Глава 10
Наступили майские праздники, Алла собралась с коллегами в трехдневный отдых на турбазу. Дочь не захотела с ней ехать, у них с бабушкой было важное дело – подготовить и на следующий день отвезти рассаду на дачу. Пришлось отвести Алю к родителям и отправиться к месту, где их ждал небольшой автобус.
Кто-то был с детками, кто-то семьями, все радовались почти по-летнему жаркой погоде и предвкушали отдых. Автобус выехал и направился к загородному шоссе. Дорога была ровная. Водитель прибавил скорость, Алла открыла окно, и легкий ветерок коснулся лица и стал развивать волосы, она зажмурилась и улыбка появилась на ее лице.
Рядом сидели подруга с ребенком и рассматривали книжку с картинками. Вдруг, автобус резко вильнул, и краем глаза она заметила несущуюся на них фуру, и успела прикрыть ребенка и подругу. Раздался резкий грохот, затем последовал сумасшедшей силы удар. Автобус сошел с дороги и перевернулся…
Кареты скорой помощи увозили пострадавших, повсюду раздавались крики и стоны. Слава богу, все дети, хоть и получили травмы, но были живы. Погибших оказалось трое.
Вечером в дверь семьи Царевых позвонили, на пороге стояли два милиционера.
Дальше все было как в тумане. Приехала «скорая помощь», Сергею Николаевичу сделали уколы и предложили госпитализацию, он отказался. Никто из них не хотел верить в происходящее. Все последующие дни они плохо помнили. Родственники, знакомые, друзья семьи, сами похороны – все было покрыто черной пеленой.
Альку забрала подруга Антонины Васильевны, ребенку незачем видеть такое. Сергей опоздал на один день, когда все произошло он как раз был в рейсе, и ему сообщили только по прилете в Лосиное. Вся семья находилась в глубоком трауре. Так прошло девять дней.
Нужно было решать вопрос с Алей. По документам, Сергей являлся отцом девочки, по сути должен был взять все обязанности по воспитанию. Но тот с ужасом представлял, как привезет дочь в Лосиное, которая как две капли воды похожа на Айну. Когда он смотрел на девочку, то видел сначала живую Айну, потом мертвую, найденную в яранге, и потом то, что от нее осталось при перезахоронении, картинки сменяли одна другую и он ничего не мог с этим поделать. Слишком тяжела была его ноша.
– Да и если перееду на материк, разве что-то изменится? При таких обстоятельствах, какой из меня отец? – размышлял он.
Антонина Васильевна – добрая, милая, эта простая женщина с большим благородным сердцем в очередной раз пришла на помощь.
– Не забирай Алечку у нас, пожалуйста! Молю тебя, не забирай! Это все, что у нас осталось. С нами ей будет хорошо, я позабочусь о ней! Ну, что она будет делать в такой холодине, ты иногда по неделям не бываешь дома, а она, что в интернат? Сережа, прошу тебя! – захлебываясь в слезах, полушепотом, упрашивала она.
– Дорогая вы моя, да не собираюсь забирать, пусть живет здесь, а я буду помогать и приезжать в отпуск, возить вас на море, – он приобнял и постарался успокоить ее.
– Вот и славно, Сережа, вот и славно, – Антонина Васильевна потихоньку успокаивалась и приходила в себя.
Вопрос был решен самым лучшим образом и в полной мере устраивал обе стороны. Сергей очень тяжело переживал горечь от утраты жены, и все дни проводил возле ее могилки, вспоминал моменты их жизни, разговаривал с ней. Каялся, что все так вышло, и его не было рядом, и он не смог защитить ее в тот момент.
Сергей Николаевич почти не разговаривал с ним, лишь иногда бросал укорительные взгляды.
– Где ты был, почему оставил семью, я ведь доверил тебе самое дорогое, что у меня было! – перед отъездом мужчины сказал тот, а затем беззвучно заплакал и закрылся в комнате, откуда продолжалось доноситься его рыдание.
Оказавшись в одиночестве, сел на кровать и смотрел на портрет дочери, и просил прощения за то, что не сберег свою ненаглядную доченьку. Как корил себя, что не настоял на браке с Костей, как поддался на уговоры супруги. Но в глубине души прекрасно понимал, что она ни при чем, и виной всему случай из детства, о котором он никому не рассказывал, и запретил родителям и сестре даже упоминать страшный случай при его семье.
Да и что бы он тогда смог сделать, маленький пацан?
Лето в том году в деревне выдалось жаркое, у местной речки всегда было много народа и он, шестилетний мальчишка, с младшей сестренкой часто бегали посмотреть на купание и ныряние детворы постарше. Речка была быстрая, поэтому им строго-настрого было запрещено близко подходить к воде. Обычно за ними приглядывала старшая сестра, но в тот день она отлучилась к подруге. И они решили быстро сбегать к реке и только посмотреть, а потом обратно, никто и не заметит даже. Вдоль небольшого обрыва росли заросли ивняка, и мальчишки вставали на корни, находившиеся под водой и, держась за ветки, раскачивались.
– Вот здорово! – думал маленький Сережа.
Они спрятались за кусты и наблюдали. Ребята накачались и гурьбой убежали к пирсу и стали нырять там. Сережа спустился и, держась за ветки, ногой начал нащупывать корни, двигаясь все дальше. Наконец, ему это удалось и он принялся раскачиваться. Маленькая Мариша тоже спустилась за ним, он крикнул ей, чтоб не заходила, но она упорно лезла и старалась повторять за братом. Последнее, что он помнит, ее звонкий голосок:
– Мотри, мотри, у меня получилось!
Ее мокрые руки соскользнули с ветки, она упала в воду, течение стремительно понесло ее. Сережа начал кричать. На крик подбежали два солдата проходившие мимо, один из них бросился в воду, другой начал снимать Сергея. Маришу вытащили, но слишком поздно.
Нет, родители его не ругали, старались при нем не вспоминать об этом. Они даже переехали в районный центр подальше от этого злополучного места. Лишь однажды старшая сестра, когда ему было лет десять, в порыве злости бросила ему: – Лучше бы ты утонул, гаденыш!
Ее, конечно, наказали, но ему от этого легче не стало. С тех пор он редко общался с сестрой, а во взрослом возрасте и вовсе стал избегать всякого общения с ней.
Всякий раз при виде людей в форме, он робел, как и тогда при первой встрече с парнем Аллы. Тяжело вздохнув, Сергей Николаевич прилег и незаметно уснул.
На следующий день Антонина Васильевна с Сергеем забрали Алю от знакомых. Пора приходить в чувства. Им теперь нужно воспитывать внучку.
– В этом году Алечка пойдет в первый класс, и нужно подать документы, и собрать ее в школу, – делилась она с зятем.
Хлопоты, связанные с подготовкой к учебному году, немного притупили боль убитой горем матери. Первого сентября Аля, с огромными белоснежными бантами и букетом из гладиолусов с бабушкиной дачи, в сопровождении отца, Антонины и Сергея Николаевича, отправилась в свой первый класс.
А спустя некоторое время Сергей улетел на север.
Антонина Васильевна старалась не показывать своей боли при внучке, когда та спрашивает о маме.
– А где мама? – спрашивала Аля, сама на него и отвечала: – Я знаю, знаю, папа увез ее на небо, я махала ей рукой, поднимая голову!
Училась она прилежно, знания давались легко, с домашним заданием справлялась самостоятельно. Девочка оказалась очень гибкой, и бабушке посоветовали отдать ее на гимнастику. После школы они ездили на занятия, а вечерами занимались вышивкой из бисера. Але очень нравились эти блестящие бусины, она набирала их в ладошку, подносила к свету и любовалась переливами.
Сергей Николаевич очень сдал после смерти Аллы, вышел на пенсию и практически переселился на дачу, стал равнодушен к жене и внучке, замкнулся и ни с кем не общался.
Позже его и нашли мертвым возле бани – не выдержало сердце.
Сергей регулярно звонил, присылал деньги, по возможности приезжал к ним в отпуск.
Время пролетело незаметно.
Ближе к выпускному Аля решила поступать в педагогический институт на учителя начальных классов.
Неожиданно пропал Сергей. Ни звонков, ни переводов. Антонина Васильевна пыталась писать и звонить, но результатов не было.
– Пропал, выбыл, – отвечали ей.
Позвонила Галине Ивановне, но и у нее не было вестей от сына. И они подали заявление в розыск, но безуспешно.
Глава 11
Сергей нравилось жить в Лосином. Первые годы после смерти жены, он тосковал и не находил себе места, старался проводить больше времени на работе. Но благодаря поддержке верных друзей, силой заставлявших его выбираться из дома с ними на отдых или на природу, смог восстановиться и начать жизнь с чистого листа.
Единственное – друзья никак не могли заставить познакомиться с женщинами, кого только не пробовали сватать, Сергей был непреклонен.
– Я сам, придет время – встречу, – говорил он.
В месте захоронения был всего один раз, все было тихо. В один из перелетов познакомился с молодой девушкой, новенькой, работавшей кассиром в аэропорте, возникла взаимная симпатия, начались нечастые встречи.
Зимой погода была особенно переменчива, и частые задержки рейса были на руку влюбленным. Настя – так звали девушку, – если был выходной, старалась приготовить для него что-то вкусненькое и всячески старалась ему понравиться.
Через год их встреч, она поинтересовалась, есть ли у них совместное будущее, на что Сергей ответил, что не готов к серьезным отношениям, и тем более к появлению детей.
На самом деле он очень хотел быть с Настей, но страх произошедшего, казалось, столько лет назад, не отпускал его. А вдруг приедет Аля, все раскроется, и что тогда?
Его могут привлечь к ответственности за похищение ребенка, да Аллы уже нет, тем более Дима так больше и не появлялся. Он слышал, что тот уехал на родину и женился. Пусть живет спокойно. Сергей понимал: сам заварил эту кашу, ему и расхлебывать. Настя уволилась и уехала к себе, в Приморский край. Больше они не виделись.
Перед зимним сезоном он решил поменять свой старенький «Буран» и приобрести по тем временам крутой японский снегоход Ямаха. И в очередной отпуск отправился во Владивосток за вожделенной покупкой. Остановился в гостинице, переночевал и отправился на рынок выбирать подходящую модель. Рынок был огромен, два дня он обходил ряды и, наконец, определился.
Бойкие дельцы никак не хотели сбрасывать цену, но, в конце концов, Сергею удалось сбавить стоимость, и они договорились. Сделку решили оформить завтра, договорились о времени. Сергей взял документы и деньги, пошел в назначенное место. Подъехала машина, его пригласили сесть и проехать к месту оформления. Ничего не подозревающий, он сел в салон и машина тронулась.
Он особо и не смотрел по сторонам, думал о покупке, как удивятся друзья, увидев железного красавца. Машина притормозила у каких-то гаражей, его попросили выйти.
Удары следовали один за другим, и Сергей потерял сознание. Сколько прошло времени – неизвестно, он пришел в себя, попытался вспомнить кто он, где и что произошло, но не смог.
Подняться не получалось, и он пополз на проезжую часть. Глаза застила кровь, руки с трудом волокли тело, ног он не чувствовал вовсе. Впереди залаяла собака, и приближался, вскоре собака залаяла возле него, явно кого-то призывая. Послышались шаркающие шаги.
– Мать честная! Да кто ж тебя так! – Сергей услышал голос пожилого мужчины. – Сейчас, сейчас потерпи, Валя! Валя! Вызывай скорую, тут человек! – крикнул он и стал удаляться. – Джек, будь здесь! – отдал команду псу и тот, поскуливая, покорно сел возле тела Сергея.
Послышалась сирена «скорой помощи». Полгода Сергей провел в больнице. Множественные переломы долго срастались, из-за перебитого носа было трудно дышать, он перенес несколько операций для восстановления дыхания. Память не возвращалась.
К нему заходил милиционер, говорил, что неподалеку от места, где ему нанесли удары, нашли обгоревшую сумку, документы, в том числе и фрагменты паспорта, из которых только удалось прочесть его фамилию – Иванов, и часть отчества – предположительно Алексеевич. На этом все.
Пожилая чета часто навещала его, приносила домашнюю еду, ухаживала как за родным сыном. После физического восстановления и вовсе забрала его к себе.
– В семейной обстановке может и память вернется, – рассудили они. Пара проживала в частном доме на окраине города. Имени так и не помнил, и они стали величать его Пашей – в честь любимого героя тети Вали, Павла Корчагина. Людьми они были сердобольными, порядочными.
Дядя Миша раньше работал в порту, тетя Валя поваром там же. Стряпня у нее была отменная, и «Пашка» быстро стал поправляться и набирать вес. Он с удовольствием помогал им с хозяйством и в небольшом огородике. По ночам бывало вскрикивал и бредил, обливаясь холодным потом. Но разобрать слова так и не удавалось.
Прошло целых два года, а память так не возвращалась. Никто его не искал. Еще через год пожилая пара решила съездить к родственникам в ближайший поселок, Павла решено было взять с собой – пусть развеется. Поселок находился на берегу реки Ялки в пятидесяти километрах. Они купили билеты и сели в автобус.
Все население поселка трудилось в рыболовецкой артели «Восток» по добыче и переработке рыбы. «Паша» весь день находился на берегу и помогал рыбакам. Тут-то и приметил его главный бригадир и предложил ему работу.
– Что у стариков на шее-то сидеть? А жить можешь у меня, все равно комната пустует, – добавил тот. Так началась его новая жизнь. Мужиком он оказался смышленым, работы не боялся, все схватывал на лету, и через год, стал бывалым рыбаком.
Раз в месяц обследовался в больнице и заходил в участок – узнать, не ищет ли кто его. Он уже привык и к имени, и к рыбацкому ремеслу, казалось, что он жил так всегда. Как-то к бригадиру приехала тетка из дальнего, пожилая угрюмая женщина, навезла гостинцев и сборы разных трав.
Травница она, людям помогает от хворей всяких, да деток заговаривает от напастей, кто верит, кто не верит. Уж очень заинтересовал ее случай Паши. Так и вилась вокруг него, травами поила, пыталась помочь.
– Да, тяжелый случай, но я знаю кто сможет помочь, – Паша сначала испугался, но потом подумал: а мало ли? – Есть одна знахарка, сильная очень, нужно к ней ехать, я ее знаю, не откажет и без очереди примет. Собирайся, завтра с утра автобусом и поедем. Километров сто с лишним, с двумя пересадками, в заливе одна живет, отшельницей.
Рано утром они сели в автобус и отправились в путь. К трем часам вышли на конечной остановке в какой-то богом забытой деревеньке.
– Еще час пешком и будем на месте.
Они двинулись в сторону леса. Вполне себе добротный дом расположился на поляне, на востоке виднелся залив, пели птицы.
Из дома раздался женский голос.
– Кто там?
– Я это, Маруся из Марковки, – ответила спутница Павла.
– Заходите, заходите, – пригласила она в дом. Женщина средних лет, азиатской национальности, предложила присесть отдохнуть и попить чаю с дороги. – Торопиться некуда, все равно сегодня не успеете уехать, у меня заночуете. Женщины принялись разговаривать, Паша стал осматривать помещение. Все в доме было выполнено из дерева.
Приятно пахло древесиной вперемешку с травами, на полках были кучи баночек, скляночек и прочих емкостей, вдоль стен располагались широкие лавки, он еще подумал, что на одной из них и будет спать.
Далее находилась подобие кухни, глухие шкафчики, разделочный стол, газовая плитка для готовки, и разная кухонная утварь. Кругом по всему периметру были развешены веники из веток разных пород деревьев и пучки из разнообразных соцветий трав и цветов. В центре стоял круглый стол, за которым они и сидели, далее был проход в другое помещение, комнату самой хозяйки – как догадался Паша.
– Ну что, будем тебя смотреть, – обратилась к нему знахарка.
Тетка вышла из домика, и они остались вдвоем.
– Ложись и закрой глаза, – Паша подошел к лавке, присел, а затем лег и зажмурил глаза. – Да расслабься, я ж не врач, – и засмеялась.
Все пространство вокруг него наполнилось непонятным благовонием, он услышал причитания на незнакомом языке; пытался вслушиваться, но вскоре захотелось спать, голос стал стихать и он провалился в сладкую дрему.
– Вставай, вставай! – его тормошила хозяйка. Он соскочил и непонимающим взглядом обвел комнату и уставился на нее. – Садись за стол, – и налила ему чай из каких-то трав.
Она закрыла глаза и медленно начала говорить.
– Имя твое другое, вижу много белого снега, слышу гул самолета, не помнишь ничего, туман в голове твоей. Семьи не вижу, но есть ребенок, пол не вижу, возраст тоже не вижу, страшная тайна есть у тебя, она и блокирует возвращение памяти, одно могу сказать: ты правильно поступил, не вини себя, все было предначертано. Все в будущем сложится хорошо. Скоро имя свое настоящее услышишь, и память начнет возвращаться, и запомни, не вини себя, – она замолчала, но затем сказала: – Иди, пройдись на свежем воздухе, скоро ужинать будем.
Ночь казалась бесконечно долгой, он прокручивал слова, сказанные знахаркой. Рано утром они уехали обратно. Шло время, ничего не происходило. В выходные он решил навестить своих спасителей.
Тетя Валя завела стряпню, они с дедом копались в сарайчике, чинили старый мотоцикл. На следующий день он съездил на рынок, накупил старикам продуктов, деду нужные запчасти для ремонта, взял билет на вечерний автобус.
Тетя Валя вызвалась проводить, и они поехали на автовокзал. В ожидании посадки стояли, разговаривали.
Вдруг громкий и резкий женский крик прервал разговор.
– Сережа! Сережа! Сынок! Где ты?! Сереженька!
– Мама, мама, – Паша зашевелил губами, на глазах появились слезы. Он присел на лавочку.
– Что случилось, Пашенька? – встревожилась тетя Валя. В голове мелькали картинки: вот он бежит к дому, у калитки его ждет мама, такая счастливая, обнимает его, а вот он с дедом чинит крышу, подает ему гвозди и чувствует себя таким взрослым.
– Я вспомнил, меня зовут Сергей Алексеевич Мурашко.
– Ой, господи, чудо-то какое, пойдем скорее в милицию, – шокированная тетя Валя подхватила его под руку, и они заспешили в ближайшее отделение.
Воспоминания помаленьку возвращались. Ну конечно, его искали! Милиция организовала проверку, в ходе которой удалось подтвердить его личность. Нужно восстанавливать документы.
Галина Ивановна собрала нужные справки и срочно вылетела во Владивосток. Сколько слез было выплакано бедной женщиной – и вот она обнимает любимого единственного сына.
Шесть лет, шесть долгих лет, она ждала, надеялась и верила, что Сережа жив. Она позвонила Алечке, всем друзьям и знакомым, которые переживали и поддерживали ее все это нелегкое время. Начался длительный этап восстановления документов.
Спасители Сергея с удовольствием приютили и его маму, как же она была им благодарна за сына. За месяц, что провела у них, они стали родными. Сергею выдали временную справку, теперь нужно прибыть по месту прописки для восстановления паспорта.
Он проводил маму домой, клятвенно пообещав, что больше никуда не пропадет, решит вопросы с документами и приедет к ней. Сам вылетел в Магадан и уже оттуда в Лосиное. В поселке произошли разительные перемены, впрочем, как и в самой стране.
Сергей почему-то думал, что его Чукотка – отдельное государство, и здесь все будет по-прежнему даже через сто лет. Прибыв в аэропорт Лосиное, его ожидало много новостей и, как оказалось, не все они были радостными.
Из его летного состава никого не осталось, всех расформировали.
– Это про Зойкиного Антона поселок теперь: в поселок теперь летают одни транзиты. Здесь остался только вертолет, и Сашка бородатый в нем! – в рифму засмеялся диспетчер.
Он поспешил к Александру. Мужчины крепко обнялись.
– Ну, рассказывай, что с тобой приключилось, а ведь мы тебя искали, – приглашая гостя на кухню, произнес он.
– Я знаю, – коротко ответил Сергей.
– Сейчас что-нибудь сварганю, посидим, – и он стал открывать холодильник, доставать продукты и кухонную утварь из шкафчика.
– Где Вера с Семеном? – спросил Сергей.
– А, развелись, увезла сына к родителям, как начались тут всякие пертурбации, так и собралась. А я вот не смог. Наши тоже все разъехались кто куда, сначала писали, звонили, а теперь и не слышно, у каждого своя жизнь. Из местных – Танька, да и та в поселок перебралась, Колька ее умер, так и живет на окраине одна, да дети помогают, два старших в бригаде, младший учится в Магадане на электрика. А-а, Зойка тоже упорхнула в Анадырь, замуж вышла, там сейчас в больнице работает. Пацан у нее большой такой уже – окончил летное и в санавиации теперь, на вертолете. Так что весь народ разъехался, опустел поселок. Да и прииск наш готовится к консервации. Я как раз перевожу людей и оборудование в новое место, километров триста отсюда. Ну, Серега, давай рассказывай, – Сашка сгорал от нетерпения.
Сергей внимательно выслушал все новости и начал свой рассказ. К ночи ребята наговорились, и Сашка предложил остаться пожить у него, мужчины улеглись спать. Через два дня он вылетел в Анадырь решать вопросы с пенсией по выслуге лет и другие вопросы.
Еще нужно как можно быстрее сделать погранпропуск для дочки. Прибыв, он отыскал Зою и остановился у нее.