5.
Из зеркала на Сяошаня смотрело юное светлокожее лицо молодого аристократа. Парчовые одежды идеально лежали на тонкой фигуре, а золотисто-медовые глаза придирчиво рассматривали господина по ту сторону.
Сзади к принцу подошел слуга и помог надеть ритуальную шапку с золотой вышивкой. Пристегнув ее спицей из драгоценного металла, он поклонился и встал на прежнее место.
– Как я тебе? Красавец? – спросил принц и рассмеялся. Его звучный, бархатный смех разлетелся по покоям, словно трели дивной птицы.
– Как всегда, мой господин, – согласился слуга.
Про необычайную слаженность и изящество второго принца в Парящих землях ходили легенды. Не было ни одной молодой госпожи, которая не мечтала бы оказаться рядом с ним, даже служанки и продажницы во снах грезили об улыбчивом, но высокомерном сыне императора и Сюли.
Сяошань поправил кисть ритуального меча, который повесил на бедро и вышел. На лестнице перед дворцом его ожидала свита. Ван Вэньмин поклонился и пригласил ученика спуститься до второго яруса. На пологой мраморной площадке процессию встречали главные люди империи: первосвященник, старший заклинатель и сам император.
Не успела истлеть первая свеча благовония, как шестеро празднично одетых людей с начищенными клинками уже приветствовали вана.
Гуанди в роскошном, церемониальном наряде из белого шелка с золотым драконом на спине выделялся среди многочисленной стражи высоким ростом и мощным телосложением. В нем сохранилась юношеская бодрость, отчего выглядел император не старше своих солдат. Рядом с сыном неба стояла чернобровая императрица.
Ки холодно кивнула прибывшим и села на резное кресло. Ее мало волновала церемония, скорее, наоборот, она хотела как можно скорее закончить мероприятие. Полукровка от наложницы не вызывал даже капли сочувствия в избалованной особе. Высокомерно хмыкнув, императрица повернулась к сыну и что-то шепнула. Черные глаза, точно такие же, как у принца Луна, сверкнули из-под длинных ресниц плохо скрываемой неприязнью.
Время обряда приближалось.
Внизу, на главной площади столицы собралась многочисленная толпа сановников именитых представителей кланов. Красные, синие, серебряные ханьфу смешались в многоцветье. Раздались радостные крики. Нетерпеливый звон колокольчиков на запястьях гостей разбудил горожан и заставил встрепенуться на рынках местную ребятню.
– Пора, император, – шепнул Ван Вэньмин. Первосвященник, старик с маленькими живыми глазками, внимательно осмотрел из-под густых бровей присутствующих и согласно кивнул учителю.
– Уважаемые, – начал повелитель Парящих земель, – настал великий день для нашей страны: сегодня мой второй сын из ребенка превращается в мужчину. Вместе с этим, он принимает на себя долг защищать семью, родину и императора.
Толпа согласно зашумела. Подождав пока уляжется гомон, Гуанди продолжил:
– Как только Нефритовый император решит забрать мою душу в чертоги Верхних небес, мои обязанности перейдут к Ли Сяошаню, который с сего дня и до коронации будет носить имя Ли Фэн.
Лицо новоиспеченного наследника удивленно вытянулось. Он не думал, даже не мечтал о троне. Да, отец любил его, как и двух других братьев, но чтобы сделать изнеженного Сяошаня ваном… Это было слишком.
Императрица ахнула, словно на ее голову обрушилось небо. И только Лун застыл в позе каменного истукана и, казалось, перестал дышать.
– Да здравствует Ли Фэн! – раздались голоса внизу. – Долгих лет императорскому клану! Парящие земли приветствуют наследного принца!
Солдаты, стоявшие на площади, вытащили деревянные бочонки и принялись разливать ароматное вино по кружкам. Любой мог выпить за здравье семьи императора, чем знатные господа сразу же и воспользовались.
Гуанди подали позолоченный бокал. Он, не торопясь, выпил вино, улыбнулся и передал чашу наследнику.
– Завтра ты получишь печать, которая позволит управлять страной синов после моей смерти, – пояснил император.
Молодой человек молчал. Он до сих пор не верил в то, что происходило, а под злобным взглядом мачехи настроение его неумолимо падало. Ему казалось, что быть ваном могущественной страны, где каждый солдат мечтает о твоей кончине, – весьма скверный план.
Прислужница, которая не знала мыслей молодого господина и, в отличие от Фэна, радостно улыбалась, подлетела к принцу, чтобы долить вина. Но не успела. Оттолкнув ее, грозный ван выхватил бокал и швырнул его с лестницы.
– Отец, что..? – начал принц, но резко умолк.
Взгляд юноши скользнул по отцовскому лицу и неумолимо остановился на губах. Из уголков рта мужчины показалась красная пена, которая тонкой струей закапала на мраморные плиты. Побледневший ван закатил глаза и рухнул.
Как ни пытались первосвященник и заклинатель вернуть сына неба из мира мертвых, ничего не получалось. С каждой секундой его кожа все более белела, а черты лица искажались. Когда звуки труб ознаменовали конец церемонии, смерть вана стала очевидной.
Ли Фэн упал рядом с телом отца и обнял. Схватив гладкую ткань царского ханьфу, он приник щекой к бездыханной груди и отказался подчиняться, когда стража попыталась оттащить его. Боль и слезы затмили рассудок, отчего юный господин горестно взвыл.
Лун, будучи командиром имперской стражи, приказал унести отца и брата во дворец. Смотреть на трагедию ему быстро наскучило.
Ван был мертв, до трона остался один маленький шаг. И сегодня он, первый сын и законный наследник, обязательно его сделает, чтобы ни роптала слуги при дворе. Армия и генералы грудью встанут за своего лучшего воина, а уличный сброд не помеха для истинного вана.
Людей на площади попросили разойтись. Генералы боялись смуты и не стали оглашать новость о гибели Гуанди, пока не определится следующий император. Несмотря на слова умершего, печать до сих пор лежала за семью замками в центральном храме столицы.
Прошло три дня, Фэн, наконец, очнулся от горя. Он лежал на животе, уткнувшись в подушки. Рядом висел свернутый вдвое белый саван скорби.
Наследный принц заскулил, как побитая собака. Вспомнились последние минуты жизни отца. Почему он первым не сделал глоток ядовитой жидкости? Почему, в конце концов, стряпчие, которые головой отвечали за здоровье императора, не проверили напиток?
Вопросы один за другим рождались в голове и назойливыми, неуловимыми мухами впивались в нежную душу Фэна. Ответа на них не было, как и объяснений страшной трагедии.
Щелкнул замок. В спальню тихо вошел Вэньмин и прислонил к дверям дубовую скамью.
– Учитель, где тело отца? Долго я был без сознания? – спросил Фэн, не поняв, что сделал учитель.
– Долго, мальчик. Слишком долго. Наше время вышло.
– Что? – приподнял бровь Фэн.
– Армия во главе с Ван Луном захватила власть, теперь твой старший брат – император.
– Но отец. Он сказал… – начал юный господин с сомнением, но осекся.
– Слово царя значимо тогда, когда его поддерживает сила. Ты потерял силу вместе с прежним ваном. А обычным людям все равно, кто правит страной, лишь бы был кров и миска риса.
Ли Фэн опустил голову на колени и захныкал, словно ребенок.
– Что теперь? – спросил он безо всякой надежды.
– Быстро собирайся. Ван приказал организовать казнь, как только ты откроешь глаза.
Изможденный парень начал одеваться. Он плохо представлял, где лежат его наряды, поэтому помощь лаоши очень помогла. Снарядив мальчишку всем необходимым, он пихнул ему сверток с пожитками, документами, открыл дверцу тайного хода, спрятанную в изголовье роскошной кровати, и толкнул в темный проем.
– Запомни, молодой господин – теперь тебя зовут Ван Вэньмин. Иди на северную границу к сотнику Хэ и передай ему мои слова:
Год за годом старюсь я всечасно,
Все то попусту, и жизнь моя напрасна.
Год за годом вновь возвращена,
К нам является прекрасная весна.
Запомнил?
Ли Фэн кивнул.
– Молодец, – похвалил учитель, морщины на лбу старика слегка разгладились.
Он в последний раз взглянул на принца и тепло добавил:
– Солдат Хэ поможет тебе. Будь смелым, маленький Сяошань.
Дверь со скрипом захлопнулась.
Фэн выдохнул, чтобы успокоиться, и на ощупь двинулся по темному коридору. То и дело попадались паутина, крысы и запах старого помета. Принц морщился, вытирал рукавом пыль с нежной кожи, но останавливаться не спешил.
Когда в конце туннеля забрезжил свет, юноша рванул к нему со всех ног. Пару раз поскользнувшись и плюхнувшись в жижу неизвестного происхождения, он все-таки добрался до выхода.
Открытая неприметная калитка вывела Фэна в сточную канаву за городскими стенами. Рядом со зловонным местом пасся привязанный к дереву конь.
Благородное животное с подозрением зыркнуло на голодранца, но быстро распознало в нем хозяина и довольно зафырчало.
– Персик! – завопил опальный принц, кинувшись на шею товарищу.
Впереди предстоял долгий путь и неизвестность. Кроме коня, у Фэна не осталось никого. Из благородного нефрита он в одночасье превратился в неизвестного солдата с чужим именем и судьбой.
Через сутки усталый путник и боевой скакун добрались до окраины Парящих земель. Фэн нашел сотника, которого велел отыскать учитель, и передал слова Вэньмина точь-в-точь, как услышал при их последней встрече.
Хэ, высокий мужчина с невыразительным квадратным лицом, поклонился гостю и молча повел новобранца в отряд. Стало ясно, что воин знал о происхождении псевдо-Вэньмина, но особых почестей оказывать не собирался.
В тот же день юнца разместили в палатке вместе с другими солдатами конной сотни и выдали доспехи.
Пока он раскладывал вещи и начищал ржавый клинок, в палатку заглянул Хэ.
– Теперь, господин Ван, вы будете служить своей стране. Привыкайте к жизни простого вояки, иначе погибнете в первом же сражении, – шепотом предупредил он и быстро вышел.
6.
Стоял теплый, безветренный день. Дневная звезда щедро одаривала землю благодатными лучами, отчего птичий гомон прокатывался по верхушкам деревьев волнами веселых напевов.
Земля асов уже закончилась. Ее сменили пологие холмы, за которыми синели высокие скалы. Отсюда начиналась территория мэнва.
Ярина брела рядом с Ветром, руки путников были связаны. Она больше не сопротивлялась судьбе, а лишь украдкой вздыхала. Магия пут заставляла слабую аску чувствовать себя обузой. Кроме того, ночное происшествие, в котором красавица играла роль бесстыжей суккубки, разрушило в ее голове последнюю иллюзию благочестия и заставило стыдливо прятать глаза под теплой накидкой.
Бегать голышом перед иноземцами то еще наслаждение. Тем более, когда один из них – престолонаследник и жертва твоих посягательств в одном лице.
Жен шел за спиной пары, не смея приблизиться к важной особе. Его преклонение перед принцем и угрызения совести за предательский побег не позволяли идти рядом. Если бы он только знал, что любимец императора Гуанди жив, ни за что бы не согласился уйти из Парящих земель и не присягнул бы чужому народу.
Но время не вернешь, и ему оставалось лишь сожалеть.
Через полверсты перед троицей начинался густой туман. Он поднимался из русел мелких речушек, пронизывающих холмы, и уходил до первых предгорий.
Путники замедлили шаг, и когда совсем остановились, Ярина недоуменно спросила заложника:
– Ты уверен, что нам туда?
Жен кивнул.
– Да. Город У близко, – заверил он, затем обошел наследника и нырнул в туман первым. Защищать семью императора входило в обязанности каждого сина, и он об этом хорошо помнил.
Пелена окутала людей, как только они сделали первый шаг. Влажные волны скользнули по коже, оставив на ней неприятный налет.
Мерзкий холодок прошелся по позвоночнику Ярины, отчего та теснее прижалась к плечу Фэна и схватилась за блеклую ткань его рукава. Тонкий слух мужчины показался ей куда полезней собственного острого зрения, и поэтому отходить от Ветра он не решалась.
– Смотреть табличка. Город У, – послышалось впереди.
Жен вынырнул из тумана и показал пальцем куда-то вверх.
– Уютненько, – съязвила девушка.
Когда принц что-то сказал Жену не незнакомом наречии и тот быстро ответил, Ярина с любопытством прислушалась. Родной для мужчин язык звучал иначе из уст собеседников, хотя слова были похожи. Ветер говорил мелодично, тягуче, словно пел дивную песнь, мэнва – резал и жег, змеем шуршал каждое слово.
Будто услышав мысли Ярины, табличка над вратами противно заскрежетала. В этих звуках девушке почудился зов о помощи, молебные крики горожан. Недолго думая, она вошла в городские ворота и потянула за собой двух соратников.
Троица двинулась по мощеной дороге.
– Может, нам лучше спрятаться? – предложила Ярина и сама же удивилась своей трусости.
В густом тумане ей мерещились странные силуэты, невиданные чудища. И хотя она сама завела Ветра и Жена в город, теперь эта идея казалась пугающе глупой.
Через пару минут тишины аска не выдержала и спросила Жена:
– Куда мы идем и почему так тихо?
И, действительно, как только ноги незваных гостей ступили на каменную кладку, пространство замерло. Пустые улицы города были недвижимы и мертвы. Эхо раздавалось при каждом шорохе их одежд.
– Не знать. Рынок рабов где-то вперед, но не видеть. Где люди – не понимать сам, – рассеянно ответил Жен и взял Ярину за свободную руку.
Молодые люди посмотрели на Фэна, а он, как ни в чем ни бывало, зашагал дальше. В его спокойствии настораживало одно: как крепко правая рука держала навершие Шунхуа.
Опасения пары подтвердились, когда Фэн резко вынул меч и рубанул им воздух слева от себя.
Нечто холодное и мокрое скользнуло по ногам девушки и растворилось в дымке. Она пискнула и тесней прижалась к своему защитнику.
– Начало-о-ось, – протянул Жен, закатив глаза.
Магические навыки, привитые парнишке в детстве, ожидаемо всплыли сквозь годы и заставили того высматривать в любом дуновении ветра, шорохе листвы темных сущностей. В городе У таких духов было не счесть.
– В дом, – скомандовал принц и толкнул друзей в сторону.
Приблизившись к окраине, они заметили дюжину домов с изогнутыми черепичными крышами. Все постройки казались заброшенными: краска на ставнях давно облупилась и облетела, столбы навесов позеленели от мха, но когда Ярина попробовала открыть дверь, Фэн мягко посоветовал:
– Не входи в дом без разрешения хозяина.
– Какого хозяина? – огрызнулась аска. – Здесь давно никто не живет.
– Это не так, – заверил ее мужчина.
Ярина прислушалась. За дверью, действительно, кто-то зашуршал и прошелся около двери. Девушка наклонилась, чтобы сквозь замочную скважину разглядеть жителя, но тут же отпрянула. С другой стороны на нее зыркнул мутно-серый, с покрасневшими белками, глаз.
Фэн ощутил панику девушки и отодвинул ее от дверного проема. Жен встал рядом.
Принц попросил хозяина отворить двери. Для него в туманном мире не нашлось бы соперников, и за свою душу он не переживал. Но за стенами дома и защитными омулетами он надеялся скрыть Ярину и славного Жена.
– Только после того, как ты справишься с нашим стражем, генерал, – вдруг прозвучал знакомый голос.
– Хэпин? – воскликнул Ли Фэн и, не дождавшись ответа, скользнул в туман.
Ярина, рука которой была прикована к руке принца, полетела вслед за ним.
На пороге жилища остался лишь Жен. Решив, что с духами за дверью ему не по пути, он задался целью идти за принцем и его подопечной. Но не успел. Дверь приоткрылась и черная, иссохшая рука затащила сина внутрь.
Пока парнишка боролся с темной сущностью в глубине жилища, рука Ярины, скованная наручнем, металась в дымке вслед за Фэном. Где-то рядом шел ожесточенный бой. Аска то и дело улавливала блеск клинка Шунхуа и звон металла.
Прямо над ухом девушки родилось странное, неприятное клокотание. Вытащив нож, она прочертила им в воздухе и замерла. Все смолкло. Из молочной дымки выплыл силуэт Ветра и с тревогой спросил:
– Ты не ранена?
Девушка, стуча зубами от страха, ответила, что в порядке, но хотелось бы поскорее уйти из этого города.
Фэн кивнул, будто давно ждал наказа, и снова нырнул в туман.
«Неужели я так важна для принца, и он всерьез прислушивается ко мне?» – подумала Рина и поняла, что так и есть. Какие бы глупости она ни говорила, мужчина из далеких земель не насмехался, а внимательно, с почтением выслушивал ее капризы, замечания и советы.
Нырнув в размышления и на секунду потеряв бдительность, Ярина опустила руку. Вдруг перед ее лицом из дымки возникла морда огромного змея и стала шарить языком пространство вокруг девушки.
Зверь раз за разом выплевывал раздвоенный язык, мотал массивной головой и пытался найти добычу.
Ярина остолбенела. Такого гигантской твари они никогда не видела. В сравнении с этим, водяницы, лешие и домовые казались милыми существами из добрых сказок.
Легкое дуновение прошлось по щеке аски. Шелковый локон цвета вороного крыла коснулся ее бледной кожи и снова растворился. Шунхуа молнией рассек воздух прямо перед носом девушки, по рукоять вонзившись в череп ящера.
Змея с невиданной силой хлестнула хвостом, отчего сквозь молочную дымку хлынул поток щепы и кусков плитки. Ярина закрыла глаза и наклонилась. Когда она снова смогла видеть, то заметила, что клыкастый ящер пытается открыть пасть, но обессиленно падает и корчится в муках.
Как только чешуйчатый гигант затих, дымка рассеилась и в небесах появились первые проблески заходящей звезды.
Пространство расширилось, и перед парой открылся городской пейзаж империи Мэнва.
– В твоей стране тоже есть города? – спросила Ярина, которую до сих пор потрясывало.
– В Парящих землях города гораздо больше, чем у кочевников, – поделился Фэн и дернул скованной с Яриной рукой.
Аска из крошечного поселения Сбитень едва не задохнулась. Ее удивлению не было предела. Парящие земли! Страна летающих островов, которые, словно облака, плывут на равниной. Неужели Ветер был принцем самой большой и богатой империи в мире людей?!
– Т-ты будущий и-император Парящих земель? – спросила она, заикаясь.
Ли Фэн неприязненно дернул плечом. Губы его сжались и превратились в узкие полоски. Красивое лицо ожесточилось.
– Нет, Рина. Я – второй сын, которого изгнали, – бросил мужчина.
Он напомнил девушке, что сейчас куда важнее найти Жена и ее семью, чем вспоминать прошлое. На что Ярина смущенно кивнула и пошла вслед за принцем к покосившимся строениям центральной улицы У. Ей стало нестерпимо стыдно, что на секунду она забыла о великой цели, которая двигала ее поступками все это время. С тех пор как губы Ветра коснулись ее губ, аска потеряла покой.
Пара подошла к дому, у которого они потеряли Жена, и Ветер настойчиво позвал парня.
– Мальчишка у нас, генерал, – засипел голос за дверью. – Ты убил стражника?
Фэн кивнул.
Створки дверей распахнулись, и на пороге появился человек, похожий на мумию с почерневшим от времени лицом. На мужчине были латы и шлем, которые грохотали при каждом движении на оголенных костях, словно погремушки. Из других домой повылазили такие же солдаты в точно такой же форме и шлемах. Они медленно подступили к Фэну и Ярине, остановились и, покачиваясь, прислушались. Кто-то держал в руках свой череп, а кого-то несли товарищи.