Браво действовала по своей излюбленной тактике. Она быстро перемещалась из стороны в сторону, наносила удары часто и всегда целилась в грудь, живот, плечи или лицо. Понимая, что тактика "лучшая защита – нападение" ему сейчас не подходит, Сайлос занял глухую оборону. Он старался держать блок, благо, именно его они и отрабатывали, и следить за передвижениями подруги.
Однако всегда есть шанс, что всё может стать хуже, чем есть. Для Сайлоса хуже стало, когда Таис дала команду поменяться ролями. Мишель физически не умела долго стоять на месте. А Элмас в свою очередь еле мог сосредоточиться на ударах. Ему приходилось собирать всю силу воли в кулак, чтобы не плюнуть на всё и не свернуться калачиком прямо в зале. В общем, блок и удары друзья тренировали в одну сторону.
– Кажется, сегодня мы будем спать, как убитые, – Браво хлопнула друг по плечу.
– Если я не буду убит тобой раньше, – фыркнул мальчик.
Мишель взлохматила другу волосы и рассмеялась.
– Вы опять всю ночь не спали? – к ним подошёл Бен.
Он вальяжно опустился на пол и уставился на друзей. Переглянувшись, Мишель и Сайлос тоже сели.
– А ты как думаешь? – фыркнул Элмас.
– О чём секретничаем? – к ним присоединился Эрик.
– О том, куда каждую ночь уходит Сайлос, – театральным шёпотом сообщил Блум.
– Полагаю туда же, куда и Мишель, – рассмеялся Гримо.
Мишель склонила голову на бок и хитро улыбнулась:
– По крайне мере, я не нахожу трупы по ночам!
– Это удар ниже пояса! – возмутился Блум.
Он театрально поднял руки вверх, вызывая улыбки друзей. Рядом с ними сели Фелисити и Ким. Град аккуратно поправила растрепавшиеся волосы и, как бы между делом, кивнула в сторону балкона, находившегося под потолком зала.
– Я ведь правильно понимаю, что это королева?
Мишель и Сайлос синхронно обернулись. На балконе и правда стояла Кайла. Со времени своего прибытия она успела сменить причёску и переодеться. Теперь на королеве было надето платье баклажанного цвета, расшитое белым и красным золотом. На лифе и подоле красовались замысловатые узоры из жемчуга. На голове сверкала корона с красными и белыми камнями. Волосы женщина уложила в сложную причёску.
– Она ведь раньше была драконом, – доверительным шёпотом сообщила Ким.
– А теперь она перестала им быть? – фыркнул Сайлос.
– Теперь она в первую очередь королева… – сказала девочка.
– Дракон – это на всю жизнь, – возразила Мишель.
– Королева – тоже, – резонно заметила Ким.
Элмас снова обернулся и посмотрел на королеву. Она показалась ему такой знакомой. Словно он уже видел её или кого-то очень похожего.
– Она похожа на тебя, – прошептал ему на ухо Эрик.
Вздрогнув от неожиданности, Сайлос удивлённо посмотрел на друга, тот только пожал плечами, мол, а я-то тут причём? Он перевёл свой взор на королеву. Она ведь прослужила целый год… И Дендр с Абрахамом её знали. Они даже говорили, что она служила именно в Башне. Элмас тяжело вздохнул, слишком невероятно. То матери нет, то она появляется. И не просто появляется, а приходит с короной на голове. Да и какой резон королеве бросать своего ребёнка? Тем более, что тогда она всего лишь несла службу, вероятно даже не зная о будущей короне. Сайлос не знал наверняка, но раз Кайла была драконом, то она родилась в какой-то аристократической семье Дрейка. Тогда причин оставить сына ещё меньше… Беременность вне брака уже давно никто не осуждал.
– А между тем, – раздался голос Бена. – Между тем. Если впечатать кого-то в стену, то он не сможет драться дальше.
"О чём они?" – Сайлос замер. Когда они перестали говорить о королеве?
– Смотря с какой силой, – возразил Джереми, подсевший всего пару минут назад. – Если кости целы.
– Если впечатать в стену, кости не будет целы, – возразила Ким.
– Впечатать?.. – пробормотал Элмас. – Впечатать… Как печать об стену…
Мальчик провёл рукой по лицу, прогоняя из головы туман. Впечатать…
– Прощу прощения, – Сайлос быстро поднялся на ноги и кинулся прочь из зала, не обращая внимания на удивлённые взгляды одногруппников.
Со своего места Кайла с не меньшим удивлением проследила за его уходом. Интересно, что там произошло? Может быть, ему нужно к лекарю? Королева невольно улыбнулась. Она хорошо помнила свои тренировки. Бои в рукопашную всегда заканчивались чьим-нибудь разбитым носом или вывихнутым коленом.
Покинув балкон, Кайла спустилась вниз и пошла в сторону своих комнат. Рядом с лестницей её нашла Ингела. Гофмейстерина мило улыбнулась:
– Ты не забыла про свой ужин с комендантом и его женой?
– Святые виты! – Кайла поморщилась. – Давай, ты скажешь, что я приболела?
– Давай мы не будем тратить впустую мои чудесные способности по созданию причёсок? – в тон ей ответила Рейвен.
– Ладно! Куда идти?
Ингела улыбнулась и указала в противоположную сторону. Когда они подошли к лестнице, мимо них проскочил мальчик.
– Прощу прощения, – не останавливаясь бросил он.
– Вардан? – вырвалось у королевы.
Благо Сайлос убежал уже достаточно далеко и не услышал этого. Ингела удивлённо посмотрела на подругу:
– Ты чего?
– Мне показалось… – пробормотала Хаутей-Цепиш. – Ведь правда похож?
– Правда… – согласилась Рейвен.
Она откинула назад медную косу и поджала губы:
– И как только тебе удалось убедить меня, что стража здесь не нужна? Нет, без пары рыцарей тут лучше не ходить, – Ингела покачала головой. – Что же… Теперь путь свободен.
На это замечание Кайла решила не отвечать. Ингела часто ворчала, но чаще ради очистки совести, чем из-за злости. Вряд ли она действительно злилась на этого мальчика.
Тут с лестницы выскочила девочка. Она пронеслась мимо королевы и гофмейстерины, совершенно не заметив их. На ходу девочка пробормотала что-то вроде "извините". Сделав несколько шагов, она остановилась, громко дыша, и крикнула:
– Сайлос! Сайлос, стой! – и бросилась вдогонку.
Мальчик, которого Кайла спутала со своим старшим сыном, остановился около поворота и обернулся. И только благодаря этому успел подхватить девочку, которая от неожиданности чуть не врезалась в него.
– Прям как Вардан и Элай, – улыбнулась Ингела.
Кайла кивнула. Она очень любила своих детей. Они являлись её главным сокровищем, именно по ним во время долгих поездок Хаутей-Цепиш скучала больше всего. И, пожалуй, ещё по мужу, но это уже другая любовь. Однако сейчас женщина с таким интересом наблюдала за мальчиком и девочкой совсем по другой причине. Ей казалось, что она их где-то уже видела. Словно бы это два призрака прилетели в Серую Башню. Если бы эти призраки задержались хоть на миг, Кайла бы точно поняла, кто это.
– Нужно возвращаться домой, – сказала Хаутей-Цепиш. – А то мерещится всякое.
– Полностью с Вами согласна, Ваше Величество, – Ингела многозначительно кивнула.
– А теперь ужин. Надеюсь, больше здесь никто не бегает, – Кайла поправила волосы и начала спускаться, гофмейстерина поспешила за ней.
Сайлос тем временем поставил подругу на ноги и недовольно посмотрел на неё.
– Могла бы не кричать.
– А как ещё мне было тебя остановить?
Элмас кивнул на Кайлу.
– Не кричать при королеве.
– Королеве? – удивилась Мишель, она обернулась. – И правда… А я и не заметила!..
Обернувшись на лестницу ещё раз, девочка вздохнула. Сайлос выглядел чересчур мрачным.
– Да забей! – Браво хлопнула его по плечу. – Лучше скажи, куда ты так припустил? Бен сказала, что у тебя…
– Бен, как всегда, – не дослушав, буркнул мальчик и указал на лестницу, рядом с которой они стояли. – Я иду в библиотеку.
– Опять? Ты же на тренировке помирал!
Сайлос лишь пожал плечами.
В библиотеке Элмас сразу направился к столу, за которым они по ночам изучали мифы и легенды, силясь узнать хоть что-то о Великом змии. Среди горы манускриптов и фолиантов мальчик откопал книгу в красивом золотом переплёте. Не церемонясь, Элмас сразу же открыл последнюю страницу и протянул книгу Мишель.
– Печать Дракона, – прочитала девочка.
Она удивлённо посмотрела на друга, тот уверенно кивнул:
– Хранится в храме Солнца и Луны в Арлеоне, – продолжила девочка. — Её создали в 1437 году Эпохи Алмазов в безлунную волчью ночь. Печать изготовили древние мастера для сохранения в безопасности храмовых реликвий. Ни одна сила в мире не способна сломить печать…
– Теперь ты поняла?
– Не совсем…
– Змий закрыт за серыми вратами, – заговорил Элмас. – Эта печать может закрыть их. Тогда нам не придётся его убивать. Но при этом угрозу мы уберём!
– Уверен? – грустно вздохнула Браво. – Это как-то… Как-то скучно. В легендах монстров убивают.
– Видимо, придётся сделать не как в легендах.
Сайлос ухмыльнулся.
– Хоть мы с тобой выглядим как настоящие герои легенд.
Мишель удивлённо взглянула на друга. Что это значит? Впрочем, неважно. Она посмотрела на страницу, где находился рисунок печати. Не совсем то, чего ожидала Браво, но тоже неплохо. Это тоже может быть интересно. По крайне мере, Мишель на это надеялась.
Глава 29 “Цветы”
– А что насчёт Манорока и Роталлеба?
От этого вопроса Аластор чуть не поперхнулся. Отставив бокал в сторону, он утёр рот и украдкой взглянул на королеву. Неужели она что-то знает? Комендант посмотрел на Бэрта. Но увлечённый разговором с Дэном Медведь не обратил на вопрос королевы никакого внимания.
– Ищем, – улыбнулся Бейн. – Хотя, скорее всего, это просто сказки.
– В княжествах их ищут по всем углам, – Кайла сделала небольшой глоток и улыбнулась. – Хотят найти, пока они ещё дети.
– Они рассчитывают, что их будет легче убить?
– Они рассчитывают, что детей гораздо легче переманить на свою сторону, – женщина пожала плечами.
Конечно, Кайла видела достаточно интерпретаций этого плана. К примеру, в Арахазском княжестве, в котором она гостила перед приездом в Серую Башню, под “переманить на свою сторону” подразумевали полное подчинение своей воли, по-простому – рабство. Прямо князь Никлаус этого не озвучил, но смысл его слов Кайла уловила. Ярого согласия она не выразила, а потому князь больше этой темы не касался. Несмотря на то, что его мать – Альбина Вайсмунд – приходилась тётей королю Тир-Тана, старик не спешил раскрывать свои тайны. Он не доверял родственникам. А особенно Кайле. С одной стороны, его напрягали её дрейкское происхождение и способности дракона, а с другой – масла в огонь подливала королева-мать, Мария Вайсмунд. Она невзлюбила Кайлу с первой встречи и годами пыталась настроить своего сына Вальдемара против жены. Успеха это не имело, а потому свой яд свекровь выливала племяннику в письмах. Впрочем, это не помешало Никлаусу хотя бы попытаться выяснить, что думают в Тир-Тане о Манороке и Роталлебе.
Допив вино, Кайла поставила бокал и стукнула несколько раз по его ножке. Белла закатила глаза, сколько же она пьёт! Понятно, что сейчас праздник, и все веселятся… Но Принц никогда не видела, чтобы столько пили даже взрослые мужчины. Королева хлебала вино, точно воду, и при этом не выглядела и не говорила, как пьяная. Впрочем, Бейн, выпивший едва ли меньше, тоже вёл себя нормально. “Наверное, – решила Белла, – это влияние драконьей сущности внутри них”. Девочка подошла к Кайле и налила ещё вина. Королева улыбнулась ей и кивнула в знак благодарности. Губы Принц дрогнули в едва заметной улыбке.
– Полагаю, что королей нельзя заставить служить, – покачал головой Бейн.
Слова прозвучали немного двусмысленно. Любому известно, что не служит только монарх с фамилией Арлеон. Лишь он один является полноправным хозяином своей и чужих судеб. Все остальные короли и королевы – слуги, хоть и с короной на голове. Аластор очень надеялся, что Кайла уловит этот оттенок фразы. Хаутей-Цепеш опустила глаза к бокалу:
– Но с королём можно заключить сделку.
– Вот как?!
– Конечно. Его преданность взамен на безопасность его народа. Любой хороший король именно так и поступит, – великодушно пояснила Кайла. – Каждый монарх это понимает.
Она посмотрела на коменданта, улыбка которого застыла.
– Впрочем, – примирительно сказала королева. – Не нам рассуждать о королях Магии. Лишь богам известно, что у них на уме. Как здоровье Галы?
Белла еле подавила зевок. Здоровье, погода, что может быть скучнее? Девочка равнодушно обвела глазами зал. Нужно чем-то себя занять, не то она уснёт со скуки. Или уронит кувшин с вином – это ещё хуже.
"Итак, – начала размышлять девочка, – Я хотела подумать о печати." Последние дни Белла с друзьями только о ней и говорили. Изредка Мишель отвлекалась на тир-танцев, но всё же они не интересовали её настолько сильно, как пророчество.
Печать оказалась невероятно занятной находкой. Как и ожидала Белла, именно Сайлосу улыбнулась удача найти единственный верный способ решения их проблемы. Впрочем, девочка никогда не сомневалась, что такое под силу только ему. Всё-таки Сайлос такой умный!
Печать Дракона могла помочь им победить Великого змия ещё до того, как он высунет свою противную усатую морду. Это избавляло от реального боя и увеличивало шансы на успех. А кроме того, думала Белла, если они запечатают змия, то не придётся его искать. Девочка всё ещё считала, что это не больше, чем совпадение, и что они гоняются за тенью.
О печати говорилось во многих текстах. Создали её маги, служители Хранителя царства Живых. Предназначалась она для короля Дрейка. Как писалось в одном манускрипте: "чтобы ни один враг не сбежал от вас". Печать запечатывала любой проход. Что ещё лучше, она создавала барьер такой мощи, что он не давал никому выйти за его пределы при помощи силы. Правда, сама по себе печать была невероятно слабой. Снаружи её мог сломать любой человек. Конечно, если только ему бы удалось найти её, ведь сургуч, на который ставилась печать, сливался с местом, на которое его наносили. Достаточно было отделить хотя бы часть печати от закрываемой ею двери, чтобы вся магия рассеялась. Зато изнутри взломать печать не представлялось возможным. Она усиливалась от каждой попытки сделать это, впитывала силу удара и превращала её в защиту. Всё это выглядело безумно интересно. Белле нравилась такая магия. С одной стороны, беззащитная, с другой – невероятно могущественная.
Но самое удивительное, им удалось узнать рецепт печати и сургуча. Они несколько раз перечитали его и текст вокруг, пытаясь убедиться, что это не обман. Судя по всему, опись действительно сохранилась, и причём весьма подробная. Её для будущих поколений любезно оставил Верховный жрец Хранителя царства Живых –Вергилий.
В своём письме для Сифа жрец писал так: "Для сургуча потребуется 3 части настойки вечного древа (1/4), 2 части белоснежного камня, 1 часть драконьей брони, 2 части следов огня, 3 части лепестков цветка, где скрыты души, отданные воде, 2 части соснового янтаря, 1 часть магмы дракона, 2 части сухих рубинов и столько же частей дара пчёл. Смешанные части стоит греть до тех пор, пока нельзя будет различить, где находится какая часть. Затем следует остудить и придать форму свечи. Для печати надобно взять 10 частей камня, осенённого блуждающей пламенной звездой, 10 частей белого камня, гибнущего в холоде, 10 частей вечного камня, не дающего искры, и 2 части слёз Вечерней звезды. Смесь всю следует поместить на огонь и греть, покуда части не станут целым. Когда пар в безлунное небо пойдёт, необходимо всё остудить и влить в форму." Далее следовало подробное описание формы печати и узоров, которые следовало нанести. Вергилий уточнил абсолютно всё, и благодаря этому у друзей появилась надежда, что они смогут воссоздать печать Дракона.
– Конечно, – сказал Элмас, задумчиво глядя на страницу. – Лучше бы нам было достать настоящую…
От этой идеи у Мишель загорелись глаза:
– Когда мы станем драконами, мы сможем это сделать! Она ведь в Арлеоне? Если мы вылетим сразу после отбоя, то успеем… Сколько там лететь? Пару часов?
– Несколько дней, – возразил Никки. – Лучше сделать свою.
О том, как воплотить задумку в жизнь, и хотела порассуждать Белла. Какие же ингредиенты использовал Вергилий? Разобраться в его формулировках до конца не получилось. Выяснить удалось лишь четыре компонента.
– Драконья броня – это чешуя, – уверенно заявил Элмас. – Это самая прочная вещь на свете!
В последнем Белла сомневалась, но, в целом, версия звучала не так уж плохо. В конец концов, вариант приняли единогласно. Почти сразу они поняли, что значит янтарь сосны. Под этим нехитрым названием пряталась обыкновенная смола. В слезах Вечерней звезды Никки тут же распознал слёзы Эстер.
– Не помню, откуда это… – пробормотал он. – Но Эстер означает "вечерняя звезда".
– И что такое эти "слёзы Эстер"? – спросила Белла.
– Это такой яд, – недолго думая, ответил мальчик. – Его делают из растений, которые цветут ночью.
Заметив, как странно на него смотрят все остальные, Никки добавил:
– У Дендра есть такой. Он использует его для разных зелий.
– Хорошо… – неуверенно сказала Принц. – Что такое "следы огня"?
– Пепел? – предположил Сайлос.
– Или сажа, – кивнула Браво.
– Скорее сажа, – сказала Белла. – Пепел – это прах огня. Я думаю…
И так, четыре ингредиента они определили. Ещё один – дар пчёл – находился под вопросом. Никки и Мишель стояли на мёде, Белла и Сайлос – на воске. Но оставалось понять ещё семь. Больше всего вопросов вызвали камни. Мало того, что они по своей сути не должны были плавиться, так и характеристики, данные им Вергилием, звучали, откровенно говоря, странно. Камень, который умирает на холоде? Камень, осенённый пламенной звездой? Более глупых определений девочка не слышала.
Королева снова постучала по ножке бокала. Белла с трудом подавила вздох и отправилась исполнять свою работу. Вернувшись на место, она поднесла кувшин к лицу и принюхалась. Какая гадость! И как только это пьют? Мотнув головой, Принц вновь сосредоточилась на печати.
Что могут означать камни? Может, имелись ввиду драгоценности? Например, осенённый пламенной звездой – рубин; вечный камень – алмаз; а умирающий на холоде?.. Наверняка, это какой-нибудь северный камень. Или вода. Хотя она не совсем умирает… Девочка покачала головой, рубины не рождаются под звёздами, они живут в земле.
Кстати, о рубинах… "Сухие рубины". что значило это? Белла нахмурилась. Рубины… Они красные, блестящие и очень дорогие. Вряд ли маг имел в виду, что их нужно тщательно вытереть, скорее всего, это иносказание. Что бывает красным? Огонь, рябина, яблоки, ягоды, кровь… Если это печать дракона, то пламя подходит как нельзя кстати. Жаль, что его нельзя взять в какой бы то ни было пропорции. Фрукты-овощи тоже можно исключить. Использовать их для изготовления чего-то вечного бессмысленно. Ягоды гниют, а это, насколько понимала Белла, прочности печати не добавило бы. В таком случае, они могли использовать кровь. И если речь идёт о магической печати, то кровь магов. Если это так, то придётся попотеть, добывая её. Но, в целом, теория звучала правдоподобно. И как они сразу об этом не подумали?
Этот вывод немного приободрил девочку, однако настроение не улучшилось. Собственно говоря, не улучшалось оно уже несколько дней. Главным образом портила его прекрасная королева Тир-Тана. Выяснилось, что князю родственницей она приходилась с очень большой натяжкой. Кайла Хаутей-Цепеш происходила из древних и могущественных династий. Её отец был наследником одновременно Марианны Хаутей, единственной девушки среди первых пяти драконов, и Брэма Цепеша, самого ярого борца с вампирами, одного из сподвижников Владимира I Арлеона. А мать Кайлы являлась сестрой нынешнего короля Элоны – Альберта Рагнариума.
Таким образом, Кайла по рождению носила титулы княгини Дрейка и принцессы Элоны. В своё время её считали одной из самых завидных невест. Вдобавок к своей крови она была умна и хорошо образована, являлась драконом и владела колоссальным состоянием, не будучи даже старшей наследницей. Многие, кто встречался с ней, отмечали умение держать себя, аккуратность и сдержанность. Но больше всего людей поражала красота Кайла, лунная красота, как говорили. В своём положении Кайла могла выбрать любого благородного юношу из любой семьи. И, боги видят, она не ошиблась. Княгиня Дрейка и принцесса Элоны стала королевой Тир-Тана.
Наблюдая за ней, Белла ловила себя на том, что некоторые черты Кайлы ей нравятся. Добрая и открытая, великодушная и щедрая. При этом очевидно сильная, уверенная, властная и умеющая постоять за себя и свою свиту. Белле нравилось то, как филигранно королева делала это. Она никогда не повышала голос, никогда не скрежетала, не пищала, не шипела. Её слова были облачены в мёд и бархат, но под ними скрывались стрелы. Порой люди даже не замечали, как королева оскорбляет их, более того, они принимали это за комплименты, но Белладонна слышала правду, она всегда была внимательной.
Однако, каждый раз, когда Принц начинала таять по отношению к королеве, она резко одёргивала себя. Какой бы прекрасной Кайла не казалась, она по собственной воле вышла замуж за монстра. Король Вальдемар являлся кровным родственником князя, мужчины приходились друг другу кузенами. Другого подтверждения девочке не требовалось: Вальдемар – чудовище. А разве кто-то может жить многие годы рядом с монстром и не стать им хотя бы отчасти?
Каждый день, каждый час, каждую минуту, которую девочка проводила рядом с королевой, ей приходилось напоминать себе об этом, из-за чего Белла раз за разом вспоминала свою старую жизнь. Она ежечасно науськивала саму себя, чтобы не терять запал ненависти. Поэтому Принц находилась в сильном напряжении. Кайла – её враг, а враг навсегда остаётся врагом. Его нельзя прощать, нельзя принимать, нельзя допускать даже мысли о сближении с ним. Девочка твёрдо верила в это.
А Кайла… Кайла ничего не знала. Нельзя сказать, что королева сильно пыталась наладить связь со служанкой, но она проявляла к ней доброту и даже некое сострадание. Не загружала тяжёлой работой, не забывала поблагодарить, ни разу не нагрубила. А несколько раз даже проявляла ласку! Со стороны Кайлы Белла являлась жертвой трудной жизни. Работать в столь юном возрасте! Наверняка, семья Беллы страдала, как и сама девочка. Кайла озвучивала это пару раз Ингеле. И Принц, вспоминая это, невольно чувствовала жгучую благодарность, что кто-то ей сочувствует. Но девочка тут же напоминала себе о связи с князем, и всё начиналось по-новому. Таким образом каждый день Белла разрывалась между тем, чтобы ненавидеть королеву, и тем, чтобы полюбить её. И каждую ночь ругала саму себя, что не может и сделать ни первого, ни второго.
В дневное время от таких мыслей спасали друзья. Грустить рядом с Сайлосом Белла не могла. Он всё время старался её чем-то отвлечь. Элмас часами рассказывал разные истории. Плавно переходя от одной к другой, он постепенно успокаивал тревоги Принц. А если поблизости оказывалась ещё и Мишель, то сама возможность удариться в бесцельное самокопание испарялась. Браво не любила долго говорить о чувствах и вряд ли смогла бы работать в качестве алиениста, зато ей легко удавалось увлечь окружающих поисками древних сокровищ, о которых пошутил Флориан, изучением потайных ходов, про которые они читали в книгах, наблюдением за призраками и прочей нечистью, упомянутой Эмином. Такие авантюры редко приносили реальные плоды, но грустить во время них становилось невозможно.
Последним оружием против хандры служил Никки. Несмотря на свою болезнь, он обладал поразительной тягой к жизни. Наверное, именно это вырвало его из объятий Хранителя царства Мёртвых. Никки интересовало и восхищало абсолютно всё, что происходило в цитадели. Подробности работы Беллы, поиски Печати, тренировки Сайлоса и Мишель, он спрашивал обо всём. И под напором такой жажды жизни уныние отступало прочь.
Однако на торжественном ужине друзья не присутствовали. Никки болел, Сайлос и Мишель ели в столовой вместе со своей декадой, да и их бы по возрасту не пропустили. Белла вздохнула, скорей бы всё закончилось. Налив ещё один бокал, Принц вернулась к стене. От скуки Белла уже несколько раз изучила все настенные барельефы. Особенно долго девочка разглядывала драконов. Каждый из них отличался своим внешним видом и своей историей. Например, дракон с изогнутыми рогами стал когда-то первым Генералом и камерарием короля Дрейка. Звали его Владимир Арлеонский. Фигура более чем известная. Сравниться с ним мог Лаурено Ланс, первым король Дрейка из династии Лансов. Был он хитрым и изворотливым, и только благодаря этому стал королём. Как дракон, он имел небольшие рога и рваные крылья. Мишель отзывалась про него крайне нелицеприятно, словно она сама знала Ланса и натерпелась от него по самое не хочу.
Любимицей Браво являлась Марианна Хаутей, дракон с длинными острыми рогами. Ещё бы! Ведь она сражалась на поле брани и занималась государственными делами наравне с мужчинами. Марианна даже сама выбрала себе мужа, что по тем временам казалось немыслимым. Мишель часто говорила, что хочет стать такой же сильной и уверенной. И пока что ей это удавалось. Сайлосу больше всех нравился Аймар Конде. Как дракон он отличался от всех пышными складками, растянувшимися по длине всей шеи. Как человек Аймар тоже выделялся. Сын местного священника, противник войн, он сильно диссонировал с Владимиром, бастардом, выросшим в борделе, и Элем Дрездом, разбойником, который делал всё ради наживы.
Этот последний, кстати, тоже отличался от остальных. И не только тем, что вместо рогов у него красовался плоский гребень. Эль родился не в Арлеоне, и попал туда только по счастливой случайности. Ему заплатили за работу проводника, чтобы тот показал первым драконам путь через горы. Дрезд начал разбойником, но закончил героем.
Ещё существовал шестой дракон. Генрих Арвойтус, младший брат Марианны, он не выпил смеси огненной воды и драконова цветка, и потому остался человеком. Но это не помешало ему оставить свой след в истории. Он не участвовал в сражениях, но выступал в роли парламентария. Он первый ехал к врагам, много говорил и порой заканчивал битвы до их начала. А ещё Арвойтус создал производство оружия и основал одну из самых сильных и непоколебимых династий, которая до сих пор продолжала его дело.
Глядя на каменных драконов, Белла невольно задавалась вопросом, какими же людьми они были на самом деле? Легенды приписывали им по одной яркой черте: Владимир – храбрый, Аймар – праведный, Эль – благородный, Марианна – сильная, Генрих – мудрый, Лаурено – хитрый. Впрочем, иногда его ещё называли "предприимчивым", но так поступали лишь очень редкие рассказчики.
И Ланс, и Арлеонский, и Дрезд, и Конде, и Хаутей вошли в историю, как первые, кто взлетел в небо. Но, по мнению Беллы, просто "войти в историю" не являлось таким уж большим достижением, ведь история помнит много имён и лиц. Важно то, что первые драконы и их парламентёр смогли остаться в памяти людей. Ведь до сих пор, собираясь вечером у костра или за столом, многие обсуждали их. Они рассказывали легенды – придуманные ими самими или взятые из реальной истории. Но дело не в источнике. Гораздо важнее, что легенды до сих пор находили отклик в сердцах ныне живущих. Невольно девочка задавалась вопросом: сможет ли она, Белладонна Принц, стать такой же? Сможет ли стать легендой, которую будут пересказывать и через тысячу лет? Этого Белла не знала. Но в глубине сердца она мечтала, что однажды величие накроет её с головой.
Наконец ужин закончился. Поставив кувшин на стол, Белла посмотрела на королеву. Та несколько секунд о чём-то размышляла, а потом взмахом руки отпустила служанку. ”Хоть что-то хорошее”, – подумала девочка. Она поспешно покинула зал и сразу же столкнулась с Сайлосом и Мишель. Элмас, как обычно, стоял, опершись на стену и скрестив руки на груди. “Ему это чрезвычайно идёт,” – отметила Принц. Поглядев на Браво, девочка еле смогла сдержать улыбку. Та пыталась сделать стойку рядом со стеной. Она упорно нагибалась вперёд, ставила руки на пол и закидывала ноги наверх. Однако каждый раз невидимая сила отталкивала её от стены, заставляя спешно группироваться, чтобы присесть или отпрыгнуть. С каждым разом Мишель всё сильнее распалялась, но и невидимая рука становилась всё упорнее.
– Интересно, – протянул Сайлос. – Когда тебе надоест?
Девочка в очередной раз встала на ноги и, тяжело дыша, рассмеялась:
– Что, если никогда?
– Надеюсь, Белла скоро придёт, – Элмас взлохматил шоколадные волосы. – Сколько может длиться ужин?
– Сотню дней? – предположила Мишель. – Але-оп!
Она снова качнулась вперёд и встала на руки. Элмас вздохнул, в тот момент, когда ноги Мишель коснулись стены, Сайлос прижал их, не давая отскочить:
– Стой! – сказал Элмас. – Я тут подумал…
– О чём? – прохрипела Браво.
– Пламенной звездой раньше называли планету Драконов, – как ни чём не бывало продолжил мальчик. – Конечно, в рецепте говорится про "блуждающую пламенную звезду"… Если убрать "блуждающую", то, в целом, подходит.
– Понятно…
– И если верить алхимикам, то под светом планеты Дракона рождается железо. Даже если подумать, как можно сделать печать без железа?
– А как же камень? – лицо девочки налилось кровью. – Отпусти!
Она махнула ногой, и Элмас отступил назад. Когда девочка выпрямилась, она вздохнула и сказала:
– Железо – это… Это металл. А нам нужен камень…
– Чисто теоретически, металл изначально похож на камень…
– Чисто практически, я без малейшего понятия! Белла! – Мишель радостно помахала подруге.
Сайлос обернулся к Принц и невольно расплылся в улыбке. “Красивой улыбке, – подумала Белла, – очень милой и красивой улыбке”.
– Ужин закончился? – спросил мальчик.
– Мы можем взять еду и пойти к Никки, – ответила Принц.
Уже втроём дети вернулись в Серую залу. Драконы и тир-танская знать ушли, теперь настала очередь слуг развлекаться и набивать животы.
– Сколько еды!
Мишель подбежала к столу и жадно огляделась по сторонам. Она схватила кусок буженины и вцепилась в него зубами.
– Как вкусно!
– Мы только что поужинали, – заметил Сайлос и взял маленькую красную ягодку брусники.
– Ты не хочешь? – Мишель протянула ему кусок пирога с мясом. —Пахнет! Ммм… Пальчики оближешь!
Мальчик покачал головой, он чувствовал себя сытым. Доев буженину, Мишель вытерла рот ладонью и начала подтаскивать к себе разные тарелки. Все кусочки, которые ей нравились, она складывала на одно блюдо. Тем же самым занималась Белла. Сайлос просто наблюдал. Когда мимо них прошёл слуга, он остановился и странно посмотрел на двух учеников драконов.
– Что вы здесь делаете? – изумился он.
– Помогаем Белле, – спокойно ответил мальчик.
Презрительно фыркнув, слуга удалился. Элмас изогнул бровь, что придало его лицу настороженно-высокомерный оттенок. Заметив подозрительные взгляды других слуг, которые те периодически бросали на нежданных гостей, Элмас напрягся. Мысленно он пытался придумать оправдание их нахождению здесь: помогаем подруге, зашли случайно, искали Беллу, хотели посмотреть, как выглядит Серая зала во время званого ужина. Объяснения казались ему неправдоподобными, но ничего другого в голову не приходило. Мальчик почувствовал, как сильно забилось сердце, как в голове началась сложная напряжённая работа.