Драконий василек. Дилогия

Дракон стремительно поднялся и обхватил мое лицо ладонями, заставляя посмотреть в его глаза:

– Анотариэль…

Вырвалась и оттолкнула милорда. Жгло невыносимо, а он издевается словно! Металась по комнате, не находя себе места. Дракон снова остановил меня, на этот раз за плечи.

– Анотариэль, успокойся. Посмотри на меня.

Я посмотрела, вскинув подбородок и поджав дрожащие губы. Сияющие изумрудным светом глаза неожиданно привлекли мое внимание, заставив забыть и о боли, и об обиде. Я смотрела в них, как в ярко-бирюзовое озеро и не слышала ничего, кроме чарующего голоса дракона:

– У меня не было другого выхода. Все хорошо! Все хорошо?

Медленно кивнула, понимая, что боль схлынула. Рука действительно больше не тревожила, словно и не было вовсе ожога. Но ведь дракон намерено облил меня кипятком, я же видела! Он совсем не озорник, он разбойник!

– Назови меня по имени, Анотариэль. Это все изменит! Все…

Оцепенение спало. Я мягко повела плечами, чтобы высвободиться из его рук и, усердно дуя на припухшую красную кожу, отошла в угол комнаты.

– Зачем вы так со мной, милорд?

Он стиснул зубы, глядя, как на моей белоснежной коже проступает багровое пятно.

– Лучше так, чем тебя убьют. С камнем не расставайся, поняла?

Кивнула, закусив губу, и отвернулась.

Дракон в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и осторожно погладил меня по щеке, стирая слезы:

– Я не дам тебя в обиду.

Сам будет обижать? В моей жизни полно желающих.

– Посмотри же на меня! – тихая просьба, но я не могла на нее ответить. На грудь будто камень тяжелый положили – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Так болит не тело, а душа. Так бывает, когда не ждешь зла, но сталкиваешься с ним. Зажмурила глаза и отвернула голову, а в следующий миг стало холодно.

Дверь за драконом закрылась бесшумно и лестница уже не скрипела…

Госпожа Венера ворвалась в комнату буквально через пару минут и уже с мазью от ожогов. Она не расспрашивала ни о чем, молча обработала мою рану, аккуратно стянула бинтом, позволяя мне выплакаться. Ведьмам нельзя держать негативные эмоции в себе, нужно обязательно выплакать. Злость, обида или негодование могут сформировать сильный негативный поток, который в первую очередь ударит по нам самим, но может и кому-нибудь другому зло причинить. Не нужно это.

– Злой плачет от зависти, а добрый – от радости, – с мягкой улыбкой произнесла верховная ведьма.

– Да какая же радость, госпожа Венера? От горя я плачу. Душа болит!

– Хорошо, когда душа болит. Это значит, что она у тебя есть! Чем не повод радоваться?

– Почему дракон так поступил?

– Знаешь, цветочек, – ведьма аккуратно погладила мою руку поверх повязки, приятно пахнущей травами, – ирд Д’Остраф – верховный главнокомандующий каменных драконов, взрослый мудрый мужчина. Он хоть и проказник отменный, а глупых поступков не совершает. Всегда таким был. Если сделал так, значит, нужно было.

– Вот и мне он то же самое сказал.

Вытерла слезы, пытаясь придумать хоть одну причину для подобной жестокости, но не получалось. В комнату скользнула Азалия – черная кошка, фамильяр госпожи Венеры – и ласково потерлась о мои ноги. Сразу стало тепло и уютно. Животные обладают особым умением любое, даже самое дурное настроение улучшить одним лишь своим появлением.

– Ты ведь и сама, Василек, дурного не почувствовала.

– Совсем ни капли, – запустила пальчики в густую шерстку красавицы и ласково потрепала по загривку.

– В том и дело. Пути исконной магии – они ведь неисповедимы. Нам остается лишь с благодарностью принимать испытания, которые помогают воспитывать наш дух. Прощение – основа его чистоты. Ты Борхес, в умении прощать твоя сила.

– Непросто прощать людей, причиняющих зло. Мне так тяжело, госпожа! Невозможно тяжело.

Вспомнила графа и то, как он поступил со мной с утра. Я впервые сняла перед ним щит. Можно сказать, протянула руку помощи, а он… Он поступил бездушно, как и всегда. Чего еще ожидать от человека, который действительно лишен души? Глупо надеяться, что он вдруг изменится, но я надеялась. Где-то глубоко внутри надеялась…

Госпожа Венера добродушно улыбнулась и обняла меня, как в детстве обнимала мама: прижала к себе крепко-крепко, затем отпустила и погладила по голове.

– Это никогда не будет просто, цветочек. Но, если ты поймешь, что у людей всегда есть причины поступать тем или иным образом, тебе станет немного легче.

– Значит, люди совершают злые поступки из-за обстоятельств?

– Именно. И эти обстоятельства бывают разными. Порой зло совершается во благо, а благо – во зло. Ведьмы видят и чувствуют чуть больше других, но мы не боги, нам не дано видеть картину целиком. Поэтому держи сознание открытым, не суди людей, всегда будь готова к тому, что откроются обстоятельства, о существовании которых ты не подозревала. Поверь, боль, причиненная тебе, забудется скорее, чем боль, что ты причинила другим.

Вот здесь госпожа полностью права. Я легко забываю обиды. Но, когда сама несправедлива к другим – долго от этого мучаюсь.

Сила ковена Борхес держится на трех столпах: вера, прощение и любовь. Это основа доброты и чистоты души, как учит госпожа Венера. Она искренне верит, что каждый человек приходит в этот мир, поцелованный исконной магией. Чистый, словно первый снег. Обстоятельства оставляют в этой душе следы, как люди на снегу. Вот прошла кошка, следы ее мягкие чистые, а вот печник оставил большие перепачканные сажей отпечатки сапог. Обычному человеку сложно очиститься, сложно стряхнуть с себя грязь. Мы же, ведьмы Борхес, практикуем очищение души через прощение, и так нам удается справляться со злом, что сваливается на наши головы.

– Жизнь редко бывает справедлива, но всегда помни, Василек, что ты не одна. Твой круг – твоя сила, твое спасение.

Лайла, Адриана, Согидель, Делила, Раттана, Огета, Ивейн, Зурика и Гвен. Десять ведьм пятого круга, включая меня. Пусть мы разбросаны по всей Гардии, пусть в столице, после убийства Раттаны и Огеты остались вчетвером, когда ведьме грозит опасность, она не одинока. Когда талдох вселился в меня, я призвала силу круга. Когда однажды Согидель находилась при смерти – делилась своей, до последней капли, лишь бы вытащить сестру из сумеречного мира. Мы – единое целое. Потеря одной – потрясение для остальных. Именно поэтому потеря Раттаны и Огеты стала для нас ударом. Госпожа Венера, как наша верховная мать, до сих пор не может оправиться. К тому же, мы так и не смогли понять, кому помешали сестры и зачем с ними так жестоко расправились.

– Спасибо, что помогли мне. Снова.

– Тебе помогли сестры, – добродушно улыбнулась госпожа Венера, разворачивая меня спиной к себе и осторожно расстегивая мой сарафан, чтобы проверить раны. Их не было, я это чувствовала. Шершавая ладонь ведьмы погладила мою гладкую кожу. – Не переживай. Шрамов не останется. Девочки постарались.

Как бы мне хотелось уметь исцелять, как архангелы делают! Приложить ладошки – и готово. Но, увы… Силой круга можно исправить серьезные раны, а по одиночке – лишь незначительные. Небольшой порез, к примеру, зубную или головную боль. Госпожа Венера может больше, но ни одна ведьма в одиночку не исцелит ожог, как на моей руке или тем более глубокие порезы на спине. Зато ускорить излечение – всегда пожалуйста.

А в книге света, бережно хранимой верховной ведьмой ковена, сокрыты секреты эликсиров, мазей и сборов, способных на многие удивительные вещи. Вот, например, взять пилюли для зачатия. Они во всех аптеках имеются, доставляются с фармацевтических заводов, да вот только не работают. И не удивительно. Мел с сахарным порошком вряд ли способен помочь женщине понести. А вот боровая матка и секретный травяной сбор, добавляемый госпожой Венерой в эти самые пилюли – способны. Не удивительно, что лавка верховной ведьмы – самое популярное место у желающих завести ребеночка. Да и многие другие столь же бесполезные лекарства, рассчитанные на самовнушение пациента, при доработке оказываются эффективными и пользуются спросом. Как-то раз это даже привлекло внимание лицензионного императорского совета. Благо у Борхес везде есть друзья и знакомые. Мы вовремя заменили лекарства на фабричные. Комиссия внимательно все изучила, развела руками и списала все на чудо и случай. Вот только ведьмы знают, что заранее предреченное событие врывается в нашу жизнь потоком нелепых случайностей, как, например, столкновение с владыкой драконов или падение с неба верховного главнокомандующего. Нарочно такое не придумаешь. Куда ведет цепочка этих событий, мне лишь предстоит узнать. Но, что все это не случайно, я прекрасно понимаю уже сейчас.

– Как они меня нашли?

– О, – госпожа Венера изменилась в лице. – Кто тебя нашел я, увы, не знаю. В дверь лавки постучались, а, когда я вышла открыть – ты лежала на крыльце без сознания. Кто-то остановил кровь, обработал и перевязал раны и оставил тебя именно там, где могут оказать помощь. Я попыталась найти следы того, кто это сделал, но не вышло.

– Странно, – я поежилась. Странно – не то слово! Дивно и загадочно. – Я видела женщину. Впрочем, скорее лишь очертания. Ничего определенного…

– Кто бы это ни был, Василек, должно быть, ты однажды помогла этому человеку, и он решил отплатить добром за добро. Одно точно – таинственный спаситель знал тебя и знал, где тебе помогут. Если исконной магии будет угодно, вы встретитесь однажды и у тебя будет возможность ее отблагодарить.

Азалия запрыгнула на колени госпоже Венере и, ласково промурлыкав, произнесла:

– Вам следует собираться, госпожа. Слет пер-рвого кр-р-руга, – промурлыкала красавица и потерлась мордочкой о пышную грудь хозяйки. Ведьма прижала к себе фамильяра и нежно погладила.

Когда-нибудь у каждой ведьмы появляется фамильяр. И он тоже врывается в жизнь неожиданным весенним ветром. Тем самым, когда ты еще не чувствуешь тепла, но ощущаешь дыхание перемен. Для того чтобы исконная магия послала помощника, ведьма должна достичь определенного уровня просвещения. Как правило, это происходит в третьем круге и выше. У моих сестер самые разнообразные помощники: от ящериц до птиц. Но Азалия с первого взгляда покорила сердца всех сестер. Она всем ласку дарит, как и ее хозяйка, всем помогает по мере возможностей.

– И я вер-р-рнулась с поисков. Дейдр-ру найти не удалос-сь.

– Сестра второго круга?

Ведьма кивнула, плечи ее опустились:

– Не будем скоры на суждения. Мы не знаем, где находится Дейдра и почему она не ответила на зов круга.

– Ни дома, ни на р-работе, нигде нет. Запах старый, едва мр-различимый. Отсутствует уже пару дней, не мр-меньше. Заклинание поис-ска? – сверкнули малахитовые глаза фамильяра.

– Да, подготовь необходимое, а я достану локон. Посмотрим, где она может быть. Вдруг ее схватили колдуны и нужна наша помощь?

Госпожа Венера поднялась и ласково мне улыбнулась, а Азалия убежала исполнять поручение. Все ведьмы оставляют в месте силы ковена локон волос, чтобы при случае их можно было найти. Волосы и кровь – корень нашей силы. Поскольку кровь быстро гниет и кровяные культы мы в принципе не приемлем, для поисковой, родовой и защитной магии предпочитаем использовать именно волосы.

– Госпожа Венера, я еще кое о чем хотела с вами поговорить, – спешно поднялась и смяла ладошками подол сарафана. – Талдох… он… приходил ко мне вчера.

– Дорогая! Что же ты прежде молчала?

Ведьма немедленно взяла меня за ладони и подвела к окну – там света больше. Внимательно всмотрелась в мои глаза, затем, обхватив лицо шершавыми ладонями, произнесла:

– Oshia Borhes de otorion! Ashe!

Секунда, другая, третья… Я замерла, слушая грохот собственного сердца, но ничего не произошло.

– Никаких следов, Василек, – с облегчением вздохнула женщина. – Ни вторжения, ни меток, ни вложений в подсознание, ни проклятий. Ничего нет, цветочек. Но как ты защитилась? Как смогла его прогнать?

– А это не я. Это камень владыки драконов. Контур вспыхнул и… уничтожил талдоха.

– Ничего не понимаю, – удивилась женщина, рассматривая переданный ей аметист. – Чувствую лишь сильную магию, очень сильную. Но, если прежде талдох спокойно вселялся в дракона, почему не смог одолеть этот контур?

– Как бы то ни было, благодаря этому артефакту я жива.

– Не расставайся с ним, Василек. И на отборе держи язык за зубами. Помни, слово – сила ведьмы. Но в слове и погибель наша. Все драконы чувствуют ложь, изумрудные – особенно. Держись подальше от хрустальных, они умеют усыплять бдительность, внушать мысли ненужные и страшные. Драконы нам не враги, но и не друзья. Будет очень хорошо, если ты найдешь сердце влюбленного дракона, но при этом не станешь ничьей хранительницей.

– А разве может человек хранительницей стать?

– Ох, Анотариэлюшка, ты так мало знаешь о мире этих существ. За столько лет история каких только союзов не видела! Дракон и вампир, дракон и орк, дракон и гном!

Я искренне рассмеялась, силясь себе представить в особенности последний союз, но никак не получалось. Они же сокровищницу не поделят! Всем известно – гномы любители драгоценностей и к доходам у них подход особый.

– Удивительно, что такой союз может даже потомство дать. Госпожа Идрис рассказывала, что императорская повариха дракона родила!

– Может, Василек. Может. При наличии необходимых артефактов. Вот только редкие они. Раньше у каждого драконьего рода были свои артефакты, но со временем, когда численность драконов начала падать, было принято решение о заключении лишь равнородных союзов внутри стаи. И артефакты были потеряны, уничтожены и забыты… Сейчас о них и не вспоминают почти. И такие случаи, как с императорской поварихой, почти чудо.

Я мечтательно вздохнула, а затем почувствовала зов. Аметист, который так и остался в руке госпожи Венеры, засветился и нагрелся, источал бархатные волны, которые манили куда-то.

– Кажется, тебе пора, дорогая. Погоди, я тебе быстро корзинку соберу, по дороге перекусишь. И поберечься тебе нужно сегодня! Старайся не напрягаться лишний раз и не волноваться. Знаю, ты девочка впечатлительная, но все же.

– Госпожа Венера, а вы можете кого-нибудь к пекарю господину Лорису послать? Не успею ведь забежать – предупредить. Волноваться будет! Оська как раз на работу мимо вашей лавки бегает, вы ему скажете?

– Скажу, дорогая, обязательно скажу! И не переживай, – она замерла в дверях, а затем произнесла уверенно: – Талдох к тебе больше не вернется. Мы с сестрами убережем, цветочек.

Через десять минут я уже семенила по пыльным улочкам Астории к императорскому дворцу. Не верится! Я и в императорский дворец иду! Конечно, прежде мне там бывать доводилось – выпечка господина Лориса всеми ценится. Пару раз даже фрейлины императрицы заказывали пирожные и пироги, хотя они, конечно, предпочитают у собственных поваров лакомиться. Я как этих дам увидела – так и замерла. Разодетые в шелка и бархат, с драгоценными парюрами, благоухающие вкусными ароматами. Такими дивными они мне показались! Как павлины! А как рот открыли, так и очарование все спало. Хуже сорок! И вот теперь мне предстоит некоторое время среди таких дам провести. А другие хранительницы? Как вообще это будет?

На меня внезапно нахлынула паника, да такая сильная, что даже коленки ослабли, и я едва не упала. Благо, кто-то успел подхватить:

– Осторожнее, ноги-то совсем не держат!

Эльф. Самый настоящий эльф! Длинные белые волосы забраны в сложную плетеную прическу, которая оканчивается одной косой, небрежно брошенной на левое плечо, уши – длинные, остроконечные, с двумя золотыми серьгами на кончиках. Удивительные черно-сапфировые глаза смотрели в упор. Хозяин этих глаз все так же удерживал меня под локоть, а я и слова сказать не могла, все незнакомца разглядывала, пытаясь понять, кто он такой. Черная обтягивающая одежда, кожаная жилетка с воротником-стойкой и золотыми нашивками с непонятными знаками – видно, что не простой господин. Да и силой от него веяло. Древней, но какой-то знакомой.

– С вами все в порядке? Бледная вы какая-то.

– Спасибо.

– За то, что бледная?

– За то, что поддержали, – натянуто улыбнулась, выпрямилась и отступила на шаг. – Хотите пирожок?

– Хочу. Чтобы вы его съели. Уж слишком вы худая.

– Это от природы.

Мужчина от души рассмеялся, взял меня под локоток и повел куда-то. Поскольку «куда-то» находилось по пути с императорским дворцом, я не возражала. Точнее, может, и возражала, но как-то не очень убедительно, потому что незнакомец вызывал жгучий интерес. Эльф! Это же такая редкость в Гардии!

– От природы у тебя глаза цвета небесной лазури, а худоба от образа жизни. Срочно нужно поесть.

– Так ведь я уже…

– Пирожок на бегу?

Я резко остановилась.

– Вы что, следили за мной?

– Конечно, следил. Как же иначе? С того момента, как ты на площади талдоха угомонила, так и следил.

– Что вы такое говорите, господин? – спешно оглянулась по сторонам и поманила незнакомца в безлюдный закуток.

– А что я говорю? Ты же дракона поцеловала!

– Так он… он умирал!

Эльф снова рассмеялся и запросто взял меня под руку, будто мы старые знакомые.

– Не трясись, малышка. Мне, в сущности, без разницы, кто ты. Хотя нет, вру, в сущности разница как раз есть. В «Златоглавого дракона»? В «Чешую»? К Лорису? Нам многое предстоит обсудить! У тебя мошна-то с собой? Что-то я ее не ощущаю…

– Я… Я…

– Тогда в Чешую, – решил он и повел меня в самую дорогую ресторацию города. – Заплачу сам, так и быть.

– Господин эльф!

– Кто? – мужчина даже остановился, словно факт принадлежности к эльфийскому роду для него оскорбление. – А. Ну, пусть будет эльф. Ты и без того впечатлительная такая, что вот-вот в обморок свалишься.

– Господин эльф! Простите, не хотела обидеть, но вы по всем данным эльф. Мне во дворец нужно, дела у меня. Если вам больше нечего сказать, то я пойду, меня драконы ждут! – сделала маленький шажок назад. – Они, когда ждать приходится, жутко нервничают. А им нельзя нервничать, сами понимаете, – сделала еще шажок, но замерла под хищным взглядом незнакомца.

– Мне вот что интересно. Дракона ты зачем спасла? Он же тебя убьет, если узнает, – озорно сверкнули необычные глаза эльфа, сейчас налившиеся золотым светом. Магия! Настоящая эльфийская магия…

– Как же не спасти было? Он ведь живой!

– Тебя что, в ковене самосохранению не учили? Талдох у нас какой уровень?

Я испуганно глянула на прошедшую мимо пару, которая, казалось, нашу странную компанию даже не замечала: прекрасный эльф, что выше меня на две головы и широк в плечах настолько, что я запросто могу за ним спрятаться и бледная перепуганная девица с худой кошелкой. С худой, потому что ладная в карете владыки осталась.

– Да не видит нас никто. Мы иллюзией сокрыты. Второй уровень, Василек. Второй. А у тебя – пятый. Теперь вопрос: ты чем думала, когда его спасала?

– Сердцем! Да сердцем я думала и душой! – выкрикнула, почему-то не сумев сдержаться.

То ли магия такая эльфийская, то ли самообладание мне отказало, от невыносимости все время хранить эту тайну. Осознав, что только что произошло, прикрыла рот ладошкой и уставилась на незнакомца, что уже задорно глазками сверкал. Все. Попалась, птичка!

Приобняв меня, эльф загадочно произнес:

– Страшно?

Даже кивнуть не смогла.

– Напрасно, Василек. Напрасно! Так уж и быть, попозже потолкуем. А! Чуть не забыл самое важное. Когда на отборе остальные три камушка выбирать будешь, изумрудных не бери! Нам от одного-то не знаю как избавиться. И хрустальных не бери. Лучше топазовых или сапфировых. Аметистовых на худой конец. Все. Давай. Тебя ждут уже.

Сказал и исчез. А вместе с ним и все вокруг изменилось: я очутилась возле богато украшенных ворот императорского дворца, вокруг сновали люди, стоял невообразимый гул. На дворцовой площади всегда людно, вот только до нее мне было не меньше двадцати минут спешного хода. Как я здесь оказалась? И что за странная эльфийская магия? Как мне теперь идти на отбор, зная, что где-то там ходит мужчина, которому достоверно известно, кто я. Он даже круг мой знает! Откуда? Неужели среди ведьм предательница? Но как? Мы все связаны и, если бы кто-то раскрыл круг, это бы ударило по остальным!

– Куда? – громыхнуло над самым ухом. Я вздрогнула и уставилась на закованного в железо стражника. Слова застряли где-то глубоко в горле. Там, в глубине забрала сверкали красноватые огоньки глаз стражника. – Ступай отсюда, сегодня не подают.

И даже толкнул меня, оторопевшую. Если бы не ударилась в чью-то грудь позади, так бы на зад и хлопнулась.

– Любезнейший, мне вот интересно. Все полы в пыточных вымыты?

– Н-не знаю, милорд, – как-то растерялся стражник.

– Так вперед! Твои таланты совершенно не приняты во внимание. Такое великолепное умение работать руками не должно пропасть даром.

Стражник не шелохнулся. Веселость с господина дракона мигом спала.

– Что-то непонятное сказал?

Скрежетнуло, заскрипело и один из многочисленных привратников, которые здесь стояли больше из протокольных соображений, поковылял в сторону замка. В такой амуниции особо не повоюешь. А уж если упадешь, то и вовсе не встанешь без посторонней помощи.

– Зачем вы так с ним? – изумрудный дракон повернулся ко мне и взял под руку.

– Дисциплина, Анотариэль, начинается с малого. Честь и достоинство воина не в умении носить латы и размахивать мечом. Этому научиться как раз несложно. А физический труд, как ни что другое ставит мозги на место. Тут ведь какое дело, – помолчав, добавил он. Мы пошли по широкой мощеной дорожке к императорскому дворцу. – Дай, думаю, встречу свою красавицу. Не дойдет ведь, испугается, развернется на полпути. И вот тебе, пожалуйста!

– Я не испугалась, – заявила, отступая и мягко убирая от себя драконову ладонь. – Не испугалась. Растерялась я!

Чистая правда. Эльф, применивший ко мне пространственно-временную магию с иллюзией так легко и просто, будто это ничего не стоит, не шел из моей головы. Мало того – ему все обо мне известно!

– Рука болит, гордая моя и непуганая?

Я шла рядом с драконом, пытаясь перестать думать о случайной встрече, но это было не так легко. В память буквально врезались раскосые глаза с золотистыми радужками. Даже у золотых драконов я таких радужек не видела. Тут что-то иное. Необычное. И ощущение с ним рядом было такое, словно я под водой… Магия. Абсолютная, всесильная!

– Уже нет. В аптекарской лавке госпожи Венеры есть все, чтобы залечить ожоги.

– На то и расчет был.

Не успела я и слова сказать да рот от возмущения раскрыть, как дракон улыбнулся и, водрузив на мое плечо тяжелую ладонь, указал куда-то вперед.

– Видишь? Там, за беседкой, скульптура дракона. Иди к ней, я скоро буду. И камушек достань. Изумрудный, – озорно сверкнув глазами, мужчина подмигнул и стремительно исчез, оставив меня одну в растрепанных чувствах.

Неспешно побрела вперед, минуя ухоженные клумбы и лужайки с газоном. Действительно, за постриженной в форме шара зеленью возле скульптуры дракона собралась пестрая как осенний сад толпа девушек. Они стояли полукругом и слушали высокого широкоплечего мужчину в сапфировом камзоле. Дракона слушали. А я, кажется, все же припозднилась.

Когда в мою сторону повернулись голов тридцать, не меньше, я так и застыла ледяным изваянием. Девушки, одна другой лучше да краше, смотрели на меня с откровенным презрением. Я же едва кошелку не выронила. Платье на мне простенькое, чистое и опрятное, но без подъюбников и кринолинов, к которым привыкли во дворе. Просто сарафан до пола с овальным вырезом и на тоненьких лямочках. На дамах же дорогие шелка, бархат, замша, шифон… Я в лавке госпожи Рикитюль к таким тканям даже подходить боюсь! Стоят они немеряно, а запачкать или испортить их раз плюнуть.

Аромат от дам исходил воодушевляющий, но хотелось держаться на расстоянии. Это как зайти в цветник в полуденный зной – лучше не надо так делать, лучше вечера подождать и легкого ветерка. Тогда можно прочувствовать тонкий аромат каждого отдельного цветка. От подобного же оркестра у меня невольно закружилась голова. Не только от запаха, но и сияния драгоценностей, коими кандидатки в хранительницы увешены, словно праздничные торты.

– Простите, госпожа, вам чем-то помочь? – спросил дракон, разорвав неловкую тишину.

Тот самый момент, когда я могу мило улыбнуться и сказать, что ошиблась, мимо проходила, на кухню иду или в каморку садовника. Как раз из кошелки васильки торчат, мне поверят. Но как только представлю, что до конца жизни мне каждую ночь возвращаться к графу Братстону, так слезами горючими плакать хочется. Если я и могу где-то узнать о сердце влюбленного дракона, то именно здесь. К тому же, наверняка во дворце мы получим доступ к библиотеке…

– Госпожа, – спокойно повторил дракон, а красивые леди захихикали.

– Айнари, – представилась, сделав неуклюжий книксен, а затем достала изумрудный камушек. Точнее, аметистовый. Изумрудный попался вторым. Дамы вмиг смеяться перестали и сейчас растерянно переглядывались. Странно, на камнях ведь не написано, что дали мне их владыка и верховный главнокомандующий. Или дамы не ожидали, что драконы могут дать камень кому-то без титула и денег? Я вот тоже не ожидала, чего уж там… До сих пор понять не могу, как удостоилась такой чести. Списываю исключительно на нити судьбы, прядомые исконной магией.

Я ведь про отборы хранительниц слышала. Сагита только о них и говорит, когда в лавку госпожи Венеры заходит. Они случаются время от времени по распоряжению императора. Неженатым боевым драконам сложно соблюдать баланс между человечностью и звериными инстинктами. На вылазках и охранных облетах часто приходится сталкиваться с обезумевшими цветными драконам и, после убийства своих сородичей – опасных, сумасшедших – сложно прийти в себя. Вот здесь и нужны хранители, которые могут достучаться до души и сердца своего дракона.

Несмотря на высокую смертность от съедения, желающих стать хранительницами меньше не становится. Многие женщины мечтают не только хранить человечность дракона, но и выйти за них замуж, приобщиться к силе и власти мужа, занять высокое положение в обществе. Рядом с лавкой госпожи Венеры в преддверии отборов все время суета поднимается. Кто к госпоже Рикитюль бежит за дорогими нарядами, кто к ведьме наведывается за «лекарством секретным», чтобы мужчинам нравиться. Госпожа Венера, она же не только лекарства продает, но и снадобья ведьминские под видом пилюль. Впрочем, в большинстве своем именно снадобья и помогают, потому что медицина в Гардии весьма посредственная.

Но дело в другом. Сейчас на меня смотрели с откровенной злобой, как на конкурентку. Вот только как объяснить им, что не конкурировать я сюда пришла, а за знаниями?

– Ipsitum! – прошептала негромко, заметив, как в мою сторону полетели черные облака злобных бытовых проклятий и нецензурных слов.

– Вот как, – дракон посмотрел на меня с интересом и жестом указал, чтобы проходила.

Встала с краю, рядом с сильно надушенной госпожой, с тремя короткими красными перьями в шляпке и, слушая речь дракона, внимательно разглядывала других девушек. Я отчетливо ощущала присутствие кого-то очень сильного, но сила эта родная, знакомая. Ведьма? Возможно, Борхес?

Внимательно рассмотрела всех и остановилась на высокой молодой женщине. В простом черно-зеленом платье без кринолина, что при дворе считается дурным тоном, она с не меньшим интересом смотрела в мою сторону. В этом мы с ней похожи: оскорбили двор одним своим присутствием без колец под подолом. Но привлекло меня не платье и даже не его цвет, а волосы: черные, с фиолетовым отливом. Конечно, один лишь цвет волос еще не говорит о том, что перед тобой ведьма, в противном случае, всех блондинок давно бы выжгли как ведьм Борхес, а брюнеток – Сотхо, но ощущения…

Нас, ведьм, сложно провести благодаря тому, что мы видим и чувствуем мир иначе. Воздух вокруг незнакомки едва заметно вибрировал, и даже сквозь толпу я чувствовала окружающий ее холод. Моя сила в тепле, солнечном свете, добре, прощении и любви. Сотхо черпают силы из тьмы, ночи и смерти. Казалось бы, странно, что при таком раскладе работать с духами получается лишь у нашего ковена, но мы, в основном, специализируемся на том, правильно проводить их за грань. Вызываем оттуда лишь в случае крайней необходимости, и убийства неуязвимых драконов к таким точно не относятся. Сотхо же специалисты в проклятиях и нападениях. В свое время именно они стояли на страже границ. Иметь в крепости ведьму Сотхо считалось невероятной удачей. Одна такая боевая единица могла обезвредить небольшой вражеский отряд, даже не поднимаясь со стула. Истреблять их начали в первую очередь и, как говорят сестры, сегодня встретить Сотхо почти невозможно. Но мне почему-то казалось, что это именно она.

А еще я талдоха вспомнила. Быть может, Сотхо нашли способ разорвать пространство между мирами, чтобы возвращать духов? Мы не рвем, мы раздвигаем нити, чтобы призвать духа на время, для помощи… А вот некроманты и колдуны его именно рвут. Впрочем, талдоха они призвать не в силах. Ведьма слушает лишь ведьму и придет лишь на ее призыв. Я достала из кошелки блокнотик и схематично записала вопрос, чтобы не забыть спросить у госпожи Венеры, может ли Сотхо призвать сущность второго уровня. Ведь в теории все возможно, а на практике? Если да, то передо мной возможная убийца драконов и моих сестер, ведь госпожа Венера недавно обронила, что сестры погибли странно. Словно от проклятья. А кто у нас накладывает проклятья? Правильно!

Передернула плечами – зябко стало. Даже кожа мурашками покрылась, хотя на небе ни облачка.

Госпожа Сотхо улыбнулась, да так, что у меня все обмерло внутри. Поспешила отвести взгляд и вскоре забыла о странной незнакомке, слушая важную информацию. И без того уже много прослушала, погрузившись в свои мысли.

– …бор четыре тысячи тридцать пятый раз. Не каждый раз это заканчивается успехом, поэтому, леди, я настоятельно призываю вас, отнеситесь к предстоящим испытаниям со всей серьезностью. Дракон не женится на вас лишь потому, что вы стали хранительницей. Почему-то многие думают, что это связано. Нет, нет и еще раз нет. В первую очередь, вы должны стать духовной связью человеческой ипостаси дракона с этим миром. Духовной, а не телесной! – и выразительно глянул на леди в темно-вишневом платье, которая смотрела на говорившего дракона как-то странно: прикрыв ресницы и рот приоткрыв. – Духовной. Это когда душа и сердце связаны. А не тела, – повторил он чуть тише, и леди рот закрыла, а глаза наоборот открыла и на дракона вообще смотреть перестала, разглядывая траву под сатиновыми туфельками. – Последствия неправильного выбора печальны для обоих: хранительница может погибнуть, а дракон утратить контроль и не суметь обуздать ящера. Поэтому еще раз призываю вас быть благоразумными, – он замолчал, внимательно оценивая реакцию дам.