Волею судьбы тот день стал для меня особенным, хотя я об этом еще и не догадывался. Проходя рядом с витриной, и как всегда отдавая волю своей фантазии, я заметил размокшую от дождя картонную коробку, уж не знаю чем она привлекла мое внимание, но присмотревшись, я заметил котенка. Отроду ему было около двух-трех месяцев, цвет было не разобрать, мех был грязным и сырым, а котенок был напуган. Жалобное мяуканье было почти не слышно, лапки ели держали его и он постоянно падал. Подойдя поближе и протянув руки, чтобы взять этого малыша, я замер. Увидев меня, котенок выгнул спину и попытался зашипеть, наши взгляды встретились, и это был взгляд не маленького, брошенного зверька, в его глазах я увидел смелость, злость, и узнавание. Даже тогда понимая, что этого не может быть, прогнав наваждение, я начал медленно приближаться к нему, когда расстояния оставалось совсем мало, быстрым движением я заключил его в свои объятия, и вспышка боли пронзила мою руку. Зубы юного зверя проткнули мне кожу на руке, и капелька крови окрасила его белый клык в красный. Я конечно же понимал, что это от страха, и ни капельки не разозлился, хоть боль была и очень сильной для простого укуса. Поняв, что ему ничего не угрожает котенок свернулся калачиком прямо на моих руках и моментально уснул. Пристроив его в более теплое место – под куртку, я стал думать как мне быть. В приюте мне его оставить конечно же не разрешат, но и бросать его одного, под дождем, было выше моих сил. Воспоминания о моих родителях, были еще слишком свежи и болью отзывались в сердце. Понимая, что совершаю глупость, я понес его к себе, в надежде что смогу скрывать его у себя в комнате, но прежде нужно было решить не менее важный вопрос, а именно имя. Уж не знаю, или ассоциация с кораблями, или из-за дождя, который не переставал идти, в голову мне пришло только одно –Сардинка. Довольный этим именем я тихо произнес его на ушко котенку, на что он лишь дернул лапкой и продолжил спать. Сделав пару шагов, я заулыбался, мы ведь вдвоем только что пережили целое, пусть и маленькое приключение.
–Капитан Сардинка. Да, так определенно лучше– сказал я ни к кому, не обращаясь и поспешил в приют.
Воспоминания нахлынули на меня, я взял кота на руки и прижал к себе.
–Как же я тебя люблю ,Сардинка– прошептал я, целуя его мокрый и холодный нос.
–Вот оно! Спасибо, друг! – я поцеловал его еще раз, и хоть ему это явно не понравилось ,мне было все равно (захотелось и все тут).
Воспоминания– вот что может подойти. Талия, девушка с непослушными белокурыми волосами. Наша первая встреча, ее испуг, забота, сам не понимая почему я начал петь:
Ветер гуляет средь песков
Уносит печаль через толщу веков.
Смех, улыбки и радость детей,
Все растворилось в пустыне Гретей.
Забыты проблемы, забыт и их быт.
Остался лишь город, что под солнцем лежит…
Но когда-то прекрасен он был, и велик.
И люди любили там кукол своих.
Их делал там каждый,
Будь он молод иль стар
Красивые куклы, их лиц идеал
Красотою своею спасая от бед,
Куклы те пели, и голос сияя,
Словно звезд яркий свет.
Печаль изгонял и сердца тех людей.
Чьи души забыты в пустыне Гретей.
У меня нет красивого голоса, да и петь я не умею, но это было не главное, главное любовь! Вот он секрет, как я раньше не мог этого понять, что я люблю ее. На первых строчках мой голос дрожал, но постепенно его наполнила сила моих чувств, я представлял ее, ее запах, смех, пусть и короткое время вместе, но такое волшебное, страх ее потерять, страх, что наша следующая встреча может быть последней, но я пел не останавливаясь, не понимая ничего происходящего вокруг, пел пока относил шоколад в холодильник, после чего тьма окутала меня.
Глава восьмая: всё только начинается.
Проснувшись, я первым делом посмотрел на дату– время пришло. Переодевшись в удобную одежду (тапки все-таки не лучшая обувь для пустынь), я направился к холодильнику и достал произведение моего кулинарного искусства. Осталось решить еще два вопроса– вместе ли мы должны есть этот шоколад или нет и сколько шоколада должна съесть именно Талия. Вспомнив мультики в которых герои вместе принимали снадобья, я уже хотел было откусить кусочек, но начал рассуждать: готовил я? –я; чувства там мои?– мои, значит часть моей души и так уже присутствует в шоколаде, а значит остается вопрос сколько должна съесть Талия, но опять подумав, и решив, что жадность это плохо, я решил ей скормить абсолютно все. Завернув приготовленную шоколадку в самую красивую подарочную обертку которую только смог найти накануне, я съел оставшийся мой шоколад и приготовился ждать. Острота уже не казалась такой жгучей, и знакомая тяжесть охватила меня. Только бы не опоздать.