– О том, как будут использовать сверхпроводник. С этой технологией можно и оружие сделать. Такое, что никому мало не покажется. Люди любят придумывать новые способы уничтожать друг друга. Изобретатели самолётов вон тоже надеялись, что их изобретения не принесут человечеству ничего, кроме пользы, а самолёты стали применять в военных целях. Сантос-Дюмон и вовсе с собой покончил из-за этого… Как минимум, в том числе из-за этого; он же ещё болел…
– Ты-то, надеюсь, с собой кончать не собралась? Ты ещё ничего не изобрела. И напоминаю: если не изобретёшь ты – изобретёт Серов. – Алексей сел. – Люди постоянно создают оружие, что правда, то правда. Они умудряются почти любую добрую идею превратить во что-нибудь злое. Но если б никто ничего не изобретал или не пускал свои изобретения в ход, мы бы до сих пор жили в пещерах, бегали с дубинками и умирали от простейших болезней. Прогресс не остановишь – жуткая банальность, но с ней не поспоришь.
– Легко так рассуждать в тепле, сытости и безопасности.
Минуту или около того они молчали.
– Прогресс не остановишь, – наконец, повторил Алексей. – Сверхпроводник может улучшить жизнь миллионов, а то и миллиардов людей. И абсолютному, абсолютнейшему большинству этих людей никакое супермощное оружие не нужно. Но если человечество настолько глупое и инфантильное, что позволяет себя постепенно уничтожать горсткам тех, кто помешан на своих амбициях и выгоде, значит, так ему и надо, это не твоя вина.
10
Накануне Алексей позвонил Виктору и предупредил: Фёдор Васильевич Пушкин по непредвиденным обстоятельствам задерживается и приедет впритык, не отменяйте выступление и не сдвигайте график, пожалуйста.
Виктор удивился, узнав, что выступать будет всё же Алиса, и возмутился, когда Алексей велел перед её выходом опустить шторы и жалюзи на всех окнах в конференц-зале.
– Что за дурацкий челлендж?
– Просто сделайте.
– Темно будет!
– Свет включите.
– Свет вечером и ночью включается! А днём экономия, у нас по этому левелу регулярно мониторинг! Нам такой экспириенс не нужен!
Дальше он стал вещать что-то про консалтинг, холдинг, нейминг и мультитаскинг, Алексей не выдержал и пригрозил мордобоингом.
Когда Виктор пошёл выполнять поручение, Алиса усмехнулась.
– Ты же не думаешь, что в кустах за окном сидит снайпер?
– Не думаю. – Лично он на месте условного противника попытался бы провернуть убийство, замаскированное под несчастный случай или проблемы со здоровьем. – Но лучше перестраховаться. Серов, между прочим, уехал в тот же день, что и мы.
– Наверно, его кто-то накрутил, как ты меня. Или он сам накрутился.
– Это не гарантия, что он или его работодатели не хотят устранить конкурента, то есть тебя. Скорее всего, они если не знали, то допускали, что ты вернёшься сюда, чтобы выступить.
– Значит, кругом злодеи, заговоры и ловушки?
– Всякое может быть.
По традиции Алиса назвала его параноиком. Но когда она очутилась в зале, ей самой стало не по себе. Успокаивало, что Алексей рядом и зорко следит за происходящим, да коленки всё равно подрагивали.
Волнение из-за важного выступления оказалось сильнее страха перед потенциальным покушением, и удачно, что одно на другое не наложилось, а напротив – одно другое нейтрализовало. Презентацию Алиса провела великолепно. Однако ей не довелось насладиться аплодисментами – Алексей сразу вывел её из помещения. У него был разработан заковыристый многоступенчатый план возвращения домой. Даже не разрешил зайти в номер за оставшимися вещами.
– Попросим кого-нибудь собрать и оправить нам, – сказал Алексей, когда они пересекали фойе.
Неподалёку как раз располагалась стойка администрации, и они повернули к ней.
– Страсти-то, страсти-то, прямо шпиёнские, – вполголоса поддела Алиса.
Алексей собрался ответить, но вместо этого вдруг оттолкнул Алису к стене и схватил мужчину – неприметного типичного постояльца, который проходил рядом и никого не трогал. Схватил за запястье левой ладонью, правая, сжавшись в кулак, нанесла очень быстрый и очень недружественный визит челюсти незнакомца. Незнакомец, понятное дело, попробовал защититься свободной рукой, да Алексей пресёк попытку в зародыше. Далее последовал ряд повторных «визитов» с его стороны.
– Алёша!!! – взвизгнула Алиса. – Ты совсем рехнулся?! – Кто бы мог подумать, что из них двоих он ненормальнее?!
Она попыталась оттащить Алексея от уже обмякшего, но ещё держащегося на ногах мужчины.
– Отойди! – прикрикнул Алексей, не поворачиваясь к ней.
Она инстинктивно послушалась. А он, заблокировав ту руку незнакомца, которой потерпевший опять попытался нанести ответный удар, вывернул ту, которую держал изначально. Звяк. На пол, поблескивая тонкой острой иглой, упал маленький шприц. Вряд ли с витаминами.
После этого вражеская физиономия подверглась ещё нескольким массированным атакам и была отправлена в нокаут, а заодно в угол возле стойки.
Округлившимися глазами уставившись на бесчувственное тело, Алиса выдавила лишь:
– Филологи – страшные люди.
11
Они ехали вдвоём в отдельном купе, по билетам, купленным за пятнадцать минут до отправления поезда, и сойти собирались на середине оплаченного маршрута. Но про паранойю Алиса больше не заикалась.
– Спасибо тебе. – Она осознала, что благодарит его минимум десятый раз. Надо бы разбавить благодарность чем-то новеньким. – За то, что спас меня. И за экскурсию по Адлеру, без тебя я бы на неё не выбралась. Так и сидела бы в отеле. – «Откуда меня, скорее всего, вынесли бы ногами вперёд». – Спасибо.
– На здоровье.
Радио щедро обдавало их потрескивающим потоком песен.
Алиса рассеянно побарабанила пальцами по столу. Взялась за блокнот, но, вяло нацарапав пять или шесть строк, отложила его. Поставила локти на стол, опустила подбородок на ладони, пристально воззрилась на Алексея и поинтересовалась:
– Почему ты не материшься?
Он насмешливо поднял брови.
– Кто сказал, что не матерюсь?
– Я не имела в виду, что вообще не материшься. Я имела в виду: ты, как дипломированный специалист, с полным правом мог бы делать это чаще. Мог бы Виктору высказать за все его нейминги, коворкинги и митапы. Или тому парню, который, – она поёжилась, – собирался меня… Уж там точно никто бы не осудил.
– Я не ругаюсь матом на работе. Да и в принципе мало где его использую.
– Вот я и спрашиваю: почему?
– Почему ты не споришь о физике со школьниками?
– Потому что у меня нет знакомых школьников.
– А если б бы, спорила бы?
– Сильно сомневаюсь, у нас же разный уровень… – Она осеклась и понимающе протянула: – А-а-а. – Алиса наклонила голову вбок. – Кольца у тебя нет. Ты ведь не женат? – Для неё было нормой лихо перескакивать с одной темы на другую.
– Нет.
– Девушка есть?
– Уже нет, расстались месяц назад.
– Извини. У тебя ещё траур?
– Нет, у меня пока праздничные каникулы. А с чего вдруг расспросы о моей личной жизни?
– Мне давно было интересно. Когда мы жили у тёти Тани, я всё боялась, что ты ночью приставать будешь – домик с гулькин нос, мы вдвоём, из преград – только ширма.
– И профессиональная этика.
– М-да… – Алиса медленно накручивала на палец кончик распушённого локона. – Сначала я боялась, что ты будешь приставать, а потом стало обидно, что ты так и не пристал.
– Женская логика – бессмысленная и беспощадная, – иронично заключил Алексей.
А из радио и из глубины веков звучало: «Брат ты мне или не брат, Рад ты мне или не рад…» Алиса прислушалась и на тот же мотив задумчиво-тихонько пропела: