Но была у мамы-ежихи одна проблема. Всем-всем в лесу нравились её иголки (папа Пух даже гордился её ежиной красотою и врождённой хозяйственностью – у кого ещё в лесу жена может столько ягодок с грибочками за раз домой принести!). Всем, кроме её единственного, маленького, родного сыночка Пушистика. Того, для которого Пуша старалась больше всего на свете. Того, ради кого не спала холодными ночами, согревая малыша своим горячим тельцем. Того, кого кормила своим питательным молочком и за кем ухаживала денно и нощно, даже больше, чем за папой Пухом!
Сыночек Пушистик жаловался, что мамины иголки слишком длинные, слишком колючие. Особенно Пушистику не нравилось, когда мама его обнимала. А следует отметить, что Пуша очень любила обнимать своего сынулю! И её острые иголки периодически впивались в нежную ёжикову кожицу, доставляя Пушистику сильное неудовольствие. И он частенько жаловался на это…
И вот однажды, когда Пушистик первый раз пошёл в школу, он увидел, что у других деток мамы совершенно не похожи на его маму. Они такие красивые-прекрасивые, мягкие, нежные и совсем не колкие. Например, мамы зайчиков были такие пушистые, что можно было потеряться и уснуть в их воздушном меху. Более того, они ещё и меняли на зиму свой серенький мех на ослепительно белый и делались такими изысканными и прекрасными!
У мамы фазанят перья были такие гладкие и переливающиеся, что на солнце они даже поблёскивали золотом. А если шёл дождь, то перья, как зонтик, закрывали фазанят от дождя так, что ни одна капелька не проливалась на них.
У мамы журавушки были такие длинные и стройные ноги, что она своими быстрыми шагами доставляла своих деток-журавлят в школу буквально за несколько минут. В то время как ежонок с ежихой бежали в школу целый час, перебирая своими коротенькими лапками, и трава неприятно щекотала ежонку его нежное розовое пузико…