Никогда и ни с кем меня не интересовал результат, – он или есть, или его уже никогда не будет.
Пришёл из душа, плюхнулся на диван, обнял её в полной темноте, Малышка лежит ко мне спиной, и вроде уже заснула. Завернулся и я в единое одеяло голым телом. Головой уткнулся ей в волосы-затылок, время уже позднее, вставать рано. Устали. Будем спать.
Лежим. Запах от неё ну очень вкусный, её. Нет не запах, а вкусный аромат её. Да ничего мне и не нужно, помирились мы, мне так приятно её просто обнять и уснуть. Конечно же, я хочу её, хотя, мне уже и так хорошо, согрел её вечнозамерзающее худое хрупкое тело. Так в общем тепле одеяла и заснем….
Ага…
Малышка поворачивается ко мне, и руки-ноги на меня закидывает, и так подло своими губами к моим придвинулась. И лежит, и дышит моим воздухом и даже в ночи видна это полная провокаций слабая улыбка. Наглая и дерзко-хулиганистая. Лежит, и улыбается, уткнувшись в мой воздух. Моим воздухом дышит, улыбается, да ещё и глаза открыла и смотрит в темноте на меня. В пяти сантиметрах, её глаза смотрят в темноте на меня. И что она пыталась в той темноте увидеть, ну, не понимаю?
Пытаюсь уйти на понижение, утыкаюсь ей в шею. В ответ провокация, её руки-ноги обняли и прижались ко мне ещё сильнее. А я почти по струнке лежу, я же помню про её электричество, что трогать её нельзя, уже поздно, спать нужно. Иначе меня её током убьёт. И нас обоих.
А мне и так хорошо от неё, от её запаха, ровного дыхания, от её прижатия ко мне и её рук-ног, а в моей голове в долях, нейроны уже маленькими одеялками укрывают в вечной темноте мой мозг, и я, уже отчаливаю от пристани бытия, я уже готов дрыгать ножками в предсонной конвульсии… Ещё несколько секунд, и я дерну верёвочку сознания и выключусь, погрузившись в усталый в сон.
И тут, почему-то, её губы начинают осторожно прижиматься и даже не целовать мои губы, а прикасаться, щекотать и тереться.
Понимаю, что ещё пара её таких прикосновений губами и весь мой уплывающий в сон организм во всех направлениях компаса будет подожжён этими её прикосновениями. И особый пожар состоится в южном направлении моего тела. Раза два, осторожно поглаживаю её спинку как сапёр, для успокоения. Она, слегка содрогается от моих рук и поглаживаний, и тут же я получаю жаркий и короткий поцелуй в губы.
И это был такой её выстрел, который всегда попадал в цель, в моё физическое постоянное желание её.
Всей, нет не силой, всей нежностью впиваюсь в жажду её губ, она молча просит ещё и ещё, даже не помню, сколько длились наши поцелую, это было даже более катастрофичнее чем в первый раз. Мы разорвали шаблон новизны, мы уже понимали и знали, где можно с упоением для себя пить вкус другого, и мы уже знали какой сок нужно отдавать. Так мы совпали, наверное, и вот эти ненасытные поцелуи могли продолжатся вечность. Оба мозга включались в режим поцелуев и ничего более и не хотели, мы действительно ничего более и не хотели. И мы могли в любую секунду остановиться и тут же спокойно смотреть друг на друга, и улыбаться.
Я, как более засыпающий, оказался ниже, она же продолжала надругательство над моим сном.
– Малыш, мы помирились…?
– Да.
– Почему?
– Причина одна и самая простая. Мы не совсем глупые люди и понимаем друг друга. Наши безумия, в принципе уживаемы. Нам хорошо и приятно быть вместе. Мы понимаем, что мы разные, и нужно время на привыкание. И может главное, – мне очень хорошо с тобой…
Наверное, нет нужды описывать наш этот полёт, всё было как в первый раз. И даже хуже, и лучше, в этот раз мы вообще действовали без всякого стеснения и комплексов и творили вместе, и к общему удовольствию всё что мы хотели. И получилось в итоге так, что я из неосторожности, увлёкшись своим рычанием, пропустил момент её оргазма, и она выдохнула свой трубный Иерихонский крик в моё ухо.
На следующий день моё левое ухо вообще ничего не слышало, и пришлось трубку телефона весь день держать у правого.
Комичная потеря слуха от неосторожного обращения с оргазмом, хорошо хоть перепонка уцелела. Видимо, это и называется, – травмирующий секс.
Май
Ну, потом был месяц май, я всё ещё был в ремонте, приходили её сообщения с ревностью, которые ну никак не совпадали с моими оргиями с краской и работе с деревом. Мы, вяло переписывались, я для неё оставался изменщиком в глубине запахов дурманящих красок и цементной пыли. Ну, мы мужчины, такие, – умеем увлечённо уходить в цемент и краску, и другую работу.
После 9 мая, мы все же встретились. У меня дома. Она побывала в отпуске и приехала от родителей с юга. Встреча очень нежная, соскучились оба, она светится вся после отдыха, и помолодела лет на десять. Мы настолько соскучились, что даже нет бурного секса с порога, только обоюдное желание во взглядах, касаниях и поглаживаниях.
И это, это … Малышка лежит голая на животе на диване и просит ухода за её кожными покровами. Она охает и ахает, и лежит обгорелая. А, я сижу рядом, читаю ей лекции про загар, и глажу ей спинку и маленькую попу балерины, отрывая отчуждаемые лоскутки её кожи. Всё это совмещая с поцелуями в её довольное хитрое лицо в обрамлении рыжеватых волос. Она, просто лежит и растекается от удовольствия на поверхности дивана, только кряхтит и сопит от удовольствия. Эдакая несчастная и невинная лисичка пострадавшая в нехорошей сказке от Солнца.
Её спинка и попка, руки? Зачем? Я так соскучился по ней всей целиком, по её крику, а она лежит в ожидании уткнувшись лицом в подушку. Ну, наверное, я хочу её с той силой, которую она прячет в эту подушку. Поворачиваю её, это разомлевшее и её обалдевшее лицо от процедур на её спине, глаза у неё совсем осоловелые, целую её улыбку. Мгновенная искра или молния, всего секунды на осознание и никакой подготовки и не нужно, когда мы рядом и вместе, мы в какой-то неосознанной постоянной готовности и желании друг друга. А мы не можем и не хотим быстро. Нам так нравится наш медленный полет. И вот он, её крик, я ловлю его и её губами, я вдыхаю его, она кричит в меня, я ловлю её губы своими губами, которые ничему не подчиняются, и я их нахожу, и эти конвульсии и судороги последних секунд крика входят в меня, оглушая и переполняя. Да, её взрыв, меня разрывает на мелкие части, её крик взрывает меня изнутри, у меня тоже рождается нечто звериное и хотящее кричать. Она ещё продолжает кричать… И вот, мы уже кричим вместе.
Мы, уткнувшись лицами, исцеловав и даже увлёкшись и покусав губы друг друга, уткнувшись глазами в глаза лежим и откровенно пялимся в эти самые глаза. У неё в глазах полный бардак и хаос счастья, глубоко-синие они и в этот раз какие-то озорные и неприличные. Но, они такие счастливые. И мы, привороженные запахом тел и нашего пота, пьем эту энергию глаз друг друга.
17 мая
Ну, это был и остается особый день. Почему? Просто бывают в жизни каждого человека Дни счастья, вы даже не понимаете, что это за день, и только через время способны понять или не понять, что это был особый день в вашей жизни. Может даже, – самый особенный и важный. Я же, почему-то понял это с утра. Вот так. Проснулся и понял, что это будет особый день, что такого другого дня не будет. И, я должен и создам это счастье и для нас с Малышкой, но тем не менее, он так и прошёл, – День настоящего счастья. Может, поэтому я распишу его подробно и нудно.
Да, вчера Малышка приехала ко мне поздно, после работы и у нас была ночь волшебных полётов и совместный крик и неоднократные конвульсии доводящие нас до настоящего истощения и животного состояния и может даже самой трагической ночью для моих соседей по дому.
Мы, ещё спали, и может я почти и проснулся, чтобы увидеть это. Я лежал на спине, раскинув руки в стороны, как спящая медуза на дне моря. Малышка лежала на левом боку, положив свою голову мне на плечо и уткнувшись в меня, ещё, она закинула свою ногу на меня и руку, таким образом, что я был весь в её плену. Довольно долго, я так и лежал, боясь её потревожить и разбудить, когда моё тело онемело от такого положения, я повернулся к ней и уткнулся ей в лицо, она спала глубоким ровным сном и дыханием, а я, бессовестно и долго любовался этим спящим женским созданием. Вновь, я смотрел и бессознательно понимал, что более никогда не увижу такую картину полного и глубочайшего доверия женщины ко мне. Самое печальное и прекрасное, что я понял в это утро, что никогда ни одна женщина не спала так со мною, уткнувшись в меня и обняв меня руками и ногами… И было очень горько и грустно это осознать, ибо Малышка показала мне истинный язык тела настоящей любящей женщины в своём сне.
Её естественная врождённая природная нежность и женственность, чувство эмпатии и понимания, дарованное от рождения чувство стиля и понимания природной красоты всего окружающего мира. И это никоим образом невозможно было симулировать или притворствовать, это такое поистине, настоящее полное добра и мягкости женское сердце и настоящая женская сущность без всякого претендования на лидерство, её покорность и смирение вызывали во мне особое уважение и трепет к ней. И её полное доверие и вера в меня, даже во сне, даже во сне ей было мало меня, она обнимала и опутывала меня своими тонкими руками-ногами доброй осьминожки, всего меня.
Конечно же, идеалом женщины она не являлась, сила её повседневного характера была равносильна и даже более сильна чем её женские слабости и достоинства. И даже малую несправедливость она не могла видеть и терпеть. И было бы большой ошибкой принять её за совсем беззащитную женщину в силу её хрупкого телосложения, да она была хрупка, но вот драться она умела.
Проснувшись, она долго потягивалась, и наслаждалась просыпанием майского утра. Маленькая девочка проснулась и радуется очередному дню, о как она умела это делать, она вытягивала свое тело как кошечка, переворачивалась на живот и ещё более сладко тянулась тихо и беззвучно, выгибая от удовольствия пробуждения все свои хрупкие сочленения тела, спинка её прогибалась, выпячивая спину и попу, и смотря на её талию, было трудно поверить, что позвоночник женщины может быть столь гибок. И лучики утреннего солнца скользили по её голому телу, вспыхивая в ниточках её рыжих волос и переливались как в новогодней гирлянде, потом, они переходили на её лицо и зажигали эти ряды её золотистых веснушек, которые не были особо видны при обычном свете дня или вечера. И конечно же всю комнату озаряла чуть уступающая свету Солнца её обаятельная и душевная улыбка. И мало кто был способен так улыбаться, только природа дарует такую роскошь. И только избранным, искренним и чистым душам.
Я, так соскучился по ней за ночь, ну, мы же не виделись целую ночь, я обнял её и начал целовать эту проснувшуюся голову. Она, же отважно и активно протестовала и смешливо отбивалась от меня, запах не чищенных зубов был для неё важнее, чем запах пота, и вообще…,
– Я не умывалась ещё…, – был её вердикт. Но её руки нежно обвивали мою шею.
Её помятое от подушки лицо, и волосы не уложены и пребывают в хаосе ночной спутанности. А я, нежно и нагло, целовал всю эту прекрасную неухоженность и безалаберность, это лицо-волосы, эти ресницы, неумытое лицо, и это был самый вкусный вкус проснувшейся ото сна женщины. Ведь она пахла только собой, источая только запах себя, без всякого химического современного обманного дурмана. Она смущенно и стыдливо, и шуточно отбивалась руками и ногами, ей было так негигиенично и неудобно это делать… без умывания и чистки зубов. Но в её отпоре и сопротивлении было столько скрытой и явной женской радости от понимания и осознания, что она желанна и красива в моих глазах даже после утреннего просыпания.
Потом, мы как-то позавтракали, поев, мы всё равно лежали в постели, слегка набив животы, нам ничего не хотелось делать. Это тот самый момент, когда нет никакого плана. Мы лежали двумя кошачьими телами, поочередно закидывая руки-ноги друг на друга, и эта кошачья радость в обниманиях переходила в абсолютное нежелание секса, это когда настолько хорошо, что вообще ничего не хочется.
Потом, нам надоели, эти невинные прикосновения, кто-то из нас совершил неосторожное движение сапёра и мы конечно же завелись настолько быстро в желании друг друга. Мы оба вспыхивали как порох. И конечно же, был её победный крик и мой более сдержанный и тихий рёв. Не знаю почему, но дневной секс меня выматывает больше, может потому, что длится более долго. Да, и днём хорошая видимость и много интересного, на что стоит посмотреть при близости.
Уже был день, так что мы кричали от всей души, в полную силу легких, сначала она проверила свои голосовые связки, потом уже и я натурально изобразил долго убиваемого кабана. Всегда двоякое чувство всё это вызывало, серьезность момента и доля комичности от самого себя. Мне в итоге, всегда было в душе смешно, как эти двое сумасшедших последовательно и серьезно орут в полную силу. Разве так поступают приличные люди? В то, что мы ненормальные и неприличные, я не на секунду и не сомневался. Мы безобразно орали при свете дня как самые нормальные дикари не знающие никаких ограничений, два голых дикаря не хотящих знать, что такое приличие и скромность.
Она захотела посмотреть кино, я включил ноутбук, минут через 20, я стойко заснул на просмотре её любимого трагического фильма из списка на сайте, и наверное, даже захрапел, судя по её взгляду, когда я проснулся почти на титрах.
У неё в глазах стояли слезы, фильм был серьезный, и очень грустный, и про любовь, ну а я конечно был предателем всех духовных ценностей в этом мире и посланником Сатаны, судя по её взгляду на меня, как свозь выпуклость особого стекла для наблюдения за столь малыми тварями подлежащих тотальному истреблению и совершенно не имеющих права вдыхать кислород.
И в этой огромной массе никчемных тварей, я увидел подлежащую раздавлению и свою тушку, чуть невинно вздремнувшую возле Сашеньки и совсем не понимающую свой приговор за содеянное. И её синейшие от слёз глаза не выражали никакой надежды на пощаду. И в особенности ко мне.
Малышка обиделась. Какая же я бездуховность, её любимый фильм и я его сумел проспать. Бездушная и бесплотная сущность. И это всё обо мне. В её глазах, я видел, как растворяется человек в каком-то её растворителе или кислоте, и этим человеком был я. И как, я смел надругаться и осквернить все её высочайшие переживания от просмотра фильма, сопением или храпом плебея, я так и не понял. Ибо пояснений я был недостоин.
Минут 20, мы бились за наши мнения. Её спокойные слезы, обида на меня и этот мой сон. В итоге, я победил, вернее, – победила нежность, электричество, поцелуи и крики…
Как? Все очень и очень просто. Еще минут 15 или более, я пытался обратить на себя внимание. Стена. Меня просто нет, жучок уже давно раздавлен, тем более спящих жучков давят нещадно, и ежечасно по всему миру. Нет, не ненависть, просто обида. И вот, я несуществующий, просто начал гладить её по спинке и ниже, ну виноват я, – уснул, челомбью… Да, что там гладить-то, достаточно одного нежного прикосновения, спинка, попа, её красивые и идеальные в строении ноги.
А как она обычно спрашивала,
– Поругались?
И вот в это её – «Поругались?», я всегда совал свою морду доброты и нежности, виртуально в переписке или в живую. И у неё, при всей трагичности момента, всегда этот вопрос звучал или писался с колоссальной долей юмора и смеха в подтексте, и главное в нужный момент. После этого её вопроса, было просто невозможно больше злиться, и всегда возникала разрядка ситуации, которая переходила в длительный смех или в понимание, что обида обречена на поражение, ибо приходило понимание, насколько мелка причина обиды и ты будешь смешон и карикатурен при сохранении этого чувства.
В эти «Поругались?», если она была рядом, даже ничего и не нужно было делать. Ну, наверное, нужно было досчитать до пяти, или десяти. И при настоящей её обиде, она взрывалась, как нет ещё такого вулкана на Земле, лава её эмоций падала испепеляюще на мою голову. Везувий женского рода, и нет никакой защиты.
Как может мужчина показать свою любовь к женщине?
Правильно, только любовью, нежностью и лаской. И я, начал целовать это извержение её губ, что извергали лаву в мой адрес, которые тихо проклинали меня, я включился в процесс поцелуев, пропуская мимо ушей её потоки лавы, мне так нравились её губы и более всего улыбка этих губ, что я и не слушал её, я просто продолжал целовать её губы, что несли мне мягкие потоки проклятий и весь этот женский набор обид и горячей лавы. Она нежно проклинает, а я даже не слушаю, я целую её, и мне всё равно, что говорит этот любимый рот любимой женщины в мой адрес. Я люблю, и поэтому продолжаю целовать эти губы, потому как этот человек для меня важнее чем, то, что она сейчас наговорит мне, пусть говорит… они все и всегда что-то говорят, я же просто целую её, вулкан и кипящую лаву …
В этом даже есть свой мазохизм, целовать закипающий чайник.
Вы никогда не победите женщину словами, это невозможно.
Когда, её вулкан начал остывать, я уже досчитал точно до двадцати…
Интересный переход. Целуя эту кипящую лаву из нежных проклятий, я пытался успокоить её вулкан обиды, а получилось и непроизвольно, мы вдруг и внезапно захотели друг друга. Когда ты лежишь голый с девушкой, и она ругается от самонакрученной обиды, даже малейшее ваше неосторожное движение может вас переключить абсолютно на другой полюс в этой ситуации. Она сделала какое-то неосторожное движение в этом голом конфликте мнений и тел, а может мой очередной поцелуй или моя рука, что поглаживала её спинку опустилась ниже и погладила её округлую попу. И она уже молча перешла в атаку своими губами, сама не понимая, что происходит. Полная секундная инверсия.
У неё в глазах стоит немой вопрос, – «Как и почему?»
Дневной секс он более осознанный, и иногда он худший, а иногда лучший чем ночной, мешает всё, – свет, звуки, организм настроен на пробуждение и свершения, по природности, секс в его планах стоит ближе к вечеру, так природой задумано. И уже вроде перебор, вчера вечером и сегодня утром мы с Малышкой уже прокричались, мы уже полностью физически выложились, нам было настолько хорошо, мы настолько сблизились и поняли желания друг друга, всё без слов и намёков, даже вообще непонятно, каждый делает без оглядки всё то что ему нравится, эгоизм полнейший, а в итоге счастливы оба до небес. Физически, ты пресыщен и даже измотан и устал, ты готов уснуть после возможно наилучшего оргазма в своей жизни. И вот, эта фурия нежно обнимает и гладит тебя, она просто положила свою голову на твою грудь, и она положила голову так, что ты, уже хочешь её и это желание ты не можешь остановить никак. И это, действительно фантастически приятное чувство мужской состоятельности и силы, и гордости, что ты можешь потянуть столь темпераментную партнёршу.
И это очень важно, – прикосновения, это настолько важная и нужная суть в отношениях, что об этом никак нельзя промолчать. Зависит всё… И первое свидание и утро каждого дня, и день и засыпание, – касайтесь и гладьте любимое тело, перебора никогда не будет. Касайтесь, притрагивайтесь к человеку, гладьте, щипайте, скользите по его коже пальцами, ибо вы можете передать свои чувства через прикосновения, ибо нет никаких слов, которые могут выразить ваши чувства и отношение к любимому, как через прикосновения, это и есть та самая доверительная и самая близкая форма общения.
И ведь самая важнейшая форма доверия лежит через голоту другого. Странно. Но видимо, только так мы можем высказать наше отношение к близкому человеку, – наше беспредельное доверие и желание быть с ним.
Проголодались, потом перекусили вкусным кофе и бутербродами, которые она приготовила сияющая и игривая, и после этого мы пошли гулять. В лес.
День стоял очень тёплый для мая, она одела бело-голубые и якобы модные джинсы с дырками на коленях и белую рубашку навыпуск, на ногах у неё были одеты безупречно белые кроссовки. Лес у меня рядом. Чем ближе мы подходили к лесу, тем больше она менялась, её глаза становились шире, так же, как и её улыбка. На её лице, было предвкушение ребенка, который вот-вот попадет в цирк или магазин игрушек. Радость и детское предвкушение удовольствий.
Была прекрасная майская солнечная погода, почки уже взрывались нежными смолистыми листочками, птицы щебетали с каждого дерева, водная гладь прудов блистала свинцом растаявших глубин ледяной воды. Этот воздух соснового леса пьянил и обволакивал запахом свежей сосны и смолы, вкусным непередаваемым туманом и смесью запахов весеннего леса. Мы ходили и кружили, обнимаясь и радовались просто тому, что можем видеть всю эту красоту и ощущать близость друг друга. В этот день, она мне открылась ещё со многих сторон. Я понял, как она любит лес и природу, она же как знахарка, шла и называла-рассказывала про деревья и первые весенние цветы и травы и их полезности, она их знала почти все.
Тепло, солнце, её модные джинсы с дырками и белая рубашка, белоснежные кроссовки, шикарные непослушные рыжеватые волосы которые завивались сами по себе, Малышка, была так рада, что состоялась эта прогулка в лес, всю обратную дорогу она прижималась ко мне и светилась на весь мир своей неповторимой светлой улыбкой доброты. Действительно, теплый и солнечный майский день. Все как я загадал. Вообще, этот день был по-особенному добр к нам. Мы обошли вокруг прудов, а в них плавают гуси, уточки, и выпрыгивают из воды в непонятных нуждах рыбы разных видов и цветов. В майском солнце, так ярко блестели её нелюбимые рыжие кудряшки, которые она всегда распрямляла, а солнце играло и переливалось в рыжине её густых волос щедро освещая нас и этот праздник весны в этой мирной жизни.
И как же она радовалась этому дню.
По приходу домой, нам захотелось чего-то очень вкусного и совершенно необычного, нам хотелось безумия и продолжения праздника после леса, потому, что и Саша своим тонким чутьём и органами уже неосознанно понимала, что это не совсем обычный день, и мы поехали в тот большой ТЦ и купили, и набрали целую корзину разной еды, как в тот первый раз.
– Я так люблю креветок…
– Почему, ты об этом раньше не сказала?
– Я не знаю…, но я их очень люблю…
Никогда я не мог понять вот эту её девчачью скромность, беззащитность ребенка и одновременно упорство, силу духа и бесстрашие одновременно.
И я настоял, и мы, купили самых больших монстров – креветок, больших и много. И причём здесь цена, когда вот на кон поставлены не минуты, и даже не секунды человеческой радости и счастья, а доли моментов этих секунд, это когда ты можешь видеть, трогать и даже обнять её до хруста костей и поцеловать эти несовершенные и самые красивые для тебя губы с трещинками, и когда она пребывает на пике счастья.
Посетители и работники ТЦ осуждающе посматривали на нас, вроде и не подростки, но так вульгарны и совсем стыд потеряли. Целуются и обнимаются, и вообще ходят в обнимку, пошатывает их, хотя и взрослые люди. Или пьяные или наркоманы… наверное.
А мы, ходили действительно одурманенные утренним криком, битвой и победой нас обоих в споре и нашей страсти после фильма, прогулкой и дурманящим воздухом в лесу, и тем что мы можем купить всё то, то что наши безумные глаза желают.
И если глаза двух особей разного пола смотрят друг на друга и совершенно не видят ничего вокруг и считают эту особь совершенной, то это совершенно безумные и сумашедшие особи, пусть даже и в обличии людей. Вот в таком состоянии, мы и прошествовали в этом огромном мире кладовой еды. Безумные, молодые и самые счастливые в этом Супере.
И еще, мы к креветкам, купили густое темное настоящее пиво, я не знаю, что за пиво, именно потому как выбирала она. В пиве, я не знаток и не любитель, ну разве только густое и тёмное классическое, марку и называть не буду, её знают все. Она от души отрывалась в этих покупках, а я ей и не мешал, мне было очень интересно смотреть на её серьёзное лицо подходящее к витрине и потом, я умилялся над её счастьем после того как желанный продукт падал в корзину тележки.
Действительно, если хотите сделать женщине подарок, – подарите ей целый день шопинга. Более счастливую свою женщину вы никогда больше и не увидите.
Вот, мы уже и дома, она там что-то колдовала и варила на кухне, и запах и аромат варимого разошелся по всему дому, и она не мурлыкала, – она напевала во весь голос какие-то мелодии, и я только помню её сияющие глаза, радость от готовки или радость в предвкушении, когда уже вкус этих варимых креветок обработан и переварен мозгом и уже желудок и мозг стонут от нетерпения. И как мы потом поедали эти креветочных монстров, запивая густым вкусным тёмным пивом и смакуя поедаемое, и мы целовались перед каждым новым бокалом пива.
Ну, весна же.
Саша стоит у мойки ко мне спиной и продолжая напевать свои уже не совсем трезвые песни и моет посуду, на ней почему-то только белоснежная футболка ниже пояса, а ниже, – её загорелая пострадавшая от загара попа в виде примера и эталона в любом фитнесс зале, и эта попа соблазнительно подёргивается в такт её песен.
Подперев голову руками, я захмелевший, долго философски смотрю и любуюсь этим одним из многих совершенных участков её тела, её длинные, худые, рельефные и сильные, и идеальные в красоте строения ноги, которые могли бы блистать на любой большой балетной сцене. У меня смятение на душе и досада.
Саша, поворачивается ко мне и одаривает меня своей широченной искренней, загадочной и чуть пьяной улыбкой, будто читает мои мысли. Чуть придвигаюсь к ней и приобняв её рукой за голый плоский живот привлекаю её к себе и нежно и ощутимо для неё целую её обгорелости попы. Мытьё посуды замедляется.
И конечно, вечер и ночь поцелуев. И конечно же наш обоюдный крик.
Её вопрос в переписке на следующее утро,
– На что ты меня подсадил?
– На нежность… Так же, как и ты меня….