Как увидала Любава муженька родного в гробу лежащего – в жиже зеленой, водорослями обвитого – так и ахнула. Сложила руки на груди девичьей, упала ниц пред владыкой царства водяного. Заголосила, завыла, заплакала.
– Отпусти Змий, муженька маго, любимаго! Отпусти на Землицу-матушку, в семью любящую, к детушкам маленьким. Что попросишь, для тебя сделаю! Любую цену заплачу!
– Отпусти брата родимаго, деверя славного, – в один голос вскричали Всеволод с Даромыслом. – Не уйдём без него, с места не сдвинемся!
Подплыл Змий к Любаве, к добрым молодцам. Смрадом и нечистью окутало их, еле на ноженьках удержались от вонищи такой. Осмотрел, обнюхал, заклокотал пастью своей премерзкой да смрадной:
– Так не держу я муженька тваго, братца вашего, хоть сейчас может вставать да идти с миром. Ан сам не желает. Хорошо ему со мной, – и захохотал так, что воды вокруг взбушевалися…
Побежала тогда Любава к мужу родимому. Страшно смотреть на прежде статного молодца стало. Лежал ни жив, ни мёртв. Жижа зелёная обволокла всего, водоросли руки-ноги опутали, изо рта жижа сочилась. А вокруг Белогора тьма-тьмущая таких же, как он. Кто на цепях подвешен, кто в тине колыхается, кто в гробы положен… Настоящее трупное царство…
Горько было Любаве видеть того, в кого муж превратился. Однако ж надежда в сердце любящем ещё теплилася.
– Вставай, родимый, пойдём домой, – стала просить Любава мужа.
Не пошевелился Белогор. Еле-еле слышно промолвил булькающим ртом:
– Зачем мне туда идти? Что хорошего там? Обижал я тебя, ты на меня злиться будешь…
– Крепко тебя люблю. Жизни без тебя не чаю, – горько плакала над мужниным гробом Любавушка, – в мечтах своих каждый день к богам обращаясь, прошу у них вернуть тебя, любимого! Ещё детишек от тебя хочу родить (помнишь, как мы мечтали о семье большой, чтоб семеро деток у нас было?). Священную рощу хочу с тобой посадить, чтобы добра на Землице-матушке больше стало. А уж как внуки пойдут, так не справлюсь без тебя. И всё это хочу сделать с тобой рука об руку. Нет мне жизни без тебя, Белогорушка. Коль не встанешь, так впору и мне с тобой ложиться тут рядышком…