго выбирал напиток, в конце остановился на старинном коньяке. Налил себе с пол стакана и залпам выпил, терпкий вкус приятно смочил горло, по венам заструилось тепло. Максимилиан подошел к окну и посмотрел вниз, волчьи стаи разъезжались по гостиницам, внизу толпились разряженные волчицы и их папаши, сновали машины, распределяя гостей.
На душе было паршиво. Мало ему была неприятностей с Вуди, так еще эти две дуры устроили бойню с девкой, в результате напали на волчонка.
О, боги, я командую идиотами!
От злости Максимилиан сплюнул и снова налил себе коньяка.
Теперь его волчиц выгнали, изгнали из страны, как шелудивых собак, никогда Всеволод не простит волчиц, напавших на дитя! Теперь его волчицы под запретом в этой стране и не только в этой! Ни один волк не возьмет волчицу из его стаи замуж! Волчицы, напавшие на ребенка, выбраковываются, им не стать хорошими матерями. Значит, волки проклянут весь их род!
Через брачные узы теперь не подобраться к Всеволоду и его трону!
Максимилиан снова выпил коньяк, осмотрел бар, нашел водку, налил себе почти целый стакан. Хотелось напиться вдрызг, так чтобы очистился ум, чтобы стерлись из памяти события последних дней.
Он так надеялся, что у него все получится, что не контролировал исполнения. Как он ошибся! Нельзя ни на кого надеяться, только на себя! Только тотальный контроль! Вот залог успеха!
А какая была хорошая задумка, как хорошо ложилась карта…
Вуди надо было просто капнуть каплю яда в напитки. У оборотней случился бы небольшой приступ колик, и пока тут разбирались с этим, они бы тихонько похитили девку, и Вуди отвез ее к своему кровожадному богу! Максимилиану было наплевать, сколько жертв и каких принесет Вуди своему богу, ведь главная цель – власть! А без волшебного напитка, что готовил Вуди для своего господина, его власть сошла бы на нет, он не выдержал бы он ни одного поединка с сильными соперниками, что время от времени кидали ему вызов. Сильные волки Севера иногда пытались тягаться с ним силой, только вот потом их забирала смерть, и волчат их стаи тоже…
Максимилиан не терпел соперников!
Сегодня Всеволод получил преимущество, его стая защищалась от нападения и выиграла. Максимилиан хотел ослабить силу его стаи. И дело было не в землях, пастбищ и большом количестве скота. Дело было во власти, Максимилиан спал и видел, как будет управлять стаями оборотней планеты, по его указке будет разжигаться войны, и образовываться новые страны, неугодные кланы изгоняться, строиться новые союзы. Для этого всего-то надо было нарушить равновесие, и снести власть сибирских черных волков. Для всех остальных кланов уже были расставлены фигуры на шахматной доске его власти!
Но все рухнуло, и теперь надо собирать все по кусочкам, вновь выстраивая в нужном порядке.
Максимилиан присел на диван и задумался. Может не все потеряно, может разжечь конфликт, ослабить противника, или создать междоусобные войны, чем черт не шутит, надо попытаться…
С этой мыслью он напился вдрызг, и уснул тут же на ковре…
С утра он уже давал распоряжение, намечал встречи.
Вуди лежал в постели, маленький, сморщенный, больше похожий на мумию. Он уже прожил в три раза больше, чем живет обычный человек долгожитель, его кости истончались, кожа усохла, и стала напоминать пергамент, волос давно не было, черные глаза провалились в глазницах. Он давно уже был трупом, если бы не вливал в него магическую силу черный бог, они как два близнеца брата, нашли друг друга. Черному богу – демону нужны были приносящие жертву, он питался кровью, страхами, его напитывали вопли умирающих и просящих пощады людей. Вуди же получал от бога напиток, что капал со стены пещеры, в нем была магическая сила, добавляя себе в еду и питье, волшебного эликсира, Вуди жил, словно проживал жизнь умерщвленных им людей.
Сейчас он оплошал, приготовленный им яд не попал в напиток, и он не достиг цели, оборотни не отравились, его девка не получила сонной настойки, ее не смогли украсть, а это значило, что он не смог принести жертву богу!
В флаконе с чудодейственным эликсиром осталось несколько капель, этого мало, если он не получит сейчас его, то скоро наступит смерть. А ее Вуди боялся. Каждый раз, когда смерть уже стояла у его порога, к нему ночью приходят тени замученных им жертв, они стоят у изголовья его кровати, смотрят провалившимися глазами, открывают безмолвные рты, на их шеях страшные раны, их рубашки залиты кровью, они тянут к нему руки, пытаясь утащить за собой во мрак, туда, где демоны уже готовят котлы для него с расплавленной смолой, и нет от них спасения!
Вуди ждал самолет, там для него уже везли хрустальный флакон с эликсиром, что поможет отложить смерть на короткий промежуток времени. Ему надо придумать план, как выманить девку из покоев Всеволода и Богдана. Нужна была идея.
Он еще не знал, что судьба преподнесет ему подарок!
Глава 22
Мощные руки подхватили меня и прижали к торсу. Сквозь тонкую ткань платья я ощущала его тепло, чувствовала, как бьется его сердце. Оно бьется также часто, как и мое, наши сердца разгоняют застоявшуюся кровь по венам. А потом его шершавый язык коснулся моей кожи, это как удар током, словно кожа один оголенный провод, через который течет энергия, заполняет меня и бьет через край.
– Богдан, что ты делаешь?
– Не мешай мне, лечу тебя!
И у меня сносит крышу!
Мои руки скользят по его торсу, обнимают его могучую шею, смыкаются, и я улетаю в космос.
Мы врываемся в спальню…
Я даже не знаю, его это комната или моя…
На пол летит одежда, раздираемая в клочья, мы забыли про замки и застежки, нам некогда, мы умираем от жажды, жажды получить друг друга.
Он подхватывает меня на руки и несет на кровать, та бедная, только скрипнула и прогнулась под тяжестью его тела.
Нас накрывает, смешивается руки, ноги, губы, от его горячих поцелуев кожу обжигает как огнем, огонь и внутри меня. Он сжигает меня, и мне от него не спастись…
Сладкие поцелуи зажигают истому, потрясающий аромат его тела, будоражит меня, мы жаждем друг друга так сильно, что нас невозможно сейчас разделить.
А дальше, это как слияние лун, рождение звезды, взрыв во вселенной. Это экстаз обладания, любви, единения…Это любовь!
Нам не нужны слова, они лишние. У нас есть лишь руки, губы, мы переплелись так, что моя нога стала продолжением его, моя рука – его рука. Мы едины!
Мы лежим на кровати мокрые от пота, на смятых простынях. Мое тело легкое как перышко, почти невесомое, где-то внутри медленно гаснет пламя страсти, что разжёг он…
Я вожу рукой по его широкой груди, наши сердца успокаиваются, удары все реже, мы дышим размеренно…
Это был марафон…
В моей голове появляются глупые мысли: Сколько у меня уже не было секса? Точно и не помню, ведь последний раз муж мне отказал, потому что был уставшим, а до этого, потому что болела голова..
Странно, почему то в отсутствии секса в моей бывшей семье виновата была всегда я.
Смотрю на своего волка, вот не зря я его сразу назвала своим, он задумчив, словно погружен в какие-то свои мысли. Красив как черт! Черные волосы всклокочены, широкие брови нахмурены, сведены к переносице, глаза чуть прикрыты, длинные ресницы отбрасывают тень на лицо, губы сжаты. Он о чем-то думает, мой волк.
Осторожно касаюсь его груди теплой ладошкой.
И словно по мановению волшебной палочки, у моего волка разглаживается морщинка на лбу, уголки губ тихонько движутся вверх, ресницы вздрогнув, взлетают, и вот он уже на меня уже смотрит хитрым взглядом.
– Ты хочешь еще, моя ненасытная?
– А ты как думаешь? – я корчу гримасу, а сама смотрю из-под опущенных ресниц.
Мой волк поворачивается на бок, притягивает меня к себе и нежно целует…
И еще раз, и еще раз…
И вот нас снова накрывает дикое необузданное желание.
И мы занимаемся соитием, как два озабоченных кролика!
Только к утру, мы, наконец, затихли!
Мой волк лежит рядом, крепко обняв меня, словно боится потерять, словно сейчас придут и отберут у него меня…
На его лице все та же задумчивость, он словно в уме пытается решить трудную задачку и никак не может найти ответа.
– Тебя что-то беспокоит? – таюсь я докопаться, правду говорят, женщины любят поговорить после секса, особенно после такого.
– Да, – что ж немногословен мой волк, как и все мужчины.
– Что? – ну, Ленка мертвого достанет.
– Лен, у меня для тебя две новости, одна – хорошая, а одна – плохая.
– Так,– интересно девки пляшут, он, что задумал, бросить меня после секса…
– Начну с хорошей новости, ты – моя истинная.
– И что это такое?
– Единственная, вторая половинка, мы любим только один раз, и своих половинок ищем всю жизнь.
– Интересно как у вас,– у меня в голове просто сразу прояснилось, уф…
– Найти свою истинную для оборотня очень важно,– он посмотрел на меня, прям в душу заглянул, и затронул самые глубокие струны ее.
– И…
– Я нашел тебя, и уже не могу с тобой расстаться!
– Так это здорово! – я радуюсь как дитя, которому подарили любимую игрушку.
– Ты – человек. Это плохая новость, я должен встать во главе кланов, но тебя могут не принять, у нас не приняты смешанные браки, Лена.
– И что теперь будет?
– Если я выберу власть, то меня заставят бросить тебя, и я умру от тоски. Если я выберу тебя, то меня лишат власти, отец кланы не удержит, и может начаться междоусобная война, это плохо.
– И что выберешь ты?
– Лена, дай мне поговорить с отцом и утрясти все дела, я не буду объявлять пока, что ты моя истинная.
– Да и мне не к спеху.
– Надо поговорить с отцом и главами кланов, может все и обойдется…
Он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.
Мы думали, что о нашем грехопадении никто не узнал…
Как бы ни так! У оборотней тоже есть сплетники!
Глава 23
Когда я проснулась, Богдана рядом уже не было. Только смятые простыни и углубление на подушке напоминали мне, что я была не одна.
Я сладко потянула, чувствовалась легкая усталость, как после марафона. Еще бы, мы вчера выполнили месячную норму по сексу….
Это воспоминание вызвало приятные мурашки по телу, и где-то внутри отдалось слабой болью, да, с таким секс гигантом надо бы по осторожнее…
И тут я вспомнила о Дашке. Как я могла забыть? Боже!
Вскакиваю как сумасшедшая, бегу в душ, затем быстро выбираю себе брюки и рубашку, причесываю свои космы и бегом вниз. Там меня должна ждать Дашутка. Как назло, лифтов не дождаться! Пришлось бежать в дальний конец коридора.
Я уже подбегала к лифтам, когда от туда вышла группа мужчин – альфы, главы кланов. Их было трое, все как на подбор в дорогих костюмах, белых рубашках и темных галстуках, хоть сейчас на подиум. Волосы чуть с сединой уложены волосок к волоску. Строгий взгляд, губы поджаты. Высокие, мощные торсы, длинные ноги, аура….Ммммммм… Одним словом – альфы.
Я даже оробела, и не успела проскочить к лифту, створки его захлопнулись, опоздала. Думала оборотни пройдут мимо меня, но странно, троица остановилась и уставилась на меня.
Старший из них вдруг заговорил со мной.
– Ты должна преклонить колени перед альфа-самцами человек! – изрек он.
Я с дуба рухнула, тут на колени падать…Смотрю на него, у меня глаза по пятаку стали, вот так со мной еще никто не разговаривал.
– На колени, человек! – старший из оборотней пальцем вниз показывает.
Чего это он, пальцем тыкать некрасиво.
– И вам здравствуйте, господа хорошие!– отвечаю я. – Тут пыльно, поэтому уж извините, на колени падать не буду.
Старший из оборотней аж поперхнулся. Стоит, пучит на меня глаза, пальцем в меня тычет, морда красная, апоплексический удар сейчас мужика хватит.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – он аж заикаться стал. – Ты всего лишь человек!
– Так понятно, я – человек, вы – оборотни, мы относимся к разным эволюционным веткам.
Пытаюсь сохранить спокойствие, вот не была бы в гостях, выцарапала бы этому надменному оборотню глаза. Но я тут не хозяйка, поэтому стараюсь вести себя вежливо.
Наш диалог прерывает оборотень охранник, что вышел к гостям.
– Господа, Всеволод вас ждет в своих покоях.
Оборотни, бросив на меня гневные взгляды, поворачиваются в сторону встречающего, и уходят в сторону гостиной.
А я, наконец-то, вызываю лифт, который приходится ждать, гостей много, и приходится подолгу ждать, когда он до тебя доберется.
И вот передо мной открываются дверки, я делаю шаг и оказываюсь в одном замкнутом пространстве с тремя оборотницами. Сейчас утро, и они не выглядят так помпезно, как это было вчера на гала ужине, но все равно на них тонна макияжа, меховые накидки и дорогие платья.
Как только я вошла, их глаза сузились, они точно почувствовали добычу, а я ощутила себя в западне. Двери лифта лязгнув, закрылись, я один на один с этими грымзами.
– Ну, что Красная Шапочка, попалась? – шипит одна, она выглядит старше своих товарок, видно, что немолода, лицо серое, морщинки проглядывают, серые блеклые волосы зачесаны назад в подобие хвоста, кости так и торчат из корсета платья.
– Странно вы мыслите героями сказок, меня Леной зовут так то, – спокойно говорю я.
– Мне не интересно как тебя зовут,– говорит вторая и нажимает кнопку остановки лифта, упс, кажется, мне сейчас не поздоровиться…
– Я бы на вашем месте вела бы себя культурно, все-таки вы в гостях,– говорю я миролюбиво, мне вот сейчас только скандала не хватает.
Но твари уже надвигаются на меня, сейчас что-то произойдет.
И в этот момент вдруг включается двигатель лифта, кабина прибывает на нужный мне этаж, двери открываются, и в кабину заглядывают два оборотня-охранника, которые когда-то меня вот также пытались попугать.
– Лена, с вами все в порядке, – спрашивают они, осматривая оборотниц.
– Конечно, все хорошо, мы тут по душам поговорили,– и я разворачиваюсь и делаю шаг на выход, вижу краем глаза, кислое выражение их лиц, им жалко, что жертва от них ушла от них целой и невредимой.
Ничего, голубушки, мы еще с вами встретимся и тогда посмотрим кто кого!
И я бегу к Дашутке. Она уже давно встала и выносит мозг своему няньке Гору, пожилой оборотень, которого приставил Всеволод следить за Дашей, был хром, когда-то был тяжело ранен, да так и полностью не восстановился, ему было немало лет. Говорят, что его первая семья погибла в войну с людьми, а вторая жена рано ушла, так и не принесла ему щенков, вот и доживал жизнь он один. Всеволод своих волков из клана не бросал, и пристроил к себе на службу.
Когда я вошла в комнату, Гор устало упрашивал Дашку одеться, но та бегала по комнате в пижаме, скакала на кровати, и никак не хотела слушаться. И только увидев меня, радостно взвизгнула, бросилась на шею.
Пока одевала Дашку, кормила, и заплетала ей косы, та радостно рассказывала, что про то, как вчера ее донесли до спальни, залечили ей рану, и накормили вкусным.
Я слушала болтовню Дашки, и мне было стыдно, я та сама забыла о ребенке, бросилась, понимаешь ли, в объятья Богдана, а что там произошло дальше с покусанным ребёнком, у меня совсем из головы вылетело. Вот что из меня за мать будет? – терзала я себя.