39
Максим наслаждался вечером. Треволнения последних дней отошли на задний план, любимая работа доставляла удовольствие, и главное, никто не мешал. Вероника строчила свой детектив на компьютере, а отец с Верой Иосифовной читали мемуары деда. Большинство описанных дедом событий произошло уже при их жизни, они вспоминали, тихонько обсуждали между собой события минувших дней, сравнивали свое видение прошедшего с видением Антона Борисовича. Что еще нужно для уюта в доме? Все любят друг друга, и это счастье.
Почти уже ночью к Максиму пришли Роман с Серегой-криминалистом. Максим пригласил гостей в свой маленький кабинет. Дверь в спальню была приоткрыта, и Роман увидел на стуле халатик Вероники. Парень сразу помрачнел, а Серега посоветовал ему на чужих женщин губу не раскатывать. Вероника поставила точку в своей писанине и решила присоединиться к мужчинам. Вдруг Ромка нарыл еще что-то интересное.
– Потапова, дуй отсюда, у нас с Максимом мужской разговор, не для женских ушей!
– Не наглей, Ромка! Если хочешь нецензурно выражаться, то не стесняйся, я все слова, в частности от тебя, сто раз слышала.
– Никто нецензурно выражаться не собирается. Просто у баб, прости, у женщин язык, что помело. Нам сейчас это ни к чему.
– Гад ты, Ромка! Знаешь ведь, что я никому, ничего. Разве я кому сказала, что тебя выгнала? Нет, всем врала, что это ты меня на Таньку променял.
– А ты что, Потапова, правда Ромку выгнала? Вот это новость! – Серега засмеялся.
– Ладно, – прервал перепалку Максим, – Роман, рассказывай, что случилось!
– Потапова, я тебе твоих слов никогда не прощу, имей в виду на будущее! – Роман явно разозлился.
– Испугал ежа голой жопой… Ты, кажется, так любишь говорить? Будешь рассказывать или нет?
– В общем, Максим, так. Я твое новое задание дружбану передал. Оно оказалось проще простого. Вот результат. Родство между нашим Семеном Ивановым, Вовкой и дядей Лешей существует. Отчет в файле, я тебе его сейчас скину. Фотографию твою Серега обработал. Вот, лови, что получилось. Мужик мужиком, особого сходства с Вовкой я не вижу.
Веселов вывел обработанную фотографию на экран компьютера. Он очень испугался, что Вероника скажет лишнее, но она только крепко-крепко сжала Максиму руку.
40
Утром к завтраку приехал Зуев. Вера Иосифовна чувствовала себя не очень уютно. Она ерзала, ерзала на стуле, а потом все же нашла силы извиниться перед Игорем Валерьевичем за все те плохие слова, что наговорила ему раньше.
– Игорь, может, ты бы нам рассказал, что тогда было детальнее, чем описал Антон Борисович.
– Вера, я на тебя не в обиде. Я вчера уже сказал Веронике, что не исключаю, что твоя реакция на меня спасла мне жизнь. В общем-то мои заслуги очень скромные. У Антоши был фронтовой друг, большой чин в КГБ. Он Антоше и присоветовал, что надо делать. Я просто играл роль, повторял предписанные мне слова. Видимо, сыграл неплохо, судя по твоей тогдашней реакции на меня. Не переживай! Я остался в больших плюсах. За измену в кавычках мне заплатил заказчик. На эти деньги я замутил свой бизнес, Антоша на первых порах мне сильно помог, а дядя из КГБ обеспечил крышу. Так что я оказался в полном шоколаде. Сейчас надо думать о другом. Юрист навел все справки: и завод, и фирма Потаповых действительно существуют. Клан американских Потаповых очень большой. Главой клана является самый младший, поздний сын Игната Дмитрий. Ему сейчас сильно за девяносто. Вот его личная почта, думаю, Веронике с Максимом надо ему написать. Витя сфоткает молодежь на фоне дома, думаю, старику это будет приятно.
– Игорь, а денег там много? – спросила Вера Иосифовна.
– Денег там не просто много, а очень много! Эту ситуацию надо будет как-то разруливать.
– Ну, это по твоей части, ты и не такие задачки решал.
– Верочка, в этом случае не по Сеньке шапка. Деньги слишком большие, не мой уровень.
– Что же делать? – заволновалась Вероника. – Нельзя ли отказаться от денег?
– Может, и можно, это надо с американцами обсуждать. Сейчас, мне кажется, нужно выкупить или банально выкрасть документы из архива, чтобы лишние глаза их не увидели. Как минимум документы надо засекретить. Вот эту задачку мне решить по силам, остальное должны решать юристы.
– Мне кажется, что от всех денег отказываться нельзя, – Вера Иосифовна разволновалась, – стольким больным детям нужно дорогостоящее лечение. Им можно было бы помочь.
– Вера, еще раз повторяю: это будут решать юристы, учитывая пожелания сторон. Сейчас важно войти в контакт с американцами, прощупать, что они за люди. Может, они и не собираются делиться бабками. Тогда все просто.
41
Максим сидел за столом, слушал разговор, как будто издалека. Сейчас его волновало другое. Ему надо было распутать клубок тайн до конца.
– Господа, – обратился Максим к собравшимся. – Давайте не будем делить шкуру неубитого медведя и будем переживать неприятности по мере их поступления. Сейчас надо поставить точку во всей этой истории, поэтому я приглашаю Вас поискать потаповские сокровища. Зуб даю, что ребятня Вас этими сокровищами уже достала.
– Ты все-таки знаешь, где их искать, а мне не сказал! – обиделась Вероника.
– Всему свое время. Надеюсь, что знаю, где искать, хотя могу и ошибиться. И еще я очень надеюсь, что кроме брюликов мы найдем документ, который просто обязан существовать. Прошу в кабинет!
Витя пошел проверить, хорошо ли заперта дверь, и присоединился к ищущим сокровища. На этот раз подпирать дверь с другой стороны он не стал. Любопытство пересилило.
– Итак, что мы знаем, – начал спич Максим, – надеюсь, что все мы наслышаны о якобы спрятанных сокровищах Потаповых, в частности о брюликах моей пра- или прапрабабки Елизаветы Христофоровны. Сокровища искали с металлоискателем, простукивали стены… – и ничего. Может быть, сокровищ просто нет? Никита Константинович очень хотел их найти, но не нашел, более того, не нашел даже отдаленного упоминания о наличии тайника. Поначалу я думал, что сокровища – сказка. Думал я так до тех пор, пока не прочитал о реакции Петра Константиновича на вопрос о тайнике. Он сильно сердился и категорически не хотел принимать участие в поиске брюликов. Вот это меня и убедило, что сокровища и тайник существуют. Я мыслил логически. Что-то ведь должно было указывать на тайник. От двух братьев, Николая и Алексея, остался портрет. На нем изображено три предмета: часы, электрофорная машина и чучело утки. Петр Константинович распорядился отправить электрофорную машину на чердак и ни за что не выбрасывать. Мне кажется, что если сокровища существуют, то они спрятаны в лейденских банках машины. Единственное, в музее есть вторая электрофорная машина. Какая из двух машин потаповская, Вероника не знает.
– Мужики, чего сидим? – Зуев вскочил с места. – Погнали на чердак! Если понадобится, что мы эту самую электрофорную машину из музея не стырим? Вперед, по коням!
Вероника кинулась за ключами. Все гурьбой побежали на чердак. Действительно, в дальнем углу пылилась электрофорная машина, явно не новодел. Витя оттащил находку в кабинет и водрузил на стол. Вероника начала медленно оттирать с нее пыль, мужчины затосковали, у них адреналин зашкаливал, а тут проволочка. Вера Иосифовна стала давать советы, как расположить машину, чтобы с ней было удобнее работать.
– Верунчик, – не выдержал Гриша, – посмотри: Максим сидит спокойно и ждет. Поверь, мы с Игорем большие мальчики и знаем, в какую сторону отвертку надо крутить.
Зуев одобрительно хмыкнул. В таком деле, конечно, лучше без женского пола, но разве женщин выгонишь. Приходится терпеть. Наконец, Вероника дотерла пыль и села рядом с Максимом. Григорий с Игорем стали разбирать лейденские банки. Это оказалось нелегко. За столетнюю историю все части банки притерлись друг к другу и не желали расставаться. Григорий закончил работу первым, заглянул внутрь и достал бриллиантовое ожерелье, серьги и перстень. Не восхититься игрой камней и работой ювелира было совершенно невозможно. Все радовались находке, а вот Максим затосковал: неужели он что-то пропустил и неправильно рассчитал? Он подошел к электрофорной машине и стал помогать Игорю Валерьевичу открывать вторую банку. Крышка поддалась, и Максим увидел сверток бумаг. Руки у него задрожали, и он даже испугался, что ненароком порвет находку. Вероника, смелая женщина, помогла – вытащила бумаги, и Максим прочитал то, что очень надеялся прочитать: «Я, Сергей Потапов, настоящим заверяю…»
42
Собравшиеся хором потребовали от Максима объяснений. Веселов согласился разъяснить все после обеда, после того как он ознакомится с найденными бумагами. Кроме того, он попросил Веронику пригласить все семейство Ивановых, вызвонить Романа с Серегой и, если это возможно, пригласить отца Андрея.
– Кстати, – взял слово Витя, – Роман прислал смс, что ночью электрика задержали здесь, в Потаповке, рядом с рынком. Роман вроде на Веронику Петровну вчера сильно обиделся и пока не хочет ни с кем из Вас общаться.
– Сейчас мы это исправим, – засмеялся Максим. Он набрал Роману смс: «Ждем Вас с Серегой в 15.30. Мы нашли сокровища». – Пусть теперь обидчивый наш попробует не прийти!
Ровно в половине четвертого гостиная потаповского дома заполнилась гостями. Пришли все, включая Саню и Людочку. Они заняли место рядом со своим другом Дениской. За детьми заглянули Наташа со Славой, их тоже пригласили остаться. Витя запер входную дверь, прикрыл шторы и включил верхний свет. На видном месте Максим расположил портрет предков и электрофорную машину.
– Дорогие мои, все Вы знаете о череде неприятностей, которая случилась с нами в последнее время. Некоторое время назад Игорь Валерьевич, биологический отец моей любимой невесты Вероники, предположил, что произошедшее не случайность, а продолжение цепи несчастий, которые случились в нашей семье много лет назад. Сначала погибла моя мама, а через несколько лет – Вероникина. Обе наши мамы работали в архиве и вроде бы нашли какие-то документы, касающиеся Потаповых. Петр Константинович очень хотел, чтобы Вероника росла, как историк, и договорился в том же архиве, где работали наши мамы, что Вероника начнет там собирать материалы для диссертации о позитивной роли купечества в русской истории. Об этом узнал Игорь Валерьевич и забил тревогу. Поначалу я отнесся к предположениям Игоря Валерьевича со скепсисом. Но, сами понимаете, если речь идет о гибели матери, не разобраться с причинами ее гибели – грех. Я решил начать собственное дилетантское расследование. К сожалению, я узнал, что связан родственными отношениями с Потаповыми, только в день смерти Петра Константиновича, поэтому практически ничего о его семье не знал. Первое доказательство, что Игорь Валерьевич прав, я получил еще до разговора с ним. Мы с Вероникой пошли в поликлинику за справкой о смерти дяди Пети. По дороге мы проходили мимо строительной ямы, на дне ее торчала арматура. Так вот, кто-то толкнул Веронику в яму, я еле успел ее поймать. Женщина, которая шла сзади, описала толкнувшего: молодой парень в джинсах, синей футболке и бейсболке.
– Совсем как я, – не удержался и вставил свое слово Дениска. Майя дала сыну подзатыльник: «Думай, что говоришь!»
– У меня было несколько версий, но я остановлюсь на одной, которая оказалась верной. Я предположил, что у Потаповых были еще родственники, о которых ни Петр, ни Никита Константиновичи не знали. Им что-то было нужно от Вероники, т.к., по сути, она стала единственной наследницей Потаповых. Больше всего я боялся, что эти кто-то решат устранить мою невесту.
Максима перебил громкий стук в дверь. Витя подошел к двери и узнал, что войти хочет некая Уткина Лидия Федоровна с братом. Максим переглянулся с отцом и разрешил ее впустить. В комнату вошла маленькая, сгорбленная, патлатая и злющая старушенция, с годами она еще больше стала похожа ни кикимору. Максим заметил, что в глазах Володи и дяди Леши полыхнула ненависть.
– Что, Вовка с Лешкой, не ожидали меня, говнюки, увидеть? Дармоедка, чего стоишь, стулья мне и Павлику принести! Я чай теперь гостья, а не прислуга.
– Чего, старая карга, приперлась? Чего надо? – задал вопрос Зуев.
– Ах, и ты, старый кобель, здесь? Зрасьте! Захотела и приперлась. Значит, надо. У меня дело к Вовке и к Дармоедке. Сколько на нее денег Петенька перевел? Уму непостижимо! Вы, говнюки, на внучка моего ненаглядного писульки в полицию написали, только лучше Вам их забрать. Вы заберете, а я тебе, Вовка, письмо от отца отдам. Помнишь, он перед смертью говорил тебе про письмо, которое у друга для тебя оставил? Так я разговор ваш подслушала и письмо перехватила. Оно у меня, много чего интересного там написано. Прочтешь, богатым сможешь стать, ну и мне копеечка перепадет, все же я вдова Вашего папаши. Бумага официальная имеется. Кикимора достала письмо из кармана, показала всем и убрала назад. – А тебе, Дармоедка, расскажу, как мать твоя умерла. Дура была несусветная.
– Поосторожней на поворотах, кладезь мудрости! – предупредил кикимору Зуев.
– А чего мне осторожничать, делаю, что хочу, я психическая, у меня справка есть.
– Катерину на тот свет ты отправила? – сквозь зубы спросил Григорий.
– Нечего на меня наговаривать, она сама под машину кинулась. Я только дружка своего подговорила сумочку у Катьки стибрить. Дискета мне была нужна, чтобы миллионы получить. Ну и потом, сам посуди, на кой хрен Катька была нужна? Петенька по ней сох, а мог бы на мне жениться, и женился бы, если бы не сука Степка.
Максим вскочил, а Григорий стукнул кулаком по столу: «Молчи, мразь!»
– Кулаки свои пожалей, Гришенька, говорю, что хочу. Я психическая.
Отец Андрей перекрестился, а Наташа попыталась увести детей домой. Только они двумя руками вцепились в диван и уходить наотрез отказались.
– А теперь расскажу, как мать твоя сдохла, Дармоедка. Дура была непроходимая. Жила у Петеньки – как сыр в масле каталась, а ей, видите ли, плохо, в золоченой клетке воздуха не хватало. Павлик, братик мой, психиатром в дурке работал. У него каких только лекарств не было, из кого хочешь мог овощ сделать. Ирка и решила тебя, Игорек, лекарством накормить и на годик-другой в дурку положить, чтоб ты понял, как в неволе живется. Я ей предлагала тебя на всю жизнь кобелиной силы лишить, а она ни в какую.
– Кто же рубит сук, на котором сидит? – совершенно бесстрастно заметил Зуев.
– Так вот. Бесплатно только дураки что-то делают. Петенька дал Ирке поносить ожерелье потрясающей красоты. Я на него глаз положила, Ирка не хотела мне его отдавать, долго думала, но потом решилась. Очень уж ей хотелось Игорьку отомстить, без ожерелья, ясное дело, мы таблетки ей дать отказались. Мы с Павликом все продумали и подстроили. Ирка по нашему плану в темноте ожерелье должна была спрятать, а утром мне его отдать. А я уж ей лекарство. Павлик все подготовил. Мы все продумали, приехали на условленное место, ждали Ирку с ожерельем, а она пришла и наврала, что ожерелье якобы пропало и что Петенька теперь считает ее воровкой. Кинуть нас решила, но не на тех напала. Мы повернулись и пошли, а Ирка стала нам потаповские документы предлагать. Мол, с собой у нее их нет, но, как в Москву вернется, будут, а лекарство прямо сейчас отдать попросила. Я, естественно, отказала: «Ищи дураков!», а Ирка на меня с кулаками кинулась. Я ее оттолкнула, вот Ирка и упала в овраг вниз головой. Дура была.
Люди молчали, отец Андрей беспрерывно крестился. Вероника заметила, что Игорь Валерьевич спрятал под столом дрожащие руки. Видимо, он все же любил мать, а она… Лучше об этом не думать. Вероника обдумает все позже, не сейчас. Неужели придется забрать заявление из полиции, как-то письмо отца Володи и дяди Леши вытянуть из кикиморы надо?
– Сколько же загубленных жизней на твоей совести, мразь! Катерина, Ирина, да еще Веронику чуть не угробила. Спасибо, Максимка открытое окно вовремя заметил! – Максим заметил, что отец в ярости и еле сдерживается.
– Как это Веронику чуть не угробила, когда? Гришка, почему я об этом ничего не знаю? – не выдержал и дал волю чувствам Зуев.
– Мать не стала тебе говорить, боялась, что ты дров наломаешь. Наврала, что стерва только сильно на Веронику ругалась. Больше тебе ничего не сказала. Лида Веронику спать уложила, а когда она заснула, у нее в комнате окна открыла. Зима была, вот Вероника и заболела.
– Кобель ты, Игорек, – засмеялась кикимора, – как есть кобель, хоть и в люди выбился! Пристроил свою байстрючку к Петеньке, сколько он на нее денег своих потратил. Глазами-то не вращай, ничего ты мне не сделаешь, я психическая, со справкой. Даже если наркоту подкинешь, встану и пойду, ничего мне не будет.
– Что я, дурак, тебе наркоту подкидывать? Я наркоту твоему уроду-внучку подкину, сядет надолго, без всяких УДО. Я тебе обещаю. И заметь, совесть меня мучить не будет, спать буду совершенно спокойно.
Кикимора сорвалась с места и кинулась на Зуева. У Вити оказалась отменная реакция. Он перехватили кикимору и поднял над землей на вытянутых руках. Кикимора молотила воздух руками и ногами, но достать до Виктора не смогла. Зрелище было уморительным, и ребята захихикали. Наконец, кикимора выдохлась, и Витя усадил ее на место.
– Что, Вовка, заберешь заяву или нет?
– Нет, – твердо ответил Володя.
– Смотри, я тогда рву письмо.
– Постойте, – закричала Вероника, – я меняю письмо на ожерелье!
– Оно что, у тебя? Так я и знала, что это ты, гадина, во всем виновата. Неси ожерелье, я должна проверить, чтобы ты мне бижутерию не втюхала.
– Вероника, не делай этого! – поднялся со своего места дядя Леша. – Наш отец – это святое, во всяком случае, для Вовки, я отца совсем не помню. Только не стоит оно того. Мифическое богатство, сама подумай, зачем нам это? У Вовки с Дениской и Майкой отношения вроде налаживаются. Игорь Валерьевич обещал Вовку на работу взять. Чего еще нам надо?
– Видишь ли, дядя Леш, мать ожерелье у папы украла и спрятала, а я его перепрятала, из-за этого мать и погибла. Мать, какая бы она ни была, это мать. Пока она была жива, я себя чувствовала защищенной. Мне это ожерелье поперек горла. Я его с радостью кикиморе отдам. Оно грязное.
Максим поддержал Веронику и помог ей достать ожерелье из сейфа. Игорь Валерьевич взял ожерелье у Вероники, велел кикиморе открыть конверт и показать, что в конверте действительно есть письмо. Обмен состоялся, и радостная кикимора с братом направились к выходу. Но не тут-то было. Роман встал и громко объявил, что гражданка Уткина и гражданин Уткин задержаны по подозрению в организации преступной группы с целью нанесения ущерба гражданке Веронике Потаповой, гражданину Максиму Веселову и гражданину Денису Иванову. Любимый внучок еще утром дал показания. За дверью потаповского дома оказался наряд, который быстро надел наручники на Уткиных. Кикимора начала вопить, что она психическая, а Роман строго погрозил ей пальцем: «Полиция во всем разберется, Вам, гражданка Уткина, придется пройти независимую психиатрическую экспертизу, а потом ответить за все совершенные Вами преступления».
Уткиных увели, все молчали и сидели в оцепенении. Вернулся Роман, вот кто остался совершенно спокоен. Очередной преступник задержан, что о нем долго думать.
– Максим, ну что насчет сокровищ? Обещал ведь!
– Давайте завтра встретимся часиков в двенадцать, и я подробно все расскажу, а сегодня только выжимку, главное, детали будем уточнять завтра в процессе беседы. Что-то я совсем притомился, чувство такое, что меня выжали до самого дна, а потом еще пропустили через мясорубку. Кроме того, Володе с дядей Лешей надо письмо прочитать, надеюсь, оно многое прояснит. Так вот главное: дядя Леша и Володя, на самом деле Вы не Ивановы, а Потаповы. Не спрашивайте почему, сейчас на объяснение нет сил. Вы потомки Семена Иванова, который на самом деле был Сергеем Потаповым. Документы, подтверждающие ранее изложенный мной факт, я нашел в лейденской банке электрофорной машины. Документы еще надо внимательно изучить. А теперь, Людочка, открой вторую банку, и ты найдешь там сокровища, о которых ты так мечтала.
Людочка вместе с Саньком подбежали ко второй банке. Санек открыл крышку, Людочка опустила руку в банку и вытащила бриллиантовое ожерелье. Камни заиграли всеми цветами радуги…
– Твою мать! – не удержался Роман. – Неужели все это на чердаке столько лет пылилось? Никто не догадался. Максим, ну у тебя и голова! Не зря в тебя Никушка влюбилась.
Отец Андрей подошел в Максиму, пожал ему руку, а потом благословил.
– Дядя Максим, а богатство существует? Скажите, мне на компьютер хватит? – тоненьким голоском спросил Денис.
– Вроде бы существует, но точно я не знаю, а компьютер я тебе в любом случае подарю. Пойдем на улицу, нам надо всем сфотографироваться, чтобы фотку послать тем, кто владеет богатством.