Кортик прятать перестали. Исчез орел таинственности и недоступности, окружавший его, а с ними и желание брать оружие тайком – гораздо интереснее рассматривать его с папой.
Повзрослев, я осознала, как мудро поступил мой отец.
Папы давно нет, но его кортик я храню. Он напоминает мне о том, что дети всегда стремятся тайны разгадать, а запреты – нарушить.
ПОЦЕЛУЙ
– Не завести ли мне собаку, ― задумчиво проговорила я, когда мы с внучкой готовили омлет на завтрак.
– Да! Да! ― запрыгала пятилетняя Лиза, хлопая в ладоши. ― Я буду к тебе приходить и играть с ней. Здорово!
– Думаешь? ― я вздохнула. ― Нет, пожалуй, не стану.
– Почему? ― девочка перестала прыгать. ― Щеночек будет таким миленьким, маленьким, пушистым. Я его буду обнимать, гладить.
Лизонька умильно сморщилась и прижала к груди руки, обнимая воображаемого щенка.
– Нет, Лизок, собака ― не игрушка. Щенок не будет целый день на подоконнике сидеть или на диване спать, он живой, любопытный. Ему играть надо, с миром знакомиться. И воспитывать его надо обязательно, как маленького ребёнка, хорошие манеры прививать
Лиза присела на табурет и внимательно слушала, ей всё это было внове. Я села рядом и продолжила:
– А ещё собака, как человек, умеет любить. И ревновать. Вот придёте ко мне в гости вы с Серёжей, начнём мы с вами играть, а собаке это не понравится, возьмёт и покусает вас обоих.
– Почему?― удивилась Лиза.
– Потому что вы пришли в её дом, на её территорию, вторглись в её стаю, где только я и она. Собака же не знает, что вы тоже моя «стая», ― я улыбнулась, ― и не шепнёшь ей, как в мультике: «Мы с тобой одной крови»,― чтобы мгновенно вас подружить. Доверие надо заработать, а это долго. Я не смогу щенку за один раз объяснить, что кусаться нельзя. Пока маленький, он ещё слов не понимает. Придётся его наказать. Получится, что собака меня любит и защищает, а я её за это наказываю. Всем будет больно: вам ― от укусов, собаке ― от наказания, мне ―от того, что больно всем вам. Не хочу, чтобы вам было больно.