Глава 16. Защитить Брестянку!
– Наши участившиеся встречи мне напоминают консилиумы! – мечтательно подняв глаза кверху, молвила прабабка. – Как в старые добрые времена. Помню…
– Мам, очнись, мы сейчас не за этим собрались! Твоей семье угрожают, а ты как ребёнок, честное слово! – укоризненно покачала головой бабушка Соня.
– Бабуль, ты правда думаешь, что маму запер на чердаке наш директор? – как Мишка ни хорохорился, голос его дрогнул.
– Ну что ты, он бы не стал этого делать сам, слишком рискованно. Но кто-то, преданный Альберту, вполне мог провернуть это дельце.
– Этот кто-то преданный давно не визжал от боли! – прабабка сжала свои белые кулаки и выругалась, помянув недобрым словом старого врага.
– Ба, ты обещала мне рассказать о родственнице директора. Кто она? И почему она даже сейчас не оставляет нашу семью в покое?
– Нет, Михаил, сейчас не время об этом говорить. Потерпи, дружок! – она посмотрела в умоляющие глаза мальчика и покачала головой. – Мы не об этом пока должны думать, милый, а как обезопасить вас всех.
– Ты думаешь, Альберт Игоревич ещё что-нибудь сделает? – у Мишки перехватило дыхание, и сердечко забилось часто-часто.
– Я думаю, не зря он приехал на землю предков, что-то ему здесь понадобилось. Но что, хотела бы я знать?! Соня, ты помнишь, о чём, не переставая, твердила твоя бабка?
– Никогда ни при каких обстоятельствах не приближаться к старому дому Колдуна. Если хоть одна женщина из рода Мелитопольских подойдёт ближе, чем на полверсты к проклятому месту, то тень прошлого может погубить всех потомков, – словно заклинание, произнесла бабушка Соня. И вздохнула.
– Да, всё правильно. Слово в слово. Моя бабуля тоже постаралась вбить это предупреждение в мою ветреную голову. Значит, с этой стороны мы подступиться не сможем.
– Вы говорите загадками! – Мишка переводил недоумённый взгляд с одной старушки на другую, пытаясь уловить смысл услышанного. Но лишь упрямо поджатые губы обеих были ему ответом. – Ну и ладно, у Василисы узнаю, раз вы не хотите отвечать!
Мальчик обиженно надулся, но через минуту волнение за своих близких вновь тяжёлым грузом легло ему на сердце.
– Я не знаю, что вы от меня скрываете, но свою семью я в обиду не дам! Пусть только попробует этот человек ещё что-нибудь придумать, он будет иметь дело со мной! Бабуль, ты говорила, что про меня Альберт Игоревич даже не догадывается? Он уверен, что только по женской линии передаётся волшебная сила?
– Да, Миша. Так было всегда… До твоего появления. У меня смутное подозрение, что тут впутана кровь твоего отца, иначе как объяснить, что твои старшие сёстры напрочь лишены чудесного дара? Я, конечно, постаралась оградить свою дочь и внучек, но вы же понимаете, что природную силу, если она есть, невозможно скрыть, она всё равно рано или поздно найдёт даже крошечную лазейку.
– Значит, у папиных предков тоже были волшебники? – У Мишки даже глаза загорелись от такой мысли.
– Не люблю я это слово, – поморщилась прабабка. – Да и так ли, в сущности, важно, был кто-нибудь в роду Никитиных с необычными способностями или нет, важно другое – у нас есть такой замечательный мальчик, как ты, и точка! Всё, хватит лирики, мои дорогие, давайте поговорим серьёзно.
– В конце концов, их всего лишь двое, а нас целый полк! Бабушка Соня, заклинательница огня, – начал перечислять Мишка, – бабушка Проня, повелительница воды, я, читающий мысли, Василиса и Серый Волк! А ещё у нас будет Брестянка!
– Кстати, о твоей Брестянке, Миша. Ты помнишь, что ни в коем случае нельзя даже близко подпускать людей с чёрными мыслями в тот момент, когда произойдёт появление растения из-под земли?
– Ну конечно, ба! Как я могу об этом забыть?
– Осталось всего несколько дней, и очень важно нам всем быть наготове. Если ваш Альберт почувствует, что угроза его планам исходит именно из школьной оранжереи, нам придётся нелегко!
– Мне кажется, он мог что-то понять, когда вчера приходил в оранжерею. Я видел его взгляд, и если бы не Волк, который на него неожиданно набросился, сбив тем самым с мысли, директор смог бы что-то увидеть.
– Увидеть не смог бы, мой мальчик. Пока Брестянка в земле, она защищена. И я укрепила защиту, окружив это место прозрачным куполом, через который не сможет проникнуть ни одна плохая мысль. Но если у Альберта такие же способности, как и у всех мужчин его рода, его чуткий нос мог что-то заподозрить. Значит, так! – прабабка обвела всех чёрными глазами, сурово блеснувшими из-под грозно сведённых бровей. – Эти несколько дней всем быть предельно осторожными! Миша, постарайся днём не отходить от Брестянки ни на шаг, Соня, ты присмотришь за девочками. Я же не буду терять из виду презренное существо, звавшееся при жизни Бледной Склянкой, и буду в оба смотреть за её хозяином.
– Как? Бледная Склянка? – покатился от смеха Мишка, услышав забавное имя.
– И что тут смешного? Когда-то, в пору моей юности, эта несчастная падала в обморок только от одного вида крови, бледнея так, что даже пузырёк с нюхательной солью, полностью высыпанный на неё, не мог привести бедолагу в чувство. Вот ей и дали это прозвище, которое прилепилось к ней на всю жизнь. Впрочем, это безобидное имя не мешало ей творить гнусные дела. Ладно, хватит об этой дряни. Давайте обговорим детали.
И три фигуры поближе придвинулись друг к другу, чтобы не упустить ни одного важного слова, вполголоса произнесённого в сумрачной комнате.
– Доброе утро, баб Мань! – звонкий мальчишеский голос полетел в сторону пустых вешалок гардероба, сиротливо возвышающихся за отполированной до блеска стойкой. Ответная тишина очень удивила Мишку.
– Баб Мань? – вопросительно перегнулся он через стойку и заглянул вглубь.
Сердце его почему-то тревожно забилось, когда он увидел недовязанный носок, брошенный на потёртом кресле. Ещё раз безрезультатно позвав старушку, Мишка внимательно огляделся по сторонам. Его кольнуло нехорошее предчувствие, когда он заметил приоткрытую крышку стеклянного ящичка, в котором находились все ключи от школьных кабинетов. Присмотревшись внимательнее, мальчик похолодел. Одно из углублений со словом «Оранжерея» на белом клочке бумаге зияло страшной пустотой.
Со всех ног Мишка бросился к лестнице на второй этаж, сломя голову промчался по нескончаемо длинным коридорам, спустился по тёмной лестнице вниз и в нетерпении толкнул дверь на залитый утренним солнцем двор. Ещё издали он увидел широко распахнутую дверь оранжереи и, мучимый ужасными предчувствиями, бегом пересёк открытое пространство.
– Баба Маня! – выдохнул он, увидев наклонившуюся над собачьей тарелкой маленькую фигурку.
– Кто тут? – бабуля подслеповато прищурилась и выпрямилась. – Мишенька, ты так рано сегодня! А я пришла пёсика покормить!
– Ох, баб Мань, как же вы меня напугали! – Мишка облегчённо прислонился к дверному косяку. – Я думал, с вами что-то случилось, когда не увидел вас в вашем любимом кресле!
– Ну что ты, милый, что со мной могло случиться? Меня ведь тут даже стены охраняют, – старушка любовно погладила рукой прохладную шершавую поверхность. – Уж сколько мы вместе пережили!
– Вы здесь давно работаете, да, баб Мань?
– И-и-и, внучок, не только работаю. Это дом моих предков.
– Тапкиных? – безмерно удивился Мишка. – Вы уверены?
– Ты думаешь, что я выжила из ума, мой милый? – прищурилась старушка. – Да ладно, не отвечай уж, и так знаю, что думает молодёжь о таких старых, как я.
– Нет, что вы, – пробормотал покрасневший мальчик.
– Я ведь не просто так уехала из своей деревни, Мишенька, а потому что Ермак Иванович, мой дед, позвал меня сюда. В те времена, конечно, этот дом нам уже не принадлежал, но тем важнее было сохранить хоть что-то из наследия.
– Ермак Иванович Тапкин? Первый директор нашей школы? Это ваш дед?!
– Что же тут удивительного, детка?
– Скорее, неожиданно, – Мишка улыбнулся. – Нам Анна Даниловна столько хорошего рассказывала о вашем дедушке!
– Да, это был потрясающий человек! Очень широкой души, невероятно добрый и настолько же сильный. Ты знаешь, что он мог играючи поднять лошадь?
– Да, я слышал эту удивительную историю, – засмеялся мальчик. – Ермак Иванович ведь много лет был директором, да, баб Мань?
– Без малого пятьдесят! – горделиво выпрямилась старушка. – Больше уж никто не мог так долго командовать этим домом. Один только человек, Егор Егорович Бехтерев, продержался пять лет, хороший был хозяин, справный. При нём школа ввысь пошла, опять стала греметь на всю область своими учениками. Да, вишь, кому-то не угодил наш Егорушка, что вместо него вдруг назначили другого, а его сослали куда-то к чёрту на кулички. Перед отъездом заходил он ко мне, пил со старухой чай, и глаза у его такие грустные были! Вот как у пса нашего, когда его Аннушка нашла у дверей школы, – старушка кивнула на Волка, внимательно слушавшего её историю. – Я, говорит, Мария Ильинична, и сам не пойму, почему меня отправляют в другое место. Да что же делать, служба…
Баба Маня шмыгнула носом.
– А кого же вместо Егора Егоровича поставили?
– Дак Альберта вашего Игоревича. И откуда он взялся?.. – пожала плечами старушка. – Из какого города?
– Неужели никто этого не знает?
– Никто, милый. Ой, что это я с тобой, у меня ж там дверь не заперта! А если кто чужой зайдёт? – всплеснула руками баба Маня и заспешила к выходу.
Мишка дождался, пока маленькая фигурка скроется из виду и повернулся к собаке:
– А ты что скажешь?
«Пойду-ка я посплю на тёплой травке, Миша, всю ночь глаз не сомкнул. А после и поговорим».
– Прости, пожалуйста, Серенький. Конечно, иди! Михаил Никитин пост принял!
Глава 17. Лена попадает в беду и новые способности Мишки
Набросив на плечи рабочий халат, мальчик стал прохаживаться по рядам, краем глаза не выпуская из виду тёмный угол, в котором находилась драгоценная, ещё не увидевшая света Брестянка. Да, права была Василиса, когда говорила, что не так трудно вырастить цветок, как защитить его от недобрых людей.
– Ну ничего, всё у нас получился! – встряхнул он волосами и остановился возле россыпи роз, помахивающих ему своими белыми головками.
– Доброе утро, розочки! – улыбнулся им мальчик и провёл ладошкой по одной из них, самой маленькой и нежной.
«Здравствуй, Миша!» – прошелестела в ответ роза, потянувшись своим длинным стеблем к детским рукам.
«Ну вот, – пронеслось в голове мальчика, – мне уже мерещится, что и цветы со мной разговаривают!»
«Разговаривают, разговаривают…» – откликнулись тихо розы, раскрыв свои лепестки навстречу замершему в смятении Мишке.
– Правда, что ли? – недоверчиво переспросил мальчик.
«Правда, правда», – донеслось опять.
– Эхо, – пробормотал Мишка и тут же вскрикнул от боли – это один из стеблей, изогнувшись дугой, хлестнул мальчика по руке. – Ай, больно же!
«Теперь вериш-ш-шь?»
– Верю, верю, только не надо меня колоть своими шипами! – Мишка потёр царапину и расплылся в довольной улыбке. Ему захотелось о чём-нибудь спросить у цветов. Но в голову почему-то лезли одни только глупости.
– Вот я балда! – хлопнул он себя по лбу. – Все слова сразу повыскакивали!
– С кем это ты разговариваешь, Миша? – удивлённый голос Анны, вошедшей в оранжерею, напугал мальчика.
– Сам с собой, Анна Даниловна. Доброе утро!
– Уже день, мой милый. Чем ты тут занимался, что не заметил его приближения?
– Да вот… – развёл руки мальчик, не нашедший, что ответить.
Впрочем, Анна и не ждала его ответа. С какой-то таинственной улыбкой она поманила мальчика к себе, и заинтригованный Мишка подошёл ближе, ничего пока не понимая.
– У меня для тебя сюрприз.
– Какой, Анна Даниловна?
Не успел Мишка закончить фразу, как услышал со двора знакомый детский смех. Ещё до конца не веря своим ушам, он распахнул настежь дверь и шагнул в залитый ярким солнцем школьный двор.
– Лиза?! Вот это да!
Раскрасневшаяся девочка сидела около Волка и с нескрываемым удовольствием гладила ладошкой голову пса. Суровый зверь с каким-то трепетом смотрел на Лизу и даже, кажется, старался не дышать, чтобы не спугнуть маленькое счастье.
– Здравствуй, Миша! – подняла свои огромные, нежно-оливковые глаза на мальчика Лиза. – Наконец-то я смогла познакомиться с вашим Серым Волком. Он чудесный!
– Я так рад тебя видеть, Лиза! – Мишка радостно пожал руку маленькой путешественнице. – Как же вы добрались сюда?
– Мы шли пешком! – с гордостью произнесла девочка.
– Да, – подтвердила Анна, – день такой чудесный сегодня, просто сказка! А Лиза так давно мечтала здесь побывать, что мы решили не упускать удачный момент.
– И правильно! – горячо воскликнул Мишка. – Хочешь, я тебе всё покажу? У нас тут столько всего интересного!
Мишка даже стал подпрыгивать от нетерпения, так ему хотелось удивить и порадовать девочку. Он помог Лизе проехать через невысокий порожек, положил её маленькую соломенную сумочку на полку у двери и покатил коляску вперёд, с замиранием сердца слушая восхищённые возгласы девочки.
– А здесь у нас твоя любимая сирень! – широким жестом обвёл Мишка бело-лиловые кусты, и заглянул в огромные глаза Лизы. – Нравится?
– Ещё бы! Она такая воздушная, как розовые облака в утреннем небе! У меня даже в носу защекотало, настолько это прекрасно! Ой, смотри, сирень машет мне своими лапками, как живая! Правда, здорово? – Лиза повернулась к Мишке и посмотрела на него восторженными глазами.
– А цветы и есть живые! Ты ведь сама это чувствуешь, Лиза, да?
– Мне кажется, да, – прошептала она и опять повернулась к цветам, не сводя с них заворожённого взгляда.
– А вон там у нас растёт что-то необычное, я бы даже сказал, космическое!
Мишка уверенно покатил тяжёлую коляску к другому стеллажу, на котором, словно вырезанные искусной рукой, темнели бархатные головки маленьких цветков.
– Красивые! А как они называются?
– Шоколадный космос! – важно произнёс мальчик. – Прикольное название, правда? И запах у них необычный. Вот, понюхай сама!
Лиза наклонилась над тёмно-красными лепестками и вдохнула в себя ванильный аромат.
– Как пирожные, которые печёт моя мама! М-м-м… как вкусно!
– А как тебе это? – Мишка подвёз Лизу к небольшим горшкам, в которых росли цветы нежных оттенков.
– Какие прелестные! Похожи на маленькие колокольчики! А как они называются?
– Это фрезии, я тоже их очень люблю. И знаешь, что удивительно – они пахнут совсем по-разному. Вот попробуй понюхать сначала эти жёлтые, а потом зелёные.
Мишка поднёс горшочек с нежно-жёлтыми лепестками к носу девочки, и Лиза закрыла глаза, старательно сморщив носик.
– Похоже на лимон! – обрадовалась она и потянулась к другому горшку. – А эти на свежий огурец! Удивительные цветы! Миша, какой же ты счастливый, что можешь каждый день сюда приходить!
– Лиза, – дрогнул мальчишеский голос, – я бы очень хотел, чтобы и ты…
– Да, я знаю, – кивнула девочка. – Может быть, когда-нибудь и я смогу?
– Обязательно сможешь! – горячо воскликнул Мишка. – Я обещаю тебе, что так и будет! Ты… потерпи ещё немного…
Последнюю фразу он произнёс еле слышно, чувствуя, как какой-то комок в горле мешает ему говорить. Неловкое молчание прервал Серый, который, незаметно для обоих, появился из-за цветущих кустов и потрусил прямо к девочке, обойдя стоящего на его пути Мишку. Когда пёс уселся возле Лизиных ног, громко вздохнув при этом, словно наконец он достиг конца долгого пути, дети переглянулись и весело прыснули от смеха.
– Серый Волк думает, что ты его Алёнушка, – подмигнул девочке Мишка.
– Я согласна и на Красную Шапочку! – смеясь, ответила Лиза, ласково поглаживая мохнатую шкуру. – Почему-то мне кажется, что он меня никогда не обидит. Правда, Серенький?
Лиза наклонилась вперёд так низко, что лёгкое тело её, вдруг потеряв равновесие, не удержалось на месте, и, к Мишкиному ужасу, девочка упала прямо на вскочившего на ноги пса.
– Ой! – только и успела произнести Лиза, растерянно подняв глаза на мальчика. Она лежала, как сказочная принцесса, на могучем Сером Волке, крепко обхватив его надёжные бока своими руками, и улыбалась.
«Ну что ты стоишь?» – раздражённый голос пса подтолкнул растерявшегося Мишку, и он, подхватив девочку подмышки и, пыхтя от непривычной натуги, помог ей забраться на кресло.
– И правда, Алёнушка! – залилась тоненьким смехом Лиза, прикрыв ладошкой рот. Глаза её, словно два юрких бельчонка, перебегали с Мишки на пса, подпрыгивая от новых взрывов смеха. Через секунду и Мишка затрясся от смеха.
«Дети…» – снисходительно вздохнул зверь и вновь лёг возле кресла.
– Вам опять смешинка в рот попала? – громкий голос Анны донёсся к ребятам из дальнего угла. – У вас там всё в порядке, дети?
– Да, мамочка! А у тебя?
– С вами было бы веселее!
– Тогда мы сейчас придём! Да, Миша? – Лиза вытерла слезинки с глаз и порывисто вздохнула. – Мы с тобой такие смешарики!
– Ага, – довольно кивнул Мишка и положил руки на спинку кресла. – Поехали!
Проезжая мимо знакомых уже тёмно-красных цветов с вкусным запахом, Лиза помахала им маленькой ручкой.
– Я к вам ещё приеду, мои шоколадные звёздочки, обещаю!
«Как Василиса, которая обещала вернуться к семейству ежей, – вспомнилось Мишке. – Интересно, получилось ли у неё?»
«Даже не сомневайся», – Волк трусил за детьми, лениво помахивая пушистым хвостом.
«А ты откуда знаешь? Ах да, тебе, наверное, Василиса рассказала!» – пронеслось у Мишки в голове.
«Не угадал. Об этом мне поведал сам Ёж».
«Правда? Как это всё удивительно! Мне бы, наверное, даже Лиза не поверила, если бы я ей хоть чуточку рассказал. Знаешь…»
Мишка не успел договорить, как словно какая-то тяжёлая душная волна накрыла его с ног до головы. Сердце его, до этой секунды радостно певшее, вдруг замерло, а потом заколотилось, как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди. Ещё не видя виновника этого сбившегося ритма, Мишка уже знал, кто будет здесь через несколько минут.
«Серый, опасность!»
«Знаю. Будь осторожен!»
И пёс растаял в глубине цветочных рядов, словно его тут никогда и не было.
Тёплая улыбка Анны встретила детей у входа в оранжерею.
– Ну как, доченька, тебе понравилась экскурсия? – она поцеловала мягкую щёчку дочери и весело посмотрела на Мишку. – Лектор не нагнал на тебя сон?
– Ну что ты, мамочка! Миша так интересно рассказывал! Представляешь, оказывается, цветы могут пахнуть, как печенье! – взахлёб начала тараторить Лиза.
Её огромные глаза светились такой радостью, что передавали этот свет всему вокруг. Казалось, даже лейка, стоящая на столе у входа, стала сиять ярче, и вода в ней забурлила весёлыми пузырьками, прыгающими на упругих ножках. Впрочем, через минуту, когда уже все увидели размашисто идущего через двор директора, Лиза осеклась и замолчала. У Мишки сжалось сердце. Неосознанно он сделал шаг вперёд, прикрыв спиной девочку, и с тоской смотрел на подходящего мужчину.
– Какая приятная неожиданность! – фальшиво, как показалось мальчику, улыбнулся Альберт Игоревич, появившись в дверях. – Лиза, ты замечательно выглядишь, совсем как здоровый ребёнок! Здравствуй, Никитин. Добрый день, Анна Даниловна, как вы не побоялись вывезти девочку так далеко?
– Здравствуйте, Альберт Игоревич, – нестройно ответила троица.
– А я привёз тебе подарок, Лиза! Если бы я знал, что ты сегодня будешь здесь, захватил бы его с собой. Жаль, что твоя мама не сказала мне об этом, – укоризненно взглянув на Анну, мужчина присел перед девочкой на корточки и, ещё шире улыбнувшись, взял её за руку.
– Ты не устала, малышка? Может быть, пора уже домой?
– Я не устала, спасибо! – звонко ответила Лиза и вытащила пальчики из мужской руки. – А вы, наверное, пришли в школу, чтобы поработать?
– Не нужно обижаться, моя милая, – Альберт сделал попытку погладить Лизу по её светлым волосикам, но девочка тряхнула головой и отодвинулась. – Всё-таки обиделась. Ай-яй-яй!
Он поднялся.
– Я очень волнуюсь за тебя, девочка! Вы с мамой поступили необдуманно, отъехав от дома на такое далёкое расстояние. Я думаю, этого не следовало делать. В твоём состоянии это совершенно неоправданный риск!
– Я себя очень хорошо чувствую! – упрямо подняв подбородок, произнесла Лиза.
– И это правда, Альберт Игоревич, иначе мы никогда бы не поехали так далеко! – Анна словно оправдывалась перед мужчиной.
– Ну, хорошо, хорошо, не буду настаивать. Анна Даниловна, можно вас на пару минут?
Альберт вышел вслед за учительницей во двор и плотно закрыл за собой дверь.
– Нехороший человек, – прошептала Лиза. – Он нас совсем не любит, зачем же мы ему нужны?
– Может быть, он любит твою маму?
В ответ Лиза только покачала головой. Грусть, появившаяся в её глазах, острой болью кольнула мальчишеское сердце.
«Поскорее бы выросла Брестянка! – взмолился он, бросив взгляд в свой тайный угол. – Она вылечит девочку и всё закончится…»
– Ну что, доченька, давай собираться? – Анна вернулась через несколько минут и остановилась у стола, рассеянно переставив лейку с одного места на другое. – Альберт Игоревич отвезёт нас.
– Хорошо, мамочка, – кротко ответила Лиза и посмотрела на Мишку. – Спасибо тебе, Миша, за всё! Ты самый замечательный мальчик на свете!
– Слышала бы это моя мама! – улыбнулся Мишка и пожал маленькую ладошку. – Я очень рад, что увидел тебя, Лиза!
– Приходи к нам в гости, Миша! Я теперь, наверное, не скоро сюда приеду… – Лиза, помахав рукой на прощание, выехала во двор.
– Миша, не засиживайся тут, хорошо? Я бабе Мане сейчас скажу, чтобы она выгнала тебя, если ты забудешь про дом, а то знаю я тебя! До завтра, Миша!
– До свидания, Анна Даниловна, до завтра!
Он прикрыл дверь, проводил обеих взглядом до окончания дорожки, убедился, что Лизина коляска успешно въехала в школу, и со вздохом повернулся к псу.
– Ты знаешь, о чём я подумал, Серый… Мне ведь тоже непонятно, зачем нашему директору Лиза и Анна Даниловна. Почему он делает вид, что волнуется за девочку? Я ведь вижу, на самом деле ему безразлично, как она себя чувствует! Может быть, Лиза всё-таки ошибается и Альберт Игоревич любит её маму?
Мишка чувствовал беспомощность из-за невозможности понять взрослые поступки.
«Ты прав, Миша, есть одна мрачная тайна, которая побуждает поступать директора именно так. Боюсь, я не смогу тебе об этой тайне рассказать».
– Но почему?!
«Это секрет, связанный с историей вашей семьи, а я никак не являюсь её частью. Лишь человек близкий тебе по крови сможет открыть разгадку».
– Ну да, бабушка опять скажет, что я ещё мал, чтобы знать такие вещи! – расстроился мальчик. – А Василиса мне уже так давно не снилась!
«Зачем же ты ждёшь, когда она тебе приснится? Разве ты не знаешь слова, которые нужно произнести перед сном для того, чтобы попасть в прошлое?»
– Какие слова? – оторопел Мишка. – Я ничего не знаю ни про какие слова!
«Странно, – хмыкнул пёс, – я думал, что уж об этом-то Василиса тебе рассказала».
– Серенький, дорогой! – взмолился мальчик. – Скажи мне эти волшебные слова! Честное слово, я никому больше их не передам!
«У тебя и не получится, путь в прошлое открыт только для тебя. Никто другой, сколько бы раз ни произносил эти слова, не смог бы во сне перенестись к Василисе. Ну, ладно, слушай».
И Волк, глядя прямо в мальчишеские глаза, мысленно произнёс:
Природа-матушка, прислушайся ко мне,
Как роду раньше, помоги и мне во сне.
Ты к Василисе перекинь невидимый мосток,
Пусть время повторит свой прошлый завиток.
– …невидимый мосток… – тихо повторил Мишка. – А ещё что-то нужно будет сделать? Просто сказать и всё?
«Тебе бы хотелось ещё совершить что-нибудь жутко таинственное? Например, проколоть иголкой палец и своей кровью расписаться на клочке пергамента?»
Мишка смутился, Волк будто прочитал его мысли. Именно об этом он и подумал!
– Нет, что ты, я просто так спросил, вдруг ты мне забудешь ещё о чём-то рассказать! – слукавил мальчик, боясь показаться смешным в глазах друга. Он перевёл взгляд на часы. – Наверное, мне пора домой, ведь Альберт Игоревич уже уехал?
«Ступай, – тряхнул головой пёс. – Дальше я справлюсь сам».
Мишка проверил все засовы и замки, задёрнул шторы и сбегал ещё раз к заветному ящику с невидимой пока Брестянкой.
– Поскорее бы уж… – вздохнул он, погладив влажную землю. – Я приду к вам завтра!
Обняв на прощание пса, он вышел из оранжереи и тщательно запер за собой дверь. Сдав ключи от оранжереи бабе Мане и с удовольствием откусывая вкусный пирожок с яблочным повидлом, который вручила ему старушка, «чтобы подсластить дорожку», Мишка кубарем сбежал по ступенькам крыльца и выскочил за школьные ворота.
«Вот ещё одни день прошёл. Кажется, без происшествий!» – беззаботно подумал он и вприпрыжку побежал по переулку к дому, насвистывая незатейливую мелодию. Вспомнив, что ночью он сможет встретиться с Василисой, Мишка повеселел ещё больше.
Завибрировавший телефон своим неожиданным шевелением в кармане рубашки вывел Мишку из расслабленного состояния. Он вытащил трубку и с удивлением взглянул на номер.
– Лена? – озадаченно спросил он.
– Мишка! Слава богу, хоть до тебя дозвонилась! – знакомый, но очень далёкий голос сестры, звучащий, словно из какого-то подземелья, донёсся до уха мальчика.
– Что случилось? С тобой всё в порядке? Ты где, Лен?
Но девушка будто не слышала брата, продолжая быстро говорить.
– Представляешь, ни до кого не могу дозвониться, не понимаю, в чём дело. Даже бабушке позвонила, а ты знаешь, как не любит она телефонную связь, но и её номер не отвечает! Ты единственный, кто оказался в сети. И Петька куда-то подевался.
– Да что случилось-то? Откуда ты звонишь?
– Я на дежурстве, Миш, если можно назвать дежурством стояние в мрачном сломанном лифте, застрявшем на подвальном этаже, – нервный смешок Лены гулким эхом отразился у Мишки в ушах.
– И что, тебя не могут оттуда вытащить? Наверное, свет отключили неожиданно, да?
– Наверное, – неуверенно произнесла девушка. – Только никто не знает, что я тут.
– Как это – никто не знает? А твой Петя, он разве не с тобой дежурит?
– Со мной, но я ему не говорила, что отправилась в подвал за инструментами. Об этом никто не знает.
– А давно ты там сидишь?
– Часа два, наверное.
– Сколько?! – у Мишки, как всегда в тревожные моменты, бешено заколотилось сердце.
– Два часа, братик. Да ты не переживай, я и дольше могу потерпеть. Только ногам горячо, а так всё в порядке.
– Ничего не понимаю, почему ногам горячо?
– Сама не понимаю, а посмотреть не могу, темнота такая, что даже своих пальцев не видно. Примерно с полчаса назад пол начал нагреваться. Я сначала как-то не обратила внимания на это, а сейчас уж как-то очень жжёт. Мишк, а ты сможешь к нам в больницу зайти, сказать, что я застряла, а? Маме только не говори, ладно?
– Ну конечно, сестрёнка, уже бегу!
Лена отключилась. Мишка помчался вперёд. На бегу он попытался дозвониться до бабушки, но её телефон и правда молчал. «Что делать? – лихорадочно думал он. – Вдруг не успею?» До больницы было ходу никак не меньше часа. За это время может всякое произойти.
– Бабуль, ты меня слышишь? – не останавливаясь, крикнул Мишка что было сил. Редкие прохожие, степенно прогуливающиеся по тихим вечерним улочкам, отпрянули от странного мальчика. Но он не обращал ни на кого внимания.
– Бабуль! – ещё и ещё раз взывал он, не замедляя бег.
– Зачем так кричать, я не глухая! – голос прабабки раздался совсем рядом, и Мишка споткнулся от неожиданности.
– Бабуль, Лена застряла в лифте на работе! И что-то происходит с полом кабинки, он нагревается так, что ей очень горячо стоять! – задыхаясь, выпалил мальчик.
– Поняла. Лечу туда. А ты пока найди способ сообщить о сломавшемся лифте до того, как добежишь до больницы! – многозначительно произнесла старушка.
– Что ты имеешь в виду? – крикнул ей вслед мальчик, но ему уже никто не ответил, лишь аромат сирени тонкой струйкой коснулся его носа и потянулся вслед за своей хозяйкой, растворившись в вечернем воздухе города.
«Как я могу кому-то что-то сказать на таком далёком расстоянии?» – недоумённо подумал Мишка.
«Ну мне же можешь!» – прорвался в его голову голос Волка.
– Серый?? Ты меня слышишь? – словно облитый ледяной водой, Мишка резко затормозил, напугав грязного кота, вальяжно разлёгшегося у какой-то подворотни. С криком «Нахал!» кот отпрыгнул в сторону и скрылся в темноте двора, совершенно изумив Мишку.
– Что же это такое происходит? – воскликнул он.
«Не время удивляться, Миша! Каждая минута на счету!» – голос Волка заставил мальчика опять броситься вперёд.
– Эх, была не была! – махнул рукой Мишка и сосредоточил своё внимание на приёмном отделении больницы, в которой работала его сестра. Цепкая детская память выудила из глубин точные подробности этого помещения и Анечку, медсестру, бессменную его хозяйку.
«Аня, Лена Никитина застряла в лифте. Ей срочно нужна помощь!» – как можно более чётко произнёс про себя Мишка, вложив в эту мысль всю силу, на которую он был способен. Если бы он мог видеть в этот момент Анечку, то точно гордился бы собой. Девушка, до сей секунды спокойно заполняющая карточки за своим рабочим столом, вдруг подняла голову и недоумённо осмотрелась. Вокруг никого не было, лишь в конце длинного коридора, гремя ведром, неспешно мыла полы нянечка Вера Павловна.
«Показалось», – рассеянно подумала медсестра и опустила голову, продолжив что-то записывать на картонке. Впрочем, через секунду она опять вздрогнула и вновь подняла голову. Минуту сидела девушка, практически не дыша, прислушиваясь к чему-то. Затем резко вскочила со стула и понеслась по коридору, на ходу застёгивая халат.
– Верочка Павловна, а вы Лену Никитину не видели? – остановилась Аня около нянечки, всё ещё слыша тревожный голос внутри своей головы.
– Не видала! Спит небось твоя подружка, даром, что на дежурстве! Ох уж ента молодёжь! И ходють, и ходють, полы пачкают! – забормотала бабка, не разгибаясь.
«Зря я всполошилась, – подумала Анечка. В растерянности она остановилась перед лестницей, ведущей в подвал. – Может быть, вернуться? Девчонки же засмеют, если узнают, что мне голоса стали слышаться! Жанна д’Арк в белом халате!»
Но что-то продолжало вести её дальше, и девушка, со вздохом подчинившись внутреннему голосу, стала спускаться в темноту, держась рукой за стену. Дойдя до последней ступеньки и так и не нашарив рукой выключатель, она постояла минуту на месте, чтобы глаза привыкли к прочно обступившей её темноте, и сделала шаг вперёд.
– Ой, что это? – что-то холодное коснулось её ног, и девушка еле сдержалась, чтобы не закричать. Она нагнулась и не поверила своим глазам. Снег, совершенно настоящий снег, лежал на полу, поблёскивая в темноте серебряными искорками. – Мамочки!
– Ау! – донеслось из закрытых дверей лифта, и Анечка, так и не придя в себя от изумления, повернулась на голос.
– Лена, это ты? – робко спросила она, почти вплотную приблизившись к ледяному металлу лифта.