Зелёное удостоверение епископа, сложенное вдвое: Стихотворения

«Все улыбчивые девки…»

 
Все улыбчивые девки
Станут облаками
Возлежать на горных склонах
Шевеля боками
 
 
Все мужчины длиннополы
Станут как больные
Не ходите дети в школы
Искривляя выи…
 
 
А ходите на плацдармы
С длинными руками
И тащите за собою
Пулемёты сами…
 
 
Заправляйте туда ленту
Взрослыми руками
И стреляйте как студенты,
Что с большевиками…
 
 
Свои судьбы повязали
И берите с маху
Телеграфы и вокзалы,
Разорвав рубаху…
Своих мёртвых хороните,
 
 
Слушай ты, короче
Не теряй, не оброните
Ни часа, ни ночи
 

«В известном смысле все сошли с ума……»

 
В известном смысле все сошли с ума…
Уснул Джонн Донн, а с ним уснули стулья.
На стёкла вдруг легла египетская тьма
У смерти высока её фуражки тулья…
 
 
Уж девятнадцать лет как Бродский опочил
Не знает ничего, что на земле случилось
В Венеции своей наверное он сгнил,
Пока тут на земле сражалось и возилось…
 
 
Каддафи улетел, и Сирия бледна
Сражаясь сквозь песок свои кровавит камни
Открыты чёрных дыр слепые имена…
Ну ладно, а теперь проследовать куда мне?
 
 
В известном смысле все сошли с ума,
В Америке как чёрт верховодит Обама
Придёт после него к нам пожилая Дама
Чтоб погубить евро и сделать эксгума…
 

«Простой моряк, веслом колышущий…»

 
Простой моряк, веслом колышущий
Здоровьем крепким ярко пышущий,
Держащий заповедный румб
Нет, не чахоточный Колумб,
 
 
Нет, не Порфирий-Олеарий
Не Меренри, не Магеллан
А просто вдохновенный парий…
И корабельный хулиган
 

«Мы помним удлинённое лицо…»

 
Мы помним удлинённое лицо,
И платье голубого цвета
Ты казнена была в конце-концов
Мари-Антуанетта…
 

«Похож на ёлку Млечный Путь…»

 
Похож на ёлку Млечный Путь
В Рождественскую дату…
 
 
Спешу себя в тебя воткнуть
Под юбки все твои куда-то
 
 
В мерцании обильных звёзд
Как злые лампочки в горохе
Вернулась память древних слёз
О боге персов, о Мардоке…
 
 
В железной юбке и с мечом
На черепах сидят тиары
Двуглавый, страшный, нагишом
Мы –   то ли гунны, то ль татары…
 

«Из ботанических садов…»

 
Из ботанических садов
Из грандиозных рощ
Воспрянет бледен и багров
Палеоцентный хвощ
 
 
Дыханье мёртвое земли
Поглотит корабли
И от блистательных кают
Все ручки отпадут…
 

«Ох и холодно в Клину…»

 
Ох и холодно в Клину!
Чайковский у камина
Хрупкий молодой мужчина,
Приобщается к вину!
 

«Воспеть мошенников, воров, авантюристов…»

 
Воспеть мошенников, воров, авантюристов,
Кто девушек хватает и везёт.
В те города, где графы Монте-Кристо
Где биржи, галереи, бутерброд…
 
 
С икрой. И замечательные вина
Вот он идёт, он –   проклятый семьёй
Роскошный мускулистый сволочина
Любимый твой, вот кто любимый твой..!
 

«Шерстяное одеяло…»

 
Шерстяное одеяло
Ты меня собой кусало
Шерсть верблюда из Туркмении
И ты пахло кизяками
И фруктовыми дровами,
Укрепляя нас во мнении
 
 
Что пустыни Туркестана,
Где песок в углу кармана,
Каждый раз отыщется.
Что недаром свищется
Молодая непогода
В гуще странного народа.
Где волкам там рыщется
 

«Распутин был мужик с кольцом…»

 
Распутин был мужик с кольцом
В мохнатом и помятом ухе
Жил в Петербурге хитрецом,
То в духе был, а то не в духе…
 
 
Свой врачевательский талант…
Григорий был мужик противный,
Гапону и Махно был брат
Их родственник был инстинктивный…
 
 
И шёлковой рубахи в зной
Распахнут ворот был китайский
Сапог, как водится, смазной,
Нечёсанною головой
Предвосхищая гнев хозяйский…
 

«Какой из глины зиггурат…»

 
Какой из глины зиггурат!
А вдалеке блестит Евфрат.
Там тигр степей на кабана
Слюну роняет дотемна
 
 
Там с тёмною гадюкой схож
Шумер ползёт, сжимая нож
И ассириец из пещер
грядёт. Шумерский офицер…
 
 
На зиггурат садится Бог
Жужжа как майский жук рогач
Как бы осою на пирог
Туда, где скал и речек срачь
Цветёт цветок мохнатый хвощь…
А с неба разразился дождь…