Участковый
Участковый был строгий, приличный дядя.
Говорил много умного, всё по делу.
Я сидела и думала: "С меня хватит!
Задолбало всё! Надоело!"
– На работу отпишемся.
– Вы серьёзно?
Я вставала ночами, брала больничный.
Отпустите, темнеет, довольно поздно.
Прослежу за ребёнком лично!
Фонари беспросветны, дорога в слякоть.
– Мам, я всё поняла, клянусь исправлюсь.
– Хорошо, я поверю, довольно плакать!!!
И опять я себе нравлюсь!
Диета
Я – жир, бесконечно текущий по телу.
Мой мир – это всё, что ты за день наела.
Я здесь, я внутри твоей бывшей фигуры.
Я весь, часть масштаба и полной натуры!
Сижу, притаившись на ровном дыханьи,
Бужу твой желудок, стирая сознанье.
Еда – это всё, что ты хочешь от жизни,
Беда, если включишь диету и мысли.
Я – жир, затмевающий волю и разум,
Ты ешь… Всё, что видишь немедленно, сразу.
Запрусь без остатка в неведомых складках.
Мне станет комфортно, спокойно и сладко.
Ушла в точку
У меня ничего не болит.
Я сегодня ушла в точку
И пытаюсь порвать цепочку,
Что в ушах без конца гудит.
Избегаю любых тем,
Не осмысленно – по привычке.
Кому надо, пишите в личку -
Мне хватает людских проблем.
Оставляю себя жить,
Потому что нельзя иначе.
Бью в табло, получаю сдачу,
И пытаюсь весь мир любить.
Печень в норме
Моя печень ещё в норме,
А за дверью опять осень…
Мы её замолчать не просим,
Просто хочется быть в форме.
Приближать по шагам лето,
Возвращаться в шальной отпуск,
Продлевать у судьбы пропуск,
В отклонение всех запретов.
Находить по частям счастье,
Раздавать по часам время,
И не думать, что жизнь – бремя,
А купаться в волнах страсти.
Не боятся, что будут тучи,
И не помнить холодных ливней,
Стать раскованней и наивней.
И, возможно, немного лучше!
Станция Щёлковская. Конечная
Станция Щёлковская. Конечная.
Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.
А я на платформе стою – ветреная, беспечная.
Просто он меня снова ждёт, мы давно уже с ним знакомы.
Бьют воздушной струёй поезда проходящие,
В них спешат бесконечные вихри людей и событий.
Я стою… Молодая, красивая, настоящая…
Вычитаю секунды до новых прибытий.
Мне сегодня всё можно, и времени бешено много.
Я уволилась. Сбросила цепи с худого запястья.
Трудовая в пакете, а синяя ветка укажет дорогу…
Он навстречу… С букетом… Пришёл…
Ну а что ещё надо для счастья?!
Мчит наверх эскалатор, мы руки крепко сжимаем.
Ощущение счастья, желание новых свершений…
Я уволилась, с Щёлковской. В жизни такое бывает.
В тридцать лет променяла стабильность на зов приключений.
Измеряют вагоны минуты от станции к станции,
Заменяя для города ритмы движенья артерии.
Мы вдвоём, на короткой доступной обоим дистанции.
Растворились в подземке, и молча друг другу поверили.
Выход. Ветер в лицо, а в глазах отражается город.
Переполненный, зимний, замёрзший вокзал.
Нам не страшен мороз и внезапно нахлынувший холод,
Ты сегодня мне самое важное слово сказал!
Правила массы
Жила-была на свете старая дева.
Замужество и дети не меняли дело.
В закатах и рассветах ей любовь не пела,
И было бесконечно деревянным тело.
Классическая жертва стереотипа,
Ей вся мужская сущность казалась липой.
А несколько из особей казались дубом.
За редким исключением, всё было грубым.
Росли и крепли отроки, летели годы.
Работала по-честному и для народа.
Жила по чётким правилам народной массы,
Стараясь делать правильно свои гримасы.
И вроде всё по классике, но в чём загадка?
Ведь не бывает в сущности всё ровно-гладко…
Должны быть отступления и неудачи,
И вечно нерешённые судьбы задачи?!
Загадка в том, что "правильно" и для "показа",
Живёт, забыв про главное, людская масса,
А кости "перемытые" и "непорочные"
В итоге разрушаются единой почвой.
Кусок кота
На окне торчит кусок кота.
Спрятался и дышит кислородом.
Только часть пушистого хвоста
Выдаёт осеннюю погоду.
За окном опять летит листва.
Кот играет беглыми глазами.
Я от счастья залилась слезами.
Жизнь, создав котов, была права!
