Феликс улыбнулся, выхватил свёрток из рук Севы и съел его, не доставая печенье.
– Но пакет же нельзя есть! У тебя может заболеть живот, и придётся идти к врачу, – озабоченно воскликнул Сева.
– Ха–ха, это у вас, людей, такое бывает. А я дракон, мы можем съесть всё, что угодно.
Сева нахмурился, как будто что-то вспомнил. После недолгого молчания он посмотрел на Феликса немного вызывающе и решился:
– А ты можешь сжечь нашу деревню? Ты же всё-таки огнедышащий.
Феликс рассмеялся так, что деревья вокруг затряслись, и пригоршня снега с ёлки неподалёку упала ему прямо на макушку.
– То есть ты меня боишься из-за этого? Ну и дела! – дракон самозабвенно хохотал, пока не понял: Севе совсем не смешно. И мальчик даже потихоньку начал пятиться назад. Феликс посерьёзнел.
– Конечно, могу. Но вот ты, например, можешь посреди ночи в одной пижаме допрыгать на одной ножке от дома до центральной площади, громко напевая свою любимую песню? Можешь. А будешь? Нет. Вот и со мной также. И вообще, я предпочитаю не открытый огонь, а фейерверки. Они куда веселее.
– А что ты делаешь здесь, в лесу? – с облегчением спросил мальчик.
– Прячусь. Я хранитель дней, и мне нельзя попадаться на глаза людям. Вообще-то мне и с тобой разговаривать нельзя… – Феликс нахмурился.
– Но мы ведь уже разговариваем, верно? Обещаю, что никому не расскажу про тебя.
Дракон немного успокоился и пробурчал:
– Ты никогда бы и не узнал про меня, если бы не влетел на своих санках так резко, что я от неожиданности потерял невидимость.
Мальчик пропустил упрёк мимо ушей:
– А что такое «хранитель дней»?
– Я отвечаю за то, чтобы дни сменяли друг друга. День, ночь, времена года… Знаешь часы на старой башне главной площади?
– Угу, я как раз живу рядом.
– Это не обычные часы. Именно благодаря им течёт время, и моя задача – каждый день в двенадцать ночи их заводить. Если я этого не сделаю, время остановится.
– Но как же ты пробираешься к ним незамеченным?
– Я умею становиться невидимым. Пока часы тикают, у меня есть куча способностей: летать, растворяться в воздухе, дышать огнём и всё такое.
– А если они остановятся?
– Такого не было, но об этом страшно даже думать. Говорят, я перестану светиться и буду не волшебнее кошки, но из-за моего внешнего вида для людей останусь чудищем, которого все боятся… И тогда я буду в опасности, мне могут даже причинить вред – не со зла, конечно, а от страха.
Сева понял, что этот разговор тяготит Феликса, и перевёл тему:
– А что ты делаешь в остальное время? Когда не заводишь часы?
– Всё, что угодно, – неопределённо ответил дракон.
– Это же так здорово! Тебе не надо убирать игрушки, учиться читать и писать, мыть руки и есть манную кашу! Если бы у меня было столько свободного времени, я бы катался с горок, играл в снежки, лепил снеговиков и строил снежные крепости! А ты? Как проводишь дни ты?
Дракон вздохнул.
– Я смотрю, как вы катаетесь с горок, играете в снежки, лепите снеговиков и строите снежные крепости.
Феликс опустил голову. Сева понял, что на самом деле дракону очень одиноко, потому что в этом лесу совсем не с кем играть. Мальчик зачерпнул рукой снег, слепил снежок и запустил им прямо в грудь новому другу.