Две команды крепко пожали друг другу руки. Не смотря на острые шутки самого Топтыги – здорового мужлана в чешуйчатых доспехах, красных плащах и щитами, Вадим вёл себя вежливо. Зазря не провоцировал и так накалённую ситуацию, что не скажешь за команду Русичей. Острым глазом те указали на все недостатки лагеря. Сочетание разных периодов приводило к большому спору, где ярый историк сошёлся в словесной перепалке с дилетантом-любителем.
Так прошла первая встреча двух команд.
– …вот, смотри, у тебя на лошади подпруга болтается, опять коня жалеешь? Упадёшь когда нибудь! Шею свихнешь.
– Танк знает своего хозяина, – недовольно буркнул Вадим, едва касаясь губами жгучего виски.
– Шесть месяцев довольно большой срок для коня, – предупредил Топтыга друга.– Я то знаю. Я вырос на ферме, а ты самоучка. Слишком самоуверенная самоучка! Я тебя из седла выбью за раз.
– Мы еще посмотрим! –пообещал Вадим вглядываясь в толпу людей.
– Эх, не жалеешь коня. Если ты не покажешь, кто из вас увереннее, так он тебя…
Топтыга скрутил кулачища, и пару раз показал пару боксёрских выпадов на Вадиме.
– А-а-а! Это лишнее! – Вовремя увернулся собеседник, едва не заработав отработанный боксёром удар в предплечье. – У нас уговор, никаких драк до боя!
– Все, все, не буду. Это была так, разминка, – утихомирил Топтыга друга бросая хитрый взгляд
После чего оба друга весело рассмеялись. Однако Вадима выдавала беспокойство от чего он как заведённый волчок, сидя за столом, крутился со стороны в сторону, поглядывал то назад то вперёд или по-бокакм, будто искал кого-то.
– Вечер добрый, – в беседу двух приятелей влился тот, кого оба меньше всего ждали.– День пролетел тяжело, даже для такого как я.
Московский критик от которого зависит судьба лагеря нагло втёрся в разговор, позируя на публику негативный образ недавно откинувшийся заключённого. Задрал ноги на соседний табурет, в руках держал красное облоко, срезая по кусочку, ел с ножичка, что и вызвало органическое отвращение у Топтыги.
– А ты чьих будешь? – злостно гаркнул здоровяк, в открытую не доверяя чужаку.
– Начнём с того, что мой оценочный взгляд очень важен для твоего друга, – испытывая Топтыгу на прочность, нарочно провоцируя соперника Вадима, Викторус взялся за в осуждение здешней обстановки, что тут же зажёг в собеседнике интерес и только после он представился.
Всего за пару минут Топтыга полностью перевёл внимание на критика обсуждая идею туристического лагеря круглый год как бредовую. Насчитывая дорогие затраты оба пытались отговорить Вадима от безумной идеи, но он был твёрд и решителен. Тем не ме6нее не оставлял попыток найти в толпе кого-то.
Глава12
Павел проснулся в своей комнате среди красавиц после бурной ночи в том самом ночном клубе «Пралине», где он встретил Маринку – лучшую подругу «Моники». В его длинный циничный нос оперлось что-то твёрдое и холодное… железное. Это «что-то» похожее на тонкую трубочку вошло прямо в ноздрю, щекотало, мешало дышать. Дабы согнать «назойливую муху», не желая просыпаться, Павел взялся махать руками, но та самая «муха» еще глубже вошла в нос. Соблаговолив открыть один глаз, Павел внезапно подпрыгнул от ужаса, пересёкшись – закричал во всё горло. Те самые серьёзные парни-силачи, от которых уже больше полгода скрывался горе-аукционист нашли его и предстали перед глазами Павла в образе предсмертных судей.
Не брезгуя честью, обречённый неудачник быстро рванулся под ноги арабам поражая всех троих лощёной кожей как у девицы и мужскими стрингами. Впервинку узрев нечто подобное, все трое воспитанные исключительно мужскими канонами, не удержались, зашлись в заливистом смехе. Павел, не понимая, в чем же причина столь весёлого настроения его непрошеных гостей, так же в нервном припадке взорвался безудержным хохотом. Один из наёмников арабского миллиардера, самый младший из них, чья задача неизменно снимать все на камеру «сториз» для босса, тут же позвонил уважаемому господину, соединяясь с ним в онлайн.
«Сегодня ты умрёшь, мошенник», – изъяснился на английском языке самый высокий мужчина, тыкая в Павла дулом пистолета. – « Где деньги?».
Павел знал, что это конец. Высокие, спортивные ребята с грозным видом и такими же немалыми пистолетами в руках видимо не привыкли шутить, но они и некогда не сталкивались с изворотливой натурой мастерки опытных аукционистов.
– Это все она! … Ведьма! – взмолился Павел, выдумав новую версию произошедшего.– Пришла со своей змеёй и околдовала!
«Что этот негодяй говорит? – на арабском спросил один из наёмников у другого тыкая дулом пистолета в мошенника.– « Он говорит на английском? Ты говоришь на наглийском?».
«Английский?!» – переспросил Павел, переходя на иностранный язык. – «Вы же говорите на английском!».
«Да, мы говорим на английском», – ответил один из наёмников. – «Где деньги, что мы тебе вручили?».
«Или женщина…», – подхватил другой.– «…и колье».
«Украла! Забрала и скрылась! Околдовала как мальчишку!» – блеснув слезами, искусно оправдывался Павел.– « Сбежала вместе с колье и… деньги взяла с собой!».
«Женщина – ведьма?!» – удивились трое мужчин.
«Да, да! Она долго скрывалась, но я нашёл ее! Клянусь, я знаю, где она».
Знаток лживого слова Павел не стеснялся в выражениях, все больше искажая образ Татьяны. Напустив пыль в глаза, он пытался влезть в доверие. Сберечь еще один день в своей жалкой жизни. Полностью рассчитаться с Таней и сбежать из страны самым тихим образом.
«Деньги у ведьмы, говоришь?» – почесав бородку, переспросил самый высокий араб, бросив на Павла недоверчивый взгляд.
«Да, у нее».
«И ты знаешь, где она?».
«Да! Я могу рассказать вам, где она. Вы поедете и заберёте у неё деньги».
«Э, нет, собака, ты поедешь с нами».
«Чего?»
«Вот поедешь и покажешь».
«Нет, я не могу. У меня мама в больнице… бабушка больная… мне нельзя никуда ехать! У меня аукцион! Там серьёзные люди будут такие, что вам и не снилось!».
«Э… нет, поедешь, еще как. И покажешь нам ведьму. Одевайся, кому говорю!».
Глава13
В самом разгаре проходил фестиваль. Нас радовали счастливые лица гостей. Мужчины, женщины и дети тут же подхватили идею участвовать в скачках, стреляли из лука, танцевали и даже пели песни, смотрели на театральную постановку казни. Многие гости просили селфи, автографы, а были и те, которые изъявили желание поучаствовать в следующем году. Но самое зрелищное выступление это конечно была та самая рыцарская бойня – ристалище. Боевой коктейль, от которого захватывало дух и приносило истинное удовольствие. В бешеном ритме, под тяжёлую музыку рока, команда Вадима сошлась с нехилой командой Топтыги. Обе бойко шли «стена на стену», размахивая мечами, защищаясь щитами, захватывая соперника в захвате. Уж не знаю, выигрывали наши или нет, как для меня они все были одинаково одеты – в железяки. Тем не менее, в этой каше варился тот самый из-за которого моё сердце каждый раз вздрагивало после града ударов меча по голове, ногам, рукам или в грудь. Он отбивался как мог, но одержать победу было не суждено. Однако тотчас первый тур был обречён из-за громких высказываний критика и всей ситуации в целом. Вадим верил, горел желанием выиграть битву, взял на себя троих высоких вышибал, прочных «танков», пока более слабые метелят друг друга, но от сведущих попаданий в бока пал мой герой.
– По очкам! – громким голосом заявил судья, в красном худ-капюшоне, тут не ошибёшься, явно палач.– По очкам! А теперь дуэль на мечах!
Время почти половина третьего дня, пекущее краснодарское солнце парит особенно перед дождём, а отдельные гости стали лакомым кусочком для прожорливого комара, и я вдруг вспомнила, что надо бы обезопасить людей от ужаса комариной аллергии или теплового удара. Первым делом для меня было важно знать, как обстоят дела с врачом, а для этого мне нужна была моя маленькая фея – Пчелка. Хотя, что мне грех таить, я хотела узнать, нет ли у нас ватки и йод для Вадима. Видела, как из-под шеи красовалась темно-багровое пятно. Вокруг ристалища стояли много людей. Я, конечно, хотела бы спокойно проследить за боем, сопереживать за свою команду, но меня постоянно дёргали, просили совместное фото. Как тут отказать, такая работа театральщика. Но тому, кому устроили весь этот цирк, не удосужился бросить даже косого взгляда на то самую битву. Этот похотливый толстосум не сводил с меня, пожалуй, самого грязного взгляда. Готова поспорить, он узнал меня, потому он решил вот так подкатить ко мне с тем самым запрашивающим соображением как у того арабского покупателя.
– Так тебя зовут Татьяна?
На его жуткой физиономии блеснула ироничная ухмылка.
– Викторус…
Клянусь, я хотела отшить этого богатого колобка в чёрном спортивном костюме и новомодных кроссах куда подальше, но у критика насквозь голову отбило.
– Да что тут, можно просто Витя.
Ох, не люблю мужчин ниже моего роста. Не подумаете, я не заносчивая и без зацикленных тараканов в голове на счёт роста, просто у меня такая закономерность – если на горизонте появляется низкорослый ухажёр, то у меня обязательно возникнут проблемы. Судьбоносные случаи как с Павлом.
– Викторус, – чтобы было понятнее, я перешла на более грубый тон.– Ихимыйдыч, у вас есть ко мне вопросы?
– Конечно, я бы хотел обсудить эти вопросы в более приватной обстановке.
Клеить меня решил? Да кого он меня держит?
– Мы можем говорить и здесь, – я как могла, не реагировала на него. Включила полный игнор, но «просто Витя» видимо никогда не принимал отказы, и с удовольствием истолковывал их как женский каприз.
– Тебя заводят игры при свидетелях? – такой самоуверенный и скотоподобный взгляд я встречала только у бывшего мужа, но тогда я отделалась крутым побоищем, а тут сложно будет что-то сделать, критик же. – Ну что ж меня тоже кое-что заводит, и это не та толпа обезьян в вольере. Там, в столовой, ты показала себя… ух, не знаю, ты развела во мне огонь, Татьяна Куница.
– Моя фамилия не Куница, – я хотела исправить его, но Викторус быстро оборвал меня.
– Да какая там разница, главное совсем другое.
Естественно, после скандала в столовой самый ленивый не предположит к каким! лёгким» я отношусь. Я не смотрела ни них, не обращала внимания, пропускала мимо издёвки самых башковитых, но один из них, самый бойкий на язык посмел назвать меня Миленой. Я сразу догадалась, на что клонит этот упырь. Фильмография Моники Беллуччи вызывает большое уважение, тем не менее, без пикантных эпизодов не обошлось. Это говорит о профессионализме актрисы, нежели на прямое оскорбление и хихиканье за спиной. Не исключено, что это Ленка с той неприятной подружкой Катей, обе цепкие на ум, позаботилась об этом. Схватывают на лету любую мысль, где можно нагадить. Как я погляжу, шикарные натуры.
В конце концов, мне не перед кем оправдываться, это же не я снималась в кино.
– Есть минутка? – притворно-дружеский до чего противный женский голосок донёсся из-за спины.
– А кто у нас там подслушивает? – я тут же повернулась узнав голос Ленки, притворилась, будто бесконечно рада увидеть персону нон-гранта.
– Ой, тут и подслушивать то нечего, скукота, сплошная работа, – уколола собеседница, скосив хитрую ухмылку.
Глядя на нее, я почти была убеждена, что эти девушки стремящие походить на куклу детства – Барби, никогда не ложатся спать, только бы сохранить безупречный «look». Волосы уложены так, словно здесь среди густого леса бродит персональный стилист-парикмахер во всем обмундировании готов труду и обороне при любых условиях. Тонюсенькое тело Ленки больше напоминало сухую жёрдочку, что вот-вот переломается. Тощие ножки с острыми коленками, истощённые ручки, длинная шея, острая как бритва ключица. На ее фоне любая ощутит себя толстухой! Правда были исключения: ее самоуверенная подружка Катя. У этой особы напрочь отсутствует какие-нибудь рамки, к тому же та неплохо устроилась в качестве массовки. Тем не менее, что даёт такой пугающий результат для самой Ленки? Строгая диета? Уж больно сомневаюсь в безопасности эдакой диеты – высушить тело до костей, при этом чудом остаться живой.
Отчасти мне всегда было интересно, чем эти «няшки» питаются? Как там, в китайском трактате? Вселенской энергией или от одной росинкой в неделю?
– У меня к тебе будет просьба, – начала она, деловито задрав голову, с крысинным прищуром посмотрела в глаза. – Я веду блог нашего лагеря, и хотела бы взять у тебя небольшое интервью. Ты же королева этого фестиваля.
Секунду назад взрыв атомной бомбы показалась мне детской пуколкой.
Да что тут гадать, нет, конечно!
– К чему эта комедия? Однозначно нет! – мне сразу не понравилась эта идея, потому отказала.– Слишком на себя берёшь.
– Да ладно, пару безобидных вопросиков, да и только.
На фразу «безобидных» Катерина издала короткий смешок, достала телефон принялась снимать.
– Нет! – отрезала я, думав, что она скоро покинет меня, но эта горделивая вертячка не спешила заканчивать комедию.
– Русская Моника Беллучи Татьяна Куница приехала на наш фестиваль! – помпезно представила меня Ленка на камеру.– Те же скулы, глаза, губы, нос и волосы. Все данные для полного подражания знаменитой актрисе! Скажи Таня, ты собираешься принимать участие в шоу двойников?
– Нет желания, – отрезала я.
– А в аукционах?
– Что ты имеешь ввиду? – чуть ли не подавилась я.
– Недавно, ты участвовала в аукционе и разрешила продать себя, то есть свою невинность, за двадцать тысяч долларов арабскому богатею-торговцу верблюдами. Скажи сколько ночей провела с клиентом?
– Ты что сума сошла? – тут меня накрыло.
– Тебе нужны были деньги для твоего стартапа? – продолжала блондинка.– Мой источник рассказал, что ты открыла ателье-ремонт одежды в глухом районе области.
– Ты совсем обалдела? – завелась я, хотела выхватить телефон из рук Катьки, но Ленка меня тут же опередила.
– Это прямой эфир ВанТуФри, слышала о таком? Это мой канал. У меня три миллиона подписчиков. По всей стране разлетится «инфа» о том, кто ты на самом деле!
– Ты совсем ополоумела! – завизжала я, выхватила телефон из пухлых рук Кати, бросила на землю и протопталась по нем как следует.
– Я ожидала этого, даже надеялась, – призналась Ленка хитро улыбаясь, указала пальцем в сторону.– Смотри туда и махни рукой рукой-тебя снимает скрытая камера.
– Ты снимала все это время? На стороне? Ты совсем обезумела от ревности! Это же надо так, слепо влюбится.
Безупречно подкрашенная бровь Ленки возмущённо вытянулась вверх, изогнулась, а принуждённая кривая улыбка больше выражала ее презрение. В этот момент она напоминала на обделённую мышку или крыску, у которой несправедливо отняли золотой сыр. Она подошла слишком близко и была на голову меньше меня, но ее это ее не смущало.
– Ты о Вадиме? – сквозь зубы процедила она.
– Да, а ты о ком подумала? – ответила я, она повернула голову в сторону ристалища, где наш герой сошёлся в дуэли с другим рыцарем, закатилась истерическим смехом, добавила.
– Вот смотрю на тебя и удивляюсь в твоей уверенности. – поддалась она провокации.– Посмотри на себя, простенькое бледное лицо, длинная шея, на которой болтается квадратная голова, прямой нос и изогнутые брови уже не в моде. Правда, волосы действительно шикарные, но это единственное на что можно оборачиваться, а остальное так, ничего особенного. Видела, что у тебя размашистая задница, толстые руки и голенища. Да, с этими голенями тебе надо что-то делать.
Ленка демонстративно покачала головой.
– Я не считаю это изъяном, потому, что во мне течет итальянская кровь. Женщины моего рода по отцу никогда не страдали излишней худобой. Скорее наоборот, это наше безупречность!
– Безупречность говоришь? Разве это безупречно?! Мешки, а не ноги?
– Это не мешки, а формы! В отличие анорексии, это называется телом! Отойди от меня, не мешайся под моими ногами, я иду к Вадиму.
– Ах, вот как? Значит, ты решила сделать так?
– Именно.
– Ах, ты… ах, ты… дылда! – разгневанная Ленка, душась ядом, явно не ожидала такого.– Подойдешь к нему близко, ты пожалеешь об этом! Я намеренно никому не говорила про себя, чтобы для меня не было никаких поблажек в лагере, но видит Бог, стоило бы раскрыть свое имя лишь для того, чтобы, такие как ты, знали свое место!
– Я рада, что здесь мне не скучно, Олежкина.
Теперь моя очередь! Улыбаясь, я наслаждаясь ее потрясением.
– Фи, даже зубы кривые и недостаточно отбеленные! – заголосила красотка резко бросилась в сторону.
Нет! Ну и «скромность»! Какая красавица, а злоба так и лезет из ушей. И зубы у меня прирядно белые, свои, а не виннеры. Ох, достала она! Оскорбила, плюнула и упорхнула, словно ее тут и не было. Не стремлюсь стать достоянием ютуба или тик тока с подробностями прошлого. Сейчас каждое слово, вырванное из подтекста ради сенсации, ради денег, ради богатства и влияния запросто сажает человека в угол. Теперь вот так любая может называться журналистом, только заведи себе блог на ютуб-канале. Так и Леночка с непонятными мне соображениями норовила получить серьёзные ответы на вопросы. Одному всевышнему виднее, что она задумала.
После знакомства с критиком и неудачного разговора с Ленкой весь мой день прошёл как на иголках. Никакого настроения фотографироваться с гостями лагеря, принимать участие в танцах или других играх в кости или в карты, не смотрела на небольшую постановку гимнастов на ходулях. Снова хандра накрыла меня с головой. Постоянное волнение не отпускало, будто я что-то предчувствовала. Тогда я понятия не имела что ждёт меня впереди. Да как тут предугадать? К ведьме сходить что ли? А ведь таковы у нас водились. Или лучше было бы, если я не позвонила Вадиму? Маринка точно говорила, что в сезон нельзя покидать салон, как в воду глядела. И я не стала ждать плохих новостей ушла в домик, в сумочке взяла телефон, принялась ловить сеть.
«Салон! Салон? Я давно не звонила в салон! Леся тоже не звонит уже давно, за это время могло произойти что угодно».
Промелькнула пугающая мысль.
Как не прыгала лошадка, не скакала, сеть я так и не славила, но та самая кровать таки притягивала меховым одеялом и мягкой перьевой подушкой. Слишком тяжело мне даётся этот фестиваль или работа по кухне, где мне пришлось накрошить столько овощей на весь лагерь и гостей, но ощутив невообразимое изнеможение, я разрешила себе вздремнуть.
Я не знаю, сколько спала, но крепкий сон тут как рукой сняло от ощущения колкой шероховатости. Приятное тепло, тяжесть мужского тела от которого пронеслась лёгкая, волнующая дрожь. Щекочущим прикосновением он нежно осыпал поцелуями мою шею, укрывал ласками ключицу. Зарываясь рукой в волосы, сжимая их в кулак – оттягивал. Уже более жадными поцелуями он спускался все ниже и ниже, в чувствительное местечко, между грудьми, прямо в ложбинку. Под ткань платья запустил руку, порывисто стискивал грудь. Желание нарастало, я приподнялась на локти, чтобы он смог развязать тугую шнуровку корсета до самой поясницы, стащил блузу. За окном была глубокая ночь, лунный свет падал в узкое оконце, а в домике так и не загорелась ни одна свеча. Видимо мой герой-любовник, рыцарь, решил не рассеивать внимание, и взялся за дело, даже рубашку пропитанную потом и сигарным дымом не снял и… от него веяло ароматным букетом виски.
– Ты что пьян? Пришел ко мне пьяным? – тут же рассердилась я на Вадима, стопоря его.
– Если только немного, – выдавил из себя он непривычным глубоким, гортанным голосом, с хрипцой, от которого внутри все переворотилось.– Не бракуй меня, не надо, маленькая моя.
Сколько ласки он вложил в эти слова, искренности, о которой я никогда не слышала или слышала, но как девчонка расстаяла.
– А свет, почему ты не зажёг лампу? – боясь обмануться я пыталась отвлечь его, переключить на более важную тему, но он прикрыл мне рот лёгким поцелуем.
Я не понимала то ли лагерь так сказывается: лес, речка – живая природа, то ли от того момента, когда я ощутила себя той самой леди из средневековья, я впервые испытала дикую остроту желания. Ту самую изощрённость чувств, когда видишь, что перед тобой стоит не просто цепь мужских гормонов, а истинный хищник, воин, боец, тот самый супергерой из кинофильма по которому сходят сума. Вадим одним махом сорвал с меня платье, жадно упиваясь в каждую грудь, снижаясь все ниже и ниже, по плоскому животику – к пупку. Мы оба сгорали от нетерпения, снимая с себя все лишнее. На пол летела блузка, бюстгальтер, колготки, трусики, его ремень, рубашка, штаны, боксёрки, оставаясь обнажёнными он посмотрел на меня. Нас притягивало друг другу, касались друг друга, целовались. Тонкими пальчиками я завивала каждый завиток волоса на груди, каждый чёрный пучок принадлежал только мне и все что ниже. Я как кошка стоная от удовольствия, тёрлась об щетину раздражая себе лицо, рукой ласкала упругий член. Он уже не мог выдерживать, откинул меня на кровать, заваливаясь сверху, поднял ноги и был готов уже войти как…. Внезапно, без какого-либо предупреждения, в окно влетает что-то огромное, звонко разбивая стекло в дребезги, врезается в шкаф, отлетая в сторону, пролетает мимо наших голов. Что это могло быть, в темноте не видно, но Вадим вовремя среагировал – сбросил меня с кровати на пол, прикрыв собою.
– Ты в порядке? – тут же спросил он не меньше меня ошеломлённый произошедшим.
– Почти, – дрожащим голосом ответила я.– Что это?
– Не знаю, похоже на камень. Кирпич.
Мы с Вадиком не долго лежали притаившись, ждали следующего камня, но к счастью второго не последовало.
– Осколки могли попасть куда угодно, потому надо будет вынести одеяло и струсить, но это все завтра, а сейчас я проведу тебя к Валюше. С сегодняшнего дня ты будешь под ее присмотром, пока я не разберусь, что тут происходит.
Секса не будет.
Глава14
Мы скоренько оделись. Вадим заставил меня взять с собою его тёплую пижаму. Глубокая ночь, мы оба вышли из своего домика, я не стала надоедать ему, загоняя в угол единственным вопросом – кто это может быть, а то совсем не понятно кто на подобное способен, потому шла за ним тихо, без звука, но оглядываясь по сторонам. Если с минуту назад я задумывалась о серьёзных отношениях, то за столь короткое время Вадим, тот самый доблестный рыцарь за которым я была готова бежать, изменился. Стал таким холодным, чужим, словно с минуту назад между нами ничего не могло быть. Не характер, а сплошные карусели! Никогда не знаешь, что от него ждать! То он заботливый, усыпает ласками, был готов заняться со мною диким сексом, то он ведёт себя как настоящий тиран в отношениях, отморозок.
Сплошное веселье.
Валюшин домик находился возле ярмарки. Эта маленькая уютная коробчонка из сруба вмещала в себя доменную печь с лежанкой, журнальный столик с угловым диваном, шкафы заполненные бухгалтерией и прочей ерундой, небольшая швейная мастерская, крутая лестница поднималась наверх, на чердак, видимо там пчелиное гнёздышко Вали. Вадим ворвался в дом как истый хозяин здешних мест, швырнул на диван тёплый плед и указал на место, где мне приведётся спать. Как какой-то отщепенке.
– Теперь ты будешь спать здесь, завтра утром заберёшь вещи.
Коротко и ясно.
– А… как я тут… одна? А ты? – я конечно растерялась.
В окно влетел камень, а виноватой стала я. Ничего себе выводы.
– Теперь мы отдельно, – глядя на него можно было предположить, что он твёрдо решил. Принял сторону Ленки.
– От слова «совсем»? – Зацепив эту мысль, я походу предвидела его дальнейшие деяния.
– Изначально это было ошибкой. Я не хотел, чтобы все так было, не хотел надеяться и давать надежду, сам построил себе сказку…
– Хорошо, – оборвала я, соглашаясь, ощущая нарастающую обиду в груди.– Хорошо, что между нами ничего такого серьёзного.
– Согласен.
– Конечно.
– Здесь будешь жить. По крайней мере, без лишних приключений, – он явно нервничал, переминаясь с ноги на ногу.
– Хорошо, – мне пришлось согласиться и сильно постараться, чтобы не поддаться эмоциям.
Он еще минуту стоял, смотрел на меня в ожидании какого-то чуда что-ли или горького убиения по нем. Стоял и смотрел на меня, наверное ждал бурных высказываний, но я как могла, усмиряла себя зажав челюсть, изображая полное безразличие, словно это все никак меня не цепляет. То были его последние слова, даже спокойной ночи не пожелал, вылетел из домика как ужаленный.
***
Вадим выскочил из домика который он построил для сестры и сразу рванул в сторону откуда мог лететь кирпич. Чудовищно сердитый, с фонариком в руке он быстро обошел деревянное построение, веранду, осмотрел, убедился, что других увечий его хижинка не терпит, с тяжёлым вздохом заходит внутрь и сразу же получает легкую пощёчину. Она стояла в одном тоненьком халатике трусясь то ли от холода, то ли от гнева смотрела на Вадима с глубокой обидой в глазах. В разбитое окно лился чистый лунный свет, увидеть все до мелочей не составляло для Вадима большого труда. Еще секунду она могла стоять и смотреть на него, словно ждала его ответной реакции, но ничего так не произошло.
На кону стоял его лагерь.
– Ты ее чуть не трахнул! – сквозь зубы прошипела Лена.– На этой самой кровати! Ты не разрешаешь мне даже смотреть в сторону твоей кровати, а она спит. Вы оба вместе лежали здесь! Я все видела! Говорили, а сейчас ты ее чуть не трахнул!
– Значит это твоих рук дело?! – Вадим едва сдерживал себя.
– А может и я, – Ленка лихорадочно заметалась со стороны в сторону, лунный свет осветил ее остервенелое лицо, – Ты ведёшь себя как влюблённый кретин! На этом месте должна быть я! Я должна быть, а не она!
– И давно ты за нами следишь?
– С того самого момента как ты не позвонил мне за день до фестиваля.
– И что я должен сделать? Просить прощения?
– Один звонок отцу и ты будешь умолять меня о прощении.
На последние слова Ленки Вадим лихорадочно схватил ее и швырнул на кровать, нисколько не заботясь об осколках стекла содрал тот искушающий халатик, и под издевательский смех женщины с диким напором завалился сверху. Одной рукой он больно сжал ее тонкие руки, а второй рукой провёл каждый сантиметр тела врезаясь в острые углы костей, громко хлопнул по ягодицам. Ленка быстро поддалась новым ощущениям, извиваясь как та змеюка, стонала от удовольствия. Вадиму впервые стало не по себе. Его партнёрша была сильно возбуждена, и ей было по вкусу то, что делал с ней он. Тем не менее Вадик был не из этих. Он не любил причинять боль женщинам, но останавливаться было уже не возможно. Он горел местью, а его подруга- желанием. Резко раскинув ей ноги, он вошёл в нее. Под возбуждённые крики и стоны пустился в дикий раж.
****
Разве по мне не видно, что меня это еще как задело?
Я не собиралась биться в истерике, но быть отвергнутой второй раз не каждая вынесет. Презираю себя за эту минуту слабости, да и отец не простил бы меня за это. Не говоря уже о маме. Я хотела умереть. Хотела закончить все это и освободиться от сумасшедшей влюблённости, но вспомнив любимую тётушку Олю, которая четверых мужей пережила, сразу понимаешь, что не так все страшно. «Это не детей терять. По большому счету этим вечно одиноким волкам из дикой прерии наплевать. Кабелям нужна не семья, а счёт, потому и к ним относятся как к товару». Эту фразу она повторяла, ой, как часто, заглядывая на разодетого парня, заплывающего в салон с очередной нимфеткой. С тоской по тете Оли я прыгнула на диван. Уткнувшись носом в пыльный уголок, я понимала, что завтра мой несчастный вид будут обсуждать, а зарёванное лицо вовсе поднимет настроение у некоторых, но делать нечего, я давилась слезами до самого утра.
Уже к пяти часам, когда первые лучики солнца расплылись по линии горизонта сливаясь с темно-лиловыми оттенком ночи, я твёрдо решила уехать. Не надо будет лгать, чтобы найти причину скорого отъезда – мой салон давно не отвечает на мои звонки. Я сильно рискую и могу разориться. Тем не менее каждая частичка моего тела требовала отмщения. Свести счёты с блондиночкой, осталось придумать должное наказание. Вадим так же не избежит моего суда. Этот негодяй получит по самые портки и шоссы!
Из всех нарядов Зинули у меня осталось два платья. Одно я приберегла для особого случая, а другое – белое со скандинавским золотым узором, но этим планам так и не суждено сбыться, а другое – готическое. Черный бархат с украшенным синими кристаллами Сваровски. Короткое болеро с многослойным остроконечным рукавом разрезом тянущейся до самого пола. Волосы зачесала назад, закрепила на затылке яркой заколкой, добавила чёрную вуаль. Потрясающая красота должна покорить весь фестиваль. Ах, Зинуля, роковая модница!
– Обалдеть!!! – раздался громкий голос Валюши.– ОБАЛДЕТЬ!!!
– Привет, Пчелка, – видно я Валю сильно впечатлила, но у меня словно кошки скребут на душе, мне казалось будто мое решение это большая ошибка.
Да какая там ошибка, у меня жизнь валиться, а я бездействую!
– Это ты куда такая собралась?
– Мне предложили фотосесию, попросили выйти как можно раньше, под утренний туман.
Каждое слово мне доводилось выдавливать из себя, словно что-то мешало говорить. Без особого одушевления, я отвечала Валюше, но это же неустанная пчелка, она все тараторила и тараторила о моем наряде. Находясь в подавленном состоянии, испытывая упадок сил и такую чёрную меланхолию. Я хотела запросто… да что там греха таить, уже обесценила себя, бегаю за ним как собачонка. Я место себе не могу найти, ломая руки, кусая губы, но я хочу бежать к нему. Каждый раз, когда я вспоминала наше с ним проведённое время, холод прокатывался по спине, и меня бросало в дрожь. Тело еще помнит подаренную нежность, а мозг прокручивает одну и ту же фразу: «…маленькая моя». Ох, я влюбилась, влюбилась безумно, но он обременённый лагерем, остаётся с другой. Страшно подумать, что нам не суждено быть вместе. Меня раздирало от любви и ревности. С большим усердием я пытаюсь отогнать его от себя, но чем дальше я гоню его, тем ближе он находиться ко мне. Тем не менее единственная мысль, что согревала меня до конца это то, что я скоро уеду. Постараюсь забыть его. С головой брошусь в работу или с Маринкой по клубам. Найду себе богатого ухажёра и выйду замуж.
Бог мой, звучит как наказание за любовь!
Я повернулась к Валюше и едва смогла сдержать ехидный смешок. Отчего же она такая романтичная в это ранее утро? Как та сказочная принцесса из мультика она была по -настоящему счастлива. В теплом халате и вязаных угги, чуть взлохмаченные волосы закинуты на бок. Казалось ее образу чего то не достаёт. Ах, конечно, где же тот, кто пробудил в «заспанной совушке» прелестницу обостительницу? Может это Артем? Ох, молю, чтобы она не совершила мою ошибку и не поддалась деревянному болванчику закадрить ее.
– Я была не одна, – Валя просияла, пожалуй, самой солнечной улыбкой.