Архимагические сказки – 1

– Так это ж я не со зла, от души советовал! А что не так-то?! Не дело это – бабе… женщине то есть… – тут же поправился он, перехватив намекающий взгляд архимага, – в мужицких портках ходить. Али на платья-юбки средствов не хватает, что мужнино донашивать приходится?

– Вот, видишь?! – возопила возмущённая магичка. – Ходит за мной целый день – и бубнит, бубнит!

– Не бубнит, а учит! – Кондратий назидательно поднял вверх несколько заскорузлый палец. Домовой уже переоделся в чистые порты и рубаху (всё это нашлось в его рундучке), но совсем очистить его от въевшейся печной золы так и не вышло). – На то и есть домовой – дому, значит, хозяин!

– А мы, значит, так себе, с улицы погреться забежали… – в тон зарвавшемуся домовику тихонько добавил архимаг. Тот поперхнулся, сообразив, что его, кажется, занесло куда-то не в туда, и сбавил обороты:

– Вы – хозяева, доброту вашу век помнить буду и детишкам закажу, чтоб почитали вас, милостивцев. Пригрели, приютили, куском хлеба не попрекаете сиротинку горемычную…

С этими словами домовой щедро плеснул себе ещё подливки и потянул третий кусок хлеба. Лея тихонько хмыкнула, но Кондратий сделал вид, что намёка не понял, уписывая угощение за обе щеки и щедро посыпая крошками бороду.

– Вот. Теперь он на жалость давит, – вздохнула магичка. Стас развеселился. Плохо, конечно, что домовик им попался скандальный, но вид сейчас у всей троицы действительно был забавный. Надутые такие сидят, ложками пюре по тарелке развозят. Масик, правда, без ложки обходится, клювом, но тоже весь из себя нахохленный. Однако, делать что-то надо, а то эдак все перессорятся.

– Народ, давайте договоримся, – подумав, вынес вердикт архимаг. – Попробуем жить дружно, не ругаться, по возможности без критики обходиться… Лады?

– Лады! – долго сердиться Лея просто не умела. Могла, конечно, под горячую руку в козлика обратить или дом разнести, но чтобы сидеть и дуться часами… характер не тот.

– Согласные мы, – поразмыслив, буркнул Кондратий.

– Стало быть, ссору – вон из избы? – уточнил архимаг. Все, включая Масика, кивнули. Мир был восстановлен. Интересно, надолго ли?

Глава 6

Остаток вечера прошёл мирно, за разговорами. Кондратий вёл с архимагом неспешные беседы касательно уклада современной жизни и той, что уже, похоже, безвозвратно канула в прошлое. Некоторые его представления удивили Стаса своей замшелостью, другие, напротив, – самобытностью и твёрдостью позиции. Короче говоря, домовой им попался нравный, упёртый и крайне бурчливый, однако при всём при том была в нём какая-то мужицкая основательность, да и характер у нового жильца точно имелся, хоть и крайне непростой. Ночь также провели спокойно, правда, был момент, когда архимагу что-то такое померещилось. Но прямой опасности точно не было, и он решил, что утро вечера мудренее.

Позавтракали тоже довольно мирно, хотя Кондратий прицепился-таки к Лее с критикой за покупную выпечку к чаю. Мол, сама могла бы подсуетиться, если бы встала спозаранку. Выслушав его тираду, рыжая магичка так глянула на домового, что тот счёл за благо умолкнуть, к тому же пирожки, хоть и магазинные, он всё же распробовал и теперь наминал уже третий, румяный, украшенный тестяным цветочком. На работу Лея утекла первой, сославшись на страшную занятость. Стас понял, что выбор у него невелик: либо нянчиться с бородатым найдёнышем самому, либо оставлять их с Масиком наедине, положившись на судьбу.

– Ребята, – проникновенно произнёс архимаг. Масик и Кондратий воззрились на него, прекратив жевать. – Давайте жить дружно, а? – в этот момент Стас чувствовал себя мультяшным Котом Леопольдом. – Не разносить дом, не устраивать поджоги…

– И чем мне тогда весь день заниматься прикажете? – проворчал насупленный домовой. Масик чирикнул что-то вроде «Я его развлекать не намерен!»

– А я думал, домовые днём спят… – вздохнул архимаг, про себя подумав, что, будь у него такая возможность, поступил бы именно так. Однако Кондратию такой расклад явно не глянулся.

– Что ж я, лодырь какой, день-деньской бока отлёживать? Вы меня приветили, накормили-обласкали, а я что ж, без пользы жить буду, навроде кота? Позор это для домового!

– Ладно, – вздохнул архимаг. – Найди себе занятие, только чур – костров не разводить, в компьютер не лазать! Уговор?

– Сдался он мне, компутер твой, – проворчал Кондратий. – Понапридумывали ерундовины… И без него жили, да и веселее гораздо.

– Это да, твоя правда, – вздохнул Стас уже на бегу. На всякий случай обновил охранное заклинание, подмигнул Масику (тот обиженно отвернулся, дуется всё ещё, но это пройдёт) и унёсся на работу.

Поначалу немного дёргался, конечно, ждал, что вот с минуты на минуту либо Масик нарисуется с криком «Караул! Горим!», либо соседи позвонят. Но время шло, всё вроде было спокойно, и архимаг, уговаривая себя на тот счёт, что любые последствия хозяйственной деятельности домового он сумеет скорректировать на месте, с головой погрузился в работу, благо валила она действительно по-айвазовски – девятым валом. День пролетел незаметно, спохватился только, когда Козырев тронул его за рукав и поинтересовался, не постелить ли ему прямо тут, на рабочем месте. На секунду эта идея показалась весьма привлекательной, но не сваливать же на магичку благоприобретённые проблемы в лице деятельного домового? Вздохнув, Стас отправился домой, прихватив по дороге Лею.

– Слушай… а может, погуляем? Погодка замечательная… – магичка явно опасалась возможных последствий, ожидающих их дома. Архимаг вздохнул:

– Рано или поздно, а возвращаться придётся… Давай уж сразу узнаем, что там за чудеса.

– Чудеса… Истинно – чудеса! – оба обернулись на голос. В двух шагах от них стоял сосед, на поводке у него поскуливала и мелко дрожала вертлявая собачонка. «Ага, Бобик Ипполита выгуливает!» – мысленно хихикнула Лея. Ипполит, сам себя характеризовавший обычно при встрече с дамами как «импозантный мужчина возраста Карлсона, то есть в самом рассвете сил» (заодно и внешнее сходство прослеживается, обычно добавляла ехидная Лея), считал себя натурой творческой, слагал стихи и оды и отправлял в разные издательства. Эта деятельность занимала всё его время, поэтому Ипполит, соответственно, нигде не работал, существуя на зарплату жены и пособие по безработице, так что подъездные бабки характеризовали местного гения просто: тунеядец. Ипполит с такой трактовкой, естественно, был не согласен, полагая, что свой хлеб с маслом (и не только) потребляет вовсе даже не втуне и вот-вот разродится шедевром, призванным перевернуть все представления о современной литературе. Удивительно, но супруга эту иллюзию категорически поддерживала, так что все трое, включая Бобика, были довольны, к тому же архимаг принципиально никогда не влезал в чужую жизнь с попытками её коррекции.

– Верите ли, господа… – начал Ипполит, вдохновенно сверкая очами из-под брежневских бровей. – Ночью меня посетила Муза!

– Ну, это с поэтами бывает, – осторожно прокомментировал Стас, порываясь прорваться в подъезд. Но жаждущий общения сосед преградил ему дорогу обширным телом.

– Стас, Вы не поняли… – мягко урезонил он архимага. – Муза посетила меня, так сказать, воочию…

– То есть Вам явилась прекрасная дева с лирой в лилейных ручках и лаврушкой в волосах? А жена как, не возражала против такого визита? – не выдержала Лея. Ипполит потупился.

– Ну-у-у… скорее, это всё же был Муз, – нехотя уточнил он. – Я бы сравнил явившееся мне ночью создание с Зевсом-громовержцем… правда, в миниатюре.

– Интересно… – архимаг и магичка переглянулись, одна и та же догадка мелькнула у обоих. – И что Муз?

– Он появился из стены, суровый, как грозовая туча… – начал Ипполит, но тут же сбился с пафосного тона.

– И что дальше? – Лее и вправду было чрезвычайно любопытно, чем закончилась встреча страдающего поэтическими потугами и бессонницей пиита и разгулявшегося по соседним квартирам Кондратия.

– Он… погрозил мне кулаком, – признался слегка зарумянившийся гений. – И произнёс нечто вроде «Дурью ты, мужик, маешься». Я знаю, это знак! Лирика – это не моё.

«Да неужто дошло?!» – мысленно удивился архимаг, однажды насильно приобщённый к творчеству Ипполита.

– Да! Моя стезя – социальная сатира и пародии! – изрёк тот. Бобик в подтверждении его слов гавкнул и задрал лапку.

– Подумаешь… Муза его посетила, – в разговор вмешался ещё один весьма колоритный персонаж, до сих пор восседавший себе тихонько под «грибком» в песочнице. Всем хорош был Гена, башковитый, рукастый, вот только запойный. Причём под это дело он обычно подводил идейную базу, и получалось, что пьёт он не просто так, а по поводу. Поводов же в нашей стране, сами понимаете, всегда хватало, так что трезвым Гену видели редко.

– Меня вот нынче ночью тоже посетили… – начал Гена, ковыряя носком ботинка песок. – Думал, всё – вот она, белочка. Ан нет. Рожа бородатая, разбойничья такая. Смотрит прямо в душу буркалами своими и как рыкнет: «Ещё раз к рюмке потянешься – кажный день приходить буду!» Перекрестился я, конечно, – и как не бывало его. Налил себе рюмку, конечно, стресс-то снять надо? Глотнул, а там! При дамах и не скажешь, – видимо, вспомнив, сосед сплюнул на землю. – Пора завязывать, однако…

– И правильно, – на всякий случай подтвердила магичка. Сомнения у неё, естественно, на этот счёт были, но только насчёт Гены. В том, что Кондратий и вправду будет таскаться к нему в воспитательных целях еженощно, как раз можно быть уверенным…

– Видишь, от него, оказывается, не только вред… – оба, наконец, прорвались в подъезд. В квартире было тихо… Что немедленно насторожило архимага. Масик изволил появиться из-за двери, вид у дракончика был ехидно-торжествующий, на мордочке читалось: «А я ведь предупреждал… Ну, вот, смотрите сами!»

Глава 7

Похоже, деятельный Кондратий работал не покладая рук. Прежде всего, он перечистил всю обувь. О существовании крема иного цвета, нежели чёрный, он, видимо, не подозревал, так что светлые сандалии архимага блестели сейчас не хуже новеньких галош. Впрочем, замшевым туфлям магички тоже досталось. Кроме того, домовик навёл порядок на антресолях. Гвоздей там оказалось достаточно, в результате инструменты архимага сейчас аккуратно были развешаны по стене. Все бумаги Кондратий свалил в одну картонную коробку (у Стаса появилось стойкое подозрение, что их предполагалось пустить на растопку). На этом домовик не успокоился, его понесло инспектировать гардероб. По крайней мере, дверцы были распахнуты настежь, а сам нарушитель спокойствия обнаружился сидящим в куче разбросанной по полу одежды.

– Так что, хозяева, одёжка у вас никудышная, – покачал он головой, глянув на застывших в дверях архимага и Лею. – Фасонистая, да на рыбьем меху, ни тепла тебе, ни здоровья. Тулупчик бы прикупил, что ли…

– Заячий? – поинтересовался Стас.

– Отчего ж сразу заячий? Можно и побогаче какой, лисий, к примеру, – миролюбиво пояснил Кондратий. – Будешь ходить, как барин.

– А можно я буду ходить, как обычный архимаг? – уточнил Стас.

Кондратий насупился. Видимо, почуял, что его хозяйственные хлопоты отчего-то не одобряют.

– Вот придёт зима – попомнишь мои слова. Я ж добра вам желаю. А тебе, девка, – обратился он к Лее, – уже говорено было давеча: почто на людях в портках-то щеголяешь, а? Негоже так-то, срамота одна. Платьёв, почитай, и нетути… Что ж не купишь-то ей, али бедствуете, что твоё донашивает?

Стас успел перехватить ринувшуюся было к домовому с разборками магичку.

– Сейчас мода другая, понимаешь? – попытался он разрешить назревающий конфликт миром. Кондратий упрямо тряхнул кудлатой головой.

– Удумали ерунду… мода! Бабу от мужика не отличить – мода, по-вашему? А по нашему разумению – срам один!

– Да он домостроевец кондовый! – изумилась магичка. – А как там насчёт устава и монастыря?

Домовой, видимо, понял, поскольку обиделся, губы поджал.

– Слова не скажи, ишь ты! Того гляди, куском попрекнёшь сиротинку, а?

Лея выдохнула и глянула на смеющегося архимага.

– Ладно, пойдёмте ужинать, – Стас прикинул масштабы содеянных разрушений и решил, что всё это не стоит того, чтобы остаток вечера дуться друг на друга. Масик, сообразив, что нагоняя его недругу, видимо, не будет, возмущённо чирикнул и скрылся в комнате. Лея, на ходу шепнув, что поможет разбирать бумаги, отправилась на кухню. Неожиданно ей тоже стало смешно: качающий права домовой действительно выглядел презабавно. Да и вправду, как лучше же хотел. И, если хорошенько подумать, какое-то зерно истины в его словах можно найти.

– А что? Давненько я ничего сама не пекла, – вслух подумала магичка. Вскоре в духовке подрумянивалась фирменная шарлотка (5 минут на наболтать, ещё 20 – и готово!), а на плите шкворчала жареная картошечка, к которой нашёлся кусок розоватого, тоненько порезанного сала и крепенькие солёные огурчики. Можно, конечно, было сослаться на усталость, мол, только что с работы, и ограничиться пельменями, но… Вилками все примирившиеся за ужином обитатели квартиры орудовали так шустро, что лучшего комплимента хозяйке и быть не могло. Выпечка тоже не подвела, хоть и вредно на ночь, конечно… Словно подслушав её мысли, домовик неожиданно предложил:

– Вечерок-то какой славный.. Вот бы прогуляться, а? Порастрястись, значит?

– Разве домовые выходят за пределы дома? – слегка удивился Стас. Кондратий хитро подмигнул:

– А лапоть на что? Как вы меня сюды доставили, помните? Вот в нём и поеду… ежели вы согласные, конечно.

– Может, и вправду прогуляться? – произнесла Лея и сама себе удивилась. Стас глянул на ожидающих его решения домочадцев… и улыбнулся.

– Ладно. На полчасика только и недалеко. А потом сразу – спать!

Вечерний город жил своей хлопотливой, повседневной жизнью, где-то совсем рядом сплошным потоком текли машины, прохожие шагали вплотную, задевая друг друга локтями, погруженные каждый в свои обособленные мысли, и никто в этой пёстрой толпе даже не подозревал сейчас, что мимо них прогуливаются сейчас самые настоящие архимаг и магичка, в сумке у которой, к тому же, лежит шлёпанец, а в нём – уменьшившийся до совсем уж крохотных размеров домовой. Масик прятался в кармане рубашки у Стаса под курткой, изредка высовывая наружу любопытный клюв. Щадя чувства хоть и вредного, но своего уже домовика, место для прогулки выбрали потише, если можно в принципе отыскать такое в наше время в больших городах.

Кондратий тихонько шебутился в сумке, но своего присутствия явно не обозначал, отмалчивался, так что Лея, в конце концов, слегка забеспокоилась и намекающее глянула на Стаса: а не пора ли домой? Воздухом вроде подышали, можно и ко сну готовиться.

Оказавшись в обжитом уже пространстве, Кондратий немедленно проявился, но казался отчего-то подавленным и часто вздыхал.

– Да что с тобой происходит? – не выдержала магичка. – Вот не стоило так рьяно за хозяйственную деятельность браться…

Домовик глянул на неё сумрачно, но смолчал. Стас решил, что пора вмешаться.

– Так, – произнёс он, устраиваясь на стуле поудобнее. Лея и Масик уже знали эти интонации в его голосе: архимаг готов к разговору и не отступится, пока не выяснит причину. – Рассказывай, что не так

Кондратий опустил голову, подумал.

– Не место мне здесь, вот что, – нехотя выговорил он, всё так же опустив глаза долу. – Видать, кончилось наше время. Жизнь уже не та, быстрая… Не поспеть за ней, да и поздно нам, домовым, меняться-то. Уходит сказка…

Архимаг и Лея переглянулись. У магички сжалось сердце: непривычно было видеть въедливого домовика таким, к тому же… в чём-то он был, несомненно, прав.

– Не кручинься ты так, – потянувшись, она погладила Кондратия по голове. Тот дёрнулся было, а потом притих. – Не везде так-то. Деревни ещё остались, избы строятся, будет где домовым духам селиться. Дом без домового – без души словно…

Кондратий поднял на неё покрасневшие глаза.

– Ой ли? Я ведь ночью по дому прогулялся… Много разного народа живёт тут, будто в муравейнике. А домовых что-то не встречал. Ни одного! Пусто… Один я тут затесался… Одинёшенек.

Помолчали. Масик, всё это время внимательно слушавший речь Кондратия, подобрался к нему поближе и примостился рядышком, пристроив голову на колени домовому. Тот, будто ненароком, почесал дракончика за ухом. Масик мурлыкнул сытым котёнком. Вот и конец вражде…

– Чужой я тут, – продолжил домовой, вздохнув ещё горше. – Мне бы туда, где сказка ещё живая. Только есть ли такие места заповедные?

Лея просияла и просительно глянула на Стаса. Ну, конечно… Давно в тридевятом царстве не были, а как же. Хорошо хоть, портал, можно сказать, персональный… Да и Козырев прикроет, ежели что. Пожалуй, самое верное решение.

– Есть такие места, – кивнул архимаг, поднимаясь. Решение принято, теперь самое время отдохнуть, завтра будет новый непростой день. – А сейчас – всем спать! Ну, естественно, кроме тех, кому по ночам положено дом от всякой беды охранять.

Кондратий, услышав такое, взбодрился, у Леи словно камень с плеч свалился.

…– Что, не спится? – магичка, прокравшаяся на кухню, отдёрнула ладонь от ручки холодильника. Кондратий стоял возле стола и насмешливо буравил её взглядом.

– Ага, – призналась Лея. – Вот, решила водички попить…

– Ну-ну, – отозвался сметливый домовик. – Оголодала, чай? Так вроде вредно ночью лопать…

– Вредно, – согласилась магичка и решительно открыла дверцу. – Бутерброд будешь? С колбасой?

– Буду, – поразмыслив, согласился Кондратий. Вскоре они уже вдвоём закусывали, запивая неурочный перекус чаем.

– Ты на меня не серчай, ладно? – внезапно высказал домовик, шамкая набитым ртом. – Я ведь не злобный какой, ты не думай. Просто порядок люблю.

– Да я понимаю, – сытая Лея стремительно добрела. – Ну что, дружить будем?

– А то как же, – чинно отозвался Кондратий. – Я, может, и одичал, когда неприкаянным остался, однако меня не обманешь: хорошие вы люди.

– Спасибо на добром слове, – похвала сурового домового пришлась магичке по сердцу, она потихоньку подложила ему в блюдечко еще варенья.

– Ты мне вот чего скажи, – Кондратий неожиданно перевёл разговор на другую тему. – Там, в шкафчике одёжном, кольчуги висят. А на стенке – оружие. Так, для форсу держите, али по надобности?

– Форсить не привыкли, а боевое облачение при нашей работе лучше под рукой держать, – осторожно призналась Лея. Кондратий не сводил с неё прищуренных глаз.

– Одобряю, что не из болтливых. Одно скажу: и вправду вскоре всё это вам пригодиться может… Только в том бою я вам не подмога, не взыщи.

– И за предостережение благодарны. Ты тоже хороший, Кондратий, – Лея почувствовала, что её неудержимо клонит в сон. Домовик покивал

– Иди уже почивать-то.

– Стасу не рассказывай… что я тут вот… – предостерегла  магичка, уже выходя из кухни.

– Не скажу, не боись, – проворчал домовой, прикидывая, какие ещё неотложные дела можно справить за последнюю ночь, которую он будет гостевать в этом доме.

Глава 8

– Ничего, если я сегодня дома поработаю и всё по электронке сброшу? – щебетала Лея в трубку. Стас прислушался: ну, кто б сомневался, что магичка с ним в сказку увяжется? И ведь убедит, она такая… Кондратий методично обходил все комнаты, заглядывал во все углы, бубнил что-то себе под нос. Похоже, прощался со своим временным жилищем. Над его головой вился Масик. Складывалось впечатление, что теперь, перед расставанием, эти двое нашли общий язык.

– Ладно. Долгие проводы – для печали поводы, – архимаг заметил, что уже и у Леи глаза на мокром месте. – Где там твоя карета персональная?

Кондратий нырнул в кладовку и вернулся со шлёпанцем и рундучком. Поразмыслил минутку, открыл его, покопался и извлёк объёмистый клубок. Подошёл к Лее и сунул ей в руку:

– На-ко, подарок вам.

– Спасибо, – слегка растерялась магичка. – Путеводный клубочек, да?

– Зачем – путеводный? – вроде как и обиделся Кондратий. – Ишь, как дома-то не сидится… Шерсть это чистая, козья. Поди, такой у вас в городе и не укупишь… Навяжешь всякого, а то все вещички по моде – не по погоде. Мёрзнете небось постоянно, здоровья не напасёшьси. Умеешь вязать-то?

– Умею, – кивнула Лея. Присев на корточки, растроганная рыжая магичка звонко расцеловала домового в обе заросшие щеки.

– Благодарствуем за подарочек, – сдержанно произнёс Стас, чувствуя, как потеплело на сердце. Вот ведь странное дело: поначалу домовик казался настоящим бедствием, а приглядеться… Но дело уже решённое, стало быть, пора отправляться в путь.

– Домовой-домовой, хозяин дворовой!

Вот тебе сани, поезжай-ка с нами! – произнесла необходимую формулу Лея, и вот уже только старый шлёпанец остался лежать на полу, Кондратий исчез, будто и не было его. Магичка подхватила обувку, осторожно поместила на дно сумки, Масик, не спрашиваясь, полез в карман к архимагу: видимо, возможность того, что его могут оставить дома, он даже не рассматривал. Оглядев свою команду, готовую к новым приключениям, Стас подмигнул:

– Ну, что? Пошли? А то ведь на работу опоздаю ненароком.

Однако задержаться ещё на минутку всё же пришлось. На лестнице им встретился сосед Гена, поднимающийся навстречу с пакетом в руках.

– Привет, соседи, – поздоровался тот и ни с того ни с сего добавил: – А я того… завязал.

– Молодец, – осторожно похвалила Лея. Сколько таких заверений доводилось ей слышать от запойных лесогорцев… Обычно благими намерениями всё и заканчивалось.

– А ведь он и вправду в завязке, – внимательно оглядев мнущегося Гену, констатировал Стас.

– Так я и говорю, – словно сам себе удивляясь, кивнул сосед. – Не принимает душа-то. Вот, кефирчиком отоварился, хлебушка купил. Рука потянулась было «беленькую» прихватить – тут и понял, что не тянет даже. Сам удивляюсь.

– А ночью ничего такого не снилось? – Лея, кажется, догадалась, кто приложил здесь педагогические старания.

– Угадал! – изумился Гена. – Точно, как наяву видел: явился мужичок, маленький такой, бородатый, сел в ногах и пальцем эдак строго грозит: мол, не балуй! Я так думаю – уж не домовой ли у нас завёлся?

– Откуда в городе домовой? Сказки всё это, – усмехнулся Стас. – Извини, сосед, на работу опаздываем. А за тебя рады. Держись, раз взялся.

– Мужик сказал – мужик сделал! – уже вдогонку отозвался Гена, а наши герои прибавили шагу: опоздание не входило в их планы, тем более, что сегодня нужно умудриться ещё и на пару часов запропасть в разгар рабочего дня.

… Вахтёр Семёныч, повернувший было голову на звук открывшейся двери, углядев вошедших, немедленно прикрылся газетой. На предъявленный пропуск не посмотрел даже, мило улыбнувшуюся ему магичку вроде бы не заметил. Стас в который уже раз подумал, что, похоже, Семёныча и вправду взяли сюда по большому блату, к магии он не имел никакого отношения. Вот ведь, домовых мимо него сумками носят, а ему хоть бы хны. Хотя, с другой стороны, вносят же, а не выносят…

Предупреждённый заранее Козырев уже махал им рукой. Стало быть, путь к кабинету свободен. Быстренько прошмыгнув к себе, архимаг спросил:

– Сможешь прикрыть на часок, пока мы в тридевятое царство смотаемся?

Козырев прикинул что-то, пошевелил губами.

– Два часа у тебя. Потом начальство под грозные очи вызовет. Управитесь?

– Должны. – Откуда Иван Иванович знает о том, что произойдёт, можно не спрашивать. Раз сказал – так и будет. Значит, времени терять не стоит.

Холод… Жар… Чувство нереальности и полёта. Секунда – и здравствуй, Баба Яга! Привечай гостей, дорогих да жданных!

… Вот и хорошо, что заглянули, – Яга поднялась навстречу, сделала приглашающий жест:

– Как раз к столу!

Возражения на этот счёт не принимались, так что, переглянувшись, устроились на лавке. Причём выпорхнувший из кармана Масик оказался там первым. Да, готовить бабка была мастерица, что и говорить. Лея втайне надеялась, что хоть часть выдающихся кулинарных способностей Яги передалась ей по наследству. Пока что магичке приходилось подглядывать в блокнот с записями рецептов всевозможных кушаний.

– Эй, там, в сумке! – распорядилась Яга, – вылазь! Знаю, что тут. Поди, пирогов да чаю на всех хватит!

Домовой немедленно возник посреди избы, отряхнулся, прокашлялся в кулак.

– Здорово живёшь, хозяйка!

Яга оглядела нового гостя с ног до головы оценивающим взглядом.

– И тебе не хворать. Где ж вы такого взяли-то? – поинтересовалась, делая вид, что не заметила, как при этих словах Кондратий недовольно сморщился.

– В пригороде, в одном старом доме…– начала было рассказывать Лея, но Кондратий её перебил.

– Может, я сам, своей волей сюда с ними пошёл!

– Самостоятельный, ага, – подкольнула Яга. – Ты характер-то не демонстрируй, и так вижу, что нравный. И хозяйственный, небось?

– Так мы ж крестьяне, городским не чета, – скривился разошедшийся Кондратий. – Чай, руки на месте, любую работу сладить могём…

– Значит, не городские… – намекающее протянул Стас. Яга улыбнулась, улыбка у ведьмы была жутковатая, непосвящённому снилась бы потом с неделю такая-то краса неописуемая. Домовой спохватился, что сморозил что-то не то, и кинулся исправлять положение:

– Не в обиду тебе сказано. Видел, как в хате всё устроил-то. А всё ж таки среди деревенских рукастых, поди, больше…

– Не ссорьтесь, ребятушки, – прервала пререкания Яга. Подперла сухоньким кулачком щёку, призадумалась:

– Куда бы тебя деть-то, чтоб всё мирно и ладно было? У нас, в сказке, почитай, в каждом доме – свой домовой.

Лея положила на тарелку недоеденный кусок пирога и уставилась на ведьму.

– А разве нельзя ему у тебя в избе остаться? Я думала…

– У меня?! – звонко расхохоталась Яга. – Домовому у людей жить положено. К тому же, за моей хатой пригляд не требуется. Сама управляюсь покуда.

«Да и хата у тебя, Яга, непростая. А может, и не хата вовсе», – подумал Стас, припоминая, как однажды довелось ему увидеть невообразимое: сказочную избушку на курьих ножках посреди чужой планеты. А может, и причудилось, вправду сказать, спасаясь от космического «паука», сознание он тогда отключил… Но как-то ведь оказался же в родном уже тридевятом царстве? Однако, всё это – дела давно минувших дней, сейчас надо с домовым определиться.

– А банник как же? – упорствовала Лея. Уж очень ей понравилась идея Кондратия Яге сплавить.

– Банник – совсем другой коленкор, – отмахнулась Яга. – Он так тесно с людьми не связан, оберегать да хранить их не обязан. Его забота – баня, считать, вольнонаёмный он у меня в хозяйстве. Нет, не просите, хоть и люблю я вас обоих, а не по правилам это.

За столом повисло неловкое молчание. Заметив это, Яга перевела разговор?

– Чего приуныли-то? Решим и эту задачку. Ты лучше скажи-ка, архимаг: может, побалуешь старушку музыкой какой новой?

Лея встревожено глянула на Стаса. «Ой, об этом-то мы и не подумали…». Однако в ответ архимаг успокаивающе кивнул ей: всё под контролем! – и вытащил из кармана пару дисков со своими блюзами. Вспомнил, значит, как Яга просила что-нибудь из своего притащить. Записал – и даже ей не сказал… Вместо старого приёмничка, махнув рукой на условности, Стас давно уже пронёс через портал компактный CD-плеер, так что в минуты отдыха, нацепив наушники, бабка-меломанка выглядела весьма колоритно.

Подарку Яга обрадовалась, тут же и музыку завела. Кондратий, оглядев агрегат, из которого доносились звуки блюза, сперва заслушался, а потом буркнул себе под нос:

– Подумаешь… я, может, тоже на балалайке эдак могу…

– Ух ты! – восхитилась магичка. – Талантов всех не перечесть! Ты, Кондратий, чисто золото!

– Ладно-ладно, ишь, лиса рыжая, – пробубнил донельзя довольный домовой. – Может, инструмент-то какой найдётся? Я бы и показал ужо…

– Эти сойдут? – Яга сняла со стены хорошо знакомые архимагу гусли-самогуды. С помощью данного незатейливого инструмента бабка тестировала всяких забредающих к ней во двор Иванов, от дураков до царевичей, витязей, богатырей и прочий народ. Если испытуемому удавалось потрафить бабке – привечала и помогала всячески, если индивид попадался бесталанный – отправляла восвояси неперчёно хлебамши… Стас при первом знакомстве кастинг прошёл на раз и с тех пор регулярно подбрасывал ведьме хороших записей.

Домовой придирчиво оглядел инструмент, тронул струны… Похоже, впервые один из любимых блюзов Леи зазвучал в такой аранжировке… Однако, не обманул Кондратий. Слух у него точно имелся.

…– Ты погляди, у них тут веселье какое! – послышалось со двора. Ошибиться было невозможно: так вот, на весь двор, могла громыхать только одна сказочная дама…

Глава 9

– Глянько-ся, гостей-то сегодня со всех волостей! – подивилась Яга, выглядывая из избы. – Никак, на базар собралась, а, Марфа свет Тимофеевна? А сынок-то где? Почто одна-то?

– Здорово живём, Баба Яга! – прогудела с печи Емелина матушка. – Ой, да вон кто у тебя гостит-то… И вам здоровьичка, гостюшки дорогие!

– Здравствуйте, Марфа Тимофеевна! – дуэтом отозвались вышедшие следом за Ягой архимаг и магичка. Со времени последней встречи монументальная крестьянка ничуть не изменилась. Вот о таких и говорят: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Впрочем, в данном конкретном случае можно было сделать поправку: эта дама была способна остановить на скаку не только самого ретивого скакуна, но и Змея Горыныча. Хотя скорее всего Змей предпочёл бы не связываться и улизнуть загодя.

– Нет, не за товаром я, – степенно слезая с самоходной печи, пояснила Марфа Тимофеевна. – За советом к тебе… Вот как раз про сынка и поговорить хотела.

– Нешто приболел Емеля? – насторожилась бабка. В ответ визитёрша только рукой махнула:

– Да что ему доспеется… Орясина здоровущая… Только правду говорят: сила есть, ума не надо. Осьмнадцатый годок пошёл, а всё балбесничает. На печи валяться, на гармошке играть да с девками хороводиться – других и забот не знает.

– А щука-то на что? – встряла в разговор Лея. Марфа Тимофеевна поджала губы и вздохнула горше прежнего.

– Вот-вот. Чуть чего – сразу «По щучьему веленью»… Обленился совсем. Что ж это за мужик-то растёт? Слёзы одни…

– Так, может, отцу с ним поговорить? По-мужски… – начала магичка и осеклась: Яга тихонько тронула её за рукав. Марфа Тимофеевна на миг поникла головой, но справилась с собой.

– Муж-то её, Сила Ивыныч, в том же бою голову сложил, что и отец нашей Синеглазки. Много тогда богатырей русских полегло… – вместо неё пояснила ведьма. – Одна мальчонку поднимает. Он, Емелька-то, добрый парнишка, душевный. Только разбаловался и разленился с тех пор, как щуку поймал.

– Подсоби, Яга, – взмолилась Марфа Тимофеевна – Чую, так дело пойдёт – пропадёт Емеля.

– Тут подумать надо… – протянула бабка.

– А чего тут думать? – из избы показался всеми подзабытый слегка Кондратий. – Щуке вольную дать, мальчонку к делу приставить, да без разговоров!

– Это кто ж тут у вас такой суровый?! – изумилась матушка Емели, оглядывая новоявленного советчика.