Ася, не сдавайся

Никто из них не берет трубку и по сей день. Обивая пороги Роминой квартиры и чуть ли не ночуя у него под дверью, в конце концов, я сдалась и бросила эту затею. Маше отправила за все это время большое количество смс-сок, завалила директ в инстраграм и вконтакте. Я видела, что она выкладывала сторис: то гуляет с одноклассниками, то в клубе. Специально игнорирует меня. Как же обидно, ведь кроме неё у меня больше нет подруг, к которым можно было в любой момент прийти за поддержкой и помощью, рассказать то, что у меня болит и поплакаться в плечо. Машка меня бросила, было непонятно и больно, почему же…

Остальное время я не посещала школу, родители договорились с учителями и перевели меня на домашнее обучение. Я не выходила на улицу, только в больницу. Не хотелось никого видеть и слышать, отец со мной практически не общался, мама пыталась вытащить меня из дома, чтобы проветрилась, но безуспешно. Меня разбили, как фарфоровую куклу и я понятия не имела, как собрать себя по осколкам.

***

Из моих мыслей меня вытащила мама, которая высунула голову из двери кабинета и позвала меня зайти. Она взяла меня за руку и посадила на кушетку рядом со столом докторши.

На меня смотрела и улыбалась во все тридцать три зуба, скорей всего, их было даже больше, учитывая то, что её улыбка занимала практически пол лица, ослепительная блондинка в очках. Белый халатик еле-еле сходился на её груди. Кажется, я даже слышала, как бедная пуговица, которая держалась из последних сил, тихонечко звала на помощь.

Её свисток, накрашенный ярко-красной помадой, заговорил.

–Здравствуй, милая. Меня зовут Милана, я буду твоим доктором и буду сопровождать тебя до самых родов. – Милана небрежно пожала мне руку и стала копаться в документах.

–Как я вижу, срок у тебя уже почти двадцать пять недель. Анализы, которые ты сдавала сегодня утром – в прекрасном состоянии. Мы с твоей мамой поговорили и подумали, что для тебя будет лучше находится в нашей клинике до появления малыша.

Это меня немного смутило.

–Получается, домой я уже сегодня не вернусь?

–Все твои вещи я собрала. – вдруг выдала мама. – Поверь, тут тебе будет гораздо лучше, чем дома сидеть и тухнуть. Здесь свежий воздух, очень большая территория больницы с парком, много других рожениц, с которыми ты сможешь общаться и не будет…прежнего круга общения, который только тревожит тебя.

–Я всегда буду рядом. – вмешалась Милана. – У нас тут бассейн, психологические курсы, тренажерный зал, йога, аэробика для беременных. Могу дать место в палате с твоими сверстницами, чтобы тебе было комфортно или поселить в отдельную палату. Все необходимые процедуры будешь прямо проходить здесь.

Я оглядела кабинет и задумалась. Все стены были увешаны глянцевыми плакатами с изображением беременных женщин, маток и её составляющей. Также висело очень много фотографий врача Миланы с разными семьями, мамами и папами, которые держали в руках младенцев в конвертах и широко улыбались, кто-то из взрослых на фотографиях даже плакал. Доктор заметила, как я разглядываю фотографии.

–Это небольшая коллекция фото моих пациентов. Все они удачно и спокойно выносили своих малышей под моим пристальным наблюдением. Ты тоже можешь оказаться среди них.

На самом деле это было не плохой идеей, если учитывать моё постоянное меланхоличное состояние, то тут мне будет спокойней и даже веселей. До родов оставалось примерно три месяца. То, что придётся провести их не дома, даже лучше. Мне уже осточертели эти четыре стены с голубыми обоями в цветочек, безумно надоел этот телефон, который постоянно молчал и безумно надоело ждать чего-то хорошего. Проведу время здесь, терять мне всё-равно нечего, буду ждать приобретений…

–Я согласна.

–Вот и умница. – мама поцеловала меня в щёку и отдала мой паспорт Милане.

Она начала что-то быстро печатать на компьютере и кликать мышкой.

–Сейчас я подготовлю для вас договор оказания медицинских услуг нашей клиникой. В стоимость ведения беременности также входит проживание и все дополнительные услуги в рамках нашей клиники. Оплатить сможете мне после размещения в палате. – раздался скрежечущий и щелкающий звук. Милана достала из принтера внушительную стопку бумаг и протянула мне.

–Там стоят галочки, где нужно поставить подпись.

Бегло оглядываю бумагу с кучей текста и расписываюсь. Рука как будто была тяжелой, поэтому вышла не подпись, а какие-то каракули. Ручку не брала в руки с тех пор, как перестала ходить в школу.

Милана попросила медсестру показать мне клинику, пока мама повезла чемодан в палату.

Снаружи, как и внутри, это было белое здание с большими колоннами, которые отходили от крыши к земле. По архитектуре чем-то оно напоминало усадьбу "Середниково", в которой снимали сериал "Закрытая школа". Длинное здание в форме буквы "П" имело узкие коридоры. В правом крыле находились кабинеты врачей и всякие процедурные. В левом – палаты пациенток и столовая. Всё было начищено до блеска. Даже пол был покрыт светло-бежевым паркетом, который, вернее всего, уборщицы намывали каждую секунду.

На заднем дворе находилось еще одно двухэтажное небольшое здание с панорамными окнами. В нём находились бассейн и тренажерный зал.

Мне тут понравилось. В клинике не было запаха больницы, от которого с беременностью меня стало тошнить. Тут пахло чем-то очень приятным и сладким. А ещё меня безумно привлекло то, что тут нет докторов мужчин. Все мужчины, которые окружали меня в последнее время, были кончеными козлами, и не хотелось бы иметь с ними никаких дел.

После прогулки по коридорам я наконец пришла в свою палату. Палата была просторная и уютная. В ней было всё, что требовалась в обычной жизни людям: большой шкаф с одеждой, в которой моя мама уже разложила вещи, кровать с чистыми белыми простынями, которые пахли свежестью и стиральным порошком, холодильник, телевизор и о Боги, туалет и душ находились прямо в палате! Не нужно будет вступать в бой с мамашами, у которых, также, как и у меня мочевой пузырь требует опустошения каждые полчаса.

–Ну как тебе, Асик? – поинтересовалась мама, раскладывая продукты по полкам холодильника.

–Всё круто. – коротко отвечаю и падаю на кровать от усталости. Мой ребенок тем временем танцевал джигу-дрыгу у меня в животе.

–Честно говоря, думала – ты будешь против.

–Нет мам, что ты. Если бы моя дочь залетела в семнадцать, я бы тоже хотела ее сплавить как можно дальше.

–О чем ты говоришь?! – мама резко повернулась и случайно выронила пакет с яблоками, которые еще не успела положить на место.

–Да ладно тебе, не скрывай. Слышала же, о чем вы разговаривали с папой, поэтому меня не удивил этот внеплановый переезд.

Однажды, сидя на унитазе, я подслушала, как родители обсуждают моё дальнейшее нахождение в доме и в нашем городе. Город у нас маленький и слухи разносятся со скоростью ветра. Мои родители, которые мыслят по принципам людей из прошлого века, считали мою беременность позором и всячески увиливали от встреч с друзьями и соседями. Если вдруг моя соседка, с которой, кстати, моя мама всегда тесно общалась, умудрялась поймать её на пути из магазина, всегда начинался разговор обо мне со словами "о Господи, как же так вышло?", "а как она будет дальше учиться?", "а кто будет сидеть с ребенком?", "а вот я слышала, что парень её, ну тот, Архипов, бросил её, это правда? Бедная девочка". Куча людей начало интересоваться её непутёвой дочкой Асей, чей залёт стал чуть ли не новостью всемирного масштаба. Тогда то мои предки и порешали то, чтобы поместить меня подальше от дома. Они думали, что все забудут обо мне и им станет легче жить.

Мама всплеснула руками.

–А что ты думаешь, мы чувствовали каждый день, выходя на улицу?! Эти презрительные мерзкие взгляды, осуждающие. Эти вонючие людишки решили, что им позволено очернять мою семью!

–Очернять? – я привстала с постели, и, упёршись о локти, уставилась на маму. – То есть это я испортила ТВОЮ семью, и именно поэтому вы запехали меня сюда?!

–Да ты знаешь, сколько денег мы отвалили за твоё содержание здесь?! Должна быть благодарна, что вообще позволили его оставить!

Я меня глаза на лоб полезли от услышанного. Насколько же моя мать закрытый человек. После новости о моей беременности она не разговаривала со мной некоторое время, но потом, как я думала, она смирилась и даже допустила мысль о том, что хочет, чтобы в нашей жизни появился ещё один человечек. Она очень много успокаивала меня, когда все от меня отвернулись. Оказывается, это было всего лишь маска благодетельницы. Вот что она думает на самом деле.

После её слов я молча встала и вышла в коридор. Спина ужасно ныла, ноги отекли и были больше похожи на два здоровенных пельменя. Не хочу оставаться больше с ней в одной комнате, лучше подожду, пока свалит.

Медленно прогуливаясь по больнице, я и не заметила, как дошла до кабинета Миланы. Мама должна была зайти к ней перед отъездом. Дверь была приоткрыта, и я увидела её в компании доктора Миланы. Они перешёптывались между собой, и, пытаясь подслушать, плотно прислонилась спиной к стене и навострила уши. Как бы не старалась, ничего толком не услышала. Раз не получится подслушать, значит подсмотрю. Вдруг Милана встала и открыла небольшой шкафчик, который находился у нее за спиной, а там…сейф. Подобрав код, она достала оттуда белый пухлый конверт и передала его маме. Что там такого может быть? Если он хранила его в сейфе, значит, это какие-то важные документы или деньги. Но почему Милана отдаёт их маме, ведь должно же быть наоборот…?

Глава 4.

24.04.2020

Живот уже настолько большой, что мои тонкие ноги уже не выдерживают вес собственного тела. Мне не нравится, как я выгляжу в зеркале: уродливые синюшные растяжки, похожие на шрамы, покрывают всю нижнюю часть живота, а кожа натянута так, что как будто вот-вот треснет. Я больше не выхожу из палаты, даже в столовую, еду мне приносят медсестры, а на процедуры езжу в инвалидной коляске. Отёкшие ноги больше не влезают в тапки тридцать шестого размера, поэтому пришлось купить на три размера больше. Мне казались ужасными мои внешние изменения и было такое ощущение, что я так и останусь в этом теле навсегда.

С другими пациентками подружиться не удалось, но зато я очень сблизилась с психологом. После моего приезда в клинику стала часто посещать её. Лилия и сама прибегала ко мне поболтать за чашечкой какао в нерабочее время. Разница в возрасте у нас была не такая большая, ей было всего двадцать три года, может, поэтому нам было интересно вместе.

Моим любимым занятием стали просмотр фильмов и пожирание всяких вкусняшек, которые приносит мама. Несколько раз ко мне приезжал Костя вместе со своей новой девушкой Ликой, чтобы привезти продукты, когда мама была занята работой. Лика мне понравилась, потому что практически не разговаривала. Папа так ни разу меня и не навестил. Да и плевать, я старалась гнать мысли о нем как можно дальше.

Малышка росла не по дням, а по часам. Я часто разговаривала с ней. Рассказывала ей всё о своей жизни, спрашивала её, как же она там, не тесно ли ей, удобно ли? Она как будто меня слышала. На мои вопросы отвечала активными шевелениями. Я часто, разговаривая с ней, пыталась разузнать о том, как она выглядит. Поглаживая живот, я спрашивала:

–Ты будешь блондинкой?

В ответ молчание. Хм, значит – нет.

–У тебя будут темные волосы?

Резкий пинок мне куда-то под рёбра.

–А какие у тебя глаза? Как у меня? Зелёные?

Малышка замерла.

–Не угадала, да? Неужели, как у твои папаши? Карие?

Дочь начала танцевать у меня в животе. Меня это очень умиляло. Так странно разговаривать с тем, кого ты ни разу не видела и который растёт у тебя внутри. Само ощущение беременности становится странным уже на поздних сроках, если ты его еще ни разу не испытывала. Не верится, что вот так вот просто что-то может расти во мне такое, что не является опасным. Ощутив первые шевеления, мне не верилось, что это ребенок. Не было чувства радости и восторга, я просто испугалась и сразу побежала к маме узнать, нормально ли это. Она посмеялась и успокоила меня, заверив, что всё в порядке.

***

День «Х» жду с нетерпением, а он все никак не наступает. Я уже переходила больше, чем должна была, а моя малышка не хотела покидать своё укромное местечко. Уже не хватало терпения ждать и хотелось взглянуть на неё. Думаю, что дочь будет похожа на меня. Все-таки, я, испытав, все прелести беременности по полной программе заслуживала этого.

Милана осматривала меня в кресле и сказала, что матка уже готова к родам и нужно принимать экстренные меры.

–Будем стимулировать роды путём отслоения нижней части плодного пузыря. Процедуру проведем прямо сейчас. Не переживай, это не больно. – с этими словами доктор принялась за дело.

Ага, не больно, да я чуть не взлетела в воздух вместе с этим креслом. Это было жутко не приятная и острая боль, но, как оказалось, это не сравнится с тем адом, что начал происходить через два часа. Начались схватки.

Начало тянуть внизу живота, боль была похожа на ту, что преследует, когда начинаются месячные, промелькнула даже мысль о том, что это они.

В айфон сразу же скачала приложение «Счетчик схваток» и решила сначала проверить, оно ли это. Приложение даже предупреждает, настоящие это роды или тренировочные. Очень удобненько.

На всякий случай я сходила в душ и накрасилась. Не знаю, зачем я это сделала, но мне не хотелось встречать свою дочь с таким ужасным лицом. От переизбытка гормонов меня обсыпало прыщами, кожа была в плохом состоянии. В зеркало я заглядывала теперь редко, и то, чтобы посмотреть на себя и поплакать от того, каким чудищем стала. Не буду пугать ребёнка, дети ведь ни в чем не виноваты. Поэтому я уселась у подоконника с зеркалом и своей огромной косметичкой и стала наносить макияж. Пока я красилась, боль внизу живота быстро набирала обороты и усиливалась.

Я находилась в палате и скакала на большом надувном мяче. Это очень помогало. Схватки тем временем нарастали и становились всё сильнее и дольше, а периодичность становилась всё чаще.

Ко мне зашла Милана, и, завидев эту картину, ахнула.

–Ася, что ты делаешь?

–Началось! – запыхавшись ответила я. – Уже час считаю. – протягиваю телефон и показываю доктору измерения. Она стала нервно водить пальцем по экрану, пролистывая показатели.

–Что же ты молчала?!

–Я не знаю…я..я думала, нужно еще подождать какое-то время.

–Да не нужно ничего ждать! Быстро на осмотр! – Милана выбежала из палаты и крикнула медсестру, которая тут же ринулась ко мне и усадила меня в инвалидную коляску.

Мы быстро ехали по коридору, едва ли не сшибая всех на своем пути. Живот был просто каменный и горел огнём. Ко всему этому в меня как будто впились своими иглами тысяча ежиков и бесконечно елозили, нанося всё больше и больше ран. Но ран не было, не было даже крови. Было странно ощущать такую невыносимую боль и не видеть крови, почему же тогда так больно?

Меня привезли в светлое помещение с большими окнами. Медсестра помогла перебраться на кушетку. Чувствую себя беспомощной бегемотихой. Рядом с кушеткой стоял большой монитор, от которого отходило много разных проводов. Она стала прилеплять мне к животу датчики и присоски.

–Что это? – сквозь зубы, сдерживая крик, спросила я.

–Это аппарат КТГ. Он отслеживает твоё состояние и состояние ребенка.

В дверях кабинета вижу Милану, которая разговаривала с кем-то по телефону и нервно ходила из стороны в стороны. Закончив разговор, она подошла ко мне.

–Ну что, милая, давай посмотрим тебя.

Осмотрев меня, она сказала, что раскрытие шейки матки уже восемь сантиметров и скоро меня отвезут в родовую. Я всё время ворочалась с левого бока на правый, пытаясь хоть как-то утихомирить эту боль. Ася, нужно потерпеть, терпят все, и ты сможешь. Я пыталась абстрагироваться и расслабиться, как советовали врачи, но с каждой новой схваткой чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Ну что же ты меня так мучаешь, моя маленькая, я и так тебя девять месяцев проносила.

–Разговаривала с твоей мамой, она уже едет сюда и будет с минуты на минуту. – Милана взяла меня за руку и стала изучать показатели на мониторе и что-то записывать.

–Что-то не так? – поинтересовалась я.

–Нет, всё хорошо. Ты и твой ребёночек в порядке, скоро вы встретитесь. – она наградила меня ослепительной улыбкой.

Господи, надеюсь это «скоро» наступит очень быстро.

Через несколько минут мама ураганом ворвалась в кабинет. Сзади плёлся папа с пакетами, которые доверху были набиты продуктами.

Она кинулась ко мне.

–Доченька, как ты себя чувствуешь? – мама поцеловала меня в щёку и потрогала лоб.

–Ой, мам, лучше не спрашивай. – стараюсь не кричать и правильно дышать, как учили на предродовой подготовке.

Мама погладила меня по голове.

–Это нужно пройти, ты у меня сильная и справишься со всеми трудностями.

Смотрю на папу. Он стоит в дверях и испуганно смотрит на меня. Я прочитала в его глазах, что ему безумно жаль меня, и он переживает.

В памяти вдруг всплыли воспоминания о том, как в детстве папа спас меня от дворовых собак. Весной их собирались целые толпы в нашем дворе, а я шла из мясной лавки с колбасой в пакете. Собаки окружили меня и стали лаять, скалясь зубами. Оказывается, папа увидел меня с балкона и бросился на помощь. Я просто стояла и громко рыдала, пока он не выбежал и не разогнал собак метлой. Папа долго успокаивал меня и сказал, что я его маленькая принцесса, и он никогда не даст меня в обиду.

Вспомнив это, я поняла, насколько соскучилась по своему любимому папочке и на глаза навернулись слёзы. Вот она я, твоя маленькая принцесса, о которой ты забыл на такое долгое время и которую даже не навещал. Но я всё равно люблю тебя, папа, ты всегда будешь моим героем. Может быть, ты чувствуешь тоже самое…?

Вскоре мне совсем поплохело: в глазах появились темные пятна и белые мушки, уже с трудом различаю и осознаю происходящее. И вот я уже тут, в родовой палате, вокруг суетятся врачи, Милана сунула в мои губы резиновую прозрачную трубочку, в которую нужно было дышать, когда был очередной потуг. Лежу на спине в кресле, а мои тощие ноги подпирали подлокотники, располагающиеся по бокам. С каждой схваткой меня как будто переезжал грузовик и ломал напрочь все кости. Эту боль невозможно описать. Уши заложило, я практически никого не слышала.

–Давай, осталось совсем чуть-чуть! Набирай как можно больше воздуха и тужься, что есть силы! – кричала мне Милана.

Вцепившись в мамину руку и медленно выдыхая воздух в трубочку, терпя очередную схватку, я стараюсь наконец родить. Кажется, я даже слышала, как хрустит мой узкий таз и чувствовала, как раздвигаются кости. Боже, да я ведь могу остаться инвалидом после этого кошмара! Или получить психологическую травму! От отчаяния я просила Милану ввести меня в наркоз и сделать кесарево, лишь бы я этого больше не чувствовала, но она сказала, что голова уже снаружи и мне нужно поднажать.

–Головка уже у нас, Асенька, теперь нам нужно ускориться! Тужься!

Раз, два, три напрягаюсь, что есть силы, стараюсь вытолкнуть из себя дочь. Пот стекает с моего тела ручьём, волосы липнут к лицу. Чёрт, так и знала, что надо было заделать волосы в пучок. А я припёрлась с распущенными, да еще и с мейк-апом, от которого уже ничего не осталось.

–Вытащите её уже из меня пожалуйстаааа!! – у меня уже не осталось сил, и я просто молила врачей, чтобы они помогли мне, но они были бессильны, это могла сделать только я сама.

На последнем потуге выплёвываю эту чертову трубку изо рта и ору, как раненое животное, которого подстрелили охотники.

Давай же, ты сможешь!

В этот момент я испытала облегчение. Вместе с моими криками, закричала и моя дочь. Врачи сгребли в охапку этот маленький камочек и положили на мою грудь.

–Моя девочка… – прошептала я.

В глазах постепенно всё начало мутнеть, а к горлу подступала тошнота. Темнота.

–Милана, скорей сюда! – последнее, что слышу – это крики мамы.

Глава 5.

–Что ты сделала?!! – мама трясла меня за плечи и била по щекам.

Я была всё в том же кресле, но оно находилось не в родовой палате, а в каком-то другом месте. Вокруг было темно. Углов комнаты не было видно в этой темноте, также как окон и дверей. А куда делись все врачи? Где я, черт возьми, нахожусь?

–Что случилось?!

Из ниоткуда вышла Милана с детским конвертом в руке, из которого доносился оглушающий крик.

Она посмотрела на меня и улыбнулась своей «фирменной» счастливой улыбкой.

–Поздравляю, дорогая, вот твоя девочка. – она отдала мне в руки дочь.

Детский плач тут же смолк. Доктор стала смотреть на меня серьёзно и выжидать.

–Смотри же, ну.

В конверте было пусто, ребёнок куда-то исчез, а на его месте разлилось ярко-кровавое пятно.

–Ева умерла, ты не смогла её родить, и она задохнулась! – прокричала Милана жутким голосом.

Из-за её спины появилась мать.

–Это всё ты виновата!

–Нет! Такого не может быть! – яростно верчу в руках конверт и трясу его. Нет, это всё не правда, я же слышала плач доченьки перед тем, как отключилась. Они врут. Что они задумали?

–Убийца!!!!

–Ты убила мою внучку!!!

–Заткнитесь, замолчите!!! – не хотелось слышать ничего, этого не может быть.

–Живи с этим, убийца!!! – мама дала мне жёсткую пощёчину.

***

Стало трудно дышать, и я вскочила с кровати, сорвав кислородную маску.

–Тихо. Тише. – Лилия взяла в руки моё лицо и потрогала лоб. – Ты вся мокрая, ложись обратно. – она попыталась силой положить моё тело на постель.

–Что с ней? Где моя дочь?!

–Не беспокойся, с ней всё хорошо, её сейчас осматривают доктора. Пожалуйста, ложись, тебе надо отдохнуть. Девочку скоро к тебе принесут. Кстати. – Лилия полезла в карман халата. – Вот бирочка, которую медсестра разрешила тебе передать. – она протянула мне квадратный маленький клочок бумаги, на котором была эмблема клиники и надпись «Поздравляем с рождением дочки. Липатова Ася Борисовна, девочка, рост – пятьдесят один сантиметр, вес – три килограмма шестьсот грамм, время – 19:01.»

Значит – это был просто сон, такой жуткий и кошмарный сон. Камень с души упал, и стало легче.

Лилия положила свою ладонь мне на лоб. Она была прохладной и это действовало на меня успокаивающе.

–Ась, я хотела с тобой поговорить. – начала Лилия. – Понимаю, я должна была сделать это гораздо раньше…но…

–О чем ты? – с недоумением спросила я.

–В общем…

Лилия не успела закончить фразу, как в палату зашли мои родители и Милана, на руках с Евой, завернутой в пеленку.

–Ну как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась мама.

–Нормально, только ноги не слушаются совсем, это ничего?

–Просто ты устала, без сознания провела всего час, еще не успела оправиться. А это. – доктор аккуратно, придерживая за головку, вложила мне в руки младенца. – Малышку нужно покормить.

Моя милая доченька, моя Ева. Ну, вот мы и встретились.

Боже мой, какая ты красивая! На меня с интересом смотрели большущие карие глаза. Их очарование досталось явно от Ромы: такие же пушистые реснички, а этот взгляд…за который я отдала бы всю жизнь. И буду отдавать её тебе, буду жить для тебя, моя крошка. Её белая кожа практически сливалась с пелёнкой. Носик картошкой – такой же, как у меня. От Евы пахло молоком и чем-то очень сладким. Ты прекрасна! Мы с тобой всё преодолеем. Нас двое, и нам больше никто не нужен.

Папа молча стоял и вытирал скупую мужскую слезу, а потом вышел из кабинета, когда я, налюбовавшись дочкой, принялась её кормить.

Ева была тихой малышкой. Приложив её к груди, она поняла, что нужно помочь своей глупой мамаше и сама взяла грудь.

Мне хотелось прижать её к себе и больше никому не отдавать, греть её, заботиться об этом милом комочке, который тихонько, с закрытыми глазками посасывал молоко.

Когда Ева покушала, Милана снова забрала и унесла её от меня, попросив Лилию помочь.

Со мной осталась только мама, папа ждал в коридоре.

–Замечательная у тебя малышка.

–Знаю. – было неловко, да и к тому же еще не полностью пришла в себя после родов. – Мам, скажи…папа до сих пор не может принять это всё?

Она задумалась и посмотрела в потолок, как будто пряча глаза.

–Да нет. Честно говоря, ему стало наплевать на всех. На соседей, которые суют нос, куда не нужно, на работу, на нас с Костей. Боря закрылся в себе. Иногда я что-то ему рассказываю, а не слушает, пропускает мимо ушей. Когда твоего брата нет дома, я как будто одна, хотя вот он, сидит рядом, читает газету. – мама быстро вытерла слезу, пытаясь скрыть её, но я видела эти красные и уставшие глаза. – Он принял. Уже давно. Но это всё изменило его, а мне так больно от этого.

–Не хотелось доставлять вам всем проблемы, мам. – наши пальцы переплелись. – Пойми, я не могла от неё отказаться, даже ради вас и вашей спокойной жизни. Если вы хотите, я могу уехать с Евой куда-нибудь подальше из города, чтобы вас оставили в покое.

Мама до боли крепко сжала мою руку.

–Не переживай об этом. Скоро все решится само собой. – она достала из сумки платок и вытерла щеки и нос. – Ложись спать, тебе нужно восстанавливать силы, а завтра ещё поговорим.

Не стану возражать, так как действительно устала, веки были ужасно тяжёлыми.

Как только мама вышла за дверь, я зарылась с головой в одеяло и выключилась.

***

Проснулась от того, что чья-то рука тормошила меня за плечо. С трудом разглядев, кто стоит передо мной, я удивлённо уставилась на неё и потянулась к светильнику, чтобы зажечь свет, но рука остановила меня.

–Стой! Не включай! Она может увидеть нас! – это была Лилия.

–Что ты тут делаешь?

–Ася, пожалуйста, выслушай меня. – она была в чёрной одежде, жутко нервничала и тряслась.

–Ты чего так шифруешься? – её маскарад казался смешным.

Лилия смотрела своими безумными глазами и глубоко вдохнула, пытаясь что-то сказать, но слова не выходили. Стало понятно – что-то случилось.

–Так, присядь сюда. – пришлось силой усадить её на кровать и дать бутылку воды, чтобы она хоть немного пришла в себя.

–Боже. Прости меня. Прости, что не сказала раньше. – слова летели из неё как из пулемёта. – Понимаешь, она запугала меня, мне было страшно, понимаешь?

–Сейчас я ничего не понимаю. – мысли перемешались в голове. Лилия хоть и психолог, но, по-моему, психолог сейчас не помешал бы ей самой.

–Ася, беги отсюда, прямо сейчас. Бери Еву и уматывайте, как можно дальше. – Лилия вытащила из шкафа мой чемодан и начала укладывать вещи. Да что тут нахрен происходит?!

–Ты что, не в себе? Пойду позову Милану, чтобы она тебя успокоила.

Не успев дойти до двери, рука Лилии цепкой хваткой вцепилась мне волосы, а другая закрыла рот.

–Тихо. – шепнула она мне в ухо. – Пожалуйста, не ори и не шуми. Я хочу тебе помочь. Сейчас тебя отпущу, а ты выслушаешь меня.

Я бы и выслушала, если бы ты не вела себя так дико, Лилия.

С этими словами она меня отпустила и встала столбом, опустив глаза вниз.

–Тебе нужно уезжать как можно скорее. Это всё она, Милана. Прости меня, я должна была раньше сказать о её намерениях, ведь всё знала.

Мы встретились с ней два года назад, только в другой больнице. Она работала там гинекологом, а я проходила практику от университета в качестве психолога. Сначала Милана показалась мне милой девушкой, часто заходила ко мне в кабинет, интересовалась, как у меня дела, помогала, угощала коньячком после работы. Так мы и подружились, а потом мне дали там работу. Я была студенткой, успешно закончивший академию с красным дипломом, и Милана подсуетилась, поговорила с начальством и меня взяли. Всё шло, как по маслу. Подруга рядом, должность, зарплата, работа в кайф.

А потом к нам в клинику поступила женщина лет тридцати пяти со своей беременной дочкой, которой было четырнадцать. Эта тётка была наркоманкой и проституткой, девочка забеременела от какого-то её собутыльника. Заметили поздно, поэтому аборт не успели сделать. Решили на этом навариться и продать ребенка еще одним нашим клиентам, у которых было дофига денег, но детей родить не получалось. Милана лихо провернула это дело, а я узнала об этом только потом, подслушала разговор с этой богатой пациенткой. Наркоманка с дочкой получили неплохую сумму за ребенка, как и сама Милана. Видела бы ты, как у неё сверкали глаза, когда она получила столько бабок. Успешная сделка вскружила ей голову настолько, что она хотела еще и еще. Это как у торчков, с каждым разом им всё мало.

Я пыталась отговорить её, потратила на это уйму времени и сил. Милана пропускала мимо ушей мои слова, что-то городила о совместном деле, огромных деньгах и роскошной жизни. А я не могла сдать её, считала её своей подругой.

В той больнице это делать было очень опасно. Её могли засечь.

Спустя еще две сделки, она решила открыть свою клинику, в которой до сих пор нет проблем это проворачивать.

Глава 6.

Задаюсь вопросом: зачем ты мне всё это рассказываешь, при чем тут я?

–Милана упрашивала меня поехать с ней. Конечно же, я отказалась, пока она не приставила мне дуло пистолета к виску. Только я знала всё, ей было опасно уезжать одной. И вот теперь мы тут. Знаешь, сколько уже было таких девочек, как ты?

С каждой фразой Лилии мозг начинал расставлять всё по своим местам.

–Много, Ась, очень много. Она подделывает свидетельства о смерти детей, но на самом деле продаёт их тем, кто готов за это заплатить. Твои родители в курсе, через Милану проходит сделка и передача денег.

В памяти всплыл тот день, когда я видела Милану с мамой в кабинете. И этот конверт, который она достала из сейфа. Это были деньги за мою дочь.

–Через пару дней после рождения малышей отдают в новые семьи, а мам забирают родители. Тех девочек, кто против, накачивают какой-то хренью и отправляют в психушку, у неё куча связей. Милана просто больная, а я…просто подлая трусиха, которая боялась за свою задницу. Не могу больше молчать и скрывать, даже если это будет стоить мне головы. Ты должна уехать отсюда как можно быстрее, вместе с Евой. Я помогу тебе забрать её, прямо сейчас. Завтра уже будет поздно…

Мысли перемешались, внутри что-то раскололось на мелкие осколки и болью резануло грудь. Обнимаю свой живот. Малышка была тут так долго. Я носила её под сердцем, с нетерпением ждала её появления. А теперь Еву хотят забрать от меня, отдать каким-то чужим людям. Мама…папа…это всё вы. Решили избавиться от нас таким низким способом. А ваши глаза, ваши чёртовы добрые и любящие глаза! Говорят, что глаза – это зеркало души, но как же глубоко вы смогли спрятать свою мерзкую и гнилую душу. Хотелось блевать от этого, меня жутко тошнило от своей семьи моральных уродов, от всех людей вокруг. Ну почему я такая наивная? Каждый раз пытаюсь доверять людям, а они оказываются подлыми крысами. Ненавижу! Ненавижу!

–Ты…Да чтоб вы все передохли! – делаю выпад вперед и мой кулак впечатывается Лилии в нос.