После посвящения, на котором ему с восторгом рукоплескал весь клан, Дина провели по всем подземельям крепости. То, чему он там стал свидетелем, оставило на охотнике неизгладимый отпечаток.
По сравнению с этим местом человеческая тюрьма покажется райским уголком. В старинных грязных подземельях, в основе стен которых располагались серебряные решетки, были заключены едва живые узники. Они даже не могли стонать, от чего становилось еще более жутко. Вампиров пытали, истощали, ставили над ними самые разные эксперименты, это было самое ужасное и жестокое зрелище из средневековья. Одна капля крови в день поддерживала в них силы и не давала заснуть навеки. Стеречь и хранить тайну всего этого безумия, как раз и входило в обязанности «младших» Старейшин, одним из которых теперь стал и он.
Все это Дин рассказал нам по дороге на личное задание. На него жалко было смотреть: за короткое время, что мы не виделись, молодой человек осунулся и похудел, под глазами залегли темные круги. Он не мог спокойно спать ночами.
По заданию охотник должен был направиться в Советский Союз. До клана дошли слухи о спрятанной там несколько десятков лет назад девочке-вампирше. Дин должен был нащупать едва различимый след, разыскать ее и привезти в крепость, что по прошествии такого большого времени, было, как искать иголку в стоге сена. Но на то он и был лучшим.
Единственное, что молодой человек знал точно, это то, что он сделает все, чтобы найти девочку. А дальше… Дальше время покажет.
После этого, он ушел в ночь, закутавшись в плащ и согнувшись под дождем и порывами ветра. Мы с Лео долго смотрели Дину в след, понимая, что, может быть, уже никогда не встретим его в этом мире.
С того вечера прошло семь лет. За это время мы успели переехать и устроиться в Бостоне. Но, после того как мы приютили Адель, нам пришлось вернуться на старое место, чтобы уладить связанные с этим формальности. Заодно мы украдкой проверили свой Лондонский дом и забрали накопившуюся почту. Среди прочих писем там оказался скромный конверт без обратного адреса, в нем был только свернутый вчетверо листок с Российским адресом и подпись: «Дин».
В ту же секунду Лео кинулся к телефону заказывать рейс, и, препоручив заботу об Адель друзьям, мы в страшной спешке отправились в путь: письмо было полугодовой давности и неизвестно было, застанем ли мы друга в указанном месте или он давно уже исчез, растворился среди безликой человеческой массы. Для людей шесть месяцев – немалый срок.
Нас забросило в самый, что ни на есть, маленький городок почти на берегу Белого моря.
И вот мы стоим у обитой черной кожей с белыми кнопками-цветами двери, неловко переминаясь с ноги на ногу и прислушиваясь к малейшим шорохам за ней. И это мы! Два вековых вампира!
Не знаю, сколько бы мы простояли в нерешительности, но вдруг дверь открывается и из-за нее выглядывает маленькая темнокудрая головка. Ее глаза были самого необычного цвета, что я встречал: большие, глубокие светло-светло зеленые, чуть темнее по краям. Не говоря уже о восхитительном аромате. Если бы я был голоден, то сдержать жажду было бы почти невозможно. Девочка уверенно смерила нас обоих инквизиторским взглядом, после чего приветливо улыбнулась и звонко прокричала:
– Ма-ам, пап, к нам гости! – И распахнула перед нами дверь. Для нас обоих подобный прием стал полной неожиданностью: обычно при виде нас дети пугались и принимались плакать навзрыд.
Тут же с кухни с маленькой синей лейкой в руках выбежала красивая молодая женщина, темноволосая, с тонкими правильными чертами лица, прямыми ниспадающими на плечи черными цвета воронова крыла волосами и стройной точеной фигурой, судя по цвету глаз, мама девочки, а откуда-то слева раздался приглушенный, но такой знакомый голос Дина:
– Это мои гости: Рейнард и Лео! Проводите их на кухню! Я почти закончил! – Тут же раздался грохот, как будто что-то металлическое упало на кафельный пол, – Черт бы побрал, эту технику! – Разобрал я, хотя, думаю, девочка с мамой этого не услышали.
– О, проходите, пожалуйста, мы вас ждали. – Приветливо улыбнулась женщина. Она закрыла за нами дверь и проводила на маленькую кухню. – Присаживайтесь. Простите, что так тесно.
– Все в порядке. – Сказал Лео, садясь на стул.
Едва мы успели присесть, как девчушка, до того сверкающими от любопытства глазами следившая за нами из-за угла, выпорхнула, бабочкой взлетела Леонардо на колени и, прижав ладошку к его щеке, уверенно заявила:
– Ты мой принц.
Этот момент и запечатлел на пленку Дин. Честно говоря, я сотни лет так не смеялся, как тогда, глядя на беспомощного сына, побежденного трехлетней малюткой. В тот вечер мы долго просидели за столом маленькой уютной кухни, вспоминали былые приключения. Ты весь вечер просидела с Лео и заснула у него на руках, даже мама не смогла тебя от него оторвать, да и сыну, вроде как, это нравилось.
– Рейнард. – С укором покачал головой Лео.
– Ладно, ладно. – Поспешил успокоить его отец. – Дин рассказал, как целых три года шел по следу девочки-вампирши, те, кто привез ее в эту страну, знали, что делали. Каким-то чудом Дину удалось выяснить, что девочка давно выросла, вышла замуж, состарилась и умерла, оставив после себя уже девятнадцатилетнюю дочь Веронику. Он был поражен – Чистокровная всеми силами старалась избежать изменения, она научилась полному контролю над эмоциями и смогла прожить достойную жизнь, как обычный человек, и даже родить ребенка. Такое казалось почти невероятным. Чтобы убедиться в правдивости сведений Дин приехал в этот самый городок, чтобы встретиться с ее дочерью, в письме представившись сыном давней подруги ее матери.
Они встретились на главной площади городка рядом с неизменными елями и статуей Ленина под огнями фейерверков в честь дня города. И эта встреча навсегда переплела их судьбы.
Намного позже, уже после свадьбы, Вероника рассказала Дину о своем даре предвидения и о том, что, идя на встречу с ним, уже знала, и то, что он – охотник, идущий по ее следу, и то, если она убежит от него, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Хочу вас кое о чем попросить. – Произнес бывший охотник в завершение рассказа. – Это наша дочь Диана. – Он ласково погладил кудряшки ребенка. – Она единственная в своем роде: в малышке течет кровь вампиров и охотников, поэтому глава клана охотников, как и совет вампиров, непременно захотят привлечь ее на свою сторону.
– Вы уверены? Какой толк им от ребенка? – Недоумевая, спросил я.
– Я видела это. – Грустно произнесла молодая женщина. – Она вырастет очень сильной и станет залогом перемен в нашем мире.
– Поэтому я прошу вас двоих дать мне слово позаботиться о ней и рассказать ей все о нас с мамой, когда придет время.
– Вы и сами сможете сделать это когда захотите, зачем вам мы? – Не понимал я.
– Наши человеческие жизни не вечны. Сейчас я еще могу надавить на старейшин, но долго это затишье не продлится. Когда грянет буря, я хочу быть уверен, что Диана не останется одна и сможет осознанно сделать свой выбор.
– Я даю слово защищать твою дочь. – Торжественно произнес Леонардо, чем немало удивил меня. Вампиры живут долго и не разбрасываются подобными обещаниями, а мой сын – тем более.
– Спасибо, я твой вечный должник. – С облегчением в голосе отозвался Дин. Думаю, он и сам не верил, что ему удастся нас уговорить. – Это надо отпраздновать! Я заготовил кое-что специально к вашему приезду.
Мы прогостили у вас неделю, после чего вернулись к родным. С Дином мы все эти годы вели активную переписку, как вдруг письма перестали приходить. Решено было отправиться на поиски вашей семьи сразу после переезда в этот особняк, но получилось так, что ты сама нас нашла. Теперь ты знаешь все.
Глава 20
Я в одиночестве сидела в кресле в комнате Лео, целиком и полностью погрузившись в переживания, обхватив подтянутые к животу колени и сжавшись в маленький комочек, чтобы не прогнуться под чудовищным весом этого мира. Картина Вселенского горя с табличкой «Ушла в себя, вернусь не скоро».
Голова была настолько заполнена мыслями, что казалось еще чуть-чуть и грянет взрыв. Я не могла больше думать, не могла дышать.
Какой же я была глупой! Прожить всю жизнь с родителями и не знать о них почти ничего. Невнимательная, наивная, неблагодарная дочь. Мама столько раз предугадывала события, но я была настолько поглощена собственными мелочными заботами, настолько привыкла к тому, что родители знают все, что не замечала очевидного.
Поздно. Поздно сожалеть. Ничего уже не исправить, и теперешнее мое одиночество лишь наказание за мой собственный эгоизм. Никогда я не услышу забавные рассказы о приключениях отца в роли охотника, не узнаю о жизни мамы.
Леонардо. Теперь многое стало понятно. Отсутствие удивления и страха, когда я узнала о его кровожадной сущности, его покровительственное отношение ко мне – всего лишь дань старому обещанию. Я – только навязанная ему обуза. Уж лучше быть его игрушкой, тогда бы я наверняка знала, что хоть чем-то его интересую. Но тщетно я тешила себя призрачной надеждой, его волнует только выполнение данного отцу слова и уж совершенно точно не моя скромная персона.
Да и кто я такая?! Человек? Вампир? Охотник? Нечто среднее? Где мое место в этом мире? Я не знала, и эта неопределенность доводила до исступления.
Нет, я не злилась, но и от душевного равновесия была далека как никогда.
Одиночество и сожаление железным обручем сковало тело и разум, отрешая меня от непонятной реальности.
Холодное зимнее солнце, сделав ежедневный круг, осветило последним красным лучом небосклон и скрылось за горизонтом, оставив после себя легкую розовую дымку, растворившуюся в темноте наступающей ночи. Тени в комнате увеличивались, становились все глубже, будто растущее черное чудовище, один за другим поглощающее окружающие предметы.
На столике напротив стоял остывший нетронутый ужин, накрытый белой кружевной салфеткой. Тишина казалась почти осязаемой, не было слышно даже неизменного в обычном доме тиканья часов. Где-то за стенами бесшумно перемещались дети ночи.
И тут вдруг я поняла, проснулась. Что я делаю?! Что это за нытье неуверенной в себе малолетки? Когда я стала такой плаксой?! Перестала верить в себя?
Давно – ответило подсознание – еще девять лет назад, когда заставила себя поверить в то, что Леонардо – иллюзия, галлюцинация, навеянная лихорадкой.
Родители создали для меня прекрасный светлый мирок, потому, что считали, что так будет лучше для меня. А по части секретов они куда опытней, чем их недостойная дочь. Куда там просмотру втихаря пиратских дисков с ужастиками и прогулам занятий в школе. Но теперь-то все иначе. Я вольна сама решать свою судьбу! Пора уже взять себя в руки.
Перед мысленным взором мгновенно предстали картины – путешествия, приключения, жизни вампиров и охотников. Я хотела знать о них все! И самое главное я хотела быть с Лео.
Впервые я задумалась: а почему бы и нет? Кто сказал, что я ему не подхожу? Да, он сказал это… Но ему со мной так же хорошо и легко, как и мне с ним. Если б не его постоянный самоконтроль и неизменное чувство ответственности за всех. Он – вампир. И что с того? Я – вообще неопознанное чудо в перьях, сомнительно претендующее на звание человека. К тому же деликатес, как говорят. Что ж, решено: я не сдамся без боя.
И решу все с Эриком. В конце-концов, он – самый родной мне человек на этой планете, мы с ним одной крови. Дядя Виктор – хоть и хороший, добрый и заботливый человек, но он – лишь сводный брат мамы, поэтому родственниками в полном смысле слова мы не являемся. Он опекун, а мне это слово всегда казалось чем-то вроде отчима – должен заботиться, но не обязан любить.
А другие Стивенсы? О них я вспоминала с содроганием, моя природа говорила, что они опасны, и лучше не иметь их как в числе врагов, так и среди друзей.
От возбуждения и решимости у меня закружилась голова.
Раздался едва слышный стук в дверь. Двигаясь легко и беззвучно, Леонардо вошел в комнату и, присев возле кресла на корточки, взял меня за руки.
Это было настолько необычно и неожиданно, что я вздрогнула и очнулась, словно пробудилась от зачарованного сна, потрясенно уставившись на прекрасное лицо вампира.
Нельзя быть настолько совершенным! Шокирующе. Бледная матовая кожа, точеный нос. Между бровей застыла озабоченная морщинка. Мне захотелось протянуть руку и разгладить ее пальцами, но я не двигалась, не имела права. Пока что. Его необычайно глубокие потемневшие от беспокойства глаза с минуту испытующе всматривались в мое лицо, отчего мои щеки медленно покрылись красным румянцем. Я изо всех сил постаралась выкинуть из головы только что обуревавшие меня переживания, чтобы он их не почувствовал. Но изгнать из души яркий свет надежды никак не получалось.
– Ч-что? – Заикаясь, выдавила я.
– Ты в порядке. – С облегчением в голосе произнес Лео, напряжение в его взгляде оттаяло, он, не выпуская моей руки, поднялся на ноги. – Пойдем со мной, хочу кое-что тебе показать.
Не говоря ни слова, я послушно вышла за ним из комнаты и неверными шагами двинулась по скрытому мраком коридору. Честно говоря, ночные прогулки не являлись моим излюбленным развлечением. Я изо всех сил сжала прохладную крепкую ладонь вампира. В окружающей темноте ночи она была единственной путеводной ниточкой, связующей меня с реальностью. Был еще пол под ногами, но, утопая в высоком мягком ворсе покрывающего его ковра, я то и дело спотыкалась и давно бы встретилась носом или лбом со стенкой, если бы не надежная рука Лео.
Не знаю, сколько мы шли по черному туннелю, он показался мне бесконечным и затягивающим, как бездонная кроличья нора.
Вдруг Лео остановился, а я едва не столкнулась с ним. С легким скрипом он отворил какую-то дверь, и мне пришлось зажмуриться, настолько ярким показался свет, исходящий из-за нее.
Когда глаза немного привыкли к свету, я поняла, что мы находимся в пустой застекленной оранжерее. Видно было, что ремонт в ней еще далеко не закончен: выложенный скользкой мраморной плиткой пол был пуст, не считая огромных встроенных шкафов по обе стороны от двери, в беспорядке забитых различными горшками, мешками с удобрениями, лопатками и семенами.
Лео пошарил в шкафу и вытащил оттуда толстый плед. Расстелив его на полу, он приглашающим жестом указал на него и произнес:
– Ложись сюда.
– Что? – Мне показалось, что я ослышалась, настолько неожиданно было подобное предложение. Лечь? Зачем?! От кого угодно я могла ожидать подобного, но только не от него.
– Не бойся. – Усмехнулся Лео, наверное, определив причину моего смущения и посмеиваясь над воображением глупой девочки. – Просто ляг на плед и смотри.
Его насмешка подействовала на меня как холодный душ, сразу стало ясно насколько нелепы мои подозрения.
Поэтому, отбросив сомнения, я сделала, как он просил, и ахнула от изумления. Сквозь толстые стекла, напоминающие линзы огромного телескопа, или крылья стрекозы, покрывавшие выступающий полукругом потолок оранжереи, матовой золотистой пеленой струился лунный свет. На поражающем своей иссиня-черной, влекущей глубиной небе сияли холодные угольки звезд. Изредка причудливая дымка проплывающих облаков скрывала их далекие огни, изменяла, клубилась, завораживала как колдовское зелье. Снизу стекла толстым слоем в полтора метра высотой покрывали морозные узоры, напоминающие своими очертаниями причудливые морские водоросли или роскошные серебристые цветы, прихотливо разбросанные по полотну неведомым художником.
Я не заметила, как Лео улегся на пол рядом со мной, все еще не отпуская свою пленницу – мою ладонь.
– Нравится? – Тихо спросил он.
– Это… – Я не могла подобрать нужное слово. – Божественно.
Я действительно чувствовала, что готова провести так всю жизнь, купаясь в лунном свете, рука об руку с Лео. На душе становилось мирно, уютно и тепло. Он был моим самым дорогим неприступным и от того еще более любимым существом.
– Я всегда смотрю на небо, когда наваливается слишком много всего. – По голосу я поняла, что он улыбается. – Что такое неприятности одного существа по сравнению с бесконечностью Вселенной?
Он был прав. Ночное небо притягивало взгляд своей глубиной и бесконечностью.
Сколько людей в мире сейчас смотрит на него, в надежде найти ответы? Наверное, сотни и тысячи. Кто-то ищет успокоения, другие доверяют ему свое счастье, третьи высматривают падающую звезду, чтобы поведать ей о своей мечте, четвертые – пытаются разгадать загадку его притягательности. Одно небо, один воздух на всех.
– Смотри, Большая медведица. – Лео указал свободной рукой на скопление ярких звездочек. – А вот Малая. – Рука переместилась чуть выше и вправо. – Вот Млечный путь. Вот Возничий, Цефей, Персей…
Я честно старалась разглядеть созвездия, но перед глазами лишь кружил калейдоскоп далеких светящихся точек. Со вздохом я призналась:
– Не вижу. То есть звезды-то вот они, но я правда не понимаю, что это за созвездия.
Он улыбнулся, но промолчал.
– Лео? – Робко позвала я, не зная как задать волновавший меня вопрос, и пристально глядя на его точеный профиль.
– Да? – Отозвался он, по-прежнему глядя в небо.
– Как ты думаешь, кто я? Человек, вампир или охотник? – Затаив дыхание, я ждала приговора.
Помолчав с минуту, он ответил:
– Я думаю, в этом-то вся прелесть: только ты сама можешь решить эту задачку.
– То есть мне надо только выбрать?
– В упрощенном варианте. Ты можешь остаться обычным человеком, выйти замуж, завести детей, мирно состариться с любимым человеком, как это сделали твои родители. Можешь присоединиться к охотникам. Думаю, они будут прыгать от радости. – Язвительно заметил он. – Они обучат тебя своему ремеслу, Эрик будет просто счастлив, а бедные согрешившие вампирята станут визжать от ужаса, едва тебя увидев. И ты можешь стать одной из детей ночи, наше общество никогда не отвернется от потомка Чистокровной.
– Тем более такой аппетитной? – Рассмеялась я.
– А то. – Соблазнительно улыбнулся он.
Все же, мне показалось, что Лео не нравился ни один вариант. У меня же сердце забилось быстрее – значит, я могу быть рядом с Лео, войти в его семью?
– Неужели, так просто? Раз-два и я – вампир?
– Нет, конечно, но это мелочи, ведь самое главное – это сделать свой выбор. И, – строго добавил он, – лучше не думай об этом. Вспомни, что родители хотели тебе нормальной жизни.
– Нормальная жизнь? Я уже не помню что это.
– Оставайся человеком, проживи счастливую жизнь. – Грустно добавил он так тихо, что я едва расслышала.
– А ты? Ты хотел бы быть человеком? – Вдруг догадалась я.
– Для меня это не имеет значения. – Он говорил бесстрастным ровным голосом, как всегда, когда не хотел показать свои эмоции. – Все уже решено. И я не настолько глуп, чтобы биться головой об стену, и сожалеть о том, что не сбылось.
– Но ведь у тебя тоже есть выбор.
– Какой, интересно? – Посылая ночному небу мягкую улыбку, спросил он.
– Как и у всех: как жить. Стать врачом или космонавтом, спасти или убить. Ну, что-то вроде того. – Неловко закончила я, снова устремив взгляд в высь.
– Как у тебя получается, во всем находить положительную сторону? – Мечтательно спросил он.
– Не знаю. – Сказала я вслух, в то время, как внутренний, не лучший, но всегда правдивый голос ответил мне самой: «Потому, что ОН рядом».
– А слова Рейнарда о том, что я изменю мир? Тебе не кажется, что это слишком? Разве может кто-то вроде меня что-то менять?
– А ты пыталась?
– Нет, но…
– Тогда как ты можешь знать это? Тебе нужно больше верить в себя.
– Ты прав, наверное. – Не могла я не согласиться с резонностью его замечания.
Незаметно мое внутреннее напряжение и неуверенность сменились спокойствием.
По краям толстых стекол оранжереи я заметила остатки огромного снежного сугроба, который, как я помнила, еще вчера венчал купол стеклянного сооружения. Я представила, как Леонардо сильными движениями рук смахивает снег, и волна благодарности затопила мое сердце.
– Спасибо. – Повернув голову, я с нежностью посмотрела на его прекрасный гордый профиль. Из-за глубоких ночных теней правильные черты его лица заострились, придавая его совершенству несколько дикое, необузданное выражение. Он повернулся ко мне, изумруды засияли зачарованным огнем. Под моим взглядом он несколько секунд, завороженно, с откровенной нежностью смотрел на меня, затем вдруг нахмурился, губы сжались. Резким движением он поднялся на ноги, заставив встать и меня.
– Тебе пора спать. – Решительно заявил он и, не обращая внимания на мои возражения, тем же путем отвел обратно в свою комнату и, пожелав спокойной ночи, закрыл дверь с другой стороны.
Это стремительное бегство разозлило меня. Как только кажется, что мы становимся чуть ближе, едва приоткрывается дверца его сердца, Лео пинком под зад гонит меня к точке старта. Шаг вперед, два назад! И подумать только, он обращается со мной как с домашним животным, которого можно чуть что вышвырнуть за шкирку!
Я хотела было пойти за ним и высказать все, что наболело, но, поднявшись с кровати, со всей силы ударилась ногой о столик, отчего тарелки с нетронутым ужином жалобно звякнули.
Решительно все сегодня было против меня! Со стоном боли я села обратно. Да даже если б мне удалось сейчас обойти все опасные для жизни препятствия в этой комнате, за ней меня бы ждал непроглядный мрак коридора – а это прямой билет в травмпункт или белые тапочки, если очень не повезет.
Ощупав ногу и убедившись, что кости целы, я забралась под одеяло.
«Я не смогу больше жить без него и его улыбки, от которой горячая волна нежности и счастья окатывает меня с головы до ног. Но как же сложно пробиться за его проверенную столетиями маску безразличия! Она выводила меня из себя, но даже это мне в нем нравилось. Потому, что Лео – это Лео.
И я не верю, что безразлична ему. Поэтому я не сдамся! Впервые в жизни я хочу добиться этого. Не для родителей, не для друзей. Для себя, как бы эгоистично это не выглядело. Хочу снова увидеть, как он весело улыбается, как при этом светлеют его необыкновенные глаза, расправляется морщинка беспокойства между бровей, на щеках появляются очаровательные ямочки…»
Невольно я глубоко вздохнула, поежившись под одеялом.
«Будет ой как не просто…Что ж, укрощение строптивого тоже заняло не один день. Завтра будет новое утро, в нем найду свое место новая я. Папа, мама, спасибо вам за все, за то, что оберегали мое спокойствие, за то, что оставили мне право выбора. Дальше я справлюсь сама, надеюсь, что ваши души сейчас спокойны».
К сожалению, не все идет так, как нам хотелось бы.
На следующее утро я проснулась совсем поздно, диск ослепительного холодного солнца уже стоял высоко над горизонтом, с высокомерием дневного светила наблюдая за нашим громадным копошащимся муравейником.
Посуда с вчерашним ужином уже куда-то испарилась, и в комнате царил абсолютный порядок. Торопливо, с чувством неясного беспокойства, я привела себя в божеский вид, свернула одеяло, и, плотно прикрыв за собой дверь, вышла в коридор. За время, проведенное в этом доме, я уже привыкла к его показной и слегка навязчивой роскоши, но сегодня она показалась мне какой-то пустой и серой. Что-то было не на месте…чего-то не хватало…
Не чего-то, а кого-то! Вдруг осознала я. Лео!..
Сорвавшись с места, я вихрем пронеслась по коридору и, чуть не свернув шею, прыгая через две ступеньки, вбежала в гостиную.
– Диана! – Радостно улыбнувшись, приветствовала меня Майя, грациозно закинув ногу на ногу и связав темные волнистые волосы в деловой хвостик, сидевшая за новеньким компьютером, один монитор которого занимал половину стола. Другая половина была завалена разноцветными макетами и каталогами магазинов мебели, набросками, а на них в беспорядке были раскиданы ручки с маркерами. Одета она была как бизнес вумен с обложки журнала в черный короткий пиджак и узкую черную юбку дюйма на два выше колена, отрывавшую безупречные длинные ноги, затянутые в соблазнительные черные сетчатые колготки.
– С добрым утром! Точнее, доброго дня. – Поправилась она.
– Лео! Где Лео?! – Я была не в состоянии отвечать на приветствия, одна мысль о нем лихорадочно билась в мозгу.
Брови Майи слегка приподнялись, но ответила она так же спокойно.
– Мой дорогой братец посреди ночи вломился к нам с Дэвидом … скажем, не в самый подходящий момент, и заявил, что должен срочно уехать на несколько дней. И взял с нас слово позаботиться о тебе и в целости и сохранности доставить домой. А что, собственно случилось?
– Ничего… Извини… – Напряжение медленно спадало, оставляя горечь разочарования. И чувство вины по отношению к Майе.
Но она, казалось, ничуть не обиделась на мою бестактность. Наоборот, выглядела крайне заинтересованной.
– Так, значит, наш Ромео поджав хвост сбежал с поля боя. – Украдкой стрельнув в меня взглядом, она продолжала свои догадки. – Кажется, Джульетта настолько смутила его ледяное сердце, что ему пришлось взять тайм аут.
– Что? – Ее слова не желали достигать моего сознания. Я могла думать только о том, что этот день для меня потерян – сегодня Лео я уже не увижу.
Внимательно посмотрев на меня, Майя ностальгически, словно по секрету, проговорила, сопровождая свои слова понимающей улыбкой:
– Знаешь, я и сама иногда возвращаюсь в памяти к тем временам, когда не знала Дэвида. Это было жутковатое существование. В такие минуты я прямо как ты сегодня с криком ищу его и не успокаиваюсь, пока он не будет рядом, к счастью, мы почти всегда вместе.
– И давно вы познакомились? – Ей удалось заинтересовать меня, я медленно опустилась на край дивана.
– О, всего лет двести-триста! – Смеясь, воскликнула она.
Надо же, «всего». Мое же с Лео знакомство по сравнению с этим сойдет за секундное помешательство…
– Не волнуйся об этом, вы с Леонардо как две половинки целого, это очевидно даже для такого поверхностного вампира как я. – Заметила она мое уныние.
– Разве может кто-нибудь знать такие вещи?
– А то! В нашей семье такие вещи не скроешь. – В ответ на мой недоуменный взгляд, она пояснила. – Дэвид может читать в глубине сердца. Это его способность. Ему даже не нужен физический контакт с «жертвой». Перед ним все мы как на ладони, что в последнее время порядком бесит Лео.
– Почему?
– Дэвид с Рокко заключили пари на то, когда же Леонардо поднимет белый флаг и признает, что жить без тебя не может. Дэвид думает, что его брони едва ли хватит на месяц, Рокко считает, что братец раньше весны не капитулирует.
– То есть вариант, что мы перегрыземся и разбежимся по разным углам, даже не обсуждается? – Усмехнулась я с какой-то горечью.
– Все может быть, но я доверяю Дэвиду, а он редко ошибается. Вчера, когда Лео ушел, он сказал, что вам суждено быть вместе. Значит, так и будет.
Я лишь в очередной раз усмехнулась – мне бы ее уверенность.
– Я не знаю даже, что будет завтра, не то, что через месяц… Сегодня я узнаю, что мой отец – охотник на вампиров. Завтра – что, моя мама – потомок вампиров. Послезавтра – что у меня есть кровные родственники и друг детства не только охотник, но еще и мой настоящий двоюродный брат…
– Ого, так ты с нами в родстве! Ничего себе, новость! – Воскликнула девушка, заставив меня пожалеть о собственной откровенности. – Брат? Неужели тот блондинчик? Эрик, если не ошибаюсь?
– Ага, как ты догадалась?
– Не знаю, просто ткнула пальцем в небо. – Она состроила невинные глазки, но меня они не обманули.
– А если честно?
– Если честно, – ответила она после секундной паузы, – мы с твоим отцом были знакомы еще в те времена, когда он носил фамилию Стивенс, был сорвиголовой и носил по четыре заряженные серебром пушки в карманах, и пятую – за голенищем ботинка.
– Каким он был? – Мне захотелось узнать как можно больше о той стороне отца, с которой так и не довелось познакомиться.
– О-о, – протянула она, задумчиво взяв в руку ручку и постучав ее кончиком по нижней губе. – Одно могу сказать точно: если бы я тогда не знала Дэвида, то по уши влюбилась бы в Дина Стивенса. Красивый, мужественный, решительный – настоящий мужчина. Никого подобного я больше никогда не встречала, за исключением разве что Лео. (Дэвид, конечно же, вне конкуренции). Есть в них что-то общее. Наверное, поэтому они так легко находили общий язык.
Странно было слышать, что об отце говорят, как о мужчине. Это меня немного смутило, но предположение, что Лео похож на него, заставило просто подпрыгнуть на месте. Неужели мои чувства к нему порождает сходство с отцом? Нет, не возможно.
– Н-не может быть. Не вижу между ними ничего общего.
От волнения я чуть не начала заикаться.
– Возможно, дело в реальном взгляде на вещи или в перенесенных ими трудностях. Не знаю. – Заключила она несколько раздраженно, сделала ручкой пометку на одном из листов и принялась барабанить по клавиатуре.
– Ты ведь не торопишься? Мне нужно минут пять, чтобы закончить сводку. Потом я могу тебя отвезти.
– Конечно.
Ее руки порхали по кнопкам настолько быстро, что от наблюдения за их движением у меня закружилась голова. Поэтому я отвернулась и принялась разглядывать замысловатый тисненый цветочный узор на золотистых обоях.
– А почему у вас нет часов? Во всем доме ни одних не видела. – Вдруг вспомнилось мне.
– «Счастливые часов не наблюдают» – так, кажется, говорят в России. – Проговорила Майя, не отрываясь от работы. – На самом деле, у нас внутри как будто свой собственный секундомер. Это сложно объяснить, его надо почувствовать. Мы вне времени, но чувствуем его ход относительно нас.
– И никогда не опаздываете?
– Если вампир опоздал, то либо его задержали серьезные обстоятельства, либо он хочет этим сказать, что в грош не ставит того, кто его ждет. Все.
Она улыбнулась мне и, нажав мышкой кнопку «Отправить» на мониторе, выключила компьютер.
Через пару минут я уже пристегивала ремень безопасности, сидя на переднем сиденье блестящего бордового «форда фиеста», или как назвала машину Майя «маленького мула». Мне она маленькой не показалась, но не мне судить.
Еще час назад солнце сияло в небе, и вот уже от него осталась только ярко-алая полоса на горизонте и на землю начинают опускаться тяжелые сумерки. Зимой на севере быстро темнеет.
Под мерное урчание мотора, мы выехали с подъездной дорожки на заледеневший тротуар. Забавно было наблюдать, как Майя боролась с желанием вогнать в пол педаль газа:
– Мне кажется, на дорогах вашей страны, я превращаюсь в насекомое. – Бурчала она себе под нос. – Самая большая скорость на магистрали сто десять километров в час! Новорожденный вампир бегает быстрее! Скоростное шоссе – вот это кайф. Ради этого я бы даже через океан слетала. – Майя могла говорить даже сама с собой, что ничуть не лишало ее речь очарования. – Зачем нужен мощный мотор, если не собираешься его использовать? Хотя при качестве местных дорог, важны не лошадиные силы, а шины и колеса…