По правде говоря, ей самой в этой Тьмутаракани было неуютно. Вспомнилось, как её шеф Сан Саныч их с Пашкой благословлял на эту поездку.
– На машине в пятницу вечером доедешь часа за два-три. Но зато масса положительных моментов. Воздух – чудо, река – на глубине двух метров видно всё до мельчайшего камушка. Рыбалка, грибочки… И по поводу местного контингента – осталось два мужика, тихих алкоголика. Абсолютно не агрессивных. И бабулек человека три-четыре. Посторонних нет никого, двери там в принципе не закрывают.
Перспективы, скажем прямо, так себе. Марго такими прелестями не соблазнить. Ехала и вздыхала. Оказалось, чтобы попасть в эту деревушку, надо проехать по грузовому мостику через речушку. Кстати, тот ещё экстрим. Мостик без перил. Всё время казалось, что машина обязательно свалится. После мостика надо взобраться на горку, а потом ещё метров пятьсот по кривой дороге, покрытой колдобинами, и, наконец, вот он – этот заросший участок, в конце которого стоит дом.
Было пасмурно, моросил дождь. Дорога превратилась в жидкое месиво. Пока они ехали на своём «танке», несколько сонных старушек вышли, чтобы посмотреть, проедут или нет. Называется – цирк приехал.
В доме стоял затхлый запах давно не проветриваемого помещения и старых вещей. К слову, по дороге им попадалось немало брошенных домов, из которых жизнь ушла навечно. Большинство совсем развалились. Да и этот, хоть и внешне красивый, впечатление производил совершенно грустное. Тоска здесь какая-то охватывала. В совокупности с погодой всё это вызывало чувство безысходности и даже обречённости.
Огромная русская печь с лежанкой, несколько старых шкафов-буфетов, и ещё почему-то много детских игрушек на полках – вот что увидели гости, войдя в это так давно не посещаемое человеком жилище. Главное, что внутри было сухо. И вроде бы не холодно. От вида игрушек стало особенно не по себе. Словно тут вот-вот раздастся детский смех. Но в такой обстановке этот звук казался бы до крайности жутким.
В целом дом и внутри выглядел весьма презентабельно и оказался достаточно чистым. Скорее всего, к их приезду здесь прибрались по распоряжению главы поссовета. Марго радовало, что мобильная связь работала хорошо. А вот интернета не было, но это не беда.
Не известно, какая тут ситуация с водой, поэтому Марго взяла с собой несколько пятилитровых пластиковых бутылок. А еще кучу еды – консервы, печенье, хлебцы, соки и быстрорастворимые каши. Почти всё это можно было хранить без холодильника. Вроде бы где-то в посёлке имелся магазин. Марго решила завтра туда наведаться. Как раз и с местными пообщается.
В доме было две больших комнаты, кухня и две маленьких комнатушки. Одна из которых, судя по обстановке, раньше служила детской.
На всякий случай Марго протёрла полы и мебель специальным антибактериальным средством. Они с сыном занесли в дом припасы и немного перекусили. Бегать и играть Пашку не тянуло. Обойти дом и участок вместе с мамой он тоже отказался, и вскоре заснул. Должно быть, дорога и новые впечатления слишком утомили мальчика.
Почему-то Марго тоже инстинктивно старалась не шуметь. Будто боялась нарушить поселившуюся здесь тишину, потревожить дом. Он много лет слушал людскую возню, ссоры, смех, разговоры. И теперь заслуживает покоя.
Она старалась себя не накручивать. Но когда ходила по дому, осматривала его, создавалось впечатление, что он за ней наблюдает. Постоянное ощущение этого наблюдения начиналось с самого порога и не покидало, пока не выйдешь.
Марго привыкла ложиться поздно. Поэтому вечером молодая женщина долго сидела на скамейке у крыльца и пила кофе. Темнота, туман, угрюмые пейзажи. Ни щебета птиц, ни других привычных звуков не слышно. Создавалось впечатление, что вместе с людьми отсюда ушло всё. Нет, это место ей определённо не нравилось. Жутко тут было. Но почему – Марго не могла себе объяснить.