Снегурочка и Белогор

Печальная и холодная, быстро наскучила людям Снегурочка. И стали сопровождать ее в прогулках только Собака-Бояка да Кот-Трубохвост.

А когда ударили крещенские морозы, и они перестали ходить.

Походила Снегурочка одна до края леса, да дома села. Сидит, грустит, в окно на снежинки падающие смотрит. И так весь день. Попросила как-то купить ей на ярмарке жемчугов, иглу тонкую и кокошник новый, чтобы снежинки по нему вышивать.

Старик за голову взялся, да где ж их взять, ярмарка к весне приедет, тут зиму бы пережить.

Пыталась старуха ее научить прясть, да Снегурочка все пальцы о грубую нить истерла да и бросила.

Стали старики между собой рассуждать, что надо бы внучку замуж отдать, не потянут они такую обузу.

Да решить –  одно дело, а где жениха сыскать? Не отдавать же Снегурочку за крестьянина.

О ту пору ехал через деревню полицмейстер. Он спешил к невесте в соседний город, но из-за метели заплутал и постучал в крайнюю избу, чтобы узнать, как выехать на дорогу.

Как вошел он в горницу и увидал Снегурочку, так и позабыл и про невесту и про дорогу. Хочет что-то сказать, да не знает, как с такими барышнями обращаться.

Старик со старухой скумекали и быстро на помощь пришли:

– Откуда путь держите, – спрашивают его, а сами праздничной  скатертью стол накрывают. – Откушаете, а потом дорогу покажем.

А сами Снегурочке машут, чтобы бежала во все нарядное одевалась. Да ей и переодеваться не надо, полицмейстер довольный сидит, разглядывает ее красоту неземную.

Спрашивает Снегурочку, родная она старикам или приемная.

Та издалека начинает – про полеты звездные и завьюженные далекие поля, а полицмейстер сидит, посмеивается – чудно ему это. Это еще что, говорит, в столице такие дворцы да мосты, как из сахара вылепленные, что позабудешь всё, что до этого видела.

– Я над ними пролетала, – зевает Снегурочка, – да разве стоят они разговора?

Старики уже Снегурочке показывают, чтобы молчала. Напугает, пожалуй, своими речами диковинными, уедет навсегда жених.

Тут и самовар подоспел. Гость говорит, хочу, мол, чтобы мне красавица сама чаю налила. Испугалась Снегурочка, отбежала в угол, закрылась занавеской.

– Она у нас диковатая, – объясняют старики. – Может вам холодной брусничной воды подать?

Полицмейстер хмурится, усы удивленно покручивает, часы из кармана золотые достал и серьезно на них поглядывает. Да и то ведь – полночь на дворе.

Тут на крыльце шаги раздались, дверь словно сама распахнулась…

Вышла Снегурочка на середину горницы, словно что-то почуяла.

И стоит на пороге юноша красоты нездешней. Глаза у него синие, словно звезды, волосы снегом припорошены, одет он в кафтан длиннополый из синего бархата. Лицо белое, румянца нет совсем. Нет и шапки на нем никакой – не холодно молодцу. А может, в карете оставил.

Как увидел он Снегурочку, так и забыл, что сказать хотел…

Старики еще больше обрадовались:

– Ты садись с нами, гость, будем тебя потчевать.

Тут полицмейстер говорит ему:

– Негоже тебе, моему слуге, за один стол со мной садиться. Можешь ты любой холод выдержать, так подожди в карете, пока я трапезничаю.