Девочка дошла до поляны, где ее обучали мать и бабушка. Угли на кострище сами начали тлеть, едва Рагнеда приблизилась к выжженному кругу. Псы уселись у бревнышка, что служило лавкой, а девочка, легла на траву.
Север почуял как кто-то крадется там, откуда они сами только что вышли на поляну. Увидав Светозара, он спокойно отвернулся и стал смотреть на костер (ведь эльф никакой опасности не представлял). А Светозар, устроившись поудобнее, наблюдал за тем, что происходило дальше.
Вокруг стали появляться огненные силуэты, принимая четкие очертания лешачей, которые отправились с Ярославом сопровождать Святополка. Эльф узнал Белояра, Рогволода и других. Они мирно спали, но некоторые стояли настороже. В лесу, меж деревьев, стали появляться другие огненные воины. Они крались к спящим лешачам, и свет от них исходил кроваво-красный, что позволяло отличить их от желтоватых лесных людей. Рядом с Рагнедой загорелась трава, принимая очертания меча. Красные воины сзади напали на часовых и попытались их убить тихо, но с лешачами справиться не так просто. Красные получили отпор. Лешачи начали просыпаться, хвататься за оружие. Завязался бой.
Один из врагов подошел к девочке и замахнулся своей саблей, готовясь нанести смертельный удар. Рагнеда схватила лежавший рядом меч и подставила его под саблю напавшего, ногой пихнула того в живот. Огненный воин упал. Девочка вскочила на ноги и снова отбила очередной удар, на этот раз на нее напали сзади. Она выбила саблю соперника из рук, поймала ее в воздухе свободной рукой. Теперь княжна была вооружена двумя клинками, что полыхали пламенем. Она оглянулась, осматриваясь. Тот, у кого она только что выбила саблю, сзади обхватил девочку за плечи. Рагнеда резко махнула руками в стороны и, не оборачиваясь, сунула лезвия клинков подмышки и пронзила врага. Следующий уже несся на нее. Девочка вынула сабли из обмякающего тела только что убитого воина и сделала мах руками, делая «ножницы». Тот, что бежал на нее, схватился за горло, не дойдя до цели пары шагов. Он согнулся, хватая ртом воздух, а Рагнеда стукнула его рукоятью сабли по затылку.
Следующий оказался проворнее и обезоружил малышку. Двое вынырнули из темноты и схватили Рагнеду под руки, а этот подступал ближе. Когда он оказался на достаточном расстоянии, девочка, которая стояла у затухающего костра, пнула тлеющие угли, которые полетели врагу в лицо. Поднялось облако золы, а красный воин прижимал ладони к глазам. Рагнеда оттолкнулась от него ногами и кувыркнулась назад. Один из тех двоих, что держал ее, ослабил хватку и выпустил руку девочки, испытывая боль от того, что выворачивались его руки. Рагнеда воспользовалась моментом: рядом стояло копье, воткнутое в землю. Она схватила его и ударила острием второго воина, который пытался ее удержать. Из ран огненных людей текла лава (их кровь), но трава от нее не загоралась.
Еще трое обступили девочку. Пару секунд они медлили, готовясь напасть. Рагнеда ловко отбивалась копьем, крутила его в руках. Затем, воткнув его в землю, подпрыгнула и уложила двоих сразу, одновременно ударив обеими ногами.
Ярослав, сам не понимал откуда взялась такая сила и ловкость, как тогда, когда он был ребенком. Да и чувствовал он себя странно – будто игрушка, ноги и руки которой дергают за веревочки. Князь не владел своим телом. Его люди отчаянно пытались отбиться от врагов, которые продолжали прибывать из леса. Ярослав огляделся: мечом тут не поможешь.
Рагнеда обернулась и увидела еще человек пятьдесят, бегущих в ее сторону. Опушку озарило свечение от огненных воинов. Что же делать?
Ярослав отбросил копье и быстро подошел к костру, где еще тлели угольки. На ходу он махнул рукой, приказывая огню разгореться и подняться, другой рукой вырвал из чьего-то тела клинок. Словно из-под земли, из угольков вырвалось пламя. Князь встал за костер, так что он оказался между ним и выбегающими из леса врагами.
– Все в стороны и лягте на землю! – крикнул князь своим людям и дружине Юрия.
Они ничком упали наземь, страшась невесть откуда взявшейся силы Ярослава.
Лесной князь со всего маху ударил саблей по пламени. Врагов откинуло назад: огромный огненный меч возник из ниоткуда, сбил их с ног и исчез в темноте. Нападавшие ошалели. Несколько мгновений они сидели или лежали на траве, соображая что случилось. Это было выше их разумения, но приказ надо выполнять, и они снова поднялись и ринулись в бой.
Ярослав ударил ногой в пламя и большая огненная стопа снова отбросила часть воинов назад, а тем кто остался на ногах, опять прилетело огненным клинком. Им стало ясно, что князь не подпустит их, будет бить до последнего. Враги попробовали окружить, но их постигла очередная неудача (огненные сабли и ноги). В конце концов воины отступили и ушли.
– Передайте вашему хозяину, что я из-под земли его достану! Он пожалеет, что связался со мной! – крикнул в догонку Ярослав.
Юрий и обе дружины продолжали лежать на земле, пораженные увиденным. Когда враги совсем скрылись из вида, костер погас, и силы вмиг покинули лесного князя, ноги и руки словно налились свинцом. Он упал на колени.
– Спасибо, доченька… – еле слышно произнес Ярослав. Невероятно! Он почувствовал силу своей дочери!
Огненные воины исчезли, растворились в воздухе. Рагнеда, потеряв равновесие, упала на земь. Светозар испугался за нее и рванул к девочке. Псы сидели спокойно, не опасаясь за здоровье хозяйки. Эльф пытался привести Рагнеду в чувства, но убедился что девочка просто крепко спала. Он вздохнул с облегчением. Взяв ее на руки, Светозар понес Рагнеду в селение. В лесу было темно, верхушки деревьев заслоняли собой свет звезд и луны.
Дарина будто почувствовала что дочери нет дома. Она резко проснулась и села. Согнав с себя сон, княгиня пошла посмотреть Рагнеду. Не обнаружив дочь в постели, женщина вышла на улицу в тревожном ожидании. Одно Дарина знала точно: дочь просто так ни разу не исчезала, и что точно вернется. Но когда?
Княгиня какое-то время смотрела в сторону леса. Наконец там, среди деревьев, замаячили огоньки и появился Светозар с собаками. Увидев на руках эльфа девочку, Дарина взяла себя в руки и осталась на месте, приложив все усилия, чтоб не побежать на встречу. Одно она теперь знала наверняка – ее дочка со Светозаром всегда в безопасности. И если бы случилось что-то плохое, Светозар не шел бы так спокойно. Женщина открыла калитку, запуская псов и эльфа.
– Что случилось? – задала она мучивший ее вопрос.
– Это, моя княгиня, вы завтра у нее спросите, когда проснется. Я не смогу передать всего что видел, но, похоже, Рагнеда спасла жизнь отцу. И не только ему одному.
Глядя на мирно спящую дочь, Дарина ощутила как к ней возвращается спокойствие. Эльф отнес маленькую воительницу в ее кровать.
«Алмаз самый твердый в мире камень. Но, если постараться с огранкой (которой он все же поддается), из него можно сделать прекрасный бриллиант. На обработку моего камушка уйдет не один год. Кого же я должен благодарить за такой драгоценный подарок?» – думал Светозар.
– Спокойной ночи, моя госпожа, – тихо сказал он, погладив девочку по мягким волосам.
Ярослав с дружиной вернулся лишь через два месяца. Доехав до вотчины Юрия, князь не мог сразу покинуть нового друга. У наместника приключилась беда: Святополк несколько месяцев назад подослал своих людей в услужение Юрию. Те все разведали какие планы у наместника на Переяславль, сблизились с Юрием и его двумя сыновьями, которым было по шестнадцать и пятнадцать (бунтарский возраст). Подосланцы искали грамоту, где Святополк отписал княжество Переяславльское своему дяде. Но все попытки оставались тщетными. Когда наместник покинул свои палаты, отправляясь на встречу со Святополком, негодяи напали на отроков. Но свое черное дело до конца им не удалось завершить – пока юноши отбивались, подоспела стража и заговорщиков бросили в темницу. Старший мальчик, Всеслав, легко отделался – ему ранили руку и прошлись саблей вдоль спины, раны оказались неглубокие. А вот младшему досталось (бедняге пронзили грудь). Он потерял много крови и задыхался, пробитое легкое не давало глубоко вдохнуть. Над ним день и ночь трудились лекари.
Юрий появился дома за неделю до кончины сына. Ярослав предлагал помощь жены, дочери, тройняшек, но Юрий не верил в сверхъестественное. Так мальчик и промучился свои последние дни, страдая от боли, и умер у отца на руках. Лешачи все же отстригли прядь волос парнишки и отослали своего земляка в Лешеву Падь. Но, к сожалению, посланник не успел. Дарина, едва прикоснувшись к локону, покачала головой.
Юрий попросил Ярослава не уезжать сразу, а погостить у него, помочь со всем разобраться. Князь отправил домой нескольких из лесной дружины, написал письмо жене, где сообщал что задержится. Допросив схваченных убийц, узнав кто их подослал, Ярослав еще больше рассвирепел от жестокости брата и окончательно решил отречься от него.
Юрий тяжело переживал утрату сына, но Ярослав не давал ему раскисать, старался занять делами. Они проверили дружину наместника, лешачи посоревновались с некоторыми. Юрий решил что в обучении его воинов были серьезные пробелы, попросил новых друзей пучить их уму-разуму. Так и пролетело два месяца, как один день. Настала пора возвращаться. Некоторые из лешачей, у кого не было жен и детей, остались у наместника, по его просьбе продолжили обучение его дружинников; остальных, наградив дарами, Юрий отправил в Лешеву Падь. Ярослав приглашал его к себе:
– В любое время, всегда будем рады, – говорил он, обнимая Юрия. – Грамоту Святополку не отдавай. Пусть у тебя будет. Копию у себя оставь, а оригинал в Киев пошли. Если мой горе-братец вздумает чего подобное, то найдется на него управа. Тогда уже Владимир с ним разбираться будет. Погост не собственность, которой можно так легко разбрасываться, да в спорах проигрывать.
– Ну, где моя спасительница? – Ярослав зашел в ограду, где его встречала жена с сыновьями.
– Где-то со Светозаром гуляла, – ответил Ивар.
– Тятя! – раздался детский крик. Рагнеда неслась к отцу со всех ног. Светозар шел позади. Они с Рагнедой ходили в лес, она показывала ему свою магию. Малышка кое-чему еще научилась, практикуясь с огнем.
– Вот ты где, – он подхватил дочь на руки. – Смотри, что я привез, – Ярослав достал из запазухи резной кинжал, изукрашенный драгоценными камнями и золотом.
Рагнеда незамедлительно вынула подарок из ножен. Серебряный клинок был неострый, изрезан узорами. Рагнеда так обрадовалась оружию (пусть и сувенирному), как девочки обычно куклам радуются. Ярослав понял, что угодил любимице.
Север с Трезором, завидев Ярослава, подняли лай, скакали, виляли хвостами, вставали на задние лапы. Князь уважил охранников дочери, приласкал и их.
– Светозар! – Ярослав раскрыл объятия для эльфа.
Они крепко обнялись.
– Ну как, ты еще не передумал учить мою девочку? Слушает она тебя? Во всем?
– На лету схватывает, даже объяснять не приходится – раз показал, уже запомнила.
– Пару месяцев назад я савсем убедился что не зря тебе дочь доверил. Выручили вы меня: Рагнеда – огнем, ты – мечом. Если бы ты не научил ее тогда, нас бы в лесу разбили. Пошлите в дом, все расскажу, – Ярослав позвал домочадцев в избу. Конец ноября морозным выдался, да и снегу что-то навалило за неделю. Зябко было стоять на улице без движения (одним псам только не было холодно – от них пар так и валил). За ужином Ярослав поведал как он раскрыл обман Святополка, как на них в лесу напали, как у Юрия беда стряслась, да как ему помогали порядки наводить.
Наступила зима. Все лешачи готовились к святкам. Дети (не без помощи мам и старших сестер) делали наряды, готовили мешки под сладости. Светозар, словно сам был маленьким, напросился с ребятней колядовать. Ему очень хотелось посмотреть на ночные гуляния, ведь в последнее время он только и слышал о ряженых.
Гуляли все: и стар, и мал, и дни и ночи на пролет. Молодежь и ребятня пели колядки, катались с горки, играли в снежки. Девки гадали на суженых, а парни (вместе с ними и Светозар) подслушивали и подглядывали за ними. Молодые люди загодя узнали что девушки в бане гадать собрались и спрятались там. Что сделать труда не составило – ночью да в темноте в бане ничего не видно. Девушки задавали вопросы, а молодые люди, прикинувшись нечистью, отвечали. Ну, а когда надоедали эти девичьи расспросы о любви, пугали бедняжек, которые и так со страху тряслись. Девицы с визгом разбегались, а потом собирались где-нибудь и обсуждали кто чего нагадал. Парни со смеху умирали, слушая эти сказки.
Днем на красной горке пели, водили хороводы, состязались кто во что горазд. На праздники, как обычно, приехал Андрей из Чернигова. Он обожал отмечать праздники у брата, в Лешевой Пади – лешачи как-то по особому их проводили, не так как в городе. Тут легче дышалось, было веселее, проще. Приехал в гости и Юрий с сыном (Всеслав уговорил отца съездить к Ярославу, развеяться. Юрий все еще горевал по младшему отроку).
Всеслав быстро поладил с местными мальчишками. В первую же ночь, как приехал, нарядился и с ними побежал колядовать.
Те, кто уже насобирал подарков и вкусностей, катались с горы. Юрий, долго не думая, присоединился.
Наместник пожелал отблагодарить за гостеприимство лесной народ. Он предложил всем, кто пожелает, отдать своих детей в его поместье на обучение грамоте и прочим наукам, лично приглядеть за чадами. Андрей поддержал его. Хоть и он тоже помогал лесной ребятне с образованием, забирал в Чернигов, но знал, что Юрий располагает лучшими учителями, и поддержал его.
Белояр первым вызвался и отдал своего сына наместнику. Мальчик с охотой поехал, да и с сыном Юрия Вольга подружился.
Юноша давно хотел куда-нибудь уехать, белый свет повидать, да от строгого батьки подальше. Белояр редко выказывал единственному сыну отцовские чувства, держал мальчика в ежовых рукавицах и жене не позволял нежить его:
– Чай не девка, нечё телячьи нежности развозить, – говаривал он.
Боялся Белояр за сына, что девицы-красавицы с толку собьют. Молодец уже на них заглядываться стал, от тренировок отлынивал. Вольге было уже тринадцать. Он был рослым, хорош собой: голубые глаза, светлые локоны. Ярослав понимал друга – он для сына лучшей доли желает. И считал, что если мальчик подальше от дома уедет, это будет самое то.
Несколько мальчишек и девочек после праздников отправились с наместником в его город. Рагнеда осталась в селении. Читать-писать ее учил сам Андрей и родители, Светозар обучал владению луком, кинжалом, саблями, в общем, всем, чем сам умел сражаться. Так же ее ловкость и проворство развивал. Ведь дети прирожденные акробаты, лишь с возрастом тело теряет гибкость, если его не тренировать. Эльф усмотрел в девочке воина и старался сделать все, чтобы она стала самой лучшей.
Да и от домашней работы держал ее подальше – все, за что девочка бралась помагать, только ломалось, рвалось, путалось, горело… А уж если варить пыталась, то такое наготовит, что и скотина есть не станет. Мать уже бросила все попытки сделать из Рагнеды хозяюшку. Она поняла, что это не для ее девочки, и воин из нее выйдет куда лучший, чем домовница.
Глава 5
Эльф погнался за девушкой. Ветер трепал ее длинные волосы. Казалось, стоит протянуть руку, и схватишь беглянку.
Она с разбега налетела на двухметровую стену, что стояла на тренировочном поле, пробежала вверх несколько шагов, оттолкнулась и, развернувшись в воздухе лицом к Светозару, замахнулась на него саблей. Эльф, в то время, когда Рагнеда бежала по вертикали, прыгнул на бревно, лежавшее на подпорках, и с силой оттолкнулся от него, стараясь поравняться с ученицей. Он едва успел отбить удар. Как только они приземлились на ноги, девушка снова ударила, метя в голову. Светозар преградил путь оружию Рагнеды, подставив свой клинок поперек и оттолкнул острое, как бритва, стальное лезвие, после чего ответил таким же ударом сверху. Рагнеда перехватила эльфийский клинок, повела орудия в сторону и повернулась на месте, заставляя и Светозара повернуться вокруг своей оси. Когда скрещенные клинки снова оказались на уровне груди обоих соперников, Рагнеда с силой толкнула эльфа и тот слегка оступился. Девушка же не сдвинулась с места. Кроме того, она даже отвернулась от него, рискуя получить нож в спину. Княжна закрыла глаза и слушала. Светозар решил ударить справа. Позиция была удобная, да и Рагнеда стоит к нему спиной. Только он успел сделать шаг и занести саблю для атаки, воительница лишь резко выбросила руку в сторону. Клинок княжны казался продолжением ее руки. Удар пришелся в грудь эльфа, который вовремя остановился. Он так и застыл с занесенной для удара саблей. Лезвие клинка Рагнеды было настолько острым, что Светозар, едва коснувшись его грудью, увидел как упала под ноги веревочка с бирюзовым кулоном, который он носил не снимая (подарок покойной Предславы). А та часть веревочки, что осталась на шее, даже не шелохнулась, будто ее и не рассекли вовсе. Рагнеда услышала как зашелестела трава от падения камушка. Княжна открыла глаза и торжествующе улыбнулась. Затем она повернула голову к учителю и увидела застывшее на его лице недоумение.
– Научил на свою голову… – проворчал Светозар.
Рагнеда опустила руку. Светозар инстинктивно потрогал то место, где пару секунд назад прижималась смертоносная сталь. Он глазам не верил: одежда осталась целой и невредимой. Девушка перекинула свой клинок через плечо и отправилась на лавку – тренировка длилась уже несколько часов, нужен был отдых.
Рагнеде было почти пятнадцать лет. Подобно бутону она распускалась и хорошела на глазах. Иногда Светозар ловил себя на том, что видит в ней не только ученицу, но старался гнать такие мысли.
В княжне было и не узнать ту маленькую хулиганку, что давала отпор мальчишкам. Ее русые волосы выгорели на июньском солнце, так, что некоторые прядки стали совсем белыми. Кожа едва покрылась легким загаром, а лазурно – голубые глаза, в которых, казалось, скрыт кусочек неба, светились одновременно озорством и нежностью к учителю. Девушка была стройна, как береза. Никто бы не сказал, что в этой худенькой и хрупкой с виду, хорошенькой девице столько силы, что с ней не справиться ни одному лесному воину. Даже Светозар иногда не мог ее одолеть. Он научил ее всему, что знал и умел. Но теперь иногда и он у нее учился.
Они тренировались каждый день по несколько часов. На тренировочном поле появились новые снаряды, которые придумал Светозар, большей частью для тренировки Рагнеды. А уж полосы препятствий, которые каждый день проходила княжна, вовсе были не по зубам многим лешим воинам. Даже Ивару, который уже пять лет был полноправным дружинником, они тоже давались с большим трудом. А вот Рагнеда, Влас (ему было почти девятнадцать, и он тоже уже около двух лет состоял в лесном воинстве) и Светозар легко проходили все снаряды. Они меняли передвижные препятствия местами, усложняли полосу.
Оба сына Ярослава слыли завидными женихами на селе. Но жениться никто из них не торопился – прелести семейной жизни их не привлекали. Светозар по-прежнему жил у князя в доме. Внешне эльф ничуть не изменился. Казалось, ему тоже пора о своей семье подумать, но он об этом даже не помышлял. Ему нравились некоторые девушки, но не на столько, чтоб создавать семью. Стоило Светозару лишь подумать о какой-либо красавице, как что-то щелкало внутри и отводило от неверного решения.
Память к эльфу так и не вернулась, и он решил себя не мучить, пытаясь вспомнить прошлое. Тем более, что он стал за эти годы настоящим лешачем. Светозар тоже иногда ходил в походы, бывал с Ярославом в разных городах, налаживал нужные связи, проявляя отличные дипломатические способности.
Дарина с Ярославом жили как и раньше – душа в душу. Лицо лесной княгини осталось таким же молодым, будто годы обошли ее стороной, лишь волосы слегка подернула седина. Ведь Дарина уже несколько лет не прибегала к своему умению общаться с огнем – этим теперь занималась Рагнеда (тем более что у девушки это лучше получалось и огонь на ее здоровье никак не действовал). Княжна каждый день совершенствовала свой дар. Она не только поднимала тяжелых больных на ноги, но залучила «дар богов», как часто его называла Енея, в помощники. Девушка могла голыми руками нагреть металл и порвать его, как лоскут ткани; могла разжечь в печи сырые дрова, или заставить гореть лампаду, если там закончилось масло. Детвора любила когда Рагнеда устраивала небольшие огненные представления. Но делала это княжна нечасто, так как уважала огонь и не смела беспокоить его по пустякам, и никогда не просила у него ничего для себя.
Ярослав тоже мало изменился (если не считать седины). Он по-прежнему был крепок, мудр и справедлив. А вот старый князь Радим исхудал и немного осунулся. Он не был болен, иначе Рагнеда поставила бы его на ноги. Тут было другое – душу Радима съедала тоска по любимой жене, что скончалась год назад: уснув однажды ночью, утром старая княгиня не проснулась. Долго горевал о ней Радим, мало ел, почти не спал и сильно ослаб. Он запирался у себя в мастерской и никого не впускал. Но как только проходили его приступы хандры, Радим становился бодрым и общительным, продолжал мастерить детям свистульки, игрушки. Ярослав уговорил старика переселиться в их дом: не дело это – одному жить.
Иногда в селение приезжал Вольга, сын Белояра. С каждым годом парень становился умнее и сильнее, и, чего таить, красивее. Он возмужал, похорошел. Девки все так же проходу не давали. А он знай себе, то на тренировках пропадал, то в гуляния местные с головой окунался. У Юрия Вольга небыл загружен или чем-то ущемлен, но молодому богатырю нехватало родного края. Молодец хорошо учился, наместник полюбил его как родного сына (по возрасту Вольга был лишь на полгода старше убитого младшего сына Юрия).
По окончании учебы Вольга решил вернуться на родину. Наместник уговаривал его остаться при нем, но видя упрямство парня, отступился.
– Сын леса всегда может вернуться, когда пожелает, – сказал он на прощание Вольге.
В одном из городов княжества Черниговского, в Курске, жил добрый боярин Емельян Борода. Служил он ранее наместником при Всеволоде, а теперича при его сыне, Андрее. Долго боги ему детей не давали. Видя муки боярина, сжалилась над ним богиня Леля и даровала Емельяну на старости лет и его молодой жене (гречанки по происхождению) сына Захарку. Наместник нарадоваться не мог на свое долгожданное чадо. Баловал мальчика, любил до беспамятства, все дозволял. Прошло время, вырос сынок. И лицом был красив, и умом богиня не обидела, но – себялюбивым, хитрым и жестоким. Он привык с малых лет получать все, что ни пожелает.
На его милое лицо да речи сладкие попалась дочь купеческая, первая в городе красавица. Многие ее в жены взять хотели, но не соглашалась она ни на чьи предложения. А без ее согласия родители не желали выдавать дочь замуж. Как-то в гости заехал Емельян Борода с Захаркой, как ласково называл юношу отец. Понравилась молодому боярину краса-девица. Он умел своего добиваться любыми путями. Обольстил Захар девушку, стал часто в гости приезжать. Вскоре он все отцу рассказал и тот, недолго думая, приехал свататься к купцу, который обрадовался возможности с наместником породниться. Еще бы: знать, богатство, с князьями дружбу водит. Да и Арина сразу согласилась – влюбилась, совсем голову потеряла.
Доволен был невесткой Борода: образованная, умная, хозяйка хорошая.
– Только худая больно, – сказал Емельян. – Как внуков мне рожать-то будет?
Сыграли свадебку. Первые месяцы молодые жили в любви и согласии. Одно не нравилось Захару: когда Андрей приезжал к ним, беседовал с Ариной на равных. Женщин, обычно, в дела княжеские не допускали, а тут князь совета ее спрашивает, а его, Захара, как бы и не слушает.
Стал Захар жене выговаривать, что она умнее его выставляется:
– Все бояре надо мной насмехаться станут!
– Ты что, Захарушка, – Арина погладила мужа по щеке. – Разве можно жене умнее мужа быть? Я лишь отвечаю то, что меня спрашивают. Не сердись…
Поначалу подобные слова и ласка жены успокаивали себялюбивого Захара. Но лишь поначалу. Масла в огонь подливало и отношение Емельяна к невестке – тот тоже любил с ней беседовать на разные темы.
– Какая у тебя жена умница-разумница, да лицом красна, – говорил Андрей Захару. – Не обижай только – многое потеряешь.
Это начинало все больше и больше злить боярина, он высказывал жене в грубой форме что он об их с молодым князем разговорах думает. Емельян же защищал невестку, вразумлял сына. И тот молчал. Но как только умер старый боярин, тяжко пришлось Арине. В первые месяцы после похорон молодые ссорились, ругались. Но очень скоро Захар стал руку на жену поднимать. Он быстро вошел во вкус. Арина начала остерегаться мужа, побаивалась и лишний раз молчала. Этим она и дала слабину ему нерадивому, все терпела: и обиды, и унижения. Раньше, когда она не давала ему спуску, он ее уважал, относился к ней как к равной, хоть и злился на нее из-за своих разных и нелепых додумок. А теперь, когда со стороны Арины не было никакого ответа, распустился Захар. Он угомонился лишь тогда, когда узнал что жена носит под сердцем ребенка. Но это лишь на время. Через несколько недель он снова стал бить бедняжку, не глядя на ее положение.
Арина родила раньше срока, и не без «помощи» любимого мужа (накануне ей шибко от него досталось). Неспокойным ребенок был – плакал дни и ночи напролет, и Арина вместе с ним. Приходили к ним лучшие знахари, лекари, ведуны. Но все, как один, твердили:
– Не тебя муж бил – ребенка своего убивал в твоей утробе еще до рождения.
Мальчик не прожил и месяца – умер. Арина теперь на мужа смотреть не могла, возненавидела. Та любовь, что еще в ней теплилась к этому извергу, угасла. Захар и сам чернее тучи ходил, казнил себя за то, что своими руками сына погубил. Горе сближает даже врагов. Прошло время и примирились супруги. Их жизнь пошла на лад. Но не прошло и года, Захар принялся за старое. Андрей, приезжая к ним (Захар после смерти отца стал его приемником, продолжил наместничать), стал замечать что Арина изменилась: стала замкнутой, почти не разговаривала. Он стал Захара ругать что тот доводит жену. Да только толку от его слов не было – как можно заставить взрослого мужчину относиться иначе к своей жене? Как-то поздно вечером Андрей сидел у очага в горнице. Захар уже спал. Наместник при князе был обходителен с Ариной, старался не обижать ее.
Арине не спалось, как это теперь часто бывало, и она ходила по палатам, не зная чем себя занять. Она думала что все уже спят и не чаяла застать князя.
– Княже… – удивилась девушка.
– Ты не спишь? Уже так поздно, – обернулся Андрей. – Садись, – он указал ей на второе кресло, застланное мехами. Арина не смела перечить князю и присела на край.
– Садись поудобнее, ты же у себя дома, а не у меня в гостях, – улыбнулся Андрей. Арине было немного странно слышать как с ней разговаривают добродушным тоном – отвыкла уже. В последнее время она только и слышала крики и оскорбления в свой адрес. Девица постепенно расслабилась и села поудобнее. Андрей все это время глаз с нее не сводил.
– Захар тебя опять бьет?
– Нет, что ты… – она оглянулась, боясь что их услышат.
– Меня не обманешь. Я же вижу какая ты стала. Раньше была совсем другая Арина. Она беседовала со мной, любо было послушать. А теперь прячешься от меня, как мышь в норе.
– В своей теперешней жизни я сама виновата, – тихо сказала Арина.
– В чем? В том, что ты ребенка не уберегла? Это не твоя вина.
Андрей выдержал паузу. Он думал, если надавит на больное место, Арина сама все расскажет, но она молчала, опустив глаза.
– Ладно, вижу из тебя слова не вытянешь. Я в вашу семью лезть не собираюсь. Хочу тебе рассказать кое-что.
Андрей рассказал ей о лешачах. Об их жизни, обычаях. Арина слушала, а в глазах ее загорался огонек – вот она где настоящая жизнь. Ей тоже хотелось жить свободной, а не как здесь – побои, мучения, от мужа слова доброго не услышишь. Да и мужчин она вовсе стала бояться. Андрей заметил как в ней надежда зарождается, как взгляд оживился, на губах появляется улыбка.
– Я помогу тебе сбежать отсюда. Тут ты пропадешь. Ты еще молодая, красивая, но как птица в клетке. Не бойся, – успокоил ее князь, видя как она испуганно смотрит на него. – Я вас с Захаром к себе позову, в Чернигов. А там ночью все и устроим: мой человек отведет тебя в Лешеву Падь. Муж и не подумает тебя искать там.
Андрей уехал. Арина все мучилась в сомнениях – бежать на свободу, в неизвестность, или же продолжать терпеть побои здесь, жить с ненавистным мужем? Его красивое лицо теперь отталкивало, вызывало отвращение. Но Арина безумно его боялась, страшилась его гнева. Что же делать?
Прошел месяц и Захар получил послание от князя, где говорилось что наместник должен приехать в Чернигов.
– Я с тобой, – сказала Арина.
Этот требовательный тон удивил Захара:
– Что?
– Я еду с тобой. Хочу знать зачем тебя Андрей вызывает. Он всего месяц назад как уехал. Что за срочность?
– Хорошо, собирайся, – Захар не возражал против того, что жена поедет с ним.
Арина ожидала от него побоев и ругани. Она давно так утвердительно не выражала своих просьб. Поведение мужа ее тоже немного удивило. Когда он скрылся из вида, Арина пришла в себя и побежала собирать вещи.
До Чернигова несколько дней пути. Останавливались по дороге в деревеньках на ночь. Захар запирал жену в избе или привязывал, чтоб не сбежала. И вот, до столицы княжества осталось совсем немного – завтра вечером они уже будут там. Арина все это время терзалась в сомнениях, но все больше склонялась к бегству. Последней каплей, переполнившей ее чашу терпения, было очередное избиение. А досталось девице из-за пустяка – рубаху не так подала. Арина поняла, что не сможет выдержать еще одно такое унижение, которое очень скоро может снова случиться – Захар опять ее запер, а сам пошел веселиться. Он и так был изрядно пьян, но ему казалось мало. Наместник продолжал пить с дружиной и хозяевами дома, где они остановились. Арина боялась, что он, перебрав, снова ее станет бить. Девушка решила не ждать завтрашнего вечера, а бежать сейчас.
Она разбила окно. Звук ломающегося гнилого дерева никто не услышал – в горнице слишком громко пели песни и что-то брякало. Арина осторожно вытолкнула трухлявую оконную раму и выбралась на улицу, где стояла глубокая ночь. Деревню освещала лишь полная луна, капли росы покрывали траву, воздух был студеным. В одной сорочке, натянув сапоги, Арина перебралась через ограду. Хозяйская собака крепко спала, и даже не услышала легких шагов беглянки. Все тело болело от побоев, свежие ссадины кровоточили, но девушка старалась двигаться как можно тише.