Окинув дракона ледяным взглядом и кивнув на прощание, Роуз-Дей ушла. Медведь размял шею, хрустнул пальцами, несколько раз закрыл и открыл глаза. Он обвёл взглядом всю залу. Неожиданно его внимание привлекла карта. Мужчина подошёл к ней. Карта, насколько знал Диас, создавалась ещё до закладки цитадели. Она уже не использовалась по своему прямому назначению: за столетия земная поверхность преобразилась, реки высохли, леса выросли, а горы стёрлись. Мир изменился, а карта – нет. Бэрт дотронулся до горы в самом центре. Рокос – самая высокая вершина, когда-либо существовавшая. По преданиям, ни один дракон не смог бы перелететь её, такой огромной она была. Но потом боги стёрли гору с лица земли, оставив лишь основание, на котором драконы возвели свою крепость. А потом они нашли и забрали карту у её первых хозяев (лишь боги помнят, кто это был) и разместили в Серой зале. Медведь отнял руку от карты и ухмыльнулся. Настало время поговорить с Дэном.
Комната Первого рыцаря располагалась на четвёртом этаже под самой крышей. Для жизни Хоровиц выбрал большие и светлые помещения, откуда открывался прекрасный вид на вересковые холмы. Обычно Первые рыцари жили вместе с остальными драконами в комнатах для старших чинов, но Дэниэлю больше нравилось открытое пространство, поэтому ради него слегка перестроили комнаты на четвёртом этаже.
Бэрт постучался и по обыкновению вошёл, не дожидаясь ответа.
– Тебе, как всегда, неймётся! – фыркнул Дэн, не оборачиваясь.
Он стоял у окна и наблюдал за снегом.
– Я думал, ты уже спишь.
– Поэтому вломился, не дожидаясь ответа? – съехидничал Хоровиц.
– Иначе я бы зря потратил время.
Медведь рухнул в одно из резных кресел.
– Я хотел поговорить об амулетах.
– Правда? – Дэниэль подошёл к небольшому столику, уставленному бутылками и стаканами. – Будешь?
Он перевернул два бокала и, налив в оба вино, протянул один Бэрту.
– Благодарю, – Медведь принял бокал и сразу же отхлебнул половину, Дэн слегка поморщился.
– А я-то думал, ты пришёл узнать, как я, как прошло моё путешествие. Даже Аластор этим поинтересовался. Хотя поинтересовался – слишком мягко сказано. Он полтора часа меня допрашивал. Я еле успел переодеться. Это же надо так вляпаться, столкнулся с ним сразу по прилёте.
– Я пришёл узнать про амулеты на северо-восточной стене.
– Там всё хорошо.
– О боги… – Диас покачал головой. – Мелани говорит, что там брешь.
– Бреши быть не может, – отрезал Хоровиц. – Амулеты работают, защита исправна, а Мелани стоит прекратить совать свой нос в вещи, в которых она ничего не понимает.
– И всё же…
– В северо-восточной стене располагался старый магический источник. Во времена восхождения Дракона он был уничтожен. Но остатки его силы до сих пор находятся где-то там и до сих пор мешают амулетам. Слава богам, с каждым годом всё меньше. Но всё равно. Нужно подождать ещё полвека, чтобы всё выправилось. И это по лучшим прогнозам.
Дэниэль одним глотком осушил бокал:
– Ты доволен?
– Вполне.
Допив свою порцию, Медведь встал:
– Полагаю, ты хочешь отдохнуть.
– Да, – Хоровиц отвернулся к окну и мысленно ухмыльнулся, как же ему всё это надоело.
Неожиданно раздался стук и в комнату ворвался первый помощник Медведя – Элиот. Дэн закатил глаза и обернулся к очередному непрошенному гостю, чтобы выставить и его тоже, однако внешний вид вошедшего его остановил. Мужчина пытался успокоить дыхание от быстрого бега.
– Прощу прощения, сир… – он вздохнул и постарался выпрямиться. – Там маги, сир. Маги напали на город.
Глава 26 “Той же монетой”
Улицы Каннингема загорались во тьме, вспыхивали разноцветными огнями, наполнялись криками и проклятиями. Тут и там в воздух взлетали столпы жаркого магического пламени. Догорев, оно обращалось в искры и опадало на дома, оставляя чёрные следы на камнях и черепице, и на людей, прожигая одежду и обжигая кожу. В городе воцарилась паника. Слышались вопли горожан, кричащих о пожарах и погромах. Били в колокола. Стража пыталась организовать оборону. Для магов этот переполох был словно музыка.
Среди этого безумия Эсма ощущала необычайную лёгкость. Она словно вырвалась из пыльной комнаты в открытое поле и теперь, опьянённая ароматом трав и полной свободой, неслась вперёд, не разбирая дороги. В ушах шумела кровь, лёгкие обжигали рваные вздохи. Не особо вдумываясь, Эсма выпускала заклинания. Результат не заставлял себя ждать: крики, взрывы, вспышки – все это будоражило и горячило эрбианку ещё сильнее.
Резко остановившись, колдунья взмахнула руками, щёлкнула пальцами, и в небо взмыл огненный вихрь:
– Аде риан17! – вихрь обратился в гигантскую птицу, которая, расправив крылья, рванула к крышам ближайших домов.
Не оглядываясь, колдунья побежала вперёд, еле переводя дыхание. Ещё один взмах руки, и вот уже по чьей-то крыше заплясали ярко-зелёные огоньки, щелчок пальцев, и ставни окон начинали бесконтрольно открываться и закрываться. Как прекрасно. Эсма не различала криков и ругани, заклятий и треска огня. Для неё всё смешивалось в один звук, одну мелодию.
Как же давно Эсма не чувствовала себя настолько могущественной, настолько всесильной, настолько… Настолько близкой к первородной магии. Эсма ощущала себя практически ведьмой. Одной из тех, кто развивал магию тысячи лет назад, кто брал свою силу из природы, кто стал прародителем всех нынешних колдунов и колдуний. Сейчас маги отказывались от столь дикой и необузданной силы, но порой Эсме, несмотря на страх, очень хотелось к ней прикоснуться. А сейчас женщина и вовсе чувствовала, что только такая сила и является истинной. Только стихия, только древняя, необузданная мощь.
Эсма резко остановилась и вскинула руки к небу, из её ладоней вырвались новые столпы пламени. Чувство было такое, будто вся мощь, вся сила, вся боль – всё, что скрывалось внутри, наконец прорвалось наружу. Люди, выбежавшие на улицу, шарахнулись в стороны, раздались новые крики: шок смешался с ужасом, город погружался в непролазный хаос.
Женщина резко выпрямилась. Она осмотрелась по сторонам: куда же теперь? Облизнув пересохшие губы, колдунья закрыла глаза и щёлкнула пальцами. Её окружил вихрь светло-зелёных искр. Они отделяли женщину от толпы и от стражников. Эсма, прижав палец к губам, стала смотреть по сторонам, выбирая направление. Она давно не была в Каннингеме. Последний раз ей пришлось отправиться сюда вместе с Эдом за Эммой, маленькой девочкой-колдуньей, которая не прошла отбор в Башню. Не самая удачная вылазка. Эсма так и не поняла, как стражники вычислили их. Они просто выбежали из-за угла и напали. Колдунья покачала головой, это неважно. Впрочем… Она могла бы навестить это место. Эсма закрыла глаза и щёлкнула пальцами.
Тот приют находился в западной части города. Сюда маги ещё не добрались, и улицы выглядели гораздо спокойнее. Высокое, неприметное строение из серого кирпича ничем не выделялось на фоне окружающих его построек. Эсма подошла к зданию и залезла на бочку, стоявшую рядом с окном. Привстав на носки, женщина заглянула внутрь. За тёмным стеклом скрывалась гостиная. На удивление, внутри было тихо. А Эсме всегда казалось, что в приютах ночью жизнь только начинается. Видимо, не в этом… В красном свете камина Эсма видела серые стены, украшенные рисунками, бледный портрет важной женщины с тёмными волосами, лицо которой надёжно скрывала тьма, и множество игрушек. Неосознанно колдунья коснулась собственного живота. Эсма резко вернула руку на место и фыркнула, нашла время! Из соседнего проулка послышался шум. Женщина обернулась посмотреть, что случилось. На земле в синих лужах танцевало рыжее пламя факелов.
Эсма спрыгнула на землю. Криво усмехнувшись, эрбианка поспешила на свет. Она прибыла сюда не ради глупых воспоминаний. Пора веселиться.
Злость магов постепенно разливалась по всему городу. Началось всё на востоке, и вот наконец пришло в западные районы. Зазвучали взрывы, запахло гарью. На улицах начали появляться люди. Испуганные горожане, пытающиеся понять, что происходит, стражники, многие из которых на ходу надевали пояса с оружием, и, разумеется, наслаждающиеся хаосом маги. Быстро оценив ситуацию, Эсма поняла, что последних гораздо меньше. Всего один или два колдуна, но и их хватило, чтобы разорвать спокойствие холодной ночи. Эсма вскинула руку, щёлкая пальцами, и несколько стражников, стоявших к ней спиной рухнули на землю. Ещё щелчок, и те же стражники взмыли в воздух, выронив своё оружие.
– Эрайли18, – двери и окна домов, стукнувшись об стены, распахнулись, некоторые стёкла треснули и посыпались.
Те горожане, что ещё надеялись отсидеться в домах, стали быстро покидать свои убежища. Эрбианка огляделась по сторонам, она осталась последним магом на улице. Остальные побежали дальше.
Колдунья подняла руки, в ладонях вспыхнули два белых шара. Эсма театрально развернулась, прошлась вперёд, словно по дворцовой зале, и наконец швырнула заклятья в ближайшие дома. Когда пыль рассеялась, перед людьми предстали живописные развалины. Стражники в воздухе забились ещё отчаяннее. Но эрбианка лишь усмехнулась. В своих блестящих доспехах они напоминали ей рыб, выброшенных на берег во время шторма. Такие же глупые и беспомощные.
– Немедленно прекратить!
Кричал мужчина чуть старше тридцати лет. Даже на расстояние нескольких метров Эсма разглядела это крысиное лицо и короткие, стриженные ёжиком, чёрные, словно смоль, волосы. “Моран”, – тут же признала его колдунья. Самый гадкий из бескрылых псов Медведя. Он стоял напротив Эсмы и надменно смотрел на неё. Колдунья виновато развела руками. Стражники рухнули наземь, громко звеня своими доспехами.
На её лице сверкнула надменная озорная улыбка. Гордо вскинув голову, женщина щёлкнула пальцами. Ведро с помоями, стоявшее неподалёку, взмыло в воздух, и прежде, чем Моран успел что-то осознать, он оказался облит ими с ног до головы. Женщина рассмеялась, а ведь в детстве она не понимала, чего смешного в подобных шалостях. Жаль, что не понимала, столько всего упустила! Сбоку послышался топот тяжёлых ног. Эсма обернулась и, привычно подняв руку на уровень груди, щёлкнула. Стражники полетели в развалины, откуда больше не рискнули вылезти.
– Стой! – Эсма ощутила неприятный холод металла около шеи.
Она скосила глаза. Меч держал мускулистый мужчина с эбеновыми волосами. На нём были лишь рубаха и бриджи, волосы торчали в разные стороны, Эсма с невольной радостью поняла, что и он только вылез из кровати.
– Рон, – колдунья хрипло рассмеялась.
Напарник Морана, дракон, который сопровождал его во время расследований, чтобы никто не пожаловался на предвзятое отношение со стороны обычного человека. Впрочем, разве кто-нибудь когда-нибудь имел возможность пожаловаться?
– Попалась, шваль, – процедил мужчина.
– Не сегодня, пёс.
Дёрнувшись в сторону, она щёлкнула пальцами, и меч в руках Рона начал плавиться. Мужчина ругнулся и отшатнулся от колдуньи, тщетно пытаясь стряхнуть то, что ещё недавно давало ему власть. Эсма лишь немного поморщилась, когда горячие капли коснулись открытой кожи. Ещё один щелчок, и Рон отлетел в сторону. Судя по звукам, он упал в какую-то бадью с водой или ещё боги знают с чем. Но в это время в себя пришёл Моран. Он двинулся на Эсму, беспрестанно моргая и ни на секунду не прекращая отплёвываться.
"Уходим," – прозвучал в голове голос Эда. Женщина недовольно рыкнула. Как всегда не вовремя! Женщина сжала губы, она не могла сорвать весь план, даже ради таких очаровательных тварей. Эрбианка развернулась и уже хотела уйти, но на глаза ей попался дом. Недолго думая, она шагнула внутрь. Магия быстро проверила всю постройку: дом опустел.
– Именем королевы Илизабет, приказываю сдаться!
Эсма обернулась на голос. Моран и Рон шли прямо на неё, держа мечи наперевес. Забавно, она никогда не замечала, что Рон и Моран сражаются разными руками. Даже когда они схватили Эмму, она этого не заметила. Впрочем, она тогда ничего не заметила. Да и после… Она не видела ничего, кроме Эммы и её глаз. Слишком тяжело было видеть что-то ещё.
Эсма глубоко вздохнула, успокаиваясь, магия не терпит путаных мыслей. Она закрыла глаза и трижды щёлкнула пальцами. После первого щелчка дом наполнился ярким светом, после второго – стены задрожали, после третьего Эсма пропала.
Спустя секунду она очутилась в лагере Эрбы. Женщина застыла на месте и принялась хрустеть шеей. Как же она болела! Прощупав каждый позвонок и надавив на верхние, эрбианка отняла руку. Стало полегче. Странно… Несмотря на приказ кроме неё ещё никто не вернулся. Эсма посмотрела на небо. Как же красиво в лесу по сравнению с вонючим Каннингемом. Снег, блестящий россыпью бриллиантов, тёмные стволы деревьев и сапфировое небо, обрамлённое белыми облаками. И луна. Большая ярко-белая луна. Полночное солнце.
Так луну называл Матвей. Ему бы наверняка понравилась такая ночь. Он бы сказал, что облака напоминают ему людей. “Слева стоит женщина, – начал бы рассказывать маг. – На ней длинное платье из шёлка фиолетово-синего цвета, с квадратным вырезом и длинными рукавами, отделанными серым мехом. В левой руке она сжимает корону: золотую, с десятью геральдическими лилиями, между которыми располагаются драгоценные камни.” После недолгого размышления Матвей объявил бы, что это непременно бриллианты. “Напротив этой женщины, стоит мужчина в доспехах, украшенных тонким цветочным узором. Он высок и силён, у него красивое лицо с тёмной бородой. Этот мужчина в правой руке сжимает длинный меч.” А ещё, Матвей бы ни за что на свете не забыл бы добавить, что между королевой (или принцессой?) и рыцарем зреет великая любовь. Что она очень смелая, но не может занять трон, потому что её родные строят разные козни. А он, хоть и происходит не из знатного рода, всё равно невероятно благороден. Он предан своей возлюбленной и сделает всё, лишь бы она была счастлива, даже завоюет для неё трон.
Если бы Матвей жил здесь, то он и Эсма сейчас бы сели около костра или рядом со своей палаткой и, обняв друг друга, обсуждали бы это небо. Матвей бы много говорил, а Эсма – тихо смеялась. И она бы много спрашивала об этой парочке. И слушала бы, слушала. У Матвея всегда был дар рассказчика. Жаль, что сейчас он так далеко.
– Эсма! Как всё прошло? – словно из ниоткуда возникла Эрика.
Жрица прижала руку к подвеске, а когда то же самое сделала Эсма, кристалл вспыхнул тёмным зелёным пламенем.
– Я давно не чувствовала себя так хорошо!
– Скоро полночь, – Эрика посмотрела на луну. – Осталось чуть-чуть. Мы наконец-то отомстим за наших братьев и сестёр!
Эсма улыбнулась.
– Боги нам благоволят.
– Думаешь?
Верховная жрица сняла с головы меховой капюшон, освобождая волосы.
– Какая жара! Терпеть не могу Белые месяцы! Пф… Так о чём ты?
– Моран и Рон покинули нас этой ночью… – колдунья трагично заломила руки. – Для всех нас это будет величайшая потеря!
– Моран и Рон? Ты уверена?
– Кто сможет пережить обрушения дома?
Эрика воздела руки к небу и рассмеялась:
– Спасибо, Эрба! Спасибо, Эрба!
Она посмотрела на сестру:
– Раз уж ты сегодня сделал такое важное дело!.. Хочешь заглянуть в кристалл?
Недолго думая, Эсма кивнула. Верховная жрица редко кому дозволяла смотреть в кристалл. Она считала, что все прочие маги могут опорочить его, испортить, уничтожить магическую силу камня. Возраст кристалла Эрбы измерялся тысячелетиями. Жрицы использовали его силу с Эпохи Богов. Камень мог показать прошлое, настоящее, а порой и будущее, правда последнее с переменным успехом, мог найти любого эрбианца, но что гораздо важнее, кристалл мог улавливать особо сильную магию, например, такую, которая создала Манорока и Роталлеба.
Кристалл хранился в храме, в небольшой полуподземной комнате, защищённой всеми известными магическими барьерами. Камень был воистину великолепен. Полупрозрачный, без единого постороннего вкрапления, словно вылитый из тёмно-зелёного бутылочного стекла. Но это был не единственный его цвет. Кристалл при разном свете отливал салатовым, болотным, фиолетовым, розовым.
Подойдя к нему, Эсма испытала благоговейный ужас. Ей минуло тридцать восемь лет, но она до сих пор ни разу не касалась кристалла Эрбы, только ту его небольшую часть, что находилась в подвеске. Поверхность камня оказалась гладкой и холодной. Едва дотронувшись, женщина ощутила, как по всему её телу прошла волна, сознание вылетело из головы, его как будто вытолкнули.
Перед глазами замелькали сотни образов. Сначала Эсме никак не удавалось сосредоточиться хотя бы на одном. Когда её глаза привыкли к скорости, она увидела восемнадцать священных животных. Над всеми ними стояла фигура, одетая в традиционные одежды палача: длинную тунику, перчатки по локоть из толстой кожи и маску с двумя прорезями для глаз. Фигура держала кривой меч и готовилась опустить его на шеи несчастных животных. Потом перед Эсмой предстали три одинаковых девушки. Одна из них исчезла в ярком свете, вторая – отдала светлячка человеку в короне, а третья – рухнула с обрыва. А затем на небе начали загораться звёзды. Но не такие, какие обычно горят в ночи, а чёрные. Настолько чёрные, что втягивали в себя весь свет. Эти чёрные звёзды нападали на белые, а потом исчезали только для того, чтобы через секунду возникнуть в другой части небосвода и снова напасть. А потом Эсма увидела меч и корону. Они сверкали над горкой чёрных черепов, а вокруг простиралась мёртвая пустыня.
Новая магическая волна вернула сознание на место. Эсма отшатнулась от кристалла и, чудом удержав равновесие, повернулась к Эрике:
– Оно всегда так?
– Чем чаще смотришь, тем привычней, – пожала плечами жрица. – Что ты видела?
– Я… – колдунья задумалась.
Из всего, что она успела разглядеть, Эсма поняла только последнее. Снова Великий Король и Великий Воин. Однако Эрике лучше бы не знать о таком видение. Вряд ли она истолкует черепа, как символ мира.
– Я видела двух людей. Они стояли на фоне деревьев и неба. У одного в руке была корона, у другого – меч.
– Манорок и Роталлеб, – понимающе кивнула Эрика. – Я их тоже часто вижу. Такие юные и счастливые. Идут и играются. И у обоих тени драконов. А последние несколько раз с ними ещё змея появляется.
– Есть сведения из Башни? – быстро перевела тему Эсма.
– Элиот говорит, они почти нашли их, – жрица усмехнулась. – Правда он постоянно жалуется, что там слишком много мальчиков. И все общаются по парам.
– Я вот подумала… А что, если Король и Воин принесут мир, убрав нас. Ведь это замысел Богов. И, скорее всего, у них не должно быть плохих намерений…
– Я не дам моим людям умереть, – отрезал Верховная жрица Эрбы. – Богам и их посланникам придётся попотеть. Или явить знаки попонятнее.
Немного успокоившись она добавила:
– Но! Я не думаю, что это так. Манорок и Роталлеб наше испытание. Мы должны объединиться, чтобы вместе сражаться против них. Скоро наш враг будет нам известен. И я не сомневаюсь, что прочие Верховные жрицы и жрецы и Мастера примут правильное решение.
Снаружи раздались громкие, звенящие от возбуждения, голоса. В храм проник терпкий запах горелой плоти. Эрика прикрыла глаза и довольно промурлыкала:
– Месть удалась.
Глава 27 “Шкатулки”
Молодые деревья сгибались под ногами ретивых коней. Шум стоял такой, будто по лесу шла целая армия, а не скакал простой охотничий отряд. Но за несколько декад лошади заскучали в стойлах, а люди – в богатых покоях. С начала Белых месяцев никто не совался в лес ради развлечений. Арлеонцы прятались в тёплых домах. Но наконец наступил месяц Пчелы, и охотники потянулись в лес. Одиночки с громадными сумками и арбалетами, отряды с псами и слугами, несущими за господами дичь. Некоторые из групп состояли всего из пяти человек, другие – из нескольких десятков. А сегодня в Золотом лесу началась самая большая и громкая охота – королевская. Со стороны это правда больше напоминало армию небольшого княжества. Охотники производили столько шума, что вся дичь уже, должно быть, давно спряталась и теперь ждала, когда опасность минует. Матвей, услышавший топот, лай, крики и треск ещё издалека, спокойно стоял в отдалении от охотничьей тропы. Его медвежий плащ сливался со стволами многочисленных елей, делая своего владельца незримым для чужих глаз.
Склонив голову набок, маг внимательно наблюдал за всадниками. Впереди всех на длинноногой лошади неслась величественная женщина. Её плечи укрывал парчовый, шитый золотом плащ. Волосы, заплетённые в тугую косу, ниспадали до середины спины, голову венчал золотой обруч, украшенный изумрудами. Сомнений не возникало, первой ехала сама королева Дрейка. Матвей видел её всего несколько раз, но Илизабет Арлеон запомнилась ему на всю жизнь. Вытянутое лицо, высокие скулы, тонкий нос и большие светлые глаза. И всё это пропитано воистину незабываемым королевским достоинством. Очень отдалённо Илизабет напоминала Миранду. Верховная жрица часто шутила, что в её жилах течёт что-то арлеонское. Миранда даже с каким-то ненормальным упорством доказывала наличие родства между ней и королевской семьёй. При нынешних отношениях с Арлеонами такая уверенность казалась странной, если не безумной.
Рядом с королевой неслась собачья свора. Гончие то вырывались вперёд, то отставали. Иногда они еле успевали убраться из-под ног королевской лошади. Вдруг одна из них взвизгнула и замерла. Она тявкнула, принюхалась и повернула острую морду в сторону Матвея. Маг сделал шаг назад. Он не боялся псов и охотников, но лучше бы им не встречаться. Хотя, при желании, он мог бы соврать, что просто идёт в Арлеон к родственникам. А мог бы просто растаять в воздухе, прежде чем королева и её свита его догонят. Гончая между тем заметила мага и громко залаяла.
– Разумеется, – пробормотал себе под нос мужчина. – Инсдел ан хода19.
Его окутал золотистый туман, и спустя секунду Матвей оказался около лагеря Милитарьи.
– Вот и прогулялся…
Мужчина поднял голову к солнцу и прищурился. Уже почти полдень. Многие в лагере уже проснулись. Матвей огляделся по сторонам, но, к своему удивлению, Маару не заметил. Сегодня он пообещал воспитаннице показать, как призывать ветер и усиливать его порывы. Маара пришла в восторг от такой магии. Ей всегда нравилось всё разрушительное, всё, что несло в себе опасность. Странно, что она ещё не ждала его.
Матвей перешёл на другую поляну. Тут Маара тоже не обнаружилась. "Может, ей захотелось погулять?" – подумал маг. В последнее время она часто уходила одна в лес. Её лучшая подруга Меган говорила, что Маара что-то ищет. Однако, что или кого, девочка не знала. Один раз Матвей попытался узнать это у воспитанницы напрямую, но Маара лишь непонимающе посмотрела на наставника, а затем сказала, что просто практикуется в новых заклинаниях и что ей не нравится, когда кто-то смотрит, а тишина наоборот леса помогает ей сосредоточиться.
Матвей покачал головой. Если его ученица в лесу, то она непременно встретит охотников. Такова Маара: если неприятностей нет, она их найдёт, а если не сможет, то создаст. Буквально позавчера девочка умудрилась устроить пожар рядом со своим шатром, а за пару дней до этого Матвей обнаружил её сидящей на дереве в нескольких километрах от лагеря. Оказалось, что Маара нечаянно переместилась туда и не знала, как вернуться. В общем, Матвей не сомневался, что девочка в лесу, а раз так, то неприятностей ей не избежать. Тем не менее, на всякий случай, ради очистки совести маг решил обойти лагерь ещё раз.
Неподалёку от центрального шатра ему на глаза попалась Меган. Будучи одногодками, они с Маарой неплохо общались… И хоть Матвей видел их вместе не слишком часто, вроде бы они называли друг друга лучшими подругами.
– Доброе утро, – окликнул девочку маг.
– Уже день, – поправила Меган.
– Не видела Маару? Она снова куда-нибудь ушла?
– Я не видела её со вчерашнего вечера. Маара даже на завтрак к нам не пришла, хотя обещала.
Девочка скрестила руки на груди:
– Скажите ей, чтобы она так больше не делала.
– Непременно, – кивнул Матвей. – Пойду поищу её.
Меган кивнула и пошла дальше. Мужчина задумчиво посмотрел ей вслед. Маара не пришла на завтрак? Забыла или проспала? Ни то, ни другое на неё не походило. “Однако, если она ещё спит, – подумал маг. – То тогда она точно в порядке.”
Мужчина поспешил к шатру подопечной. Перед входом он остановился:
– Маара! – маг постучал по перекладине над входом. – Маара!
Тишина. Матвей вздохнул и позвал ещё раз. Не дождавшись ответа, он приподнял полог и заглянул внутрь. Ему не нравилось так делать, всё-таки Мааре уже шёл двенадцатый год, но лучше проверить сразу, а не мяться на пороге.
Маара спала, укрывшись тёплым плащом с меховой подкладкой. Под головой у неё покоился увесистый том из библиотеки, ещё несколько книг лежали рядом. Около левой руки девочки валялся каменный куб. Матвей тяжело вздохнул, закатил глаза и зашёл в шатёр. Мужчина присел рядом с подопечной и заглянул в книгу. На открытой странице изображалась старуха в чёрном балахоне, с седыми волосами и горящими глазами, изо рта у неё капала кровь. Подпись внизу гласила "Чёрная Грета". Маара решила изучить легенды? И из-за этого проспала? Что-то новое.
Матвей посмотрел на куб. Осторожно взяв его двумя пальцами, маг поднёс камень к глазам. Несомненно, он уже видел нечто похожее прежде. Тогда это не закончилось ничем хорошим. Маг снова посмотрел на страницу. Чёрная Грета. Матвей покачал головой, если это снова она… Матвей убрал куб под одну из шкур, лежащих на полу, и принялся будить Маару.
Девочка недовольно заворчала и наугад махнул рукой. Больно ударившись кистью о лежащую рядом книгу, Маара открыла глаза. Несколько секунд она непонимающе смотрела на наставника.
– Доброе утро, – усмехнулся мужчина. – Хотя вернее сказать – день.
– Сколько времени? – девочка села и начала тереть глаза.
– Полдень.
– Как полдень?
Маара вскочила на ноги:
– Я ведь обещала Меган…
– Угу. Теперь придётся извиняться.
– Мортем!..
Колдунья опустилась на пол. Она посмотрела на книгу и мысленно выругалась ещё раз. "Вот почему я проспала именно сегодня? Вчера значит всё хорошо было, позавчера тоже. А сегодня на-те! – Маара закатила глаза. – Только я так могу!"
Проследив за взглядом подопечной, Матвей снова вспомнил про шкатулку.
– Что читаешь?
– Легенды… Мифы… Всякое такое…
– Не знал, что тебя это интересует. А разве не ты говорила, что всё это мортемовски скучно?
– Да…
Девочка неуверенно кивнула. Да, конечно, всё это мортемовски скучно, нудно и пахнет пылью. Но так можно говорить, только если забыть про Мейнрад, странную избушку и каменную шкатулку. Кстати, о ней, Маара принялась ощупывать мех вокруг себя. Подарок точно должен валялся где-то здесь: колдунья помнила, как держала его в руках вчера вечером.
Шкатулка, девочка решила называть куб так, хоть он и не открывался. Маара по сорок раз на дню пыталась найти крышку или дно. Но ничего не получалось. Несколько раз девочка пробовала сжечь шкатулку, разбить, взорвать. Но каменюке всё было нипочём! Проверив всё вокруг себя, девочка почувствовала небольшой квадратный бугорок. Она облегчённо выдохнула, шкатулка на месте…
– Так ты просто так начала интересоваться Чёрной Гретой? – решил уточнить Матвей.
– Эм… Да. Между делом.
Колдунья посмотрела на наставника:
– На самом деле… Я… Я просто встретила кое-кого в лесу.
– Кое-кого?
– Девушку.
Мортем… Пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы сохранить спокойствие. Внутренне маг уже двадцать раз проклял собственную невнимательность, стоило догадаться, что Маара не просто так ходит в лес.
– Расскажи мне о ней, – попросила Матвей. – Я имею в виду, о девушке.
– Она самая обычная… С чёрными волосами… У неё ещё такое платье длинное. И рук не видно.
Девочка замялась. Она уже начинала жалеть о своём откровение.
– Она тебе что-нибудь дала?
– Нет. С чего бы ей мне что-нибудь давать?
Сердце Матвея ухнуло. В прошлый раз ничего хорошего из подобной встречи не вышло. Маг встал и сказал:
– Идём.
И тут же вышел из шатра. Свет дня ударил ему в лицо, и мужчина зажмурился. Секунду спустя рядом с ним оказалась Маара. Девочка несколько раз моргнула и, привыкнув к белому свету, заозиралась по сторонам. Вдалеке мелькнули рыжие волосы Меган. "Я обязательно извинюсь, – пообещала себе колдунья, – Обязательно."
Знаком Матвей позвал Маару за собой. С удивлением, девочка осознала, что они направляются к храму. Оказавшись внутри, Маара невольно опустила глаза в пол. В центре шатра на высоком мраморном постаменте сидела золотая сова. Она смотрела на девочку тяжёлым немигающим взором, и юной колдунье почудилось, что сова её осуждает. Птица всем своим видом говорила, что она всё знает и о подарке Мейнрад, и о лжи Маары. Девочка передёрнула плечами и отвернулась, стараясь не смотреть на животное воплощение Богини Мудрости и Милосердия. Матвей тем временем обошёл постамент и коснулся заднего полога шатра. Маара нахмурилась, ей всегда казалось, что там находится шатёр верховной жрицы… Но Матвей уверенно поднял ткань и шагнул внутрь, знаком позвав подопечную за собой.
Перед Маарой открылась квадратное пространство, сплошь уставленное большими коваными сундуками с плоскими крышками. Сюда почти не проникали звуки снаружи. Воздух был тяжёлым и спёртым.
– Зачем мы здесь? – не выдержала девочка.
Вместо ответа Матвей магией опустил на пол два сундука и одним движением руки открыл их. Внутри лежали десятки, нет, сотни одинаковых каменных шкатулок. Маара медленно опустилась на колени. У неё в шатре осталась точно такая же. Девочка смотрела на эти шкатулки и внутри неё всё сжималось и содрогалось. Откуда они тут взялись? Ещё и в таком количестве… Внимание девочки сразу привлекла шкатулка, лежавшая в самом центре. В отличие от других её поверхность покрывали чёрные руны. На каждой стенке по девять штук.
Поборов внутренний ужас, Маара взяла эту шкатулку и попробовала открыть её. Безуспешно. Тогда девочка попыталась сдвинуть грани. Верхний и нижний ряды легко повернулись. От неожиданности девочка чуть не выронила шкатулку. Она попробовала снова. Каждая грань и каждый ряд легко проворачивались. Иногда тройки символов вспыхивали ярким светом и продолжали гореть до тех пор, пока Маара не разъединяла их.
– Откуда это? – девочка обернулась к наставнику.
– Мы нашли их в лесу, – ответил Матвей тоном полным безразличия.
Помолчав, он добавил:
– Рядом с костями.
– С костями? – Маара посмотрела на шкатулку, где ей только что удалось собрать ряд белых рун, и сжала её ещё крепче. – Все?
– Слава богам, нет. Некоторые удалось забрать прежде, чем ситуация стала необратимой.
Матвей сел рядом с девочкой и заглянул ей в глаза. Мааре пришлось собрать всю силу воли, чтобы не начать рассказывать о своей шкатулке. Ей никто не угрожал. Во-первых, Маара считала себя сильнейшей колдуньей своего поколения. Да, возможно, она не всегда контролировала себя, но в случае битвы это скорее плюс, чем минус. А во-вторых, Мейнрад ей совершенно точно не угрожала. Маара уже даже не помнила, почему лесная жительница её смутила и напугала.